Разбивая сердца (Современный Лр)

Но почему у него сложилось впечатление, что он знал ее, был уверен, что она вовсе не незнакомка? Он, кажется, даже чувствовал аромат ее волос, он преследовал его еще с минуту после того, как он проснулся. Это была ваниль. Пряный запах, взбудораживший что-то в глубине его черствой души. Она будто не была сновидением, а являлась давно забытой реальностью. Но кто она? И почему он не может вспомнить этого?..

Лиля не пришла на кухню, и когда Денис вышел в гостиную, увидел, что девушка уже одета.

— Уходишь? — сухо поинтересовался он, равнодушно глядя на то, как она поправляет волосы.

— А ты хочешь меня задержать? — откликнулась она, бросив на него быстрый взгляд.

Неплохая попытка, но она не засчитывается.

— Я отвезу тебя, куда скажешь, — не глядя на Лилю, проговорил он, засунув руки в карманы джинсов.

— Не стоит, — поджала девушка губы. — Ты же так занят, не хотелось бы тебя отвлекать от важных дел! — ее язва, как бы девушка того ни хотела, не попала по цели.

Денис усмехнулся уголками губ. Какая разумная девочка, сама решила ретироваться.

— Может, ты и права, — пожал он плечами. — Прощай. Уйдешь, дверь просто захлопни, — и, окинув Лилю беглым взглядом, направился в кухню.

Наверное, она не такого поворота событий ожидала от него, а потому, бросив на Дениса гневный взгляд, промолчала, стремительно схватила сумочку и кинулась прочь из квартиры, громко хлопнув дверью.

Денис слышал, как она ушла, но в ответ лишь улыбнулся, поднося к губам чашку с кофе. Истерики, гнев и обиды — всё это он уже проходил и не раз. Но его это не волновало, его интересовало лишь одно... Что это за странное чувство, что загорелось внутри пламенем костра? Жжет, выжигает что-то на его душе, коробит и трется о струнки сознания непонятной пока, надоедливой мыслью. Тело и разум требуют чего-то, да так настойчиво, резво и дерзко, что он не может противостоять этому призыву сердца. Оказывается, у него еще есть сердце. И оно бьется в груди.

Он кинулся к шкафу и схватил камеру с верхней полки, откуда, думал, ее уже не достанет, и стремглав выскочил из квартиры, пешком, не дожидаясь лифта.

Перед глазами стояло ее лицо. Его незнакомки из сна. Его знакомой незнакомки.

Руки дрожали, сжимая камеру, а желание снимать так захватило его, рвалось изнутри, билось и вопило, бурлило, сметая все преграды и ломая противоречия и предрассудки, данные себе обещания и нелепости ума. А на языке... он вновь почувствовал этот вкус. Азарт, встряска, новая цель! В безжизненных, погасших глазах вновь загорелись огоньки, воскрешая мертвеца.

Он фотографировал до умопомрачения. Всех и всё, что попадалось под руку, в камеру. И всё обретало в руках мастера подлинный цвет, оттенок, природную чистоту, изящество и молчаливую красоту. Он снимал, как сумасшедший, щелкал фотокамерой, как заведенный, вновь и вновь — множество фотографий, будто испивал до дна то, к чему не прикасался долгие годы. Снимал, как мазохист, как проклятый, как грешник, которому указали путь на рай. Снимал до тех пор, пока, наконец, не понял, кого видел во сне.

Ее. Ту незнакомку, которую видел из окна автомобиля, когда стоял в пробке. Она шла, держа за руку двух ребят, мальчика и девочку, о чем-то увлеченно с ними беседуя, или же слушая, как они что-то трещат ей на ухо. И она улыбалась, искренне, живо, счастливой улыбкой. Той самой, которой он не улыбался уже более двадцати лет. И ее волосы светло-каштанового цвета развивались, локоны падали на лицо, и ее глаза, кажется, светились... Удивительные глаза!..

Но откуда он узнал, что они имеют серо-голубой цвет? Он был абсолютно уверен, что они схожи по цвету с небом перед грозой. Прекрасные глаза, но... откуда ему это известно?..

