Букет фрезий

— