Букет фрезий

— Ты не виновата. Он тебя заставил. И он за это поплатится. Постарайся забыть.

Елена

Несколько дней я жила, словно механическая кукла. Ела, спала, говорила, но при этом абсолютно ничего не чувствовала. Когда Руслан снова уехал жить на базу, честно говоря, я даже обрадовалась. Мне и в глаза-то ему было боязно смотреть — не хотела видеть там презрение, жалость, или даже ненависть. Он ведь видел запись на флешке. Ночью я старательно отодвигалась на другую сторону кровати, но утром просыпалась тесно прижатой к мужу.

Но побыть в одиночестве и насладиться болью мне не дали. Ольга, вернувшаяся с отдыха, ворвалась ко мне в квартиру, шурша пакетами с горящими от счастья глазами. Мы проболтали почти всю ночь. Я с коньяком, а подруга с соком. Все таки, она в положении, ей нельзя. Итогом этой беседы стал поход к психологу. Я поняла, что самостоятельно не смогу выбраться из той трясины, куда загнала себя сама. Руслан тоже сходил со мной на пару сеансов. Мне очень повезло попасть к настоящему профессионалу. Я уже не дергалась от прикосновений Руслана, правда, на настоящую близость решиться не могла. Муж меня не торопил, и я была ему за это очень благодарна. Через неделю я смогла выйти на работу.

Пока просматривала текущие дела, в мой кабинет заглянула Ева, наш секретарь.

— Ой, Елена, а у нас тут такое творится!

Да, если хочешь знать последние новости, надо просто спросить у Евы.

— И что происходит?

— Помните, у Семен Семеныча помощник был? Глеб?

Я замерла. Хотелось кричать, что и слышать это имя не хочу, и мне с трудом удалось взять себя в руки.

— Так он пьяным, без документов, пешехода сбил, — затараторила Ева, а я постаралась натянуть маску невозмутимости. — Его арестовали и в КПЗ. А там кто-то слух пустил, что он-маньяк-педофил. А его соседи по камере оказались блатными с понятиями, в общем, говорят, отымели его везде куда можно. А на ягодице наколку сделали. Потом, правда, выяснилось, что ошибка вышла. Только дело-то уже сделано. А народ говорит, что это Глеба наказали за что-то.

Ева что-то еще говорила, но я уже не слушала. И честно сказать, услышанное меня порадовало. И мне не стыдно в этом признаваться. Я вдруг почувствовала, что кокон вокруг лопнул, и окружающий мир уже не так страшен.

Вечером, едва придя домой, я не стала искать повод поговорить.

— Ты знаешь, что случилось с Глебом? — спросила прямо с порога у мужа, ставящего на плиту чайник.

По тому, как Руслан отвел взгляд, стало понятно — знает. Я подошла к нему, обняла со спины, уткнулась носом между лопаток и прошептала:

— Спасибо. А... — продолжать было страшно, но необходимо. — Что с видео?

— Не волнуйся, все уничтожено. Он все рассказал. И не бойся, он больше к тебе не подойдет. Никогда.

Пожалуй, именно этот вечер стал переломным для меня. Я не решалась признаться самой себе, что боюсь повторения той ситуации. Того ощущения полной беспомощности.

Психолог помогла мне преодолеть страх и посмотреть Руслану в глаза. Я увидела там любовь и нежность. И даже решила соблазнить мужа. Он, бедненький, устал уже, наверное, от воздержания. И только то, что сейчас любимый живет на базе, удержало меня от немедленной реализации своего решения. В субботу игра, первая в которой ему разрешили участвовать после травмы. Вот тогда-то и можно будет устроить романтический вечер.

Я договорилась с Дашей пойти вместе на игру. Теперь у меня новый статус. Новость о нашей свадьбе разлетелась по городу. Еще я знаю: Руслан Игната Матвеевича пригласил. Хоть наше с ним знакомство нельзя назвать приятным, он здорово помог в произошедших событиях.

Встретившись у дворца, прошли на трибуну. 'Ястребы' как раз вышли на разминку. Я видела: Руслан скучал по игре и счастлив вернуться в команду. Хотя и будет участвовать не в полную силу.

