Фэйри Тейл: Песня Тьмы

Спустя совсем немного времени стоящий посреди поляны Айдо скрестил руки на груди и с удовлетворением оглядел плоду трудов своих. Загадка плаща в комплекте повседневной одежды, над которой он ломал голову, разрешилась неожиданно просто — он оказался довольно полезной штукой. Тут тебе и на траве посидеть спокойно можно, и походный стол накрыть... и натрофеенное добро для сортировки разложить — очень удобно!

Если честно, полученный натюрморт очень сильно напоминал результаты налета ОМОНа на штаб-квартиру преступной группировки, промышляющей антиквариатом. На плаще аккуратно были разложено штук десять единиц холодного оружия, в котором от 'оружия' было лишь слово — настолько они были изукрашены разнообразной инкрустацией, золотой насечкой и фигурками на рукоятях. Одна железяка лежала двумя частями — красноволосый решил проверить качество ковки... и переломил лезвие у основания.

— Надеюсь, в этом мире существуют старьевщики. Согласен на опт... — пробормотал Айдо, торопливо переводя взгляд на горку серебряных монет — будущую добычу нумизматов в ближайшем городе.

Дальше на плаще уютно устроился моток непонятно откуда взявшейся медной проволоки, метров двадцать-тридцать — наверное, из предыдущей добычи господ разбойников. И, наконец, парень не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться на двадцать шесть денежных пачек и гору мелочи.

— Да, ребята проделали большую работу. Даже как-то жаль, что ушли ни с чем. Ну, в конце концов, рожи у них были вполне протокольные! — Айдо ухмыльнулся, но вдруг вздрогнул и покосился вправо. Так происходило последние полчаса при каждом упоминании слова 'рожа' и этому была особая, очень веская причина.

Неподалеку закручивал клубы густого белого дыма медленно разгорающийся костерок. Не то чтобы в лесу было очень сложно развести огонь — скорее это требовало определенных усилий. В обычной ситуации никто бы не стал беспокоиться об этом посреди теплого летнего денька, но сейчас...

Прямо над первыми язычками огня пирамидой, чтобы скорее сгорели, были составлены четыре поясных портрета. Каждый из них был подписан по верхнему краю рамки: 'Конкурс 'Горничная месяца', внизу были прикреплены таблички ' Мисс Февраль — Леденящая красота', 'Мисс Март — Весенняя Свежесть', 'Мисс Апрель — Нежный Цветок', 'Мисс Май — Богиня Плодородия'. За человека, наделенного таким поэтическим даром, можно было бы только порадоваться, но вот только те лица, которые были изображены на портретах...

Найдя в кустах эти картины, Айдо несколько минут стоял оглушенным. Его чувство прекрасного яростно рвалось из груди, пытаясь выскочить наружу и выцарапать своему хозяину глаза, а воображение пробуксовывало при одном только намеке на мысль, что в его доме, которым он когда-нибудь обзаведется, будут работать ТАКИЕ горничные. Квадратная голова и кирпичное лицо первых встреченных в этом мире людей и вкусы явно небедного герцога каким-то непостижимым образом сочетались друг с другом, создавая в душе красноволосого пришельца неистовую бурю... В конце концов молодой семнадцатилетний парень преодолел внутренний раздрай, но вот сопротивляться второму желанию, пришедшему на смену позыву немедленно хватать дочь и бежать куда подальше отсюда — сил уже не оставалось. Именно поэтому, даже при полном отсутствии кремня, спичек, зажигалок, увеличительных стекол, огненной чакры и внутреннего демона, костер был разожжен в сроки, которые вполне могли бы принести команде его автора безоговорочную победу на региональной туристической игре 'Зарница'.

— Надеюсь, это не является стандартами красоты в королевстве Фиор, — пробормотал Айдо, торопливо отводя взгляд от венчающего пирамиду изображения могучей зверообразной бабищи метров трех ростом со светящимися глазами, с трепетной нежностью обмахивающей метелочкой из перьев какую-то антикварную вазу. Подпись под картиной гласила 'Зарисовал мою прелесть, пока она работает. Люблю ее!'. — Не хотелось бы очищать этот мирок от проклятия путем выжигания до нижних слоев земной коры... Впрочем, остается еще один шанс. Никогда не думал, что моей последней надеждой на восстановление веры в человечество станет один престарелый вуайерист!

