| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Влад и Санек помогли девчонке встать, водрузили ее уже пристегнутому Лешке на спину, продели ноги в лямки рюкзака, вщелкнули карабин... Лешка с девушкой на спине перевалился через перегиб.
— Все правила нарушаем! Даже без страховки! — сам себе сказал Влад, — А что делать? Ладно, у Лехи здоровья море Лаптевых, — и заорал на бестолково дергающегося парня. — Спускайся, урод! Тебя все ждут!
Тот, наконец, вышел из ступора и начал наматывать на себя веревку. Влад выругался. "Грудь — плечо" на абалаковском поясе! Совсем заигрались!
— Свободна! — донеслось снизу.
Так, это уже Санек. Влад закрепил "вспомогаловку" на сдергивание и ушел следом.
* * *
Сергей Иванович Усольцев был опытным альпинистом. И не только альпинистом. Китай и Испания — не самая плохая жизненная школа. Капитан не терялся никогда. Во всяком случае, не помнил за собой такого. А сейчас растерялся. То, что Наташа заболела, и надо срочно спускать девушку вниз, он понял давно. Надо торопиться, пока девушка идет сама. Но выше головы не прыгнешь, он и так колотит по крюку со скоростью, срывающей дыхание. Есть вторая веревка! Вщелкнуть карабин, перебросить веревку через плечо, пошел! Упираясь в склон ногами, Усольцев спустился до конца веревки, закрепился и достал новый крюк. Еще одна веревка, и выход на очередной пологий участок.
— Веревка! — раздалось сверху.
Сергей поднял голову. Параллельно провешенным им перилам упал второй конец. Почти мгновенно на нем образовалась фигура и скользнула вниз. "Вот уроды, — подумал Усольцев, — куда торопятся? Могли бы и помочь". И капитан с еще большей скоростью застучал молотком.
— Веревка!
На повторный крик Сергей не обратил внимания. Еще бить и бить! Но не заметить упавшую рядом веревку не смог. А тем более, невиданного человека, поравнявшегося с ним.
— Что ты херней страдаешь? — спросил тот. — У него девчонка умирает, а он ретрокрючками балуется!
— Что? — переспросил Усольцев, продолжая колотить по упрямому крюку. — Как умирает?
— Молча! — зло ответил незнакомец. — Пневмония у нее! Буры есть?
— Что? Какие?..
— Такие! Держи! — пришелец отстегнул от пояса странную трубку, на одном конце которой имелась серьга, почти, как на ледовом крюке. Снаружи по трубочке шла резьба, заканчивающаяся на конце тремя остриями. — Бить не надо. Просто завинти в лед и вешайся, как обычно. Девчонку мы спустим, гоните по нашим следам. Влад последним пойдет, если что поможет.
Парень размотал веревку, закрепленную на небольшом металлическом предмете, пристегнутом на уровне живота, и ушел вниз. Чуть позже оттуда раздалось:
— Свободна!
Усольцев повертел трубочку в руках и опасливо последовал совету странного парня. "Бур" ввинтился в лед, как в масло. Удивительная вещь! Сергей закрепил конец и пошел вниз. По параллельной веревке мимо него шел человек, на спине которого сидел второй. Двойка двигалась медленнее первого парня, но быстрее капитана. Усольцев не признал бы Наташу, одетую чужие вещи, если бы та не окликнула его:
— Сергей Иванович, что происходит?
"Откуда я знаю? — подумал Усольцев. — Но эти парни тащат тебя вниз с недоступной нам скоростью, а это сейчас самое главное".
— Всё нормально, Наташенька! — ответил он вслух. — Это товарищи из погранотряда, у них новейшее снаряжение!
Девушка облегченно вздохнула и положила голову на плечо несущего ее парня.
Западная Белоруссия, пять км юго-восточнее КПП "Брест-Литовск.
