| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Бармен, как ошпаренный, схватил со стола рюмку и скрылся за своей стойкой. Еще минуты через три он принес темно-желтый высокий стеклянный стакан, на четверть заполненный водкой.
Я пододвинул ему оба четвертака и, долив в водку сок, разом хлопнул получившуюся смесь.
После спасительной "Мэри" мир заиграл новыми красками, а у семги появился вкус! Бармен затаился за стойкой, и опасливо контролировал оттуда мое состояние.
"Ну, кто из нас "дерьмо"? Теперь оба!", — я ухмыльнулся, — "поганый "гитлерюгенд", как ты меня сумела задеть... Я РЕАЛЬНО обиделся!!! А все почему? Потому что, как минимум, это — полуправда".
Затребовал у, вспотевшего от облегчения, бармена еще соку и капучино с куском "Птичьего молока". Все-таки похвальба похвальбой, а чего-то жирненького скушать не помешает. Хотя уже понял, что да, я могу обжечь непривычное к алкоголю горло, но голову мне спиртное почему-то не выключает. По-крайней мере, не больше, чем мне — взрослому. Только первый раз сшибло с ног, больше такого состояния не было и в помине.
"Вывод... Какой из этого всего вывод? Чтобы стать богатым — я украл, чтобы не посадили — я сжег, чтобы стать известным — я почти убил, чтобы запомниться Генсеку — я лицемерил и врал. И все это ради двух целей. Жить хорошо и спасти Родину. Вор, поджигатель, уголовник, почти убийца, лицемер и сексуальный маньяк — "Герой второго времени"!
Я поперхнулся соком и мучительно закашлялся. Бармен ринулся ко мне, как коршун, и нехилым ударом по спине вернул мне способность дышать.
Я промокнул слезящиеся глаза салфеткой и поднял их на бармена:
— А ты говорил, что мне будет плохо от водки. Видишь, что с людьми делает сок?!
Я, еще похрипывая, засмеялся.
Бармен тоже облегченно улыбнулся.
"Интересно, а кто меня сейчас спас? Бармен или ТОТ, кто меня сюда забросил. Может попробовать пальнуть в башку, сдохну или каждый раз осечка будет?!".
Я опять засмеялся и направился к стойке, на которой стоял серый телефонный аппарат.
— Мой друг, как мне позвонить в номер этого отеля?
— Наберите "0" и номер комнаты, — услужливо ответил, безымянный для меня, бармен.
Я накрутил на диске "0" и, услышав резкий гудок местной станции, набрал "1243". На второй гудок трубку подняли.
— Алло, — бодро откликнулся голос Клаймича.
— Дорогой мистер Григорий, — заспикал я по-американски, — это ВиктОр, приветствую вас!
— Здравствуйте, Витя! Вы в гостинице? — засмеялся сообразительный "музрук".
— О, да... Пью кофе с тортом в баре на 14 этаже.
— Отлично. Вы ко мне или я к вам?
— Конечно. Сейчас я спущусь!
Опустил трубку на рычаг и вернулся к своему столику. Решение пришло.
"Рубикон перейден и жребий брошен. Если для выполнения ЗАМЫСЛА надо испачкать руки, то я буду их пачкать. Все равно больше грязи, крови и смертей, чем получилось, в ТОМ времени, у меня не получится. Я уверен. И потому считаю свою цель СВЯТОЙ. Я изо всех сил постараюсь выиграть...".
Оставил на столе еще пятьдесят рублей. "За удар".
И твердой походкой вышел. Создавать НОВУЮ РЕАЛЬНОСТЬ...
* * *
В номере у Клаймича я просидел до полуночи. Григорий Давыдович дважды звонил маме и клятвенно пообещал меня привезти в санаторий лично.
У Клаймича был шикарный, по местным меркам, двухкомнатный люкс. Мы сидели в небольшой гостиной с диваном, двумя креслами, ковром, холодильником и цветным телевизором. На столе стояли остатки, заказанного в номер ужина — в ресторан, возбужденный Клаймич, спускаться отказался категорически.
