Эрлик в тумане

Он начал восхождение на холм, впиваясь когтями в лед. Даже ему было здесь холодно, и он закутал себя во все согревающие заклятья, которые только знал.

— Что ты об этом думаешь? — мысленно спросил он Фаннара, не слишком надеясь на ответ: пхуг не разговаривал с ним весь месяц путешествия. К его удивлению и неожиданной радости Фаннар ответил.

— Мне здесь нравится, — сказал он. — Много загадок.

— Иногда я даже не знаю, какие вопросы задавать, — признался Кан. — Но эти штуки над головой... неужели и это Соседи?

— Как ты думаешь, зачем они здесь?

— Возможно, они тут живут. Или их приманил "Эрлик" и его дыра в пространстве. Они могли появиться из зоны коридора. Кто их поймет? Мы даже не знаем, механизмы это, живые существа или проявления закона природы.

— Ты ведь понимаешь, что они здесь не случайно — именно здесь, где открылся коридор?

— Хочешь сказать, они появились оттуда? Или из других миров?

— Мне больше нравится теория, что Соседи обитают во всех измерениях одновременно.

Кан остановился, чтобы отдышаться. Кислорода в воздухе было мало, и он чувствовал слабость, несмотря на все усилия Евы.

— Ладно, — сказал он. — Как по-твоему, нас заметили с "Эрлика"?

— Нет.

— На нас могут напасть на холме?

— Нет.

Оборотень кивнул и продолжил подъем, стараясь двигаться экономно, но не слишком медлить — времени было немного. Из петли "Грифон" выйдет на место, где находился сутки назад, с запасом, чтобы в случае неудачи Кана снова уйти в петлю. Все надеялись, что делать этого не придется, и ему удастся отключить резонатор.

"Эрлик" вмерз в лед до середины корпуса; ватерлиния возвышалась над поверхностью на несколько метров, из-за чего корабль мог бы казаться огромным, если бы не близость структуры, образующей небосклон. В оранжевом свете "Эрлик" выглядел зловеще.

Подойдя к кораблю, он ощутил низкий, едва воспринимаемый гул, доносившийся из его чрева. Кан сотворил несколько волновых фантомов, которые помогли ему подняться на палубу и тут же исчезли, развеянные знаком освобождения. Он помнил этот корабль от нижних до верхних помещений так, словно вырос на нем, и теперь подошел к ближайшей двери внутрь. Она была не заперта — заварена изнутри или заложена чем-то тяжелым. С третьего раза он выбил ее и оказался на площадке с двумя лестницами, сразу почувствовав все, что хранило в себе это призрачное судно.

Здесь было жарко и влажно, как в парнике. Он снял с себя заклинания, вернул дверь на место и начал спускаться к залу с резонатором. Корабль был тих, в нем пахло болезнью и смертью — запахами, хорошо знакомыми ему по миру людей. По стенам стекала желтоватая влага, собираясь на грязном полу. Добравшись до нужной палубы, он остановился в начале коридора, когда-то белого, а теперь серо-желтого, с черными пятнами плесени на потолке и верхних участках стен. Лампы светили через одну, но его глазам свет почти не требовался. Отсюда было удобно начинать разведку.

Он выпустил четырех фантомов, и они разбежались во все стороны: один отправился наверх, наблюдать за коридорами, другой — вниз, к реактору, а двое других — вперед, по пути заглядывая в каюты и лаборатории. Братья велели ему первым делом поставить портал, выбрав для этого лабораторный этаж, поближе к камертонам, но Кан не собирался этого делать — у него было три часа, за которые он хотел понять, что произошло с кораблем. Тихий, пустой "Эрлик" ему не нравился.

— Здесь никого нет, — сказал Фаннар.

— Нигде? — удивился Кан, следя за тем, что видят фантомы.

— На этом этаже, — уточнил пхуг. — Мне бы хотелось осмотреть машину.

