| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Впрочем, если у Вас нет денег, — добавил наглючий клерк, оценивающим взглядом окидывая мою фигуру, — то можно и совершенно бесплатно. Мы отплываем через четыре часа. Почему бы тебе не скрасить мне путешествие? — еще и на "ты" перешел!
Состояние, в котором я вылетела из консульства, можно было назвать истерикой. Но точнее — бешенством. Небольшое облегчение принес оставленный на щеке субтильного отпечаток правой ладони. Как жаль, что от пощечины не бывает сотрясения мозга, Впрочем, так легко недомерок не отделался: возмущенная Дашунька, успела "под шумок" уронить на обидчика мамы здоровенную "пальму" в кадке. Надеюсь, ребенок не понял, за что конкретно мстит!
На этом неприятности не кончились. На рецепшене предложили освободить номер. Под тем же самым предлогом: якобы туроператор не оплатил проживание, а поскольку его больше не существует... Если бы это произошло утром, у них могло получиться. Даже наверняка. Но сейчас я закусила удила. Что именно вытворяла в течение сорока пяти минут в кабинете управляющего, наверное, не смогу вспомнить никогда. А если вспомню, то никогда и никому не расскажу. Разве что Егору. Нет, вряд ли... Потому что когда я вышла, сжимая в руке свидетельство полной и безоговорочной капитуляции турецкой стороны, ожидающая в холле Дашунька с неподдельным интересом спросила:
— Мам, он жив?
— Да! — кратко ответила я.
— Жаль... — разочарованно протянула дочка. Умница, вся в маму...
Мне было не жаль. Зрелище хозяина помещения, вылезающего из-под стола и заверяющего уважаемую мисс, что в течение оставшихся трех дней ее пребывания в отеле никто не посмеет испортить ей отдых, грело душу. Хотя настроение подняло незначительно.
В номере я вывалила на кровать все свои покупки и за пять минут разложила трофеи набегов на местные магазины на четыре кучки. Большинство вещей попали в категорию "самые необходимые", часть — в "очень нужные". Остальные две кучки, "не очень нужные", и главная, на которую возлагалось больше всего надежд, "не нужные" — остались не задействованными. Следующие полчаса прошли в безрезультатных попытках переместить что-нибудь из двух первых кучек в последние. Вконец рассвирепев от мук выбора, я одним движением смахнула весь гардероб, лежащий на кровати, в купленную для перевозки покупок в Россию сумку на колесиках, оставив только миниплатье с декольте и без спины, и по хорошо знакомой дороге отправилась на рынок, волоча за собой нажитое непосильным трудом. Общение с торговцами оказалось далеко не столь радужным, как при покупке, но, в конце концов, вернуло четверть потраченной за две недели суммы.
Оставалось только уехать из осточертевшего Трабзона. Но проклятый день продолжал издеваться над несчастной девушкой!
Корабли в Россию не ходили. Самолеты не летали. Летали в Болгарию, но не хватало денег. Хватало на паром. Но не хватало мест. Да и что делать в Болгарии без копейки в кармане? На пирсе разбитного вида парни предлагали за полцены отвезти куда угодно на катере. Внешний вид "морских волков" не внушал ни малейшего доверия. Чтобы иметь дело с подобными личностями, надо быть Егором. А еще лучше, иметь при себе всю их памирскую команду, или хотя бы взвод спецназа. К сожалению, ни мужа с его альпинистами, ни бравых командос с автоматами за моей спиной не наблюдалось.
Возвращение в отель было совсем не триумфальным...
Что сделал бы в моем положении Егор? Муж не сидел бы с грустным видом, а искал бы выход. Какой и где? Кто ж его знает?! Искал бы, придумывал и наверняка нашел! Нанял бы "морских волков" или отобрал у них катер. Или угнал самолет. Вытащил из кармана танк. Построил бы космический корабль. Захватил в заложники Абдуллу Гюля... Мне всё это было не по силам. А раз так...
— Доча пошли на пляж!
— Ура! — обрадовалась Дашунька. И тут же уточнила, — А мороженого купим?
