Сетра Лавоуд

Так продолжалось примерно двадцать или двадцать пять минут, что может показаться очень коротким промежутком времени, но, на самом деле, было очень, очень долгим временем для тех, кто сражался в генеральном сражении, с его яростной борьбой, со странными видениями, иногда более ясными, чем действительность, а иногда понятными не больше, чем расплывшиеся пятна. Но над всем царствуют звуки. Читатель, которому никогда не приходилось находится рядом со сражением (или как, по менению автора, можно уверенно сказать: которому повезло избежать находиться рядом со сражением) не может себе даже отдаленно представить, что такое грохот боя. Удары стали о сталь, яростные крики тех, кто подбадривает сам себя в горячке боя или стоны умирающих от ран, весь этот шум можно услышать на намного более далеком расстоянии, чем можно себе вообразить.

Тот странный и загадочный человек с Востока, которого мы знаем как Лорд Бримфорд, был встревожен с самого начала сражения этими звуками — ясно различимыми даже на расстоянии более мили от линии фронта — а также поведением своего пса, Автлы, который внезапно вскочил на ноги и сделал стойку, то есть вытянул свои вислые уши вверх настолько, насколько мог, и беспокойно посмотрел на Варлока, как если бы хотел сказать, "Хозяин, что-то беспокоит тебя?"

Бримфорд тоже встал на ноги и вышел из палатки, в которой отдыхал.

— Мой дорогой Автла, — сказал он. — Я думаю, что так оно и есть. Я представляю себе, что через несколько минут нас позовут и официально попросят выполнить нашу часть плана, а мы будем вынуждены не менее официально сообщить Чародейке с Горы Дзур, что не в состоянии выполнить ее приказ, после чего вернемся сюда, опять заберемся в палатку и будем лежать, совершенно бесполезные, и ждать исхода битвы, в которой решается будущее моей любимой, моя собственная судьба и некоторые другие, менее важные вопросы, вроде существования этой Империи, которую эльфы ценят так высоко.

Пес презрительно дернул ухом, а кошка, Сиренг, откровенно зевнула.

Пока Варлок стоял перед палаткой и разговаривал со своей семьей, гонец, на груди которого был знак, говорящий о том, что он принадлежит свите Главнокомандующей, подошел к нему, поклонился и сказал, — Милорд.. — надо сказать, что эти слова вышли изо рта гонца с некоторым усилием, — битва началась и вы в любой момент можете использовать ваше колдовство.

— Очень хорошо. Где Сетра Лавоуд?

Гонец заколебался. Он, мы должны сказать, был неуверен, должен ли он отвечать на этот вопрос. В конце концов сейчас он только гонец, ему не приказывали отвечать на вопросы. К тому же Восточнику. К тому же этот Восточник даже не носил мундира (а мундир Императорских войск включал в себя значок с эмблемой Феникса, которую носили на левой стороне груди, и золотистый берет на голове — ради сегодняшней битвы этот костюм надела даже Сетра Лавоуд).

Бримфорд терпеливо ждал, и в конце концов гонец решил, что поскольку ее ставка была отмечена флагом, который можно было увидеть за пол-лиги во всех направлениях, не будет ужасным нарушением секретности, если он сообщит Восточнику эту информацию, так что он просто указал на этот флаг и объяснил, что генерала можно найти недалеко от него, окруженную гонцами и адептами, и что ее легко узнать , во-первых, по бледной коже, и, во-вторых, по трем мечам, вышитым на берете и символизирующим ее ранг.

Бримфорд вежливо поблагодарил гонца, и, следуя этим совершенно ненужным указаниям (то есть, если бы гонец просто сказал, "она в своей ставке", этого было бы вполне достаточно), быстро нашел Чародейку, которая спокойно сидела под своим тентом на низком, удобном стуле и, на первый взгляд, отдыхала, вытянув ноги перед собой. Автла немедленно сунул нос в ее руку; Сиренг, со своей стороны, прыгнула Сетре на колени.

Варлок поклонился и сказал, — Генерал, так как, надеюсь, именно так я должен обращаться к вам—

Чародейка пожала плечами, как если бы хотела сказать, что ей совершенно все равно, как к ней обращаются.

— Я надеюсь, что сражение идет достаточно хорошо.

— Приветствую вас, сэр. Однако еще слишком рано о чем-то говорить. На Старой Западной Дороге битва в полном разгаре, и то же самое на Нижнем Кейроне. Если и будет атака по Дороге на Северные Ворота, то она, по меньшей мере, еще не началась. Я думаю, вам передали, что вы можете начинать — то есть вы здорово поможете нам, если опять сделаете то, что с таким успехом делали раньше.

— И, тем не менее, как я имел честь сказать вам вчера, что-то мешает всем моим попыткам.

— Но это было вчера, мой дорогой сэр. Пытались ли вы сегодня?

— Да, на самом деле, да.

— Тогда продолжайте ваши попытки. У меня есть все основания надеяться, что, рано или поздно — и, я надеюсь, скорее рано — у вас получится.

— Очень хорошо, Генерал.

— То есть вы продолжите ваши попытки?