Курт Айсфогель. Фельдфебель, 800-й учебный полк особого назначения "Бранденбург"
Сказать, что фельдфебель Курт Айсфогель, был взбешен, значит не сказать ничего. Он был в неописуемой ярости, хотя внешне и не проявлялось. Фельдфебель не понимал происходящего. Вообще не понимал. Поставленная задача была проста и однозначна. Выйти в тыл к русским, подобраться в нужный район, а когда начнется наступление, захватить мост через безымянный приток Буга и удерживать до подхода своих войск. Сначала всё происходило, как запланировано. В ночь на двадцать первое июня группа скрытно перешла границу и растворилась в лесах, чтобы к утру двадцать второго появиться в заданном районе.
Но дальше все пошло наперекосяк. Звуков канонады, которая должна была послужить сигналом к началу операции, так и не дождались. Гауптман Майер скомандовал отход и возврат к своим. Взвод рассредоточился. Но уже через двадцать минут группа фельдфебеля Айсфогеля нарвалась на русских. С обычным подразделением большевиков проблем бы не возникло, взвод был одет в форму противника, имел все соответствующие документы, и весь личный состав чисто говорил по-русски. Но с большевиками оказались два чекиста. Более того, складывалось впечатление, что они искали именно абверовцев. Отбиться удалось с трудом, потеряв четверых. Всего группа потеряла уже шестерых, ведь Гюнтер и Карл, так и не вышли в условленную точку сбора.
А потом стало еще хуже. Дороги к границе перекрыли. Двигаться приходилось сумасшедшими зигзагами, обходя многочисленные заслоны большевиков. Леса просто кишели русскими. Куда делись войска вермахта, которые давно должны были занять этот район, Курту оставалось только гадать. Они крутились уже вторые сутки. Еда кончилась. Попытка раздобыть пищу в подвернувшейся деревне стоила жизни еще двоим. Теперь от отделения осталось всего четверо. Агенты русской тайной полиции в глухой деревне, что за бред! Погоню удалось сбросить только благодаря непрекращающемуся дождю. Хоть какая-то польза от внезапно испортившейся погоды... Но эти же атмосферные катаклизмы отбирали у диверсантов последние силы. Мокрые, грязные, усталые и голодные солдаты мечтали о теплой ванне, горячих сосисках и кружке пива, и ради этого, похоже, были почти готовы даже сдаться русским...
Фельдфебель внимательно осматривал дорогу, которую предстояло пересечь. Вроде, всё тихо, но что-то удерживало Курта на месте. Айсфогель доверял своему чутью. Вот и сейчас время не потеряно зря. Сквозь шум дождя прорвалось лошадиное ржание и поскрипывание колес. Телега? Пропустить? Ассоциации сработали мгновенно. Телега. Крестьяне. Еда. Подлесок редкий. Спрятаться и пропустить еще можно, а подобраться и незаметно напасть — нереально. А упускать возможную еду... Фельдфебель сглотнул набежавшую слюну... Ну уж нет, попробуем еще раз сыграть на русской форме. Не будут чекисты разъезжать на телегах по лесным дорогам между хуторами. Главное — не шуметь...
США. Сан-Франциско.
Владимир Касатонов, контр-адмирал, командир отряда кораблей ТОФ
Сидящий рядом с генконсулом Владимиром Вячкилевым американец излучал респектабельность всем своим видом. Строгий, английского покроя костюм, даже на беглый взгляд стоил побольше среднего годового дохода статистического американца, как и золотое обручальное кольцо и еще одно, со странным значком. Да и часы, похоже, точно такие, как у российского премьер-министра, явно не были китайской штамповкой. Рост около ста восьмидесяти сантиметров и легкая полнота придавали ему внушительность бегемота, а самоуверенное выражение лица и традиционная улыбка сразу выдавали представителя правительственных органов.
— Владимир Львович, познакомьтесь — это специальный представитель госдепартамента Роджер М. Райан, — по тону генерального консула контр-адмирал заметил, что на него этот представитель произвел немалое впечатление.
— Очень рад, — английский Касатонова был пожалуй, не хуже, чем американский английский собеседника, разве что более старомоден. — Чем обязан?
— Господин контр-адмирал, во-первых позвольте принести вам соболезнования в связи с потерей близких, — американец шел напролом, словно не заметив, как при этих словах помрачнел сидевший напротив адмирал. Что удивительно, его русский был совсем неплох, если не считать легкого акцента и английского раскатистого "эр". — Наше правительство, учитывая произошедшие события, готово предоставим всем желающим права политических эмигрантов с ускоренным предоставлением американского гражданства. Я хотел бы, с вашего разрешения, довести до ваших подчиненных это предложение нашего правительства, — американец поспешно добавил, глядя на постепенно краснеющего адмирала. — Разумеется, нами будут учитываться особые заслуги отдельных лиц. Кроме того, всем оставшимся будут выплачены материальные вознаграждения за переданные американскому правительству материальные ценности.
— Говоря нормальным языком, — адмирал говорил спокойно, но тон его голоса заставил генконсула заволноваться. Только американец сидел с прежним весело-невозмутимым видом, — вы предлагаете мне и моим подчиненным стать изменниками Родины? Вы хорошо подумали о чем говорите?
— Подождите, подождите, — засуетился Вячкилев, — Владимир Львович, вы видимо неправильно поняли нашего американского собеседника. О какой измене может идти речь, если Российская Федерация исчезла? Если вместо нее — СССР во главе со Сталиным? Разве вы не понимаете, что это совершенно другая страна, служить которой вы не обещали? К тому же для сталинских опричников мы — предатели идеалов коммунизма и буржуазные прихвостни. Если вы не хотите этого понять, то дайте нам довести эту правду до остальных.
— Господин контр-адмирал, вы не должны мешать людям выбрать свой жизненный путь. Государства, которому присягнули вы и ваши подчиненные нет, вы это понимаете? И вам и вашим людям просто некуда возвращаться. Вас там никто не ждет, в лучшем случае вы попадете прямо в лагеря ГУЛАГа, — американец наконец-то взволновался. Похоже, до него стало доходить, что поручение не такое простое, как ему казалось вначале. "Сколько времени он потратил на изучение этих чертовых русских и до сих пор не может их понять до конца. Вот сидит напротив адмирал, которому точно известно, что его страны больше нет, что вместо нее — тоталитарное чудовище из прошлого, а Америка согласна принять его в свои граждане и даже заплатить за технику, которая теперь по факту принадлежит ему. И он отказывается понимать эту простую истину. Может, стоит припугнуть?" — додумать Джек не успел, охваченный паникой генконсул озвучил его мысль раньше.
— Владимир Львович, поймите, что вы и ваши корабли сейчас фактически ничьи. И американцы могут применить к вам любые меры, вплоть до военных, — начал он, но тут адмирал встал, одернул китель и извлек из кармана мобильник. Быстрый набор нажатием на кнопку, и собеседники с ужасом услышали:
— Эдуард Владимирович, все как мы думали. Тревога. Корабли к бою и походу изготовить.
Убрав мобильник в карман, адмирал посмотрел на встревоженных оппонентов и сказал:
— Разрешите попрощаться, господа. Не стоит пытаться меня останавливать — у моих сопровождающих при себе оружие, да и корабли наготове. Чтобы не было недоразумений, напомню, что я принимал присягу еще в советские времена, что клялся служить народу, что Российская Федерация — преемник того самого СССР, который появился сейчас на ее месте. Так что все ваши слова — ложь, господа. Страна, служить которой я клялся — существует. И корабли наши принадлежат ей. Запомните это, "господин из госдепартамента". И передайте своим начальникам что "Варяг" верен памяти своего предшественника. Как крейсер российского императорского флота "Варяг" один сражался с японской эскадрой, превосходящей его по силе, так и мы тоже будем сражаться со всеми, кто встанет на нашем пути к Родине. При этом мы без колебаний применим любое имеющееся у нас оружие. Вам ясно, господин Райан?