С тяжелым вздохом молодой человек, преисполненный самых мрачных предчувствий, шагнул вперед, подобрал лежащий чуть сбоку небольшой рюкзачок и приступил к упаковке трофеев. К сожалению, его предчувствиям суждено было сбыться...

...Обиженный взгляд Айдо медленно перетекал между тремя точками. В первой — его приветствовали буйством разнообразнейших красок нарядные лезвия пародии на оружие. Во второй — довольно топорщил усы толстяк, выгравированный на унитазе. А в третьей — равнодушно наматывала витки спираль, цинично заменившая собой такое родное, привычное... и безразмерное личное фуин-измерение, уютно, как ласковый домашний котенок, бывало, сворачивавшееся на предплечье левой руки. Впервые в своей жизни красноволосый стоял перед таким выбором... и все варианты ему решительно не нравились. Вернее, вариант был только один — девять целых мечей и один поломанный никогда бы не поместились в уже и так набитый рюкзачок, а о золотом унитазе вообще не могло быть и речи...

— А ведь новый совсем, ни разу даже не использованный, — тоскливо протянул парень, осматривая стульчак. — Оно и понятно, гадить прямо в голову герцога — в средневековом обществе дураков нет, даже он сам никогда в эту комнату не забегал... И ведь даже в плащ не завернуть — лезвия сразу же порвут его, а потом Полюшка порвет меня... Просто так она его хранила, что ли, для первого встречного? Но неужели не найдется никакого выхода? Не в моем положении разбрасываться тем, что упало с неба, мне здесь жить. Кто знает, сколько нам придется здесь проторчать, как именно тут зарабатывают деньги и сколько стоят знания?

Игривое настроение стремительно сползло с Айдо Узумаки, как старая змеиная кожа, обнажая то, что на самом деле было внутри. Здесь, на лесной поляне, где не было ни единой живой души, где не нужно было притворяться, стоял человек, в единый миг потерявший все, что у него было. Оставшийся без дома, без друзей, без тех, кто был дорог ему и кому был дорог он, лишившийся даже огромного куска самого себя... Но, в конечном итоге, это было не главным — ведь такое уже было один раз. Начинать жить заново — это, в некотором роде, даже привычка.

Страшнее всего было то, что самое близкое ему существо, ради него изменившее самое себя ради того, чтобы быть рядом, принявшее его таким, какой он есть и поверившее в него тогда, когда он не верил самому себе — теперь было обречено на бесконечные страдания...

Айдо помнил глаза Полюшки в тот момент, когда она говорила 'Я не оставлю ее так'. В них не было убежденности. Он не понимал, что происходит с Йоко и видел, что розоволосая женщина, которая смогла успокоить демона, не понимает тоже. Еще жила призрачная надежда, но уже было понятно — девочке не поможет ничто и никто. Никто... кроме того, кто сделал с ней это. Никто... кроме Айдо Узумаки. Потому что в случившемся была вина только одного — его самого. Все это случилось потому, что он решил облегчить себе жизнь, заняться тем, до чего ему, по сути, не было никакого дела. А она поддержала его. Впрочем, как и всегда... Но так не должно было быть!

— Прости меня, Йоко... — прошептали непослушные губы. — Я не оставлю тебя, малышка... И сделаю все, чтобы ты однажды посмотрела на мир — любой мир в бесконечной Вселенной — одинаковыми глазами, какими бы они ни были... и чего бы мне это не стоило!

Айдо поднял голову к небу, по которому неторопливо плыли пушистые облака. Они обращали на застывшего внизу парня внимания не больше, чем он того заслуживал. Облака текли к одним им ведомой цели, а вслед пушистым путешественницам что-то тихо нашептывал лес и наигрывали свой концерт самые активные, не дотерпевшие до вечера, кузнечики.

