Периметр

Я обречённо молчал. Судя по интонации, полковник подходил к финалу...

— По имеющимся данным, можно обоснованно предполагать, что группе, работавшей над проектом, удалось объёмно накачать сигнал на крайне низких частотах. И судя по всему, они обнаружили что-то ещё.

Глава 22

Разговор с полковником затянулся на полтора часа. Новые дополнительные вопросы, уточнение деталей касательно расположения комнат, предметов и даже собственных ощущений. На что-то я изначально не обратил внимания, а что-то, не посчитав важным, просто упустил при первоначальном повествовании. Приходилось напрягать мозг, думать и вспоминать. Отдельным аспектом стоял хронометраж передвижений как внутри объекта, так и снаружи. Полученные данные собеседник скрупулёзно заносил в блокнот, сверялся с предыдущими записями, после чего мог поинтересоваться чем-то вообще отвлечённым. К примеру, спросил, когда в последний раз менялась батарейка в пульте сигнализации на машине.

К удивившим меня теоретическим отступлениям и сведениям конфиденциального характера полковник больше не возвращался. Чем был вызван фонтан неожиданной откровенности — показной или реальной — я так и не понял. Чувство внутреннего дискомфорта в связи с этим начало принимать вполне конкретную форму...

Под конец общения бессонная ночь и усталость взяли своё. Соображать стало совсем трудно. Я попросился в туалет — умыться и привести себя в порядок.

Обшитый светлой вагонкой коридор с дверями под номерными табличками. Лестница. Ещё один коридор... Сопровождающий в балаклаве завёл меня в помещение туалета и остался ждать возле умывальника. Закончив с нехитрым делом, я вернулся к раковине и открыл кран с холодной водой. Вымыл руки и несколько раз ополоснул лицо. Растворённый в воде лёд взбодрил и выпрямил совсем уже было запутавшиеся мысли.

Вернувшись обратно, я всё же решился и озвучил вертевшийся в голове вопрос: по какой-такой причине мне раскрыли сведения, прямо относившиеся к обороноспособности страны и гостайне? Невысказанные опасения звучали между строк. Полковник, к моему удивлению, рассмеялся и ответил, что ничего критичного в полученной от него информации не было. Все сведения и так в открытом доступе в сети Интернет для любого, кто интересуется проблематикой вопроса. Кроме, разве что, наличия и предназначения самого бункера, в котором мне довелось оказаться. Этими самыми сведениями он хотел подтолкнуть очевидца в моём лице взглянуть на ситуацию с другой стороны и тем самым заставить увидеть что-то новое. Сделать дополнительные выводы — отличные от первоначальных.

Резон в словах собеседника присутствовал, и спорить с этим было сложно. Сфера действительно очень узкоспециализированная. Ничего конкретного мне ведь не сказали. Так, только голая теория... Тут другое. Фактически, сам того не понимая, благодаря правильно заданным вопросам, я выдал кучу полезной информации...

Перед тем как меня и Юрку на том же микроавтобусе вывезли с объекта, товарищ в костюме объяснил, как жить мне и быть после сегодняшнего дня. Инструктаж был крайне лаконичен и дословно звучал так: 'Живите и служите, как раньше'. Не знаю почему, но мне сразу вспомнился примерно похожий диалог из 'Бриллиантовой руки'. Там Семён Семёныча тоже инструктировали...

Словно в подтверждение того, что расслабляться рано, обнаружился ещё один интересный момент. Салон Таксона, возле которого нас выгрузили, оказался обработанным дактилоскопическим порошком. Его неявные следы нашлись в бардачке и на задней двери. Можно предположить, что пытались собрать отпечатки и тем самым проверить рассказ о потерянном времени, который сильно заинтересовал полковника. Он даже на несколько минут выходил из кабинета. Потому как Юрку, с его слов, просили поочередно приложить пальцы к какой-то коробочке, вероятно, чтобы отфильтровать его пальцы из собранного в машине материала.