Желание снять ее стало почти нестерпимым, настолько, что у него даже зачесались руки. Когда это было в последний раз? Даже не три года назад, а много раньше, в начале пути. Давно, очень давно. Он уже успел забыть, каково это чувство. А она, эта девушка... сделала невозможное, получается!?

И когда понял, что всё для него решено, Денис позвонил Алексею.

— Леша? Давай отбой своей Рогозиной, — заявил он с ходу. — Я сам буду снимать для этого выпуска!..

И он отснял такие фотографии, которые сделали новый номер "Вилы" лучшим из выходивших ранее.

От воспоминаний его оторвал звонок мобильного телефона, завибрировавшего в кармане джинсов.

Оторвавшись от бессмысленного и бесполезного рассматривания московской набережной из окна машины, Денис поднес телефон к уху, даже не глядя на дисплей.

— Ну и где тебя черти носят?! — раздался в трубке возмущенный голос Артема.

— Не помню, чтобы что-то обещал тебе на сегодняшний вечер, — поморщившись, сухо ответил Денис и откинулся на спинку сиденья. — В чем дело?

— Ты обещал, что приедешь к нам, — сдержанно выговорил друг. — Эле обещал.

Да, что-то такое Денис припоминал, но, как дурак, забыл.

— И?..

— Денис, не будь скотиной! — прямолинейно сказал Артем. — Санька и Соня тебя уже заждались.

Денис выругался сквозь зубы. Твою мать!..

— Мог бы поиметь совесть и не говорить, что я приду.

— Чтобы ты потом поимел меня? — в тон его ответил мужчина. — Ни за что! У тебя полчаса, в противном случае сопли и слезы будешь вытирать им сам.

— Это твои дети, вот и займись ими сам... — пытался воспротивиться Денис. — Это вообще не мое дело!..

— Не будь скотиной, Романовский, — повторился Артем, — и приезжай. За что, за какие такие заслуги мои дети любят тебя даже больше меня, родного отца, тебе, наверное, известно лучше меня, и посему ты обязан быть здесь. Уже... через двадцать девять минут! Отсчет пошел.

— Я не нанимался к тебе в няньки, — сквозь зубы пробормотал Денис.

— Выскажешь мне все свои претензии при личной встрече, — покорно выговорил друг. — Всё, отбой. Жду!

И, не сказав больше ни слова, отключился, а Денис, слушая тишину, раздраженно выругался. Но через минуту завел мотор и тронулся с места. К дому Самойловых. Там его встретили безумно радостные крики и повисшие на обеих его руках Соня и Саня, близнецы Артема и Эли. Взгляд их отца, устремленный на него, можно было смело назвать убийственным, но Денис не сказал по этому поводу ни слова. Дети утащили его в гостиную, где, соблюдая возрастную субординацию, стали горделиво хвастаться новыми игрушками.

Лишь в девять, когда Эля увела их спать, Денис вздохнул спокойно. Артем, наблюдавший за ним, сидя в кресле, улыбался.

— Слушай, — сказал Денис, — тебе нужно мне платить за то, что я сижу с твоими детьми. Ты не думал об этом, а? — он поднялся с пола и сел на диван.

— Нет, не думал, — совершенно беззаботно отозвался Артем.

Денис неодобрительно хмыкнул, но промолчал.

— Пойдешь на день рождения Павла? — огорошил его вопросом друг, кажется, ничуть того не смущаясь.

Денис налил себе виски и скептически скривился. Посмотрел на друга и нахмурился. Артем не отстанет от него, видимо, если не получит ответ, который ожидает!? Тот непринужденно рассматривал газету, то и дело бросая на Романовского короткие беглые взгляды.

У них уже возникал такой разговор. Артем просил, чтобы Денис поплелся на день рождения к его пятой воде на киселе, и тогда, мужчине думалось, он ясно дал понять, что эта идея его не привлекает. Разговор состоялся на следующий день после завершения съемки. Они заканчивали рассматривать фотографии и выбирать подходящие, когда, нарушая тишину, Артем вдруг заявил:

— Паша звонил.

— Кто! — обернулся к нему Денис и удивленно спросил: — Я его должен знать?