Красноволосый зажмурился и вдруг улыбнулся:

— Я всегда знал, что ты не просто ленивый засранец и в том, чтобы без конца таращиться на облака, что-то есть. Хорошо, что я успел тогда быстрее, чем твоя подружка... Вы правы, ребята... И ты тоже права, девушка, которую я назвал таким неподходящим и одновременно родным ей именем... Всегда есть шанс, пока мы живы. А чтобы его воплотить, — Айдо открыл глаза и опустил голову, — мне-таки придется дотащить этот чертов сортир до ближайшего ювелира! В конце концов, упаковать унитаз — совершенно рядовая задачка для человека, собирающегося завоевать мир!

Парень решительно скинул с плеча рюкзак, достал из него медную проволоку и решительно двинулся вперед. Любой путь в тысячу ли всегда начинается с первого шага!

Глава 7

Гирлянда из десяти железяк недовольно зазвенела, когда парень, поднатужившись, со второго раза умудрился поднять негабаритный груз и кое-как устроить его перед собой, обхватив обеими руками. Мечи, связанные проволокой между собой и подвешенные вокруг шеи на манер авангардистского пончо, колотились о металл сортира. Было довольно неудобно.

— Ф-фух, тяжелая штука. Ну да понятно — золото... А теперь главное — не споткнуться... Ну скажите на милость, кто мне мешал изобрести вместе с ударной 'силой' — грузовую?.. — с натугой пробормотал Айдо и, пошатываясь, двинулся к узенькой тропинке рядом с широким проломом в подлеске. Когда он шел на эту поляну от дома Полюшки — не уставал удивляться, как можно было так завертеть в общем-то, прямой путь? А теперь это обстоятельство играло ему на руку.

— Эй, парень! — внезапно окликнул его знакомый дребезжащий голос.

Айдо резко развернулся, подшагнул в сторону, куда повела его инерция и уставился прямо в черные, широко открытые, несмотря на возраст, глаза, в данный момент снова, как и при первом знакомстве, распахнувшиеся от удивления.

— Парень, это ведь ты живешь у Полюшки? Я не запомнил твое лицо... — начал было вышедший с лесной тропинки путешественник, но его перебил неожиданно тяжелый глухой удар. Поляна чуть содрогнулась, а из-под выпущенного из рук Айдо добра брызнули комочки земли.

Красноволосый выпрямился... и неожиданно наставил указательный палец куда-то между тряпичных рогов собеседника:

— Старик! Я не хотел делать этого, но обстоятельства вынуждают меня! Я задам вопрос всего один раз и больше не хочу слышать от тебя ни единого звука об этом! Скажи, — визитер подобрался, — девочка в комнате у Полюшки — она красивая?

— Да... — опешил дед.

— Слава всевеликим богам! — облегченный выдох парня, казалось, колыхнул кусты на противоположном краю поляны. — Этот мир спасен!

И Айдо, ни говоря больше ни слова, нагнулся за своей золотой ношей, сжал ее в объятиях и, развернувшись, побрел к выходу с поляны.

Едва он вышел на еле заметную тропинку, позади зашуршали прошлогодние листья, едва проминаясь под ничтожным весом дедка в шапке с тряпочными ушами. Старикан догнал Айдо, пристроился рядом, что, даже несмотря на узость тропики, было для него нетрудно, и зашагал рядом. Некоторое время спокойствие лесной чащи нарушало лишь сосредоточенное пыхтение красноволосого, да косые взгляды, которыми новоявленный спутник парня пытался рассмотреть хоть что-то, кроме золотого унитаза...

Первым молчание нарушил дед:

— Она ведь не человек, да?

— Любовь пожилых людей к утверждению очевидного поистине не знает границ! — выкроив промежуток между выдохами, произнес красноволосый. — Вот с какой целью ты задал этот вопрос, старик? А если я скажу, что на самом деле она — цветочная фея, только болела много, что ты ответишь?