Я развалился в одном из кресел, "брутально" пристроил ноги на столе среди использованной посуды и продолжал "играть" с Клаймичем в интеллектуальный пинг-понг.
— ...Допустим, — горячился Григорий Давыдович, — но Витя, я намного старше и могу рассуждать о практических вещах, с которыми вы столкнетесь в своей жизни несколько позже. Женщины очень эмоциональные и ранимые, в своей сути, существа. Управляться с перепадами настроения или неверной оценкой обстоятельств одной женщины, подчас невыносимо сложно, а здесь придется справляться с тремя! Насколько это реально?!...
Он помолчал, задумавшись, затем схватил недопитый бокал с белым вином и залпом его осушил.
"Эк, ты намаялся с Понаровской и Пьехой, недаром с обеими расстался".
— И следуя вашему призыву называть вещи своими именами, скажу так... — глухо продолжил Клаймич, — практически, это — НЕРЕАЛЬНО! Насколько бы вы не были талантливый, и какой бы успех не сопутствовал группе первоначально, через некоторое время эта троица перегрызется между собой, проест всю плешь нам и, в итоге, развалит группу. К тому же не забывайте, что женщины имеют странную привычку выходить замуж и рожать детей, — Григорий Давыдович притворно засмеялся, маскируя горечь всех предыдущих сказанных слов.
Я покивал головой и, поймав его взгляд, спросил:
— Можно отвечать? Ок. Вы, абсолютно правы и, хотя это может показаться странным, но я вас хорошо понимаю, — я помолчал, придавая весомость сказанному, — но именно потому, что так сложно справиться с одной женщиной, лучше их завести три...
Я заткнулся и принялся скрести ложкой по стенкам металлической вазочки, собирая остатки мороженого.
Клаймич, сначала недоуменно, а затем задумчиво разглядывал меня, тоже откинувшись в кресле и, наконец, расслабившись.
— Поясните свою мысль, Виктор, — вкрадчиво попросил он.
— Охотно, Григорий Давыдович, — я отставил пустую вазочку на тумбу с телевизором и сплел пальцы на несуществующем пузе, — Итак... давайте будем исходить из той аксиомы, что большинство баб — существа глупые, злые, жадные, истеричные и неблагодарные. Поэтому, логично пред...
Мой спич был прерван диким хохотом! Клаймич рыдал и бился в конвульсиях! Он пытался остановиться, но снова и снова начинал трястись в судорогах неудержимого хохота!
Глядя на него, я тоже не сдержался и заржал! Это придало, изнемогшему было от смеха, Клаймичу новые силы. Потом я наблюдал, как, согнувшийся и придушенно всхлипывающий, Клаймич уползает в ванну.
Когда он, успокоившийся и вымывший лицо вернулся, мы продолжили диалог.
— Так вот... Когда в коллективе такая "тварь" одна, тогда она и выделывается, как муха на стекле. А вот когда таких тварей ТРИ... Вот тогда проглядывают очень интересные варианты. Как нам преподавали на уроке истории — "Разделяй и властвуй"! Большую часть своей разрушительной энергии они будут тратить на грызню друг с другом, где мы будем выступать не объектом "грызения", а арбитром!
Я победно посмотрел на Клаймича.
Тот грустно возразил:
— Это, конечно, продуманная и очень взрослая ТЕОРИЯ, но сработает это пару раз, от силы. Дальше они просто объединяться против общего врага.
— Согласен, такой риск есть. Но до того, как это произойдет, мы демонстративно выгоним из коллектива кого-то из той подтанцовки, о которой я вам говорил. Для того, чтобы у них перед глазами был наглядный пример, что они потеряют, при таком развитии сюжета.
— А если и это не поможет?! — Клаймич был полон скепсиса, — ведь в них будет столько вложено сил и средств, а им только достаточно будет поменять директора и коллектив. И сделают они это легко! И без труда найдут организации в которые их с удовольствием возьмут и не поморщатся. В мире концертной эстрады нравы, почище серпентария!
— Ну, для начала, я смогу им запретить петь свои песни... А кто они без них?
— Это совсем не просто, — покачал головой Клаймич, — но при весомой поддержке сверху, это возможно. Однако, не забывайте, Виктор, что вы ставили условием выбора солисток — их исключительную красоту, молодость и хорошие вокальные данные. Вы уверены, что при таком наборе достоинств они сами не найдут "поддержку сверху"? — он скептически изогнул бровь.
"Надо будет тоже так потренироваться делать перед зеркалом".
— А дальше простая математика, "кто больше для матери-истории ценен"? ВИА "Три свиньи" со всесоюзной и западной известностью, приносящий валютные доходы государству или какой-то отдельный Наф-Наф со склочной историей и требующий помощи. Да еще и слухи пойдут. А что скажут жена и партком?
Клаймич улыбнулся:
— Я помню про нашу договоренность, но все никак не привыкну "не удивляться"!
— Разве я сказал что-то неправильное или что-то глупое?
— О! Нет... Вы сегодня наговорили много чего, но глупостей я не услышал. Зато услышал кое-что новое даже для себя.
— Когда их трое, то мы не так зависимы от каждой отдельной солистки. Если придерживаться принципа "брюнетка", "блондинка" и "шатенка", то искать замену надо будет по цвету волос и покладистости характера. А сам ВИА и его имя остаются у нас, песни у нас, деньги у нас, гастроли и приглашения за рубеж у нас, а что останется у выгнанной из коллектива? Шлейф склочницы и образ неудачницы? — я насмешливо улыбнулся.
— Да, да... Я это уже все понял... — почти отмахнулся Клаймич, — но есть целый ряд технических сложностей, которые очень тяжелы для преодоления. Это и ваше членство в Союзе Композиторов, и выбор концертной организации под "крышей" которой мы будем работать и другие сложности поменьше, но тоже крайне важные.
— Давайте составим список задач и будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас же, навскидку, я могу вам назвать несколько вариантов, наибольшую привлекательность которых мы вместе оценим позднее.
Я встал и жестом пригласил Клаймича выйти на балкон.
"Хрен знает... Разговоры о всесилии и вездесущности КГБ, конечно, всегда были безумно преувеличены, но со следующими фразами стоит быть поосторожнее".
Стоя на балконе я негромко сказал:
— Работать мы можем "под крышей" Бивиса, под крышей МВД и, третье, можем попробовать создать свой концертный оркестр.
Клаймич так же негромко ответил:
— Витя, вы же понимаете, как Бивису удалось выбить создание своего Концертного оркестра?
— Понимаю. И вижу, что это возможно. А раз удалось одному, то сможет и другой. У нас в октябре 60-летие ВЛКСМ, в ноябре день милиции, в декабре "Песня года"... И песни для всего уже написаны. Что же касается членства в Союзе Композиторов, то тут достаточно лишь воли руководителей этих ведомств: ВЛКСМ, МВД и Гостелерадио. Я уж молчу персонально про товарищей Романова, Чурбанова и Щелокова. Там еще и Устинов обещал мой марш "в армию двинуть", но видимо забыл... надо будет напомнить.
Клаймич долго молчал, напряженно о чем-то думая. Наконец, он прервал молчание:
— Витя, я, ОДНОЗНАЧНО, с тобой... И помогу всем, чем смогу. Может большое дело закрутиться... Но, даже несмотря на возможную помощь перечисленных тобой товарищей, потребуются большие деньги. Очень большие. Я знаю где их взять, но...
Мне стало очень любопытно и я молча ждал продолжения.
...но их придется отрабатывать и возвращать. Там серьезные люди и... с ними шутить не получится.
— Григорий Давыдович, — начал я осторожно, — минус эта проблема. Я тоже знаю где взять деньги, и нам этого хватит.
Клаймич помолчал.
— Не понимаю... но верю. Теперь становится понятным, почему ты отдал Боярскому песню бесплатно.
Я покосился в его сторону. Клаймич пожал плечами:
— Мир эстрады маленький. Особенно в Ленинграде...
Эту тему я решил не развивать и не комментировать, а вместо этого сказал:
— Кстати... про Ленинград... Надо будет переезжать в Москву. Без вариантов.
— Я это понимаю, — тут же откликнулся Клаймич, — меня в Ленинграде ничего уже, особенно, не держит. Время позднее, пора ехать, а то нам обоим здорово влетит от твоей мамы!
— Это, да... — я засмеялся.
А потом без смеха закончил:
— Вы не форсируйте события, делайте вид, что её мнение самое главное. Мы с вами сочтемся, а её обижать не стоит.
— Да, это был мой прокол. Я потом понял, — повинился Клаймич.
— Да, нет... Пока все в порядке, но зачем нам возможные лишние проблемы, пока я несовершеннолетний и несамостоятельный?
Клаймич кивнул:
— Я понял.
— Кстати, Григорий Давыдович, тут много проституток?
Клаймич аж вздрогнул от неожиданности:
— Витяяя, с чего это вдруг вас заинтересовали людские пороки?!
— Меня не сколько пороки, вообще, сколько проститутки, в частности... Сколько они тут стоят? И есть среди них с симпатичные?
— Виктор, я не специалист в этих делах, — явно смущаясь, ответил Клаймич.
— А что же делает на отдыхе состоятельный одинокий мужчина?! — состроил я удивленную физиономию.
— "Состоятельный одинокий мужчина" ищет себе компанию среди порядочных женщин, — с легкой ноткой нравоучительности ответил мне Клаймич.
— Так может "одинокий состоятельный мужчина" знает "порядочных женщин", которые свяжутся с подростком?! — с нескрываемым сарказмом поинтересовался я.
Клаймич совсем потерялся
— Витя, зачем вам это нужно? Есть же нормальные человеческие отношения: любовь, преданность, верность...
— Не хочу показаться бестактным, Григорий Давыдович, но вам эти качества сильно помогли в "нормальных человеческих отношениях"? К тому же я не собираюсь тут "любофф искать", просто знаете ли... потребности... К тому же опыт у меня имеется, так что никаких сюрпризов меня там не ждет.
— Как хотите Витя, но мне это не нравится. К тому же, я уверен, что вряд ли кто из них рискнет...
— Ладно, пойдемте хотя бы "товар" посмотрим... Где они тут обитают?
— Я видел в ресторане, около барной стойки, — нехотя ответил Клаймич, — но вас туда в шортах вечером не пустят. И на этажах в барах можно посмотреть, там где вы сегодня уже были.
— Хорошо, пойдемте прогуляемся по барам на этажах и поедем баиньки к маме, — я дурашливо улыбнулся.
Клаймич покачал головой и усмехнулся:
— Ни один человек меня так никогда не поражал, как вы Виктор!
— И не забудьте в баре говорить со мной только по-английски, dear Gregory!
...Ну, что рассказать про поход по проституткам? Вечером бары были забиты посетителями битком, мы даже не стали заходить. Все...
Сходил на бlядки...
Зато были свободные такси. Хотя да, согласен, неравноценная замена. Да и водитель мне не понравился. Не в моем, что называется, вкусе! Гы-гы-гы!
Пока мы шли от ворот санатория до нашего корпуса я спросил Клаймича, где можно будет подобрать поющих красавиц в будущий ВИА?
— Это не главная сложность, — мотнул головой Клаймич, — в консерваториях и профильных ВУЗах, — Их не так много по стране, пять-шесть городов объехать и можно найти ТАКИХ красоток... Все закачаются! Хуже другое, мало кто из них знает английский. У нас неважно учат в школах. Я вот вас иногда совсем не понимаю, так, догадываюсь по интонации.
"Охренеть! Ты решил, что это я плохо говорю?! Сам, говоришь так, что тебя и в Англии с пятого на десятое будут понимать...".
— Мы летали с коллективом на фестиваль Сопот и общались там с англичанами. Они даже меня не очень понимали, а я говорил в группе лучше всех.
"Ага, вот-вот!".
— Да, знание языка это наше непременное условие, — подтвердил я.
— Витя, а какие у вас отношения с Верой?
"Упс?!"
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