— Я буду делать их каждую минуту. Видители ли, Генерал, я бы не хотел ничего другого, но только помочь вам в сражении. И я, конечно, незамедлительно сообщу вам, если мне это не удастся.

— Да, действительно хорошо знать, что у вас ничего не вышло. Но также я бы хотела немедленно узнать, если у вас получится, потому что тогда я смогу изменить тактику и действовать иначе.

— О, если я у меня получится, я имею честь думать, что вы очень скоро об этом узнаете. На самом деле я даже настаиваю, что в этом случае произойдут события, которые не оставят места для сомнений.

— То есть результаты будут достаточно впечатляющими?

— Даю вам слово.

— Очень хорошо, полагаюсь на вас, сэр.

— Вы можете, Генерал.

Бримфорд отдал неслышный приказ Автле и Сиренг, дав им знать, что он хочет от них, и эти странные, даже загадочные звери пробежали через лагерь, пересекли дорогу и исчезли в лесах, находящихся на северо-запад от Адриланки. Варлок, со своей стороны, уже собирался в очередной раз попробовать свои особые заклинания, когда из павильона, находившегося за спиной Чародейки, появился гонец и подошел к ней.

Как мы уже сказали раньше, это было первое сражение, в котором была использована телепатия, то есть способность одного индивидуума переговариваться с другим, физически находящимся далеко от него. Сказав это, мы должны добавить пару слов о том, как это было сделано.

Сетра Лавод немедленно оценила то, в какой степени такой способ передачи сообщений может повлиять на удачный исход сражения — на самом деле говорили о том, что как-то раз она заметила Ее Величеству, что возможность постоянно принимать и передавать сообщения более важна в битве, чем разрушительная сила всех заклинаний вместе взятых. Поэтому еще до того, как он узнала, что Кана предпримет атаку, от которой ей придется защищаться, она начала создавать этот вид связи. Для этого несколько месяцев назад Чародейка начала обучать пятьдесят или пятьдесят пять волшебников, которых назвала "войска связи", и отдала их всех под командование некоего Ястреблорда по имени Паарфи Ховаальский (который, мы должны добавить, никак не связан с автором этих слов). Ко времени битвы было уже несколько пар "двухсторонних адептов", как называла их Чародейка, или "адептов", как они называли себя сами, когда Чародейки не было поблизости — волшебников, каждый из которых мог легко говорить с другим, примерно так, как говорят друзья, стоя лицом к лицу друг с другом (и даже легче чем, например, в том случае, когда вы пытаетесь поговорить в переполненой общей комнате постоялого двора).

Когда стало ясно, что сражение будет со дня на день, она выбрала некоторых из них и приказала им оставаться недалеко от нее. Каждый из этих связных имел некоторое представление о волшебстве — что, хотя и не является необходимым для ментального контакта, очень помогает ему, что было доказано еще в Девятом Цикле Атирой Маркизой Тригаарской. Около двадцати из этих волшебников-связных оставались все это время с Чародейкой, сидя в павильоне и играя в "четыре камня", в то время как битва бушевала на дороге не дальше мили от них. Время от времени один из них получал сообщение от своего товарища-адепта, прекращал играть и передавал послание Чародейке. Именно такой волшебник, или "адепт", как мы назвали его, только-что вышел из павильона, подошел к Главнокомандующей и почтительно ждал, когда его заметят.

— Говорите, — сказала она.

— Я получил донесение из порта.

— Я слушаю.

— Появились корабли врага, вероятно собираются приставать к берегу, их примерно шестьсот пятьдесят или семьсот. Через десять минут они причалят. Резервы уже вызваны и срочно отправлены в порт.

Сетра какое-то мгновение глядела на посыльного, потом сказала, — Не могли ли вы повторить число.

— Шестьсот пятьдесят или семьсот, Генерал.

— Семьсот солдат или семьсот кораблей?

— Кораблей, Генерал. По меньшей мере так я понял.

— Будьте так добры, попросите подтверждения.

— Сейчас, генерал.

Лорд Бримфорд, который еще не успел уйти, чтобы заняться своей работой, повернулся к Сетра и недоумевающе спросил, — Неужели это возможно?

— Откровенно признаться, я не представляю как. Если не—

— Да? Если не?

— Если Претендент не заключил союз с Элде.

— А он мог заключить такой союз?

— Если он действительно сделал это, то, да, ему пришлось пойти на немалые уступки. Мне даже больно думать о том, что он пообещал им, и еще больнее представить себе, что случится с Империей, если все его обещания будут выполнены.

— Генерал, все подтверждено, — вмешался связной. — Наблюдатели еще не знают, сколько солдат на каждом корабле, хотя они говорят, что, похоже, больше чем двадцать.

— Боги! — крикнул Варлок. — Что нам делать?

— Мы используем совет Лорда Кааврена, — спокойно сказала Сетра. — А вы начинайте ваше заклинание. — Потом, обращаясь к адепту, она добавила, — Я полагаю, что речь идет о Восточном Порте, на так ли?

Через пару мгновений, потраченных на обмен мыслями, адерт ответил, — Да, Генерал.

— Очень хорошо, — сказала Сетра.

