Далан зажег его и медленно пошел по коридору, сверяясь со знаками на развилках.
Косатка.
Герб Карнавонов четко прослеживался на стенах потайных ходов.
Поворот, еще один...
Вот он и на месте.
И что интересно — потайные ходы оснащены специальными отверстиями для подглядывания и подслушивания. Конечно, Далан не стал до этого опускаться, заглянул только один раз, увидел, как Алаис проснулась с криком, как рядом вскинулся ее муж, как они о чем-то зашептались...
И стал ждать.
Герцоги ушли, и настало его время. Далан прошел немного вперед, и нашел нужные покои.
Детская.
Лизетта спала, спал и малыш. Далан приоткрыл дверь и кашлянул.
— Тетя...
Лизетта вскинулась, как и не спала.
— Лан?
— Одевайтесь. Надо уходить.
Спорить с племянником Лизетта не стала. Мигом накинула платье прямо на ночную рубашку, и принялась заворачивать малыша.
— Скорее, — поторопил Далан. В коридоре уже слышался подозрительный шум, но Луис предусмотрительно запер покои перед уходом, выиграв этим несколько минут.
Они успели в последнюю минуту. Когда дверь в покои уже выбили, и солдаты Тимаров пришли за Лизеттой и ребенком, дверь в потайной ход уже закрылась.
Малыш Эдмон спал, довольный и счастливый, на руках у няни, даже не собираясь волноваться и плакать.
— Куда мы теперь? — шепотом спросила Лизетта.
— К морю и на корабль.
Эдмон Арьен не был въелерином, но подставлять детей? Делать их разменной монетой в политических играх?
У самого сын!
На его корабле Далан и Лизетта получат убежище. А если все закончится плохо, он тайно вывезет их с Маритани. Шлюпка ждет, осталось добраться до моря. Но это можно и чуть позднее...
— Мы переждем около часа, а потом пойдем.
— А почему так долго?
— Коронация начнется, и всем будет не до нас.
Лизетта кивнула.
Потом осенила себя знаком Ардена и зашептала молитву.
Маритани там, не Маритани...
А вдруг поможет?
* * *
Давно Замок над Морем не видел такого количества людей. Очень давно.
Некогда здесь жил Король, здесь находился королевский двор, здесь шумели балы и пиры, здесь, пробуждаясь на рассвете, люди спускались к морю и опускали руки в прозрачную воду, такую чистую, что она походила на жидкое стекло, и сквозь нее было видно камни на дне.
Это было давно...
Потом Король умер, трон опустел, и Замок уснул. Уснул, чтобы дождаться своего хозяина и радостно встретить его. Как старый и верный пес, который дождался. Наконец-то дождался...
Пощекотать нос солнечным зайчиком, коснуться волос сквозняком, уютно скрипнуть под ногами паркетом... здравствуй, хозяин.
Ты дома.
Я счастлив...
Сейчас Замок пробуждался от сна.
Хозяина все еще не было, но были люди.
Странные.
Самые разные, добрые и злые, жадные и завистливые, бескорыстные и честные, подлые и благородные...
Замок приглядывался к ним, чувствуя нечто знакомое...
Так, музыкант может узнать произведение великого гения даже в рок-обработке. И Замок узнавал...
Узнавал кровь, голоса, лица, узнавал и принимал обратно. И оживал...
Но пока не вмешивался. Наблюдал.
Гвардейцев, к которым он привык, пока еще здесь не было. Маританцы самоустранились, здраво рассудив, что появится законный король, будет и нужда в гвардии. А пока его нет — простите. В эти свары мы не полезем.
Не положено.
В истории случалось так, что оказывалось больше одного претендента на трон. Тогда гвардия так же ждала. В присягу маританцев входили и такие слова: '...да будет моим королем лишь тот, кто принят Морем...'. Соблюдалась она жестко, а те, кто не выполнял условие...
О них тоже рассказывали. На ночь. Шепотом.
Чтобы попугать излишне рисковых.
Поэтому сейчас во внутреннем дворе Замка находились люди, но это были не гвардейцы. Воины в цветах Тимаров, воины в цветах Тавальена.
