Лейтенант Магу-2

Судя по бьющимся перед стеной двум раненым верблюдам, атака сходу гохарцам не удалась, и сейчас они засев на ближайших барханах пытались выбить оборонявшихся ружейным огнем, чтобы потом повторить штурм.

— Зайдем им с тыла, — принял решение лейтенант, — верблюдов оставим здесь.

Маневр удался лишь частично. Командир гохарцев дураком не был, подход помощи к оборонявшимся он предусмотрел. Лейтенанта и обоих унтеров спасло то, что они вовремя свернули в сторону, а сидевшие в засаде ожидали увидеть всадников.

Ивасов первым заметил торчащую над барханом голову, видимо, наблюдателя, и шлепнулся на песок.

— Гохарцы!

Лейтенант упал рядом с ним, Фелонов чуть дальше.

— Где они?

Взглянув в направлении унтерского пальца, Алекс приказал.

— Отходим.

Пришлось, теряя время, ползти назад, потом закладывать крюк, обходя засаду. Зато, с новой позиции враг был виден прекрасно. Стрелков в засаде было только пятеро, больше сил для этой задачи противник выделить не смог.

— Того, кто первым выстрелом промажет, на гауптвахте сгною! Огонь!

То ли обещание офицера подействовало, то ли удача была на их стороне, но первым же залпом удалось выбить троих. Один из оставшихся, мгновенно сообразил, откуда исходит опасность, перескочил через гребень бархана и скрылся из вида. Второй замешкался, и пуля Фелонова сшибла его, когда он, наконец, сообразил последовать примеру первого.

— Вперед!

Перестрелка у караван-сарая не стихала, хотя, вроде, немного ослабела. Значит, раненые еще держатся.

На этот раз затея лейтенанта удалась. В шуме винтовочной трескотни с обеих сторон, на короткую перестрелку в тылу гохарцы не обратили внимания. А когда некоторые их стрелки вдруг оказались, выбиты в течение пары минут, не сразу сообразили, что пули летят с противоположной от караван-сарая стороны.

В течение нескольких следующих минут троих руоссийских стрелков должны были обойти с флангов и перестрелять, как куропаток. Вместо этого, гохарцы неожиданно разделились на две группы, и отошли в пустыню. Такой маневр противника очень удивил лейтенант.

— Почему они ушли?

— Да какая разница? Ушли, и ушли. Чем дальше, тем лучше.

Фелонов перевернулся на спину и блаженно вытянулся.

— А я уж думал все, отбегался.

Ивасов стянул с головы кепи, рукавом шинели стер пот со лба. Опираясь на винтовку, Алекс поднялся на ноги.

— Хватит валяться! Придется сегодня еще немного прогуляться.

Прогулка едва не закончилась печально. Как только их заметили из караван-сарая, его стены окрасились белым дымом, а вокруг засвистели пули. К счастью, стрелки на стенах делали ставку на скорость стрельбы, а не на ее точность, поэтому, обошлось без потерь. Затем несколько минут пришлось, напрягая глотки, объяснять оборонявшимся их ошибку. В конце концов, им поверили и разрешили подойти к воротам.

— Прощения прошу, господин лейтенант.

Командовавший обороной караван-сарая саперный унтер был сильно смущен произошедшей ошибкой. Опираясь на самодельный костыль, он лихо скакал по двору, попутно раздавая приказы.

— Потери большие?

— Четверых насмерть, господин лейтенант. Еще двух поранило, обоих тяжело, боюсь, до ночи не доживут.

— И как же вы гохарцев удержали?

— Да их и было-то всего с полсотни, — пренебрежительно скривился унтер. — Я больше боялся, как бы шальная пуля в патронный ящик не попала.

— А как вам удавалось поддерживать столь высокий темп стрельбы? — поинтересовался Алекс.

— Очень просто, господин лейтенант, кто мог — стрелял, кто не мог — винтовки заряжал. А патронов у нас много. Правда, винтовки сильно грелись, приходилось остужать.

