Букет фрезий

Я прильнула к нему и доверчиво посмотрела в его глаза.

— Ты же понимаешь? — на деле же мне хотелось бежать отсюда без оглядки. Приехать домой, завернуться с головой в теплый плед, отгородиться от мира, от боли, от всего.

Глебу мое решение, конечно, не понравилось. Это было видно по чуть сузившимся глазам, поджатым губам. Но, видимо опасаясь, что я тогда совсем откажусь от встреч с ним, согласно кивнул.

— Хорошо, — он заулыбался, — я отвезу тебя домой.

Наверное, надеется переубедить меня, напросившись зайти.

'Пригласи меня на кофе', — совсем некстати вспомнился мне хриплый голос совершенно другого человека, солью сыпанув по открытым ранам. Дорога показалась мне бесконечной, и, выходя из машины, я облегченно вздохнула. Осталось продержаться несколько минут, вытерпеть прощальный поцелуй и можно отпустить натянутые нервы.

Но не успели мы дойти до подъезда, как откуда-то возник Руслан. Вот только его здесь и не хватает! Я пробежалась по нему взглядом — выглядит он, прямо скажем, неважно. Осунулся, тени под глазами. Значит, не показалось. Как бы мне не хотелось сейчас прижаться к нему, стереть горечь из взгляда, пришлось натянуть маску равнодушия и спросить, зачем явился.

— Недолго твоя постель пустовала, — вместо ответа завил он. Вот зачем так? И без того больно. Пришлось сказать то, что я никогда бы не сказала при других обстоятельствах.

— А тебе не трудно было найти замену. Он даже целуется лучше, чем ты.

Это ранит его, но может тогда он уйдет? Но не тут-то было. Я и не заметила, как Руслан оказался около меня и поцеловал. На минуту я забыла обо всем на свете. Просто растворилась в ощущениях... Еще раз вспомнить как это, когда целует тот, к кому испытываешь настоящие чувства. И я позволила себе это на мгновенье. Но всплывшее: 'брат' как в прорубь кинуло, и я отстранилась.

— Не надо... не надо..., — прошептала я и он послушал, отвернувшись к Глебу и что-то ехидно спросил. Тот ответил, а я лишь услышала 'родственник', 'брат'... А Руслан вдруг словно обезумел, набросился на Глеба с кулаками. Я и оглянуться не успела, как Глеб оказался на земле со сломанным носом и разбитыми губами. Но я не испытывала к нему жалости, меня охватило беспокойство за Руслана. Услышав, как кто-то рядом вызывает полицию и скорую, закричала:

— Остановись! — если парня сейчас арестуют, что будет с его карьерой? Со спортом?

Я присела рядом с Глебом посмотреть, что там с ним. Кажется, он без сознания. А когда после подняла голову, Руслана уже не было. Скорая приехала довольно быстро и забрала нас в больницу. Полиции я сказала, что не знаю нападавшего. Конечно, Глеб потом придет в себя и будет недоволен. Придется приложить много усилий, чтобы убедить его не давать делу ход. И я даже знаю каких. Но ради Руслана...

Я сидела в приемном покое и ждала пока осмотрят Глеба. Оказалось, не так все серьезно. Нос вправили, губу обработали. А чуть погодя привезли пострадавшего в автоаварии. Врачи сразу забегали, а я случайно услышала перешептывание сестер.

— Такой молодой, красивый...

— Говорят, спортсмен. Вроде, волейболист...

— Ну да, еще недавно статья в журнале про него была...

— Может, выживет...

Мне вдруг стало трудно дышать, сердце забилось в бешеном ритме. Это не может быть Руслан, не может... Глаза застилала пелена...

— Срочно найдите родственников Руслана Баюнова, операция сложная, возможно понадобится кровь, — услышала я словно сквозь вату.

Вскочив, подлетела к сестрам.

— Вам нужны родственники Руслана Баюнова, игрока 'Ястребов'? — сбивчиво заговорила я. — Не надо меня искать, я его сестра. Что с ним?