Первых заметно больше, чем вторых, все спокойны, все ждут... чего?
Известия.
Герцоги отправились вниз, и вооруженная сила теперь уже ничего не решит.
Пока не решит.
А вот потом, когда появится или не появится законный король, разговор пойдет иначе.
Астил Тимар, третий сын главы рода Тимар, ждал.
Сейчас его люди обеспечивали безопасность ритуала. Мужчина добродушно улыбался, и поддерживал разговор с Преотцом.
Эттан Даверт тоже казался мирным и безопасным. Преотец был расслаблен, доволен и спокоен. И беседовал с Тимаром так, словно они находились в центре Тавальена, на рыночной площади, к примеру, обсуждая цену на скумбрию.
— Коронация должна состояться на рассвете.
— Она занимает много времени?
— Нет, не очень...
— Час? Два?
— Нет, что вы, не больше часа. Часто и меньше...
— Потом король поднимается сюда, наверх, к нам, и я подтверждаю его легитимность?
— Да, разумеется...
Эттан мило улыбнулся.
— А я не хочу.
Астил открыл рот, но сказать ничего не смог. Не успел. Не...
Изо рта мужчины хлынул поток темной крови. Рука у Эттана была твердой, и хотя лично он никого не убивал вот уже лет десять, навыки не забылись. Кинжал, для надежности смазанный ядом, вонзился, куда и планировал Преотец.
Астила согнуло вдвое, а люди Преотца, в один миг, выхватив оружие, напали на людей Тимара.
— Смерть святотатцам!
— Смерть ирионовцам!
— Смерть!!!
И всего-то надо было объяснить командирам десятков их задачу и пояснить, что здесь находится основное гнездо ирионовцев. Тех самых, которые уж триста лет бесчинствуют на материках, принося в жертву людей. И сегодня они хотят совершить еще одно жертвоприношение, на этот раз крайне циничное — из всех пяти герцогов. Этого допустить нельзя.
Солдаты согласились.
А что объяснение белыми нитками шито по черному шелку...
Какая им разница? Ирионовцы, орденцы... Эттан платит, Эттан показывает врага. Он и показал.
Ударил первым, и тем самым дал своим людям знак начать. А 'осьминоги' растерялись в первую минуту без командира, и проиграли. Сразу.
Они еще потреплют людей Эттана, но больше трети их погибло в первую же секунду. Удар в спину? Подло?
А ты бей не в спину, а в печень. Так оно и надежнее будет!
Кольчуга?
Кольчуга не спасает, если удар направляет умелая рука, направляет туда, где находится стык брони, или вообще — в горло, в голову...
Между тимаровцами и тавальенцами вспыхнула жаркая схватка, в которой последние сначала выигрывали по внезапности, а потом ворота распахнулись, и внутрь хлынули еще люди.
Подмога, приведенная Массимо.
Клинки сверкали и звенели, слышались хрипы, стоны, крики, ругательства...
И никто в суматохе не обратил внимания на исчезновение предводителей. Ни Эттана Даверта, ни Массимо на поле битвы не оказалось. Не из трусости, нет. У них были более важные дела в другом месте.
* * *
Эттан Даверт медленно шел по потайному ходу.
Недооценивать Преотца было опасно.
Эттан мог быть мстительным, жестоким, мелочным, но Преотцом он стал не за эти качества. Нет. Это же можно было сказать о половине Предстоящих, причем, большей. Эттан славился тем, что планировал свои действия на несколько ходов вперед, и часто предусматривал около десятка вариантов.
Какой сбудется?
Неизвестно.
Приятный — будем делать одно. Неприятный — другое. Минимизируем последствия, и все равно повернем ситуацию в свою пользу. А вы как думали получаются хорошие правители?
Именно так.
Когда человек понимает, что все может сложиться плохо, не в его пользу и даже во вред ему, все это допускает и стелит соломку на случай падения — тогда и падает он невысоко, и не больно, и поднимается легче, и опять идет вперед. А за спиной шепчутся: 'везучий'...