Теперь кое-что начинало проясняться. Столкнувшись с такой отчаянной пальбой, гохарцы решили, что в караван-сарае гораздо больше защитников, чем их было на самом деле, и просто не смогли решиться на атаку. Оставалось только узнать, почему и куда они отошли.

— Фелонов!

— Я, господин лейтенант!

— Возьми с собой Ивасова и найди живого гохарца пригодного для допроса. Желательно чином повыше.

— Слушаюсь, господин лейтенант!

— Да, и поосторожнее там.

Самому же оставалось только дождаться их возвращения. Но раньше унтеров появился Шохад. И не один, а в компании нескольких верблюдов. Своего нашел, и нескольких гохарских в плен взял.

— Как ты сумел его найти Шохад?

— Я его не искал, он сам меня нашел.

— А где вся рота?

— Идет. Скоро будет здесь.

— Хорошо. А ты далеко не уходи, скоро потребуешься.

Вскоре унтеры приволокли раненого гохарца в испачканном кровью халате.

— Вот, халат приличный и камешки на сабле, видимо, из командиров.

— Его хоть допросить-то можно?

— Можно. Нога у него перебита, а язык целый. Сейчас он нам все выложит.

Пленник явно героем не был, за кружку воды выложил все, хотя знал немного, так как был всего лишь десятником эмирской гвардии. Информация тела тонким, но непрерывным ручейком Шохад еле успевал переводить.

Да, шли из Зафара. Да, три сотни эмирской гвардии и приблизительно столько же воинов-кочевников. Проводник обещал вывести прямо к Серву, но сбился с пути. Да, вода закончилась сутки назад. Гохарцы совсем было упали духом, но тут один из высланных на разведку десятков наткнулся на натоптанную тропу и по ней вышел к Серву. Потом им пришлось долго обходить Серв, чтобы соединиться с основными силами.

— Теперь понятно, почему мы не заметили их разведку — секреты стояли с южного направления, а они пришли с севера. Продолжай.

Да, узнав о воде, кочевники кинулись к Серву, не слушая приказов, потому и атака получилась такой неорганизованной. Нет, проводника после этой атаки он не видел, может, погиб, а может, ушел в пески. Командовавший гвардейцами полутысячник был ранен, когда они уже были готовы выступить для повторной атаки. Трусливые кочевники тут же разбежались, и гвардейцам пришлось атаковать одним. Командовал атакой сотник первой сотни, тогда же и был убит.

— Дайте ему еще воды.

Выдув вторую кружку, десятник продолжил. После атаки между оставшимися сотниками возникла свара кому командовать и что делать дальше. Их полусотник предложил обойти руоссийцев и напасть на караван-сарай. Его не послушали, сказали, что руоссийцы не такие дураки, чтобы выходить из-под защиты стен, не оставив за ними сильного гарнизона. Поскольку к единому мнению прийти не удалось, остатки гвардейцев разделились на несколько отрядов, командиры которых решили действовать по своему усмотрению. Их полусотник решил все-таки напасть на караван-сарай, и они пошли за ним.

— Подожди, спроси у него, кто устроил засаду на пути к караван-сараю.

Да, засаду устроили гвардейцы из их полусотни, чтобы задержать возвращавшихся руоссийцев. Нет, этих гвардейцев он больше не видел. Нет, их полусотник ошибся, в караван-сарае был достаточно сильный гарнизон, чтобы отбить атаку и выдержать последующую перестрелку. Полусотник был убит, когда руоссийцы обошли их с тыла, а сам десятник тогда же ранен. Остальные, потеряв командира, разбежались, бросив раненых, но он их понимает — раненые в пустыне все равно не выживет, а у здоровых есть шансы, хоть и очень маленькие.

— Он спрашивает, вы убьете его?

— Посмотрим, — уклонился от прямого ответа лейтенант. — Дайте ему воды, сколько влезет, может еще пригодится живым.

Как раз под конец допроса в ворота караван-сарая въехал верблюд Катасонова, следом потянулись измотанные маршем солдаты. Раненых несли на импровизированных носилках из винтовок и солдатских шинелей. Штаб-капитана осторожно спустили с седла, Алекс поспешил к нему с докладом.