Касательно конторских — полковник просил не беспокоиться и пообещал урегулировать все скользкие моменты на нужном уровне. Дал номер телефона для связи — если вдруг что интересное вспомню.

Надежду на закрытие вопроса со спецслужбой прибавили рюкзак с вещами и карабин, появившиеся сами собой в багажнике. И это не могло не радовать: за незаконную перевозку СКС у меня могли быть неприятности. Мордатый не преминул бы воспользоваться данным аргументом с пользой для себя. Хотя, если убрать эмоции в сторону, нужно признать очевидное — он делал свою работу, используя привычные для подобной ситуации инструменты. Не влезь я в это расследование, ничего бы не случилось.

О том, что будет завтра, думать не хотелось. Вряд ли история на этом закончилась. Спрятать голову в песок, одеть розовые очки на то, что останется снаружи, и жить как прежде — не получится. Буду пробовать перевестись, буду искать другие варианты, но оставаться здесь больше не хочу. Но это всё потом... В настоящий момент я знал лишь одно: мы возвращаемся домой. И нас там ждут.

Часы на приборной панели показывали начало третьего. Дня или ночи — понять было сложно: выставить правильное время я так и не удосужился. Начало тянуть в сон. С трудом уняв зевоту, я на пару сантиметров опустил окно, принял в лицо заряд бодрящей свежести и снова сосредоточился на вождении.

Резкий свет автомобиля по встречке ударил по глазам, заставил прищуриться и немного сбросить скорость. Я мигнул дальним и, добившись ожидаемого результата, перекинул ногу на педаль газа.

Миновав железнодорожный переезд на одну колею, я выкрутил руль направо. Проехал местную сетевую АГЗС с сине-белыми заправочными колонками, а затем футбольное поле с беговыми дорожками, надежно укрытыми в данный момент снегом. Отсюда до городка совсем недалеко: двадцать километров по бетонным плитам, и мы дома.

Юрка — после эмоционального доклада о своих приключениях — в конце концов не выдержал и отрубился. И сейчас тихо сопел на заднем сидении, положив голову на рюкзак.

Судя по рассказу, видел и слышал он крайне мало. При подходе к точке — координаты которой он действительно выудил из своего ноутбука — из ниоткуда появились двое из ларца, аккуратно подхватили, закрыли чем-то рот с глазами и куда-то отвезли. Встретились мы с ним только в микроавтобусе.

Печенье из рюкзака сына, в пакет с которым я в очередной раз запустил руку, помогало не сильно. Голодный желудок по-прежнему требовал полноценной пищи и не реагировал на попытки себя обмануть. Хотелось побыстрее оказаться дома, отстреляться перед Леной, поужинать, лечь спать и забыться.

От размышлений о насущных потребностях отвлёк свет в зеркале заднего вида. Машины по этой дороге ездили крайне редко — скорее всего, кого-то из наших в город носило. Сейчас упадёт на хвост и будет глаза слепить, предлагая ускориться либо пропустить вперёд.

Не успел я прикинуть, от кого из сослуживцев ждать звонка на телефон, как сигнал синих проблесковых маячков быстро догнавшего меня автомобиля осветил заснеженный лес и пустую дорогу.

Где-то на задворках подсознания появилось нарастающее чувство тревоги...

Обтирать боками колючие сугробы на скорости особого желания не было, поэтому, чертыхнувшись, я переключился на нейтралку и начал плавно притормаживать, уходя в сторону и освобождая тем самым проезд для непонятно как очутившегося в этой глуши транспорта со спецсигналами.

Завершив манёвр обгона, жёлтый реанимобиль Ford с красной полосой на борту мигнул аварийкой и резко ушёл вперед.