Да не в везении дело!
В предусмотрительности!
Луис предложил отцу один план. Эттан переиграл его и сделал все по-своему.
Луис хотел, чтобы отец перебил всех тимаровцев, взял власть в свои руки и дождался выхода герцогов из подземелья.
Эттан был согласен с первым пунктом, и даже со вторым, но дожидаться у моря погоды?
Не зная, как там сложится, кто победит и не имея никакой возможности повлиять на ситуацию?
Это не о Преотце сказано! Иначе он бы так и остался предстоящим. Молитва — хорошо, а приложенные к делу руки, с оружием или с кошельком, куда как лучше...
Где вы видели пастуха, одной веры с баранами? Да нигде!
Эттан не верил в Ириона, Маритани, Ардена, Мелиону и весь прочий пантеон. Более того, с любыми богами он сосуществовал по принципу: 'мне деньги, вам молитвы', и изменять ему не собирался.
А если бога нет...
Допустим, там, внизу, все сложится неблагоприятно, прирежут сына, утопят герцогиню, на которую, кстати, у Эттана были свои планы, и коронуют некоего Диона, ставленника Тимаров. Новоявленный король выйдет наверх и потребует поддержки. Как это будет выглядеть — неизвестно, но у Эттана были подозрения, что Преотец Королю не понадобится. Зачем ему конкуренты? Он и так сидит неустойчиво... И поддержка тоже... вопрос. Власти на всех не хватит, Эттану и одному мало!
Делиться Даверту не хотелось. Умирать тоже.
Убить конкурента?
Вот уж не вопрос! Рука не дрогнет, как не дрогнула она на Тимара. Только вот зачем Даверту такая слава?
В проклятие он не верил, не боялся, и мог бы собственноручно прикончить любого из герцогов. Да и короля, буде он появится — тоже. Но зачем ему слава убийцы?
Ни к чему. Впишут еще в историю каким-нибудь Эттаном Кровавым или Эттаном Предателем... так и останешься в людской памяти. Нехорошо...
Проще сейчас пройти вниз, убить всех, кого надо, и оставить тех, кто подтвердит твою версию. Или вовсе никого не оставлять... по обстоятельствам.
Вот и шел Эттан с десятком арбалетчиков, специально отобранных для этого задания. Медленно, нащупывая ориентиры на поворотах... не один Луис мог копаться в старых книгах. Его отец тоже умел искать информацию. И сейчас пользовался ей к своей выгоде.
Что-то там, в коронационном зале?
* * *
— Здравствуйте, господа.
Откуда он появился, этот мужчина в плаще? Выскочил, как чертик из табакерки, и стоит, улыбается... из потайного хода он вышел, вестимо.
Замок над Морем источен этими ходами, как яблоко.
Его перестраивали несколько десятков Королей, добавляли свои отнорки герцоги, сохраняли планы или рассказывали про ходы кому-то из близких...
Вот и получилось, что в одно и то же место можно пройти чуть и не пятью разными способами. Даже не столкнувшись по дороге.
— Надеюсь, я пока не очень помешал?
На миг опешили все. Но первым опомнился магистр Шеллен, который узнал и голос, и человека, невзирая на плащ и капюшон.
— Ты?!
— Разумеется, я.
— Но как...? Что...?
— Как я здесь оказался? Итан, тебе никогда не приходило в голову, что ты — глуп?
Алаис хмыкнула. Тихонько, чтобы никто не услышал. В голову к нему пришла мысль, поглядела в пустоту и вышла вон.
Голос она узнала, но... почему? Что делает здесь этот человек? Он должен быть сейчас в другом месте...
Плохо.
Непредсказуемо...
Рука женщины скользнула в карман платья.
Ах, кринолины, кринолины...
Неизвестно, какая зараза вас придумала, но сколько ж полезного можно спрятать под таким платьем?
Кринолин в несколько обручей, пышные нижние юбки, которые ириона с два прощупаешь, и тащи с собой хоть поросенка, хоть арсенал, хоть сундук с сокровищами.