Денег было невероятно жаль, но ребенка жальче. Вручила обрадовавшейся дочке вафельный рожок со сладким содержимым и отправилась топить тоску в море.
Дочь первым делом помчалась к домику проката. Тратить было нельзя ни копейки, но что мешает нам полюбоваться на местную кунсткамеру? В объемном ангаро-сарае собраны, наверное, все средства отдыха на воде, придуманные человечеством за свою долгую историю. Пластиковые доски, снабженные парусом и лишенные такового. Водные велосипеды. Скутеры. Мотоциклы, любимое развлечение сынков богатеньких пап. Водные лыжи и прилагающиеся к ним парапланы. Что-то совершенно непонятное, больше всего напоминающее матрас с мотором. Надувные лодки всех типов и размеров. Даже неизвестно каким образом затесавшаяся туристическая байдарка со знакомой эмблемой на деках и надписями "Ладога-2". При виде столь неуместного здесь предмета защемило сердце. Еще один осколок пропавшей России. Как тебя занесло сюда, бродяга... Я подошла к байдарке и ласково погладила "шкуру".
— Мисс хочет покататься на этом устройстве?
Хозяин, сухонький благообразный старичок, мгновенно оказался рядом. Как это удавалось, непонятно. Но старик, по имени Селим всегда оказывался рядом с каждым потенциальным клиентом, сколько бы их ни оказалось в его хозяйстве. Похоже, не все сказки про джиннов были сказками. В голове забрезжила неясная мысль...
— Покататься? — задумалась я, автоматически "включая блондинку". — Красивая! На нем можно кататься?
— О, это прекрасная лодка! — залился соловьем дедушка. — Очень хорошо управляется. Вы можете попробовать совершенно бесплатно! Целый час!
— Да? — на Селима глядела восторженная дурочка-отдыхающая. — А как ей пользоваться?
Через мгновение, двое не то внуков, не то племянников старика уже несли "Ладогу" к воде. Третий парень откуда-то вытащил два двулопастных весла. Старик подробно инструктировал бестолковую туристку, как управлять судном... Я подождала, пока дочка устроится на переднем месте, неуклюже забралась на заднее, кивнула "племянникам" и, когда те столкнули байдарку в воду, неуверенно взмахнула веслом, постаравшись кого-нибудь обрызгать.
Час пролетел незаметно. Дашка восторженно колотила по воде, не столько двигая судно вперед, сколько поднимая брызги. У меня получалось немного лучше. Байдарка то крутилась на месте, то ходко рвала по прямой, рыская носом из стороны в сторону, то уходила в крутые повороты под самыми неожиданными углами. Знал бы кто, чего мне стоило это... представление.
Зато, когда нос судна зашуршал по песку берега, я точно знала, что буду делать дальше.
— На ней можно сплавать на тот остров?
— Конечно, мисс, — заверил Селим. — Желаете прямо сейчас?
— Нет! Лучше завтра утром, — "блондинка" задумалась. — Там можно поставить палатку и пожить несколько дней. Сколько будет стоить прокат на три дня?
Селим назвал сумму. Не самую большую. Вполне устраивающую.
— Только очень брызгает с весел! У меня все штаны мокрые! Нет чего-нибудь, закрывающего эти дырки? — я показала рукой на "очко фартука".
— Можете не беспокоиться, — расплылся в улыбке прокатчик, — обязательно найдем. Во сколько вы планируете поехать?
— Ну... не знаю...
— Лучше отправляйтесь пораньше, — посоветовал Селим, — в шесть утра море очень спокойное. Гладкое, как зеркало. А после восьми, с востока может прийти ветер.
— Хорошо. Мы придем в шесть...
— Буду ждать, мисс.
СССР, в горах Памира.
Группа альпинистов
Усольцев уже несколько минут смотрел в паспорт Егора, как баран на новые ворота. Как уперся взглядом в дату выдачи, так и не мог оторваться. То, что паспорт был не советский, а российский, и с двухглавым орлом на обложке, взволновало намного меньше.
Сам Егор перенес объяснение гораздо спокойнее. Хотя, как сказать...