Выслушав лейтенанта, командир роты задал только один вопрос.

— Что дальше делать будем?

А, в самом деле, что? После секундного размышления лейтенант выдал вполне очевидное предложение.

— Послать в Аринбург гонца за помощью.

Катасонов вытряс из своей фляги последние капли.

— Воды принесите! Гонца-то пошлем, но раньше, чем через десять-двенадцать дней из Аринбурга помощи не будет.

— Так раньше и не надо! Гохарцев мы по пустыне разогнали, еще раз организованно атаковать они вряд ли смогут, а если и попытаются, авось, отобьемся. Через три четыре дня караван из Аринбурга придет, а там и помощь подоспеет. Надо только гонца быстрее послать, пока они опять к караван-сараю не сползлись. Без воды в пустыню мало кто рискнет уйти.

— Ладно, — согласился штаб-капитан, — готовьте своего гонца, я пока рапорт полковнику продиктую.

Караванщик выслушал лейтенанта с невозмутимым видом.

— Хорошо, я отвезу письмо полковнику так быстро, как только смогу.

— Запасного верблюда с собой возьмешь?

— Да, так будет быстрее.

— И предупреди о нападении идущий сюда караван, пусть будут готовы.

Спустя несколько минут ротный писарь принес пакет от Катасонова. К этому времени бурдюки уже были наполнены водой, подготовлен мешок с продовольствием. Спрятав под халатом опечатанный серый пакет, караванщик тронулся в путь.

— Возвращайся быстрее, Шохад, мы будем тебя ждать!

— Обязательно вернусь, офицер, — пообещал караванщик, — я ведь обещал тебе показать путь до самой Гохары.

Проводив гонца, лейтенант набросился на обоих унтеров.

— А вы чего встали, рты раззявили? Быстро всех собрать и на сбор трофеев. Винтовки, патроны, деньги, остальное не брать! А то ночью гохарцы все подберут. А ночка нам предстоит веселая.

На удачу, ночь выдалась лунная и безоблачная. Усиленные посты на стенах открывали огонь по малейшему движению, а то и звуку за стенами караван-сарая, благо, большой расход патронов никого не пугал. Несколько раз из пустыни тоже стреляли, но обошлось без потерь, а на атаку так никто и не решился.

Утром к воротам караван-сарая заявились парламентеры. Встречать их пришлось не выспавшемуся и злому лейтенанту Магу. Трое кочевников очень неприятно пованивали. Встав с наветренной стороны, офицер поинтересовался.

— С чем пожаловали?

Один из гохарцев на ломанном руоссийском потребовал воды.

— Да пошел ты!

Лейтенант развернулся с явным намерением уйти, но кочевники тут же внесли более конструктивное предложение.

— Если ты дашь нам воды, мы уйдем.

— Можете оставаться, песка в пустыне хватит на всех.

— Стой, офицер, мы больше не будем воевать с вами и отдадим вам свое оружие!

Отдадут они, как же! Сдадут несколько древних самопалов, два десятка луков и кучу паршивых клинков. Впрочем, не ему решать, для этого в караван-сарае есть офицер с более серьезными погонами.

— Хорошо, я передам ваше предложение своему начальнику, пусть он решает. А вы, здесь ждите.

Штаб-капитан Катасонов выслушал лейтенанта и задумался.

— Им можно доверять?

— Нет, конечно! Обманут, да еще и посмеются потом.

— Но, если кочевники уйдут, то это ослабит гохарцев, — выдвинул свой аргумент штаб-капитан.

— Кочевники те еще вояки, их уход ничего не решит, — возразил лейтенант. — Сейчас мы в выигрышном положении. Они двое суток без воды, и каждый час их все больше ослабляет. А если, мы дадим им воду, они смогут подкрепить свои силы чтобы напасть. Заметьте, продовольствие они не просят, а без него через пустыню также не пройти.

— Значит, не рекомендуете?