Фантом, отправленный вниз, наткнулся на запертую дверь. Он был сотворен плотным и не мог проникнуть сквозь нее, поэтому Кан оставил его на месте. Волновые фантомы не были разумны — заклинания-разведчики, внешние копии создателя, — однако плотные фантомы могли себя защищать без контроля со стороны колдуна.

Фантомы в коридоре добрались до зала с резонатором, где их встретили первые мертвецы. Кан увидел нескольких погибших — не меньше десятка, — которые находились здесь в момент аварии. Наблюдательная рубка, идущая вдоль единственной прозрачной стены зала, прежде закрытой толстым стеклом, была опалена дочерна, пол усеян расплавленными обломками. Люди сгорели вместе с аппаратурой, превратившись в одно бесформенное целое. Кан развеял обоих фантомов и пошел взглянуть на резонатор собственными глазами.

Под ногами хрустело черное стекло, сквозь тело проходили медленные волны, словно неслышимые басы. Он остановился у стола, с которым навсегда слились несколько членов экипажа, и посмотрел на резонатор. В воображении ему рисовались расплывчатые вибрирующие камертоны, а между ними — черное отверстие многомерного коридора, однако их вибрация была незаметна глазу. Колебания, о которых говорили близнецы, осуществлялись в порядках, приближавшихся к планковской длине. Однако между камертонами действительно было нечто, едва уловимое дрожание воздуха, искажавшее вид прямых труб конструкции. Кан пригляделся. Дрожание имело шарообразную форму, от него исходило едва заметное сияние и редкие, с трудом уловимые вспышки.

— Всего-то, — пробормотал он. И в этот момент вдруг понял, что верхний фантом исчез.

Он резко развернулся к выходу. Увлеченный резонатором, он пропустил расправу. Создав еще одного фантома, Кан послал его в коридор.

На верхней площадке лестницы, там, где он оставил первого разведчика, стоял человек. Фантом замер у нижних ступенек, ожидая каких-то действий, но человек просто стоял, глядя в стену перед собой, и он начал медленно подниматься. Несмотря на свою память, Кан не мог разобрать, кто перед ним. Лицо мужчины мало напоминало кого-то из членов экипажа. Оно раздулось, словно шар, опухло и покраснело от лопнувших сосудов. Волосы почти вылезли, на голове оставались лишь редкие клочки. Под покрасневшими глазами налились отеки. Фантом остановился напротив, но мужчина не реагировал. Казалось, всю свою энергию он потратил на уничтожение предыдущей копии.

Фантом протянул руку и провел лезвием по толстой шее человека. Из артерии выстрелила кровь, обрызгав стену напротив, и потекла по замызганной одежде. Мужчина сделал шаг назад и осел на пол, все такой же молчаливый и пассивный.

Кан вновь был разочарован. Ему хотелось осмотреть корабль, найти других выживших, тех, кто мог отслеживать зонды и стрелять по ним. Но это была второстепенная задача. Чем скорее он разберется с резонатором, тем больше времени у него останется на удовольствия. Сейчас ему надо было добраться до аппаратной и отключить камертоны оттуда, раз приборы в зале сгорели.

Он отправил фантома вперед, но больше никого не встретил. Аппаратная оказалась цела. Судя по всему, за ней следили: стены и пол были сухими, компьютеры в порядке. Он быстро поднялся наверх и сел перед тремя большими мониторами.

Войдя в программу реактора, Кан убедился в том, что знал и так — с реактором все в порядке. Затем он перешел к программе резонатора, погрузившись в таблицы данных, проверяя параметры, на которые указывали ему близнецы, и краем сознания следя за коридором.

— Ты что это задумал?

Кан вскочил и огляделся. Говорил не Фаннар — чужой голос раздавался сверху, из маленького динамика рядом с черной камерой, направленной сейчас прямо на него. Несколько секунд Кан смотрел в камеру, потом сел обратно. Голос не принадлежал тому, кто посылал сообщения на "Грифон".