Собеседник вдруг расплылся в улыбке:

— Тогда я отвечу, что очень похожа! Вот только не мешало бы проверить наличие хвоста — мне кажется, на ее... спине он бы неплохо смотрелся... — дед мечтательно закатил глаза.

— Эй-эй! Я уже сказал, что не желаю ничего об этом от тебя больше слышать! — возопил парень, едва не выронив свою ношу, и попытался повернуться, но железяки вокруг шеи вынудили его ограничиться возмущенным тоном.

Его спутник улыбнулся еще шире и сменил тему:

— Наверное, мне стоит представиться. Меня зовут Макаров Дреяр и я — Мастер гильдии 'Фейри Тейл'! — старик гордо выпрямился во весь свой невеликий рост, демонстрируя значимость прозвучавшего титула и явно рассчитывая, что собеседник немедленно ею проникнется... Но вот хихиканья в ответ он никак не ожидал.

— 'Фейри Тейл', да? 'Хвост Феи'? И как, прости, тебя зовут? Макаров Дреяр? А что из этого имя, а что — фамилия? — Айдо пытался совместить два сложных процесса — тащить кусок золота объемом в десятую часть кубометра и заливисто хохотать. Оба получались одинаково плохо.

— Макаров — это имя... — недоуменно пояснил старик. Парень внезапно успокоился и тяжело вздохнул.

— Да уж. Книги — латинским шрифтом... Названия — на английском, ругательства — на немецком, имена — русские, цифры — арабские, а язык — человеческий... Господи, куда я попал? Впрочем, понятно — МАГИЯ!

Дальнейший путь прошел спокойно. Дреяр, перебросившись с парнем еще парой фраз, был метко срезан и озадаченно замолчал, о чем-то размышляя... а красноволосый парень тужился под своим ценным грузом, стараясь не выпустить наружу острое желание умереть вместо того, чтобы тащить сквозь лесную чащу унитаз.

Дом Полюшки встретил их ожидаемой тишиной, лесным спокойствием... и хозяйкой на пороге, собственной персоной.

— Айдо, сколько можно тебя ждать? Лакрима почти разрушилась и тебе нужно передать еще чакры. У нас с Йоко на сегодня запланировано много дел, а ты шляешься неведомо где!

Парень скинул груду металла прямо на землю у порога.

— Ну вот скажите, почему? Почему, в тот самый миг, когда я проникаюсь к вам уважением, вы снова вытворяете что-то такое, от чего меня охватывает жгучее желание назвать вас 'Сакура-тян'? Сами же сказали 'Не мешайся и проваливай с глаз долой, желательно на пару дней!'

— Я надеюсь, ты не хочешь установить это чудовище в мою ванную в качестве платы за лечение? Если так — то ты побиваешь все рекорды идиотизма, а уж его-то я за свои годы насмотрелась!..

Величественно проигнорировав подозрительный взгляд красных глаз на передовую сантехнику, Айдо прошел мимо Полюшки в дом, краем уха уловив за спиной тихий голос: 'Подожди, только не бей! Я пришел не просто так, я хотел бы им помочь...', но прислушиваться не стал, отправившись прямиком в комнату Йоко.

Девочка по-прежнему лежала, укрытая одеялом до подбородка В ее облике ничего не изменилось, разве что на груди лежал тот самый кристалл, сейчас уменьшившийся больше чем наполовину, в окружении горки серой кристаллической пыли. Буркнув: 'И ничего он не разрушился — только панику навели!', Айдо уселся в кресло и взял девочку за руку, второй ладонью подбирая с одеяла кристалл. Голубой и оранжевый глаза немедленно повернулись к нему.

— Привет, малышка! — улыбнулся парень. — Как ты тут?

— Нормально, — вернула улыбку Йоко. — Я себя контролирую. Вот только все время больно... Но несильно! — поторопилась она добавить, увидев, как на мгновение помрачнел Айдо. — Я даже уже привыкать начала и почти не замечаю!

— Отлично! Потерпи еще немного, и мы обязательно найдем способ вернуть тебя в нормальное состояние!..