Глава 23

Лена ждала нас на улице, рядом с подъездом. И, видимо, уже давно. Вязаный коричневый шарф поверх капюшона, под резкими порывами ветра успел покрыться тонким слоем снега. Было заметно, что супруга успела хорошенько продрогнуть, и оставалось надеяться, что переохлаждение — на пару с психологическим истощением — не приведёт ни к чему такому, что потребует вмешательства Макса.

Объятия, слёзы, улыбки — пока я забирал из багажника вещи, волна материнских эмоций накрыла Юрку с головой и увлекла за собой в подъезд. Закрыв машину на ключ, — как оказалось, пальчиковая батарейка в пульте сигнализации исчезла в неизвестном направлении — я отправился вслед за семьёй подниматься на пятый этаж.

Дома было тепло и уютно. Пахло свежим украинским борщом, чесноком и зеленью. Яркий свет люстры на кухне освещал накрытый к ужину стол. За полтора часа, что прошли с момента моего первого звонка, Лена не только успела привести себя в порядок, но и подготовиться к встрече сына и мужа. Или только сына? Пока непонятно... В отношении меня она продолжала вести себя подчёркнуто холодно и отстранённо. Вполне осознавая причины такого поведения, пробовать установить более близкий контакт и хоть как-то, но объясниться, я всё же не решился. Пусть пройдёт немного времени.

К тому же разговор вряд ли получится коротким — не исключено, что придётся рассказать всё от 'а' до 'я'. Либо ограничиться версией, озвученной сегодня полковнику. Там первопричиной моего расследования стало обнаружение странностей с компьютером в мультимедийном классе. Вроде вышло логично и вполне последовательно. По крайней мере, данная версия была принята без возражений и недоверия. Думаю, сыграла на руку история конторских. Хотя не факт, что те её где-то официально озвучили. Одно дело рассказывать мне — сидящему в наручниках и с мешком на голове. И совсем другое — таким же людям в погонах и при исполнении. Кстати, нужно ещё не забывать про Юрку. Рассчитывать, что он никому из друзей об увиденном и услышанном не проболтается, было сложно. Пересудов и сплетен не избежать, а там и до служебки недалеко со всеми вытекающими последствиями. Не знаю, как лучше поступить... Наверно, лучше не спешить.

После сытного и вкусного ужина потянуло в сон. Не поддавшись сиюминутному желанию отправиться в комнату и занять горизонтальное положение на диване, я пошёл в душ, где, закрыв глаза, долго стоял под напором горячей воды.

Несмотря на усталость, отключить мозг полностью не удалось. В голове, словно кадры киноленты, хаотично мелькали размытые лица новых 'знакомых', звучали обрывки услышанных фраз, появлялись и исчезали фрагменты декораций ко всему вышеперечисленному: лес, бункер, люди без одежды, пластиковая стяжка на руках, 'ратники'... Унять, выкинуть из памяти путаную чехарду событий, как я не старался, не получалось. Калейдоскоп крутился без остановки...

А ведь всё могло закончиться значительно хуже или даже плачевно: мало того, что сам мог вообще домой не вернуться, так ещё и сына втянул в историю. Понятно, что ему — в силу возраста — было даже интересно. Всё же это приключения, которые нечасто случаются с мальчишками десяти лет от роду. Его сумбурный рассказ, переполненный эмоциями, говорил сам за себя и со стороны выглядел, мягко говоря, притянутым за уши. Или даже — фантастическим, что, кстати, играло мне на руку. Не поверил я, знающий правду — не поверят и другие. Юрка вряд ли вообще понял, в круговорот каких событий попал. Хотя, если честно, я и сам до сих пор не мог сообразить, куда я ухитрился влезть... На вдумчивые размышления и детальный анализ фактов просто не было времени. Слишком всё быстро произошло.