Легче всех было Саньку — Наташу известие бросило в истерику, и доктор занялся выполнением своих прямых обязанностей. На пару с Лешкой, в чьи обязанности это не входило, но которого никто не спрашивал. Девушка мертвой хваткой вцепилась в Лешкину руку и выпускать добычу не собиралась, а потому Лешка тоже оказался при деле.
Собственно, ей не стоило пока ничего говорить. Но не подумали. Вроде вообще спала, как и Петя с Васей. Но парни дрыхли в "брезентовке", в стороне от событий. А Наташа тихонько посапывала в состегнутых спальниках, удобно пристроив голову на Лешкино плечо. И, видимо, посапывала не слишком крепко, раз мгновенно перешла от сна к истерике.
Влад, не вылезая из спальника, пытался начать дознание. Но девичьи всхлипы с грохотом разрушили все планы следователя. Пришлось бросать задуманное. Влад вылез из палатки, натянул пуховку, аккуратно, стараясь не расплескать ни капли, налил чаю. После этого внимательно изучил удостоверение Усольцева, пачку папирос "Казбек", тщательно осмотрел кошки, крючья, бухту пеньковой веревки и вынес вердикт:
— А фиг его знает!
— Это всё, что ты можешь сказать? — поинтересовался Егор. — Следователь хренов!
— Не всё, — обиделся Влад. — Удостоверение похоже на подлинное. Больше без экспертизы не скажешь. Снаряжение в отличном состоянии. Насколько могу судить, соответствует концу тридцатых годов. Анахронизмов не замечено. Что отметает версию реконструкторов или сумасшедших, что те, что те что-нибудь бы прозевали. Версия розыгрыша маловероятна. Слишком тщательно подготовлено. Соответственно, очень дорого. Чтобы разыграть четырех идиотов столько денег никто не вбухает. Это говорит о правдивости показаний. Кроме того, при возникновении угрозы жизни участницы, группа приложила максимум усилий для спуска, но из роли не вышла. Жертвовать своим человеком ради шутки, даже затянувшейся и дорогостоящей, никто не будет.
— А что тогда "фиг знает"?
— А всё. Экспертизу провести не могу. А психи бывают абсолютно непредсказуемые. Так что нужны дополнительные данные.
— Могу подбросить, — отозвался из палатки Санек, — медикаментозное лечение пациентки дает поразительные результаты. Девушка еще кэхать должна и без памяти валяться. А она явно подумывает, начать прямо сейчас с Лешкой целоваться или сначала его в ЗАГС затащить.
Из палатки послышалась какая-то возня, после чего док довольно сообщил:
— Что и требовалось доказать. Уже дерется.
— Имеем еще одно косвенное доказательство, — зафиксировал Влад. — Кто еще скажет?
— Ледовая обстановка, — бросил Лешка, высунув из палатки голову. — И стенка на перевале. В последние годы ледники активно тают. Стена — из-за разницы толщины ледового покрова. И лед перемороженный — из глубины он.
— Да? — усомнился Влад. — Считал, что это относится только к нижней части.
— Леха прав, — подтвердил Егор. — Либо всё, либо ничего. Везде тает. Заодно имеем немного подробностей. Перенос не людей, а территорий. Одну границу и момент.
— Момент — появление стенки, — уточнил Лешка. — Во время непогоды.
— Не во время, — уточнил Егор, — перед! И буран из-за переноса! Разница температур и давлений сыграла. Так что в ночь на 22 июня. Между двумя и четырьмя часами утра. Блин!
— Ты чего? — спросил Санёк.
— Четыре утра! Двадцать второго июня сорок первого года! — Егор обвел взглядом помертвевшие лица своих современников, уже все понявших, посмотрел на недоумевающих "предков" и закончил. — Война! С немцами!
— Как война? — Усольцев оторвался от созерцания Егоровского паспорта. — У нас же пакт!
— Срали они на пакт, — пробурчал Влад. — Напали без объявления войны, и вся недолга. Мы победили, но такой кровью...