Бримфорд, придя в себя после мгновенного замешательства, поклонился, отошел на два шага и зашел за павильон, в котором волшебники продолжали играть в карты. Затем он уселся прямо на землю, закрыл глаза и наклонил голову. Пес и кошка уже убежали, в разных направлениях, для того, чтобы прочесать джунгли и леса; сейчас они были его глазами и ушами. Он опять попытался сотворить заклинание, и, хотя связь с членами его семьи не могла прервать никакая сила в этом мире, у него опять получилось не больше, чем в прошлый раз.

Чародейка, однако, приказала ему пытаться, так что он опять и опять повторял свои попытки. Пока Кана приказывал подать сигнал, который должен был привести в действие некий заранее приготовленный план, который, в свою очередь, должен был привести чуть ли не к победе, а Императорские войска медленно отступали к укреплениям, Бримфорд терпеливо пытался использовать свое влияние на тиас, дзуров, медведей, росомах, дарров, зеленых змей и других животных, которые могли бы как следует потрепать врага.

И не мог сделать ничего.

До полудня оставался еще час, армия Элде могла высадиться на землю в любую секунду, а до сих пор еще никто не знал всех хитроумных и вероломных замыслов Каны. И что, возможно, еще более важно, ход, при помощи которого Кана собирался добиться окончательной победы, еще даже не был сделан. Сетра Лавоуд, Ее Величество и вообще все, сражавшиеся за Империю, не имели ни малейшего представления о тех силах, которые должны были обрушиться на них.

Восемьдесят Девятая Глава

Как была организована прямая атака на Орб

Мы надеемся, что читатель не забыл Лейтенанта Тсанаали, с которым Пэл обменялся такими словами, что ни один из них не мог сомневаться в мнении другого о себе, и, более того, был тем самым инивидуумом, на чью миссию Кана и Хабил возлагали такие большие надежды.

В то время, когда рядом с Адриланкой шло ожесточенное сражение, а на Востоке кровь лилась ручьем, Тсанаали думал не о Кане или Пэле, а, что совершенно понятно, о своей миссии.

Мы, к нашему большому сожалению, безусловно сбили с толку читателя, если не сумели объяснить ему, что этот Драконлорд была не только храбр, как и все люди его рода, но также тщателен и методичен при выполнении своих и чужих планов. Он заранее изучил город, так что его маленький отряд не только оставался до поры до времени незамеченным, но и мог, в условленный момент, пройти через город в тайне от патрулей, которые, как предвидел Тсанаали, обязательно появятся на улицах, и, при этом его людям не понадобится пересекать мосты, где, как был уверен Лейтенант, могли возникнуть некоторые трудности.

В тот момент, когда мы глядим на него, он сидит, полностью расслабившись — на самом деле он даже закрыл глаза и дремлет, как если бы собирается отдохнуть от всех забот и его совершенно не волнует та самая миссия, ради которой он оказался здесь. В некоторой степени это следствие невозмутимого характера, благодаря которому в таких случаях он не нервничает и не волнуется (в отличии, например, от Каны или Хабил); однако есть и другая причина, и это, без сомнения, понимание того, что такое поведение воздействует самым лучшим образом на его подчиненных.

Эти подчиненные уже начали собираться в небольшом домике, единственная дверь которого выходит в переулок за Улицей Десяти Пальцев в юго-западной части города. Каждый раз, когда появляется еще один, Тсанаали открывает глаз, что-то мычит, приветствуя его, а потом продолжает дремать, сидя на покосившемся деревянном стуле и положив скрешенные в щиколотках ноги на стол.

Наконец, с чем-то вроде вздоха или легкого стона просыпаясь после легкого сна, он спустил ноги на пол, встал, свел вместе ладони за спиной, с хрустом расправил плечи и сказал, — Джентльмены, время почти пришло, и, к тому же, мы все здесь — то есть ровно двадцать один человек, включая меня и офицера связи, который находится на крыше и ждет сигнала, все четыре отделения, как и должно быть. На самом деле все готово, и мы ждем только слова, чтобы начать — а это слово мы должны получить от нашего офицера связи.

— Это все совершенно замечательно, Лейтенант, — сказал один из солдат (так как все, кто находился здесь, были солдатами, хотя, будьте уверенны, все они были одеты простыми дворянами, то есть в камзолы, бриджи и высокие черные сапоги), — но, все-таки, в чем наша миссия, что мы будем должны сделать?

— О, — сказал Тсанаали, — вы хотите это знать?

— Ну, — сказал другой, — мы, как вы знаете, находимся в этом городе в тайне от всех, без всяких неприятностей—

— По большей части, — добавил другой.

— ... уже несколько недель, мы ни с кем не встречаемся и просто ждем. Но если теперь уже почти настало время выполнить ту миссию, ради которой мы проникли сюда, мы, без всякого сомнения, намного лучше выполним ее, если будем знать, что мы собираемся сделать.

— Да, чистая правда, — сказал офицер, пораженный исключительной точностью этого замечания.

— Итак?

— Итак я расскажу вам об этом, немедленно.

— В таком случае, — сказал солдат, — уверяю вас, что мы все будем слушать вас исключительно внимательно.