Поросенка никто тащить не стал за ненадобностью, но сквозь прорезь на юбке, рука Алаис нащупала в кармане ритуальный кинжал Карнавонов. Сжала рукоять покрепче, переглянулась с Луисом.
Вторая рука так же скользнула в карман, сжалась...
Скрамасакс.
Великая вещь!
Не в смысле размера, хотя данный экземпляр был около полуметра длиной, вместе с рукоятью. Едва-едва запихали как надо. А просто — в умелых руках это страшное оружие.
Руки Луиса как раз были очень умелыми.
Перебросить оружие — пара минут.
Алаис, кстати, боялась, что их обыщут при входе. Но — нет.
То ли не дорос этот мир до терроризма, то ли... женщина готова была поставить на второе. А именно — у Тимаров есть какая-то подстраховка. К примеру, арбалетчики, которых рассадили на колонны. Может?
Нет, на колонны не может. Но спрятать их где-то рядом, в другом потайном ходе — запросто.
Луис, так же глядя в глаза жене, сделал пару жестов.
Язык наемников включал и такое...
Не всегда можно крикнуть, а потому...
'Враг сзади', 'падай', 'опасность' и прочее обозначались определенными движениями пальцев.
Сейчас было 'прячься'. Алаис сложила ответно пальцы в жесте 'ждем'.
Луис сдвинул брови, но понял, что все не просто так, и смирился. А действие разворачивалось дальше...
— Не понимаю?
Магистр Шеллен действительно выглядел недоумевающим.
Он ожидал многого, но от Тимаров же, не от своего подчиненного! Что это за наглая ссамодеятельность?
Рыцарь Ордена, Ларош Дарю, весело рассмеялся.
— Шеллен, друг мой, когда Даверт объявил охоту, я едва поверил ушам своим. А ведь он попал в цель... Забавно, правда?
— Ты о чем?
Мужчина разглагольствовал не просто так, за его спиной выходили из потайного хода люди, строились в ряды...
Два человека, четыре, шесть...
Всего — десять. И все с мечами, с арбалетами...
— Нас обвинили в ирионопоклоннничестве, и Орден уничтожили. И Даверту было безразлично, что ты этого не делал.
— Не делал, — растерялся магистр Шеллен.
Ответом ему был еще более гадкий смешок.
— Правильно. За твоей спиной это сделал я.
Алаис помотала головой, не в силах поверить услышанному. Хотя чего тут сомневаться? В истории и не такое было! Вот так всегда и получается! Врешь, врешь, да ненароком и правду соврешь!
Преотец раскулачил орденцев за поклонение Ириону и человеческие жертвоприношения. И оказался прав.
Магистр ордена Ириона действительно скрывался в ордене Моря. И ведь удобно!
И не поспоришь!
Можно ездить по всем странам, проверять кандидатов, подбирать себе новых... никто и не заподозрит! Цель-то одна, и люди одни, просто внутри основного круга создается еще один, дополнительный... Ларош был одним из доверенных лиц Атрея, и ведь какой хитро... мордый! Уцелел во всей этой круговерти с уничтожением Ордена, удрал от толпы, приехал в Тавальен, освобождал магистра, встречался с Лизеттой...
А вот последнее — свинство.
Алаис нарушила молчание первой, потому что мужчины грандиозным усилием воли проглатывали ругательства.
— А зачем вам понадобилась Лизетта Шедер?
Ирионовец опешил.
Видимо, поэтому Алаис и ответ получила. Все остальные, кстати, тоже смотрели на нее, не хуже, чем на ирионовца.
Тут такое решается!
Судьбы мира!
Пути власти!
А эту женщину волнует кто с кем переспал!
И скажите мне после этого, что бабы — не дуры?
Никто и не заметил за этим риторическим вопросом, как Луис сделал пару шагов к жене. А Ларош вполне доброжелательно ответил:
— Я же хороший. Рыцарь Ордена, старый друг, правая рука магистра, а это накладывает определенный стиль поведения... Как маска. Надеваешь ее, и для достоверности приходится цеплять плащ. К примеру...