— Почему вы не отключили резонатор? — спросил он, возвращаясь к своей проверке.

— А, так ты хочешь его выключить...

— Хочу и выключу, — отрезал Кан. Трехмерная схема резонатора почти вся была зеленой, за исключением нескольких мест, которые потеряли синхронизацию с основной мелодией. Прежде, чем его остановить, надлежало исправить красные участки. Он выделил первый участок. В открывшемся окошке высыпала таблица чисел. Вздохнув, Кан начал вручную вбивать верные параметры.

— Мы больны, — огорченно сказал голос. — И ты теперь тоже.

Кан отгородился от голоса заклятьем.

Чтобы восстановить поврежденные участки, ему понадобился целый час. Под конец ему хотелось расколотить все оборудование. Он подключился к цистернам с гелием, запустил процесс охлаждения резонатора и вернул себе возможность слышать окружающий мир.

— Ты там? — спросил он.

Ему не ответили.

Колебания резонатора замедлялись. Он не видел, что происходило в зале, и решил найти программу видеослежения, однако не смог получить к ней доступ.

— Эй, — сказал он. — Ты переключил камеры на себя?

— У меня нет фантомов, — произнес голос. — Я сам — фантом.

Кан покачал головой.

— Это ты обстреливал наши зонды?

— Нет. А кто сюда идет? Кто-нибудь вроде тебя? Тот, кто мечтает приложить руку к нашим откровениям?

— Я тебя найду, — пообещал Кан. — Найду и посмотрю, как ты заговоришь, когда встретишься вот с этим. — Он поднял руку и вытянул лезвия. Голос тихо засмеялся.

Значения чисел на мониторах приближались к нулю. Он следил за их бегом, отражавшим затухание мелодии, которая открывала коридор в иные миры, и когда все они показали "ноль", экраны озарились надписью "Аварийное отключение". Резонатор встал.

Он спустился вниз, отыскал лабораторию, на которую указали ему братья, и бросил на пол заклинание портала. Оставалось послать сообщение на зонд за пределами досягаемости орудий "Эрлика", и можно было спокойно заняться своими делами.

Через минуту после того, как "Грифон" вошел в петлю, Саар поняла, что ей придется пробыть на палубе все время перехода.

Дополнительное измерение добавляло пространству рыхлости; Саар казалось, что она копается в чем-то легком и неуловимом, словно пух, чему сложно придать определенную форму. Но она упорно искала правильные движения, которые позволили бы ей создать пространственную спираль и защитить от излучения себя и корабль.

Она стояла в скафандре, прикрепленном к палубе фалами, с включенными магнитными ботинками. Внутренняя поверхность шлема представляла собой экран с зеленоватым изображением палубы и далеких Соседей. На них она не отвлекалась, и спустя десять минут "Грифон" был закрыт от основных потоков разрушительных частиц. Изображение на экране шлема, все это время искаженное и дрожавшее, скривилось еще больше из-за пространственной спирали. Однако Саар беспокоила вовсе не темнота. Она чувствовала, что спираль развернется, как только она перестанет ее поддерживать.

— Саар? Вы как? — услышала она в наушниках голос Евы.

— В порядке. Останусь здесь до конца. Спираль раскручивается, если я ее отпускаю. А как там внизу?

— Ощущения довольно необычные.

— Вы не делали себе укол?

— Нет. Надо понять, что происходит.

Саар промолчала.

— Если будет что-то странное, говорите немедленно, — произнес другой голос, Джулиуса. — Изменения в текстуре, поведение Соседей... Пока нам трудно понять, на каком они расстоянии. Придется делать поправки из-за искажений. Но вы почувствуете, если они приблизятся — тогда вам придется непросто.

"Ты это сто раз говорил за последние сутки, — с раздражением подумала Саар. — У тебя склероз, если не хуже".

Она покосилась на желтый таймер: прошло всего двадцать минут.

Поначалу спираль не требовала больших усилий — только внимания, — но через час ее мнение на этот счет изменилось.