— Ни в коем случае, господин штаб-капитан!

— Ну, тогда гоните их в шею. Нападут — будем отбиваться.

Кочевникам пришлось убраться к своим без результата. Приблизительно через час караван-сарай обстреляли, с большого расстояния и вяленько так, видимо, с патронами у гохарцев было совсем небогато. Руоссийцы поначалу отвечали, потом Катасонов приказал прекратить огонь ввиду полной бесполезности расхода патронов. При первых выстрелах лейтенант Магу с винтовкой выскочил на стену, но затем, оценив обстановку, плюнул и ушел добирать то, что не удалось доспать ночью. А вскоре обстрел как-то сам собой затух.

Едва только Алексу удалось заснуть, как его вновь бесцеремонно растолкали, от Катасанова прибыл посыльный.

— Случилось чего?

— Так точно, господин лейтенант! Там опять эти оборванцы пришли.

Злой как черт лейтенант второй раз за день выбрался за ворота. На этот раз делегация была куда более многочисленной, а вместо кочевника ее возглавлял надменный гохарец в дорогом, но уже изрядно пропыленном халате. Заметно было, что последние дни для него и его хозяина выдались нелегкими.

Вместо того чтобы приветствовать гостей, Алекс поинтересовался.

— Что, патроны закончились?

Гохарец с трудом, но сдержался от ответного выпада. По руоссийски он изъяснялся очень даже прилично.

— Мы отдадим вам все оружие, что у нас есть и уйдем, только дайте нам воды.

Надо же, как заговорил! Похоже, даже гвардейцев уже настолько припекло, что уже и оружие бросить готовы.

— А гнева эмирского не боитесь?

— Я все равно расстанусь с головой, а на остальных его гнев падет в меньшей степени.

— А ты кто такой будешь?

— Я — командир восьмой сотни гвардии эмира гохарского.

Положение у сотника было незавидным, но заботился он не о своей судьбе, а о своих солдатах, что невольно внушало уважение к нему.

— Хорошо, я попробую уговорить своего командира.

На уговоры Катасанова пришлось потратить несколько минут.

— Даже, если гвардейцы и припрячут два-три десятка винтовок, то для нас они опасности представлять не будут, патронов у них и так уже почти нет. Верблюдов осталось мало, идти придется пешком, часть и так не дойдет.

В конце концов, штаб-капитан с доводами лейтенанта Магу согласился, и к воротам потянулась вереница гвардейцев и кочевников. Куча винтовок, сабель, кинжалов и патронташей выросла до весьма внушительных размеров. Попадались древние еще фитильные ружья, луки и колчаны со стрелами. Позже посчитали, что одних только "Тартини-Герти" гохарцы сдали почти две сотни. С учетом того, что изначально гвардейцев было всего три сотни, часть винтовок руоссийцы уже успели затрофеить, а часть унесли с собой не подчинившиеся сотнику, гохарцы сдали все, что у них было.

Тем, кто оружие сдал, тут же наливали по кружке воды. Многим одной кружки было мало, люди требовали еще, собравшаяся толпа начала волноваться, солдатам пришлось даже стрелять в воздух. Ситуацию спас гвардейский сотник, сумевший успокоить своих людей. После того, как солдата снесли все оружие внутрь караван-сарая, гохарцам залили водой все имевшиеся у них бурдюки, и те, погрузив их на оставшихся верблюдов, убрались в пустыню от развалин Серва.

Глава 7

В ночь после ухода гохарцев Алексу удалось спокойно выспаться. А вот день оказался не столь приятным — по приказу Катасанова лейтенанту пришлось руководить сбором и захоронением уже начавших пованивать трупов. Выбрав место, где природное движение песка образовывало естественную яму, Магу ткнул в него пальцем.

— Здесь копайте!

И пока одни солдаты углубляли будущую могилу, а другие стаскивали к ней найденные в округе останки, сам лейтенант расположился на возвышении с наветренной стороны и вел учет потерям противника. Здесь воняло меньше, и видно все было отлично. А вот и группа Ивасова появилась.