— Мой племянник, сын Анжелы, — нахмурился друг. — Ты что, его совсем не помнишь?

— Что-то такое припоминаю. Очень смутно, — признался он. — И что с ним? Жив, здоров, благополучен?..

— У него день рождения в эту субботу, — сказал Артем, и после паузы: — Он приглашает и тебя тоже.

— С чего такая честь? — уставился Романовский на Артема.

Тот пожал плечами.

— Наверное, хочет поблагодарить тебя за то, что ты помог ему устроиться после института.

Денис фыркнул и отвернулся к окну.

— Подумаешь, кое-что ляпнул на ухо главному редактору "Гранде́". И что, герой после этого? Тем более тот был... слегка пьян.

— Парень считает своим долгом поблагодарить тебя...

— Как? Пригласив меня на свой день рождения? — саркастически хмыкнул мужчина. — Оригинально, ничего не скажешь.

— Прошу тебя, не язви. Мне казалось, у тебя улучшилось настроение после того, как ты завершил съемку.

— Есть такое дело, и что дальше? — скривился Денис. Почему все теперь давят на него этой фотосъемкой!?

— Мог бы и расслабиться немного.

— У меня много дел...

— В субботу тоже?

Денис молчал. Уж кому, как не ему, знать, что Артем Самойлов порой бывает упертым бараном!

— Черт с тобой, я подумаю! — рыкнул он, выругавшись.

— Это звучало так же прелестно, как и твое нежелание фотографировать. Несколько дней назад.

Денис смерил друга предупреждающим взглядом, но тот лишь рассмеялся.

На этом разговор они оставили. И вот Самойлов, чтоб ему... хорошо жилось, вновь решил его пытать!?

— Ну, так что? — не услышав ответа, воззрился он на Дениса. — Пойдешь?

Денис сжал стакан и, зло сощурившись, посмотрел Артему прямо в глаза.

— Если я скажу "да", у меня есть шанс провести этот вечер в тишине и покое? — раздраженно спросил он.

Артем пожал плечами и растянул губы в улыбке.

— Можешь рассматривать такой вариант.

— Тогда я говорю "да". Да, черт возьми! — повысив голос, повторил Дэн. — Хотя не понимаю, какого хрена я соглашаюсь идти к тому, кого едва знаю. Но если это обеспечит мне хотя бы час без твоего нытья!..

— Думаю, тебе там будет весело, — перебив его, усмехнулся Артем, а потом толи серьезно, толи иронично, добавил: — По крайней мере, там точно будет присутствовать достаточное количество новых... жертв для соблазнения. Это я могу тебе гарантировать.

Денис застыл, глядя мимо Артема, а тот отложил газету в сторону и поднялся из кресла.

— Пойду посмотрю, как там дети, — сказал он и, не обращая внимания на помрачневшее лицо своего друга и непосредственного начальника, вышел из комнаты.

А Денис сощуренными остекленевшими глазами смотрел в немую пустоту. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но нижняя губа непроизвольно шевельнулась, будто мужчина хотел что-то сказать и внезапно передумал.

Значит, вот как?.. Именно таким он казался окружающим? Хладнокровный хищник, убийца чувств и романтических иллюзий, соблазнитель, выбирающий себе новых жертв одну за другой? Так!?

Грешник с клеймом распутства, будто вытатуированном на теле. Человек без сердца, ибо сердце его когда-то нарочно вынули из груди и растоптали грязными подошвами пошлости и подлости.

Хладнокровная машина, а не человек. Зверь, а не мужчина. Вот таким его видят все?

Так зачем же он будет сейчас нарушать стереотипы, формировавшиеся годами?..

Поджав губы, он осушил стакан с виски одним большим глотком.

Иногда стереотипы могут превратиться в условия существования. И для него они уже стали всем, чем он дышал и жил, превратив его в того, чью роль ему когда-то приказали играть.

— Новые жертвы для соблазнения, значит, — выговорил он себе под нос. — Что ж... значит, так тому и быть.

Вырваться из порочного круга собственного распутства он опять не смог. Слишком сильно маска игрока в соблазнение срослась с его собственным лицом.