Девушки переглянулись, помогли мне раздеться, дали халат и бахилы, а после проводили в процедурную. Но что с Русланом так и не сказали. У меня взяли кровь и отправили сидеть в коридоре, ждать результатов. Голова слегка кружилась, все вокруг происходило словно в тумане.

— Пусть с ним все будет хорошо, — словно мантру повторяла я. Время вокруг замедлилось.

— Девушка, девууушка, — не сразу осознав, что кто-то обращается ко мне, подняла глаза, — это вы сестра Руслана Баюнова?

Я кивнула, внутренне холодея в ожидании самого худшего.

— Операция прошла успешно. Состояние тяжелое, но стабильное, — заговорил мужчина в медицинском костюме. — Сотрясение мозга, ушибы, больше всего нога пострадала. Кровь не понадобилась, но на будущее хочу сказать — ваша в любом случае ему не подходит, у вас другая группа и резус. Так бывает.

— Мне можно к нему? — я услышала только первую часть фразы. Мне нужно его увидеть! Узнать, что живой!

— Он еще не совсем отошел от наркоза, но на пять минут я вас пущу, пойдемте.

Следом за доктором я вошла в палату. Первое, что мне бросилось в глаза — перебинтованная голова и черные круги под глазами. Капельница рядом. Я беззвучно заплакала, это я во всем виновата! Думала только о себе! Если бы я не поехала с Глебом, Руслан бы не разозлился и не сел в таком состоянии за руль...

— Прости... — я присела на койку, обхватила обеими руками лежащую поверх одеяла ладонь Руслана и прижалась к ней лбом. Мне вдруг показалось, что его рука дрогнула, я подняла голову, но нет, все то же бледное лицо и закрытые глаза. Спустя несколько минут, врач потянул меня за локоть.

— Девушка, вам пора.

— Можно я останусь? — не могла я сейчас отсюда уйти!

— Он проспит до утра, в вашем присутствии нет никакой пользы. Съездите домой, выспитесь, а утром вернетесь. Я распоряжусь, вас пустят.

— А вдруг ему станет хуже?

— Не волнуйтесь, тут много разных приборов, они сообщат на пульт сестры, да и она, и я будем сюда заглядывать.

Не сказать, что я успокоилась. Но ощутила вдруг бесконечную усталость. Пожалуй, меня саму пора рядом укладывать. Поэтому я послушно вышла из палаты.

Одеваясь, достала телефон вызвать такси и увидела тридцать два пропущенных вызова. И тут же раздался звонок. Номер оказался незнакомым, но я ответила.

— Ты где? — проорала на меня трубка голосом Глеба. — Ты бросила меня в больнице! А я туда попал по вине...

Я не стала слушать и сбросила. У меня нет сил сейчас с ним разговаривать. Раз кричит, значит, все у него в порядке

Утром к восьми снова была в больнице. Правда, женщина, сидевшая на проходной, не хотела меня пускать.

— У вас фамилии не совпадают, — заявила она, — не могу пропустить.

— А мы от разных матерей, — ляпнула я то, что первое пришло в голову.

Положение спас появившийся вчерашний доктор, распорядившийся меня пропустить.

— Теперь понятно, почему ваша кровь не подходит. У вас очень редкое сочетание: четвертая отрицательная, а у Руслана — первая положительная. А раз у вас разные матери — это все объясняет.

Я, конечно, не очень разбираюсь во всех этих медицинских понятиях, надо посмотреть в интернете. Как-то не верится, что у близнецов могут не совпадать группы крови. Но сейчас мне совершенно не до этого.

— Как он? — спросила я, пока мы шли к палате.

— Лучше. Вечером переведем в обычную палату.

Я весь день просидела у кровати брата. Он почти все время спал, а когда просыпался, натыкаясь на мой виноватый взгляд, отворачивался к стене. На его месте, я бы тоже не хотела смотреть в мою сторону. Это из-за меня он здесь...