— Погоди, — сказал Лешка, — еще не вечер. Перенеслась территория. А какая? Киргизия? Памир? Одно ущелье? Весь Советский Союз? Если весь Союз перенесся, а Гитлер остался в прошлом, так и не будет войны.
— А если один Китай? — спросил Санёк.
— Тогда всем кранты, — отозвался Егор. — За пару дней прибьют япошек, потом за неделю раздолбят Гитлера, англичан и американцев. И нас за компанию. И будет сплошная узкоглазая гегемония.
— Вы, товарищи, думаете, — спросил Сергей, — что подобный перенос осуществляется по государственным границам?
— Да ни хрена мы не думаем, — буркнул Лешка. — В наше время физика еще даже не задумывалась об этом.
— Не, физика времени существует, — поправил Егор.
— Да? И что ты о ней думаешь? — ехидно спросил Лешка.
— То же, что и ты. К возникшей ситуации отношения не имеет, — Егор вздохнул. — Вопрос в другом. Что делать? Куды бечь?
— А нет вопроса, — остудил доктор начавшую зарождаться дискуссию. — Наталью, хоть и оклемывается, спускать надо. Втроем это хреново...
— Тогда и думать не о чем. Валим вниз. За полдня тысчонку сбросим. Завтра, если темп не потеряем, выйдем к людям. Там и разберемся, что и как. Либо в Киргизию попадем, либо в Союз. Или еще куда. Сейчас, сколько не гадай, толку — ноль.
— Поддерживаю, — сказал Усольцев. — Наталью вернете?
— Как док скажет, — махнул рукой Егор.
— Запретить не могу, — прикинул Санёк, — но нежелательно. У Лешки на спине намного комфортнее и приятней. Силы больной еще пригодятся.
— Врачи во все времена — известные перестраховщики, — усмехнулся Сергей, — но не выполнять их указания себе дороже. Передаю тебя, Наталья, в жестокие руки эскулапов будущего. Хоть выспишься на скаку...
Восточная Пруссия.
Ганс Нойнер, оберштурмфюрер СС, дивизия "Мертвая голова"
В неподвижном воздухе висели запахи сгоревшего пороха и солярки, горелого железа и тряпок, свежей крови и прелой листвы и самый паршивый из всех запахов — запах смерти. Ганс, в отсыревшей от росы и висящей в воздухе влаги одежде, не выспавшийся, хмурый и злой потрошил штык-ножом банку мясных консервов из сухпайка. Ночка и утро выдались беспокойными, поляки опять пытались прощупать оборону своими "ночными дьяволами", но сейчас вроде бы всё стихло — самое время перекусить. Сидящий рядом связист, молча протянул Гансу наушники. В ответ на немой вопрос, мотнул головой в сторону расположения основных сил батальона. Понятно — комбат Кнохляйн. Может быть узнал что-то новое и спешит поделиться? Продолжая грызть галету, Ганс снял каску и натянул на голову наушники.
— Как там у тебя? — голос Кнохляйна звучал как-то необычно равнодушно, словно по-необходимости. Что интересно произошло, что Фриц такой странно разговаривает? Поляки захватили Кёниг?
— Да нормально всё, как отбили последнюю атаку, так больше никого и не видно. Похоже, пшеки утихомирились. Даже их артиллерия замолчала.
— Угу. Scheisse! Что за ерунда со связью, опять поляки свою "свиристелку" включили? Хруст такой, что слова еле слышно!
— Это не помехи, это я галету грызть пытаюсь.
— Arschloch ты все-таки, Ганс. Потерпеть не мог, грызун? Я уже собирался связистам уши надрать за плохое состояние аппаратуры и наверх сообщать о готовящемся польском наступлении, — похоже, Фриц все-таки слегка развеселился.
— Ну, так надери, лишним не будет, а я со вчерашнего дня не жрал и теперь не дают. Что сказать-то хотел?
— Двадцать седьмой полк подошел, скоро нас сменят — смотри, чтоб твои ребята по ним не врезали сгоряча. И кончай жрать, мать твою, когда с тобой командир разговаривает! — наконец-то командир стал похож на себя, улыбнулся Ганс.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