Первая партия закончилась нашей победой. Мы радовались, кричали при удачной подаче, вздыхали на пропущенное очко. Перерыв между партиями короткий, но все же, народ успевает отлучиться по делам. Кто-то принес с собой запах поп-корна, газировки и жареных пирожков. От обилия ароматов меня начало мутить, стало как-то жарко.

— Пойду проветрюсь, — сказала я Даше и встала. Видимо слишком резко, поскольку в уши словно натолкали вату, глаза затянуло туманом, а в голове послышался гул приближающегося поезда.

— Лена!— услышала я взволнованный крик Даши, падая обратно на сидение.

Очнулась я в маленьком кабинете, лежащей на кушетке. Добродушный мужчина в белом халате, заметив, что я открыла глаза, пощупал мне пульс и измерил давление. У двери с ноги на ногу переминался Руслан.

— Как мы себя чувствуем? — спросил доктор. Видимо, меня принесли в мед. кабинет во дворце. — Раньше обмороки бывали?

Я покачала головой.

— Давление слегка пониженное. Скажите, а когда у вас были последние месячные?

Я задумалась, и нахмурила лоб. Действительно, а когда?

— В середине декабря? — неуверенно спросила я у доктора, отчего тот заулыбался. И уже более уверенно добавила:— где-то двенадцатого-тринадцатого.

— А сегодня у нас конец января. Цикл регулярный? Сколько дней?

На цикл я не жаловалась. Действительно, задержка почти две недели. Но на фоне происходящих событий, по-моему, ничего удивительного в этом нет.

— Я бы рекомендовал для начала обратиться к гинекологу и проверить, возможно, вы беременны, — добродушно посоветовал доктор.

А я бросила быстрый взгляд на мужа. При словах врача о беременности, Руслан заулыбался, самодовольно надулся, и вид у него был... счастливый. Мне же казалось, что надо мной снова сгустились тучи. Темные, грозовые, с градом, с молнией, которая вот-вот шарахнет по голове. А если это ребенок не Руслана? Я пойму, если он после этого даже смотреть в мою сторону не станет...

Остаток игры я просидела у доктора. А Даша сказала, что Руслан вернувшись на площадку, буквально летал, выдавал сложные подачи, отбивал немыслимые удары, и хотя тренер пытался уменьшить нагрузку, царил в игре. И во многом благодаря ему 'Ястребы' всухую победили.

По дороге домой мы заехали в аптеку и купили тест. Я бы может и отложила его использование на утро, но у Руслана был такой вид — словно у ребенка, которому пообещали новомодную игрушку. Он пошел на кухню. 'Проверить холодильник'. А я в ванную. Вторая полоска появилась почти сразу, чему я даже не удивилась. Со мной частенько такое происходит — сбывается прямо противоположное. Придя на кухню, не сумела скрыть своего разочарования.

— Нет? — уточнил Руслан. — Ну ничего, в следующий раз у нас точно получится.

Вместо ответа протянула ему тест с двумя полосками.

— Понимаешь, я не думала, что так сразу... Мы с тобой не говорили... Я не знаю, смогу ли... У меня никого не было, кроме Ольги... — мысли перескакивали с одного на другое, стараясь обойти главный момент с отцовством. — Ну какая из меня мама?

— Я уверен — самая лучшая! — Руслан обнял меня и закружил по кухне. А потом осторожно поставил. — Ой, прости. Тебе, наверное, нельзя. Как ты себя чувствуешь?

Эта неподдельная тревога в его голосе, любовь, нежность, сорвали плотины, и я разревелась.

— Ну не надо, Ленусь, не плачь. Тебе нельзя волноваться, — Руслан усадил меня к себе на колени. — Я тоже не умею быть папой, но ничего, вместе научимся...

Он что-то говорил еще успокаивающее, а я думала, что будет, если ребенок родится беловолосый и сероглазый?

Несмотря на все мои уговоры, к гинекологу в понедельник мы пошли вместе. После осмотра, врач разрешила и Руслану зайти в кабинет. Беременность подтвердилась. 5-6 недель. Мне выписали кучу анализов, надавали рекомендаций. Насколько счастливо выглядел муж, настолько же пакостно было на душе у меня. Видимо что-то заметив, доктор попросила Руслана выйти, отговорившись, что ей нужно сказать мне что-то лично.

— Я вижу, вы не рады, — заявила она, едва закрылась дверь.

— А можно установить точный срок? — я лихорадочно пыталась вспомнить, что и когда было. Но по всему выходило, что я была и с Русланом, и с Глебом с разницей в один день. И если срок придется на новый год, то вопросов с отцовством нет. А если позже...

— По УЗИ можно сказать точнее, но сейчас срок еще маленький и я бы не рекомендовала его делать, приходите через пару недель, сердечко послушаем, — женщина по-доброму улыбнулась.

На работу я приехала с еще большей сумятицей в голове. Еще и Ольга внесла свою лепту, жалуясь на Ивана, что тот из-за беременности пылинки с нее сдувает, не дает ничего делать, за руль не пускает, и даже кофе не разрешает пить. Но в ее голосе сквозила гордость, она радовалась своему положению. Я не смогла ей сказать о своей беременности.

После разговора со счастливой подругой, на меня как затмение нашло. Я открыла инет, нашла ближайшую клинику, в которой делают аборты и записалась на прием. Через час уже была в кабинете.

Спросив, ела ли я сегодня что-то и получив отрицательный ответ, мне выписали направления. Все анализы брали тут же и делали в течении двух часов. Меня разместили в палате, дали халат, ночнушку, носки и тапочки. В голове было пусто, словно запрограммированный робот, просто выполняла все указания. Спустя некоторое время, меня пригласили в процедурный кабинет. Уложили в кресло, и анестезиолог, задав несколько вопросов, начал вводить лекарство, от которого в голове зашумело, а глаза закрылись.

Руслан

Я делал все возможное, чтобы вывести Елену из депрессии. Но она отказывалась и разговаривать, и даже смотреть мне в глаза. Убил бы Глеба лично! Но смерть — слишком легкое наказание. Он за свои действия наказан жестче. Не знаю как Елена узнала, но однажды вечером, придя домой с работы прямо спросила о случившемся. Мы поговорили и, пожалуй, впервые открыто коснулись этой темы. Я видел, любимая изменилась, стала чаще улыбаться, перестала вздрагивать от моих прикосновений, почти стала сама собой. Лишь иногда в ее глазах мелькала тень. Думаю, время лучший лекарь и оно поможет лучше всего.

Когда мне, наконец, разрешили вернуться на площадку, я решил — жизнь налаживается! Лена тоже пришла на игру, что тоже не могло не радовать.

Первую партию мы выиграли. Я попил водички, и перед началом второй хотел помахать любимой, и увидел, как она падает на сиденье. Перемахнув через кресла, оказался возле нее. Ее лицо побледнело, лоб покрылся испариной. Я подхватил ее на руки и отнес в мед.кабинет.

— Возможно, вы беременны, — донеслись до меня слова доктора.

Как удачно все складывается! В игру я вернулся, Лена оттаяла, а теперь еще у нас ребенок будет! Как же здорово! Счастливая улыбка сама появилась на губах.

Оставив жену у доктора, вернулся на площадку, ощущая за спиной крылья. После игры, я уговорил Лену заехать в аптеку и купить тест. Ее слабые отговорки, что так нельзя получить стопроцентный результат, роли не сыграли. Я видел, вид у Лены не очень счастливый, наверное, такой поворот слишком для нее неожидан. У нее успешная карьера, да и поженились мы не так давно, и не успели свыкнуться друг с другом. Интересно, в ком она сомневается? Во мне или в себе? Надеюсь, она поговорит со мной, и не станет замыкаться.

Приехав домой, пошел на кухню. Мою любимую надо теперь хорошо кормить. Но из ванной Лена вышла потерянной. Жаль. Похоже не в этот раз. А я уже думал над именем... Постарался успокоить и жену, а она протянула мне длинную тонкую полоску с двумя черточками. Еще бы знать, это положительный результат или отрицательный... Но когда Лена начала что-то лепетать, закончив свою речь вопросом:

— Ну какая из меня мама?

Мне стало все ясно. Как я сразу не подумал? Лена ведь в детдоме выросла, вот и переживает. А меня тоже с двенадцати лет дед растил. Уверен, вместе мы все сможем. Я закружил любимую по кухне, шепча слова утешения. А она расплакалась. Ну да, слышали, гормоны и все такое... Надеюсь, меня не пошлют среди ночи за ананасами?

— Вместе научимся, — я усадил Лену к себе на колени, утешая и успокаивая.

А в понедельник настоял, что к врачу мы пойдем вместе. Даже у тренера на весь день отпросился. Я ж не выдержу, ожидая результата! На осмотр меня не пустили, зато после пригласили в кабинет. Беременность подтвердилась, и я был очень этому рад. А вот Лена... Она как-то странно смотрела на меня, когда врач давала рекомендации. В ее глазах был... стыд? Не понимаю. Сейчас даже матерью одиночкой быть не стыдно, а уж когда ты замужем...

Подождав пока жена еще о чем-то поговорит с врачом, отвез ее на работу. Уговорить Лену поехать домой не получилось. Я понимаю, она всегда была самостоятельной, независимой, ей трудно довериться кому-то. Надо Алису и Степана вечером пригласить. У них уже есть дети. Может подруга как-то сможет повлиять...

Раз уж выдалось свободное время, надо романтический ужин приготовить что-ли... Приехав домой, собрал сумку, ведь завтра утром надо быть на базе и принял душ. А когда вышел, услышал звонок телефона. 'Ольга', — отразилось на дисплее. Ей Лена не позвонила что ли?

— Да, Ольга, привет, — начал было я, но в трубке раздался женский злой голос:

-Руслан, ты вроде нормальный парень, я сама лично тебе оторву тот мозг, которым ты думал, когда отправил Ленуську в клинику, — девушка почти кричала. По позвоночнику побежал холодок.

— Какая клиника? Мы были у врача утром, а потом Лена уехала на работу. Что происходит? — я начал одеваться, понимая, что должен поехать и убедиться, что с любимой все в порядке.

— Ивану звонил Ромка, его знакомая работает в клинике недалеко от нашей бывшей работы, час назад туда приехала Елена и записалась на аборт, ее телефон не отвечает, — слова ножом прошлись по сердцу. Как аборт?

— Мне нужен адрес клиники, — теперь уже кричал я, — и позвоните этой своей знакомой, пусть костьми ляжет, но не даст Елене этого сделать.

Я лихорадочно обулся, и, забыв про куртку, выбежал на улицу, сел в машину и поехал по указанному адресу, нарушая правила и думая только об одном — успеть. Но мне повезло, пробок на дороге не оказалось, светофоры подмигивали зеленым, полиции на маршруте не было. Вскоре я влетел в клинику.

— Здесь у вас моя жена — Елена Иванникова, где она? — спросил я у девушки в регистратуре.

— А по какому она вопросу? — девушка мило улыбалась и строила мне глазки. Черт! Неужели нельзя посмотреть и ответить?

— На аборт пришла, — выдавил я из себя. Улыбка на губах девушки поблекла, взгляд заледенел.

— Процедурная на третьем этаже, бахилы не забудьте, — она сунула мне что-то синее, оказавшееся теми самыми бахилами, которые я и натянул в лифте.

И тут мне повезло, процедурная находилась почти напротив двери лифта и, выходя, я как раз увидел заходящую туда Елену.

— Стойте! — я ворвался в кабинет. — Я муж и я ее забираю!

Врач и его помощники переглянулись, и ничего не ответив, позволили мне забрать любимую.

— Она под наркозом. Но не волнуйтесь, доза маленькая, придет в себя минут через пятнадцать-двадцать, — сказал мне один из врачей, скорее всего, анестезиолог.

— А ребенок? — но на этот вопрос он лишь пожал плечами.