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился адъютант контр-адмирала, вооруженный пистолетом. Осмотревшись и поняв, что им никто не угрожает, он спрятал оружие и, пропустив Касатонова в дверь, с иронией напел напоследок на школьном английском:
— Гуд бай, Аме-е-ерика, о-о-о!
Американцы, гулявшие на набережной и рассматривающие стоящие у стенки русские корабли, вход на которые был временно закрыт "до выяснения обстоятельств", с удивлением увидели, как на палубах вдруг возникло какое-то странное единовременное движение. Спустя пару минут к трапу крейсера подъехала легковушка портового начальства и прямо на улице начались какие-то переговоры между появившимися несколькими русскими офицерами и портовиками. Еще большее удивление вызвала примчавшийся на полной скорости автомобиль, из которого вышли несколько русских в форме. После их появления переговоры быстро завершились, русские и один из портовиков, судя по всему — лоцман, поднялись на борт корабля. Изумленные портовые зеваки и моряки с ближайших судов восхищенно наблюдали, как эти сумасшедшие русские, без всяких портовых буксиров, точными, дозированными толчками машин протискивались в портовой толчее! И, замирая на мгновения на свободном пятачке, работой винтов враздрай, ужом вывернулись на ось фарватера, где выросший за кормой мощный бурун показал, что вряд ли кто их теперь сможет остановить. Причем, приводя зевак в полное изумление, с отходящего последним от причала танкера на берег соскочило несколько матросов, старавшихся побыстрее затеряться в прибывающей толпе.
Спустя несколько часов крейсер, идущие ему в кильватер буксир и танкер, прошли мимо островов Фэралон. Дрейфующая у островов пара американских фрегатов пропустила караван беспрепятственно. Еще бы, идущий впереди крейсер недвусмысленно навел на них артиллерийские орудия, а в бинокли и на сделанных фотографиях было видно, что часть ракетных установок готова к немедленному пуску.
— Ну что, товарищ капитан первого ранга, — стоящий на мостике Касатонов улыбнулся, — а вы не верили.
— Что было, то было, — развел руками командир крейсера, — не ожидал, что американцы так просто нас отпустят. Они видимо тоже не ожидали, что мы будем действовать столь решительно, вот и обманулись. Теперь придется весь обратный путь идти в полной готовности к любой провокации.
— Да, — задумчиво ответил Касатонов, — а если учесть, что Курилы теперь японские, надо тщательно продумать маршрут возвращения.
Западная Белоруссия, пять км юго-восточнее КПП "Брест-Литовск.
Василий Нестеренко, Абрам Фридлендер, военнослужащие ПВ НКВД
Васька, нахохлившись под дождем, лениво шевелил вожжами. Скачки на телеге по такой грязи совершенно не входили в его планы. Да и Красотка — не скаковой жеребец, а немолодая уже кобыла. Тише едешь — дальше будешь. До заставы оставалось километра четыре, не больше. Абрам скукожился рядом, не выпуская из рук карабин и периодически окидывая взглядом окрестности. Бдительность его, пока мотались до села и обратно, несколько притупилась, но рядовой старался. Тем более, всю дорогу болтали о немецких диверсантах. Несостоявшаяся война не хотела отпускать обоих. Во всяком случае, идущих навстречу бойцов, Абрам заметил первым.
— Смотри! Откуда они здесь?
Васька пригляделся. Четверо. Пехотинцы. Сержант, ефрейтор, двое рядовых. Мокрые насквозь. Еще бы, под таким дождем, и без накидок. Почему без накидок? К тому же сапоги — грязные, будто неделю по лесам бродили...
— Поосторожнее, Аврик! Смотри в оба!
Незнакомцы подошли ближе.
— Здравия желаю, товарищи пограничники! — сказал высокого роста сержант, сходя с дороги вправо. Шедший рядом с ним ражий ефрейтор синхронно шагнул влево. Что-то в этом слаженном движении Ваське не понравилось. Он натянул вожжи, и спрыгнул с остановившейся телеги. Абрам соскочил с другой стороны, не выпуская из рук винтовку. Плащ-накидки остались на возу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