13 глава

Ее всё же вынудили согласиться. Сестра, заручившись поддержкой Макса, умело уговорила Сашу, найдя те самые аргументы, которые и стали решающими в принятии окончательного решения.

Хотя, наверное, толчком к тому, чтобы дать согласие на приглашение Паши, стал неожиданный звонок, раздавшийся на ее мобильный в субботу утром. Саша пришла в ателье и собиралась на свадьбу Соловьева, когда в кармане ее сумки завибрировал телефон. Она с неохотой потянулась за мобильным и, увидев номер звонившего, нахмурилась. Захотелось отключиться, вот так — по-английски, даже не отвечая. Но природное чувство совести взяло верх над необъяснимой неприязнью, которую она испытывала к этому человеку.

— Алло, — проговорила она, ожидая услышать уговоры Погорелова, и мысленно пытаясь придумать ответ.

— Александра?

Она узнала этот голос и, вновь борясь с желанием послать звонившего к черту, сухо проговорила:

— Слушаю вас, господин Погорелов.

— Я рад, что вы меня узнали, — рассмеялся мужчина, а Саша скрипнула зубами. — Но, к сожалению, мой звонок... должен будет расстроить вас.

Саша промолчала, гадая, что он хочет ее сообщить. В мозгу роем ворошились предположения и догадки, но девушка и близко не подошла к тому, что сказал ей Погорелов.

— Мы решили... — продолжил мужчина, — отозвать свое предложение о найме вас в журнал. К счастью, мы нашли фотографа для номера, а учитывая, что вы... — он прочистил горло, -...не собирались соглашаться... ситуация разрешилась довольно радушно.

Желание послать его к черту стало практически нестерпимым. Откуда такое раздражение!? Они, видите ли, решили отозвать своё предложение о найме ее в журнал. Печальное известие, ничего не скажешь! И они нашли фотографа, который ее... заменит, кажется ,так нужно сказать? А на самом деле ее вышвырнули вон.

— Я рада за вас, господин Погорелов, — холодно проговорила девушка, сжимая телефон. — Надеюсь, всё у вас будет хорошо, — зачем-то добавила она и тут же за это себя отругала. Какого черта она желает всего хорошего Романовскому!? — Всего доброго! — быстро добавила она, желая скорее отключиться.

— Подождите! — воскликнул Погорелов, останавливая ее. — Александра Кирилловна?

Саша замерла, брови сошлись на переносице. Ну, что он еще от нее хочет? Попрощались полюбовно и хватит на том. Никто не хочет ругани и разборок, зачем же начинать?

— Скажите, — спросил мужчина, — мне просто интересно... вы собирались принять наше предложение?

— Нет, — не раздумывая, заявила девушка. — Я даже не рассматривала его. Поэтому, как вы верно заметили, всё закончилось для нас... довольно радушно, — она натянуто улыбнулась. — Еще вопросы?

— Нет, пожалуй, больше нет, — пробормотал тот, ошарашенный, по всей видимости, ее откровением.

— Тогда до свидания, — попрощалась девушка и нажала на "отбой".

В груди всё клокотало. От непонятной, необъяснимой ярости. Обида проснулась в ней вновь. А ведь она пыталась забыть, даже отпустить прошлое вместе с Романовским, и — пожалуйста, новая насмешка от него! Подонок, что с него взять? Да как он посмел!? Издеваться над ней вновь? Столь... искренне предложить ей работу в своем журнале, а затем... огорошить известием, что, оказывается, они уже нашли фотографа! Он посмел опять выбросить ее на помойку. Мерзавец!

— Саш, с тобой всё хорошо? — появился около нее Ваня.

Как странно, что он всегда оказывался рядом с ней в трудные моменты, будто чувствовал, что ей нужна поддержка. Жаль только, она не могла оценить его усилия помочь ей по достоинству. Черствая циничная дура! Куда ты смотришь, где твои глаза?! Очнись ты уже, хватит думать о человеке, который испортил тебе жизнь! Почему все твои мысли сводятся к нему, и лица всех мужчин смотрят на тебя его глазами?