| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Когда я закончил тянуть последние "...цветыыыыы!", Клаймич, Николай, Валентина и второй солист "Аэлиты" Сергей дружно мне зааплодировали, под одобряющие улыбки музыкантов ВИА!
— Все, — с абсолютно серьезным видом, заявил Алик, — Сережа, ты уволен, у нас новый солист!
Все засмеялись.
— Вот теперь очень неплохо, — потирая руки и переглядываясь с Завадским, заявил Клаймич, — а давайте, Витя, попробуем спеть "Семейный альбом".
Все замыслы нашего "музыкального комбинатора" мне были уже ясны, как божий день, но, что же мне мешает потренироваться?! Даже самому интересно. Такого исполнительского уровня я в себе раньше не замечал!
После "Семейного альбома", который я прилично спел тоже только со второго раза, Завадский сел "на клавиши" и я с первой же попытки, "на отлично", исполнил губинскую "Лизу". В моем варианте, конечно, "Веру"!
Клаймич совершенно расслабленно сидел и улыбался в кресле, довольный Завадский присоединился к нему, спустившись в зал, а меня тормошила улыбающаяся Валентина и одобрительно похлопывал по спине Алик.
В первый раз, когда Алик хлопнул меня по спине, я думал, что сейчас заору от боли... но ничего страшного не произошло! Было слегка больновато и только.
В этот момент дверь открылась и в зал стремительно вошел Михаил Афанасьевич — главный врач нашего ментовского "Салюта".
Мы все дружно его приветствовали, а Киселев после фразы "А-ааа... хорошо, что вы все тут!", стал с загадочным видом на нас посматривать.
— Сижу я тут у себя в кабинете, — интригующе начал он, добившись всеобщего напряженного внимания, — радио, как обычно звучит, — многозначительный взгляд в мой адрес, — и тут слышу знакомую мелодию...
Михаил Афанасьевич сделал драматическую паузу:
— А там Людмила Сенчина наш "Теплоход" исполняет! По многочисленным просьбам радиослушателей! — победно завершил он свою, безусловно крайне приятную, новость.
Присутствующие восторженно взвыли!..
...Ночью я, почти, не спал. Живот и спина болели... дьявольски.
* * *
Утром, измученный и злой, я первым делом поперся к зеркалу. Заперся в ванной и стал пристально себя изучать.
Синяк расплылся на полживота и... стал темно-желтого цвета.
"Прям, как-будто пара недель ему... Так не бывает, однозначно. Значит не ошибся и не привиделось...".
Немного успокоившийся, я полчаса пытался то ли проснуться, то ли доспать под душем, пока мама не выгнала меня из ванной, стуком в дверь.
Сымитировал зарядку на балконе: боль к утру почти прошла, но сил бежать на стадион, после бессонной ночи, не было совсем.
Поскольку с таким синячищем появляться на пляже мне было категорически противопоказано, то я опять отговорился визитом к "мамонтам". Мама к ребятам относилась более, чем лояльно и не возражала, видимо считая, что "правильное мужское общество" подростку будет только на пользу.
Сегодня снова полдня провел в тенистых закоулках парка. В город не тянуло и ничье общество мне не требовалось.
Сначала размышлял о судьбах мира и способах его покорения, а затем перешел к более реалистичным планам краткосрочной перспективы. Кончилось это дело тем, что в процессе планирования будущих триумфов, я попросту уснул. А проснуться соизволил уже перед самым обедом, совершенно посвежевший и, почти, здоровый.
...На предстоящие Верины "смотрины" я, преднамеренно, опоздал. Девочка сложная... пусть пообвыкнется и успокоится. А еще лучше, чтобы, вообще, без меня начали.
Но Григорий Давыдович рассудил по-иному. Когда я тихонько просочился в актовый зал, "аэлитовцы", Клаймич, Завадский и Вера с мамой, сидели тесной группкой и что-то оживленно обсуждали.
— Аааа... Витя, добрый день... проходите, проходите... — Клаймич заметил меня первый и приглашающе замахал рукой.
После приличествующих моменту всеобщих приветствий, я присоединился к "заседающим".
— Представляете, Витя, как бывает... — удрученно покачивая головой, принялся пересказывать новости Григорий Давыдович, — Альдона на утренней пробежке упала... и так неудачно, что теперь у нее сотрясение мозга и постельный режим!
— Ого!.. — "ошарашенно" отреагировал я, — и как она сейчас? — адресовал я "сочувствие" Татьяне Геннадьевне и Вере.
— Сложно... Когда падала ударилась подбородком о бордюр, — сокрушенно принялась рассказывать Верина мама, — и так сильно, что получила сразу все тридцать три удовольствия: и сотрясение мозга, и рвоту, и головокружение. Пришлось даже "Скорую" вызывать, ну а уж те прописали лекарства и строго недельный постельный режим...
— Уж лучше подбородком, чем виском... — округляя глаза от ужаса возможный последствий, прокомментировала, услышанные страсти, Валентина.
Все дружно поплевались через плечо.
"Ну, жива и славно... а помучаться, пусть помучается... а то мне тоже совсем не сладко... дура психованная... Все-таки странно, откуда она так хорошо владеет каратэ?.. Оно же в Союзе, вроде, даже запрещено было... ".
— Витя, а давайте бедную девочку навестим? — бодро предложил Клаймич.
Я чуть собственным языком не подавился от неожиданности!
"Привет, Альдона! Пришел посмотреть, на своих рук дело... Ха-ха-ха!". Или еще лучше: "Как здоровье?! Пришел добить тебя, сучка!"...
— Конечно, Григорий Давыдович! Мысль — отличная, только может чуть позже, когда она гостей сможет принимать?
— Да... — первый раз, с момента моего прихода, открыла рот Вера. Она сидела за мамой и старалась не встречаться со мной взглядом, — не стоит, ей сейчас не до гостей.
— Обязательно приходите, — поддержала дочь Татьяна Геннадьевна, — только через три-четыре дня. У Альдоны пока тошнота и головокружение, так что ей, и правда, еще не до гостей...
Я незаметно выдохнул.
Мы еще минут пять помусолили тему Альдониного неудачного падения, а затем каждый счел своим долгом вспомнить похожие "ужасы" из своей жизни, начиная от банальной сломанной ноги и заканчивая... невышедшим шасси самолета, которым однажды летела Валентина...
Наконец, все эти "охи" и "ахи" закончились и мы приступили, собственно, к тому, зачем и собрались.
"Аэлитовцы" приготовились играть, но Татьяна Геннадьевна сначала решила продемонстрировать нам с Клаймичем искусство акапелла.
То есть без музыкального сопровождения. Петь они, с дочерью, почему-то, решили вместе. А для исполнения выбрали "Ромашки спрятались, поникли лютики".
"Надеюсь Вере не во всех ситуациях будет нужно присутствие мамы, а то у меня проблемы...".
Ну, что сказать про само исполнение...
О-х-р-е-н-е-т-ь.
Да, наверное, таким словом передовать эмоции от искусства — удел быдла. Но я реально охренел.
Это было ВЕЛИКОЛЕПНО!
Я, конечно, после всех сделанных заявлений, ожидал, что у Веры будет хороший голос, но... реальность превзошла мои ожидания. У нее был прекрасный голос и великолепные вокальные данные. У мамы, кстати, тоже...
Голоса переплетались и распадались на разное звучание, улетали под потолок зала и лились прямо в уши, брали за самое сердце и вызывали мурашки до слез... Слова песни были неважны — сила воздействия была в голосах. И сила, противостоять которой, было, практически, невозможно.
Когда они закончили свой дуэт — все присутствующие разве только ладоши себе не отбили. А Клаймич, вообще, ринулся на сцену лично выразить Татьяне с дочерью свое восхищение.
Про меня он вспомнил только минуты через три, да и то, первым вспомнил не он, а Татьяна Геннадьевна.
Собственно, я остался единственным, кто никак не выразил своих эмоций, и остался сидеть на месте, с достаточно нейтральным выражением лица.
— Витя, тебе не понравилось? — вдруг поинтересовалась Верина мама, среди гула восторгов.
Тут про меня вспомнили и все остальные. Наступила неожиданная тишина.
— Ну, что вы, Татьяна Геннадьевна, — совершенно спокойно ответил я, — как такое исполнение может не понравиться... Было великолепно... Просто, как я понимаю, это было высокое искусство, а я хотел бы услышать обычное выступление. Верино. Сольно. И в сопровождении ансамбля... Что-то современное и известное...
Пообсуждав и посовещавшись, Клаймич, Завадский, Алик и сама Татьяна Геннадьевна решили, что мои пожелания справедливы и выбрали для исполнения песню Мартынова "Лебединая верность". В репертуаре "Аэлиты" она была и Вера, в свою очередь, слова знала.
Пока народ совещался, я подошел к одиноко стоящей девушке. Увидев мое приближение, она дернулась, но осталась стоять на месте.
— ЗдОрово... Я даже не ожидал, если честно. Ты — молодец...
— Спасибо...
"Как же с тобой нелегко... 22 года... мдя...".
...Первый куплет Вера начала неуверенно, к тому же опоздала со вступлением, но тут мама снова все взяла в свои руки. Она подошла к сцена, встала прямо перед Верой и дальше "пела" вместе с ней... только беззвучно.
Это дало чудодейственный эффект! Вера сразу "обрела опору", голос окреп, а со второго куплета она стал выдавать такие ноты и с такой силой, что к концу песни я уже был абсолютно спокоен.
(примерно: https://musik.kz/track/-23837353_119150657 )
— Витя, у нее просто нет опыта публичных выступлений... Вы же тоже не с первого раза исполнили... Помните?.. А она — не вы, переживает и страшно волнуется... Все будет замечательно! Поверьте моему опыту... — скороговоркой загундосил мне в ухо Клаймич.
Я кивнул:
— Слышу. Верю. Согласен.
Клаймич вскинул на меня взгляд... и довольный засмеялся.
Так у нашей группы появилась первая солистка.
А, заодно, я сообразил, что группе еще нужно и название придумать! Сначала хотел выбрать что-то из того, существующего в мое время. Перебирал в памяти: "Мираж", "На-Ну", "Форум", "Ва-банк" и даже "Виа Гру", но все было не то...
Поскольку моей группе суждено будет стать "мега-звездами" мировой эстрады, то название должно было быть или легко запоминаемо/произносимо, или нести идеологический/национальный смысл. Как например: "АББА", "Союз-Апполон", "Балалайка" или "Красные Звезды". А, кстати, чем не вариант?! "Red Stars"! Неплохо, но с таким англоязычным названием в СССР выступать не будешь, а ВИА "Красные звезды" звучит как-то... по-солдафонски, что ли.
Можно назвать группу, как российскую платежную карту — "Мир", тем более, что и конкурс, якобы, проводили по названию. Я еще, когда услышал о победившем названии, подумал, что вот иностранцы, например, это слово не поймут. Лучше было бы назвать "Спутник", и сообразно обстоятельствам — платежная карта твой спутник, и на Западе это слово знают.
Ну, и?!.. "Спутник"? "Sputnik"! Кажется англо-саксы еще не переучили мир на свой "satellite".
* * *
На следующий день, после завтрака, когда мы с мамой выходили из столовой, я увидел, на скамеечке, мощную фигуру Лехи.
"Упс... У нас проблемы?".
— Лешенька, здравствуйте! Рада вас видеть! А что так рано? А где Дима? Опять сына у меня заберете?! Я его уже третий день не вижу!.. — вывалила мама поток эмоций на "старшего брата"!
Пока Леха стоял и хлопал глазами, осмысливая кучу вводных, я счел за благо вмешаться, а, заодно, воспользоваться моментом.
— Привет, Леша! Спасибо, что заехал! А Димон с Арсеном на воротах тормознулись? Надеюсь сегодня мы с тобой, их обыграем! Мам, ну... чего ты? Сама же отпустила!
— Да, я шучу, — засмеялась мама, — езжайте — развлекайтесь... Поздно только не возвращайтесь. К обеду приедешь?
— Мы с Григорием Давыдовичем договорились сегодня встретиться, скорее всего, у него пообедаем... Да, Леша?
"Братец" первый раз получил реальную возможность открыть рот, но предпочел ограничиться энергичным кивком и невнятным "угу"...
— Комбинатор... — ворчал Леха, пока мы неспешно шли к воротам санатория, — и как часто мы уже "встречались"?!
— Сегодня третий день, — ухмыляясь, ответил я.
— Опа! И чего делал? Девочку завел или старая тропинка протопталась?!
— Какая "старая"? — искренне удивился я.
— Ну... — замялся Леха, — я так... к слову...
"Да, ладно?! Догадался, значит, тогда...".
— Неее... ты уж, раз начал... Какая такая старая тропинка?
— Отвали... сам знаешь... — недовольно буркнул Леха.
— Ладно... потом вернемся к теме, — угрожающе пообещал я, — давай рассказывай, что стряслось?
— Ну, стряслось, не стряслось... С Димоном... Поговорили... мы...
— А-аа... А я то думал... Мы его потеряли?
— Угу... Он не верит. Или не хочет... скорее так...
— Ну, а в чем ты проблему увидел? Не хочет — не надо. Взрослый человек, сам решает, что для него лучше. Лучше скажи, ты со мной?
Леха искоса посмотрел на меня:
— Я же уже говорил, я решений не меняю...
— Вот и славно...
На душе отлегло. Терять Леху мне не хотелось категорически. Что касается Димона... то, наверное, так лучше... Время покажет.
— Он сказал, что все деньги вернет... После первого рейса... Сейчас пошел билет во Владик доставать. На него "родаки" денег прислали...
— На деньги мне по фиг... Сам знаешь...
Леха кивнул:
— Все равно... Вернет.
— Вернет, так вернет. Потратим на что-нибудь... — я засмеялся.
Пока разговаривали — дошли до проходной "Салюта".
— Леша, бери такси и поехали к Клаймичу. Тот, на самом деле, хотел пообщаться! Или у тебя другие планы были?
— Планов и денег на такси у меня нет... Как-то так.. — сморщился Леха.
— На... — я повытаскивал из разных карманов три сотенные бумажки.
Леха набычился.
— Леш, не дави на мою детскую психику. Денег У НАС до хрена, дело делаем одно... что теперь пешком пойдем что ли?!
Леха мрачно молчал.
— Вообще-то, договаривались, что у нас все общее. К тому же ты тут "вещал", что своих решений не меняешь! — давил я.
Леха покачал головой:
— Угу, с меня шиш, с тебя масло...
Я пошел с "козыря":
— У тебя было бы, ты бы не поделился?
Леха усмехнулся:
— Так ведь нет...
Я ему вернул усмешку:
— Так ведь будет... Все еще будет... И на "мерседесах" ездить бум! Хотя, лично, я предпочел бы " кадиллак"...
Леша только мечтательно вздохнул:
— Ладно, поехали... Эй...
... — Поэтому, со временем, Григорий Давыдович, у нас очень жестко. В самом начале сентября мы уже должны представить и "комсомольскую" и "милицейскую". А там уже и до "Песни года" недалеко...
Клаймич, удобно устроившийся в кресле, напротив меня, задумчиво потер переносицу:
— А на "Песни года", я так понимаю, вы, Виктор, хотите и сами что-то спеть?
Леха удивленно хмыкнул и с интересом уставился на меня.
— А не для этого ли, Григорий Давыдович, Вы заставили меня изображать звезду эстрады на сцене?!
Интерес Лехи заметно вырос и разродился звуками:
— Ну... и как оно?!
— Вы, знаете, Алексей... Неплохо... совсем неплохо. Даже хорошо. Особенно меня удивило сценическое поведение. Виктор себя на сцене чувствует совершенно свободно, я бы даже сказал, органично. Но...
Клаймич нагнулся к столику и взял из вазочки горсть соленых орешков(!). Я, так, даже слегка прибалдел, услышал, как он добавил их к заказу, когда звонил в ресторан.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