— Меню, — проговорила она, и слева на экране высветилось несколько строчек. — Лекарство.

Лекарство Евы снимало усталость и повышало концентрацию. Инъекции хватило еще на час. В начале третьего часа Саар начала замечать изменения в поведении Соседей.

— Джулиус, — сказала она. — Ты это видишь?

— О да, — немедленно откликнулся близнец. — Еще как.

— Похоже, они сближаются.

За последний час Соседей стало больше. Корабельному компьютеру — или близнецам, — удалось вычислить условные расстояния, хотя только в трехмерных координатах, и сделать ближайшие к кораблю точки ярче. Схема на экране шлема показывала их так, словно спирали вокруг "Грифона" не было. Ее частичная открытость позволяла следить за их перемещениями в реальном времени. Соседи продолжали летать без видимой системы, однако постепенно Саар начала замечать, что несколько огоньков держатся параллельно кораблю, не выделывая никаких парадоксальных движений, не сливаясь друг с другом и не разделяясь. А потом ее спираль начала искажаться, разматываясь и вытягиваясь вверх, словно горб.

— Что за черт, — пробормотала Саар, пытаясь ее выправить. Один из ближайших огоньков становился ярче. — Насколько они тяжелые?

— Очень тяжелые, — откликнулся Джулиус. — Если их соберется несколько, мы на них упадем.

Огонек пролетел дальше, и Саар завернула "Грифон" плотнее. Может, так они его не заметят? Она начала экспериментировать — сперва осторожно, потом активнее, но похоже, ее действия только привлекали их внимание.

— Раскройте "Грифон", — сказал Джулиус. — Пусть они на него посмотрят. Потом закройте опять. Главное, чтобы они нас пропустили.

Саар это не понравилось, но она сделала так, как велел близнец. Следующие полчаса она периодически раскрывала корабль, давая Соседям возможность увидеть, чем бы они не смотрели, что движется по их миру. Она старалась не думать, какой вред наносят эти раскрытия — альтернатива была куда хуже. И все же Соседи не отставали. Яркие огоньки начинали объединяться друг с другом, образуя единую массу, и Саар приходилось использовать все свое мастерство, чтобы "Грифон" не свалился в гравитационный колодец.

Он представлял это иначе. Из-за плесени, желтой влаги на стенах и намеков голоса на заразу ему пришлось остаться в аппаратной, пока его фантомы бродили по кораблю и убивали всех, кого встречали на своем пути — в основном в каютах, но двоих нашли на камбузе. Никто из этих четырнадцати не был здоров. Никто его не боялся, никто не защищался и даже не говорил. Затем, обернувшись гепардом, он обежал корабль в поисках обладателя голоса. Он учуял его в капитанской каюте, но так и не смог проникнуть внутрь даже бесплотным фантомом. Голос только посмеялся над ним.

Кан не настаивал. Братья просили сохранить экипажу жизнь, а Голос был единственным относительно вменяемым человеком: в отличие от остальных, он хотя бы разговаривал. Впрочем нет, не единственным. Был еще тот, кто уничтожал зонды и угрожал взорвать "Грифон".

— Он в реакторном отсеке, да? Это единственное место, кроме твоей каюты, куда фантомы не могут попасть.

— Может быть, может быть, — отвечал Голос. — Или ты плохо стараешься.

В нижнем трюме Кан обнаружил морг. Тела смерзлись, покрылись инеем, и было не понять, сколько из них погибло, а сколько умерло своей смертью. Фантомы отнесли убитых вниз, и он прошел по кораблю, выжигая за ними кровь. Потом вернулся в аппаратную, уселся в кресло и начал ждать, когда "Грифон" выйдет на связь.

— Ты лишил меня экипажа, — с насмешкой сказал Голос. — За кем я теперь буду подсматривать?

— Какой смысл за ними подсматривать? Разве они делали что-то интересное?

— Поначалу делали.