Закончив с процедурами, я ещё несколько минут стоял и смотрел на застывшие на груди и плечах капельки воды. Потом сдвинул шторку в сторону и дал накопившемуся пару выйти наружу. Контраст между холодным воздухом и разгорячённым телом заставил взять толстое ворсистое полотенце и приняться за усиленные растирания и без того красной кожи. Вот теперь чувствую: начинаю отходить... Недаром говорят, что вода очищает не только внешне, но и внутренне. Можно сказать, что жизнь постепенно возвращается в нормальное русло. Как минимум, этим самым вечером. Осталось только с женой помириться...

Убрав остатки воды со стен и пола — лишний раз лучше не нарываться — я оделся и вышел из ванной. Теперь можно и спать отправляться. Правда, в гордом одиночестве: Ленка была в комнате у сына и, по всей видимости, выходить оттуда в ближайшее время не собиралась. Вполне вероятно, что может остаться там и до утра... Но, оказалось, что планы на сон придётся пока отложить.

Телефон в прихожей на тумбочке мерным миганием светодиода сигнализировал о наличии пропущенных звонков, как бы намекая, что вечер ещё не окончен.

Макс. Наконец-то. В машине — увидев скорую, единственным пунктом назначения для которой мог быть лишь наш городок — я до него так и не смог дозвониться. То он сбрасывал, то включалась вторая линия. В общем, ему было явно не до меня в тот момент. Если честно, меня это насторожило. Но, услышав в телефоне голос Лены, которой я специально позвонил — чтобы сообщить, что мы уже рядом и удостовериться, что дома всё ок — я расслабился. Что опять случилось в части, какое новое ЧП произошло, меня тогда волновало мало. Семейно-личное перевесило служебно-должностное с большим отрывом.

Можно было, конечно, набрать дежурку — там всегда в курсе всего происходящего — но контраргументом выступило вполне логичное желание ограничить круг общения на сегодняшний вечер по максимуму. Нет меня, никто не ищет — вот и хорошо. Если что-то серьёзное случилось — вызвонят и найдут сами. А лезть на рожон и подставляться — глупо. Этот урок я уже хорошо усвоил.

Мой звонок Макс в очередной раз проигнорировал. Сейчас у него снова ожидание вызова включено, опять уже с кем-то разговаривает... Не снимая телефон с зарядки, я терпеливо ждал, когда на меня соизволят обратить внимание.

— Что случилось? К кому реанимацию вызывали? — спросил я, когда трубку на том конце провода всё же подняли.

— Ты свои проблемы закрыл? — ответил медик вопросом на вопрос.

— Да. Наверно, да, — немного удивившись такой формулировке, сказал я в ответ. — Мы все дома. Ужинали... Что произошло?

Сказать, что голос сослуживца был крайне уставшим, значит, ничего не сказать. От весёлого шутника-балагура не осталось и следа. Мне уже становилось не по себе: каждый раз, когда Макс так безэмоционально разговаривал, происходила какая-то хрень...

— У Первого инфаркт, — Макс закашлялся и на секунду убрал телефон в сторону. — Спасти не удалось...

Глава 24

Разговор состоялся в тот же вечер. Более короткий, чем ожидалось, но от этого не менее эмоциональный. От перехода на повышенные тона и крики спасли плохо прилегавшая к косяку дверь на кухне и недавно уснувший в своей комнате Юрка. Но была и ещё одна причина, снизившая потенциальный накал страстей.

Поводом к незапланированному выяснению отношений стал звонок медика, очутившегося в очередной раз в центре событий. Макс, естественно, был не единственным, кто поспешил сообщить о случившемся событии: информация о трагическом происшествии за считанные минуты облетела небольшой военный городок и взбудоражила всех и вся. Телефоны у меня и Лены начали звонить практически одновременно...

Понять реакцию людей было можно. Кому-то хотелось просто обсудить новость и посплетничать, а кто-то реально сопереживал оставшейся без кормильца семье. Любой подобный инцидент с руководством красной чертой проходил через весь коллектив и по касательной затрагивал жизни многих. Смена комсостава грозила подчиненным очередной пертурбацией и выходом из зоны комфорта.