Добравшись вечером до дома, для начала открыла выписку из роддома. Так, у мамы Руслана, у нашей мамы, поправила я сама себя — первая положительная. Потом полезла в инет. Какая бы ни была группа у отца — четвертой не получилось бы ни при каком раскладе! Голова пухла от полученной информации. Не понимаю, о чем это говорит, надо посоветоваться с Русланом. Если он захочет со мной разговаривать.

И предчувствие меня не обмануло — утром, едва я начала открывать дверь в палату, меня перехватил доктор.

— Здравствуйте, Елена, — он как-то смущенно отводил взгляд.

Сердце сразу сжала холодная волна страха.

— Что-то с Русланом? Ему хуже?

— Нет, с ним все хорошо, — я оперлась на стену, переводя дыхание, облегченно вздыхая, — но он попросил не пускать вас к нему.

Руслан

Очнулся я в больнице. Белые стены, специфический запах, пищащие приборы. Чуть погодя в палате появился доктор.

— Очнулись? Очень хорошо. Как вас зовут, помните?

В горле пересохло, а во рту словно сотня кошек нагадила.

— Руслан, — отозвался я, — Руслан Баюнов.

Мужчина задал еще несколько вопросов, а после ушел, пообещав прислать медсестру. Пить хотелось просто неимоверно. Когда моя жажда была утолена, я снова уснул. Кажется, кто-то приходил в палату, но сил открыть глаза не было.

Проснулся уже следующим утром. И почти сразу появилась Елена. Мне сразу вспомнился ее злой взгляд, направленный на меня, когда я избил Глеба. Но спрашивать о сопернике не решился.

Мне нравилось, что она была рядом, но с другой стороны, не хотел, чтобы девушка видела меня таким... беспомощным. Елена провела у меня почти весь день, лишь иногда отучаясь по необходимым делам. И как бы меня не радовало ее присутствие, когда она ушла, я вздохнул с облегчением. И попросил доктора завтра Елену ко мне не пускать.

— Это ваше право, — отозвался он. — У вас очень хорошая сестра. Даже свою кровь хотела отдать, правда она не подошла. 'Сестра', — снова бухнуло в мыслях, и я едва удержался от нецензурных выражений в адрес доктора. Он-то не виноват.

— У нее работа, незачем ей тут время терять, — буркнул я, оправдывая свою просьбу.

Мужчина понимающе кивнул, и ушел, оставив мои слова без комментариев.

Чуть погодя, я услышал из коридора голос Елены. Дверь в палату чуть приоткрылась.

— Он попросил не пускать вас к нему, — донеслись до меня слова доктора.

— Он попросил? — расстроенно переспросила девушка. Но зря я надеялся, что ее можно остановить простой просьбой.

— Я его сестра и имею право на посещение, чтобы он там ни думал. Пусть для начала лично скажет мне в глаза, чтобы я не приходила. Но и в этом случае, пока у него на руках не будет судебного решения о запрете посещений, я буду сюда ходить.

Вот, значит, какая она в своей стихии! Я ее такой не видел! Едва успев прикрыть глаза и отвернуться к стене, услышал, как дверь открылась и по полу поцокали каблучки.

— Я знаю, что ты не спишь, — девушка присела на кровать. — Имей смелость попросить меня не приходить.

Я повернулся. Не очень-то у нее здоровый вид. Белый халат только подчеркивает мешки под глазами и бледное лицо.

— Елена, уходи, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть, — постарался произнести это как можно тверже. Кто бы знал, каких сил мне это стоило!

— Хорошо, я уйду. Только сначала мне надо с тобой поговорить, — спокойно отозвалась она. А я-то ожидал... Даже разочаровался!

— Когда перед операцией сказали, что тебе понадобится кровь, и начали искать родственников, я тут же предложила свою. Но оказалось, она не подходит.

О чем это она? Я-то думал, сейчас начнется: 'Зачем ты избил Глеба? Держись от него подальше', и все в таком духе.

— Да, кажется, доктор что-то такое говорил, — пробормотал я. — И что?

— А то. Бывает, что и у близнецов не совпадает группа и резус. Но я подняла мамину карту, с ее группой у ребенка не может быть моего сочетания. И я не понимаю, как такое могло получиться.

Она нервно комкала простынь на моей кровати, и смотрела куда-то в окно.

— Слушай, я ничего в этом не понимаю, — какие-то группы, сочетания... Может — не может... И тут мне в голову пришла простая идея. И как мы не додумались до этого раньше? — Давай проведем анализ ДНК.

Я увидел, как Елена переводит на меня удивленный взгляд, и в ее глазах загорается надежда.

— Точно! Ты молодец! Это ответит на все вопросы! — в порыве чувств, она чмокнула меня в губы. Точнее, хотела в щеку, но мне в этот момент приспичило повернуться. Эх, не будь мы родственниками, и не лежал бы я с забинтованной ногой...

— Прости, — Елена смущенно отвернулась. — Я сказала доктору, что у нас разные матери. Меня пускать не хотели, фамилии-то разные. Это первое, что мне пришло в голову, — девушка встала и направилась к выходу и уже от двери сказала: — Лежи, никуда не уходи.

Ха-ха-ха! Очень смешно! Интересно, куда это она? Минут через двадцать Елена вернулась вместе с медсестрой, которая попросила меня открыть рот, потом поскребла за щекой ватной палочкой, запечатала ее в стеклянную пробирку и ушла. Как я понял, сама Елена тоже прошла через такую же процедуру.

— Пришлось сказать доктору, что отец подозревал мою маму в измене и поэтому ушел к твоей, сомневаясь, что я от него. Попросила провести анализ. Не за бесплатно, конечно. Результат будет через две недели.

Елена даже повеселела как-то. А я не удержался:

— Как там Глеб? — честно говоря, мне не совсем было ясно, почему она здесь, со мной. А не с ним.

— Нормально, — Елена сразу сникла, отвела взгляд, уставившись в какую-то точку на полу. — Нос сломан, да пара синяков. Ты прости меня. Это я назло тебе с ним. Чтобы забыть. Выкинуть тебя из своих мыслей и ...

Она не договорила. Что еще за 'и'?

— Ты с ним теперь? — как не больно, но я должен это знать. Пусть не со мной, но только не с этим...

Елена молчала, а я думал, что мало ему врезал. Надо было отбить один очень важный орган. Чтобы и думать не смел о моей... сестренке. Хотя, надеюсь, результаты теста докажут обратное. И когда я уже и не надеялся получить ответ, девушка заговорила.

— Нет. Я теперь понимаю, что это ошибка. Мне казалось, что прикосновения того, кто мне отвратителен, смогут стереть то, что мы с тобой натворили. Та ночь была волшебной, самой лучшей в моей жизни, но... Ее не должно было быть.

— Мы же не знали... — начал было я.

Но Елена горько улыбнулась и перебила меня:

— У нас говорят: незнание законов не освобождает от ответственности...

— Еще точно ничего не доказано, — заявил я в ответ, — и я буду верить, что все у нас правильно и нам не о чем жалеть.

Девушка лишь грустно покачала головой. Наш доверительный разговор был нарушен звонком телефона. Выслушав позвонившего, она виновато на меня посмотрела и сказала:

— Извини, но мне надо бежать. Я и так все дела запустила. Я вечером зайду, если ты не против.

Я пожал плечами. Мне не хотелось быть таким беспомощным в ее глазах, но и отказать себе в удовольствии видеть Елену, не мог. Пусть решает сама.

Две недели тянулись бесконечно. Все дни проходили как 'день сурка'. Поел-поспал-процедуры. Ребята из команды забегали ненадолго. Елена приходила вечером. Привезла мне ноут, и мы смотрели фильмы. Наши отношения застыли в одной точке. И не родственные, и не романтичные. Даже не знаю какие. Время словно поместило нас в стоп-кадр. Я видел, Елена была грустной, о чем-то постоянно думала и бросала на меня виноватые взгляды, но спрашивать опасался, не желая нарушить то хрупкое равновесие, что установилось между нами.

Потихоньку начал разрабатывать ногу, повязку с головы сняли. Доктор сказал, что я смогу вернуться в игру!

И вот наконец Елена пришла ко мне в палату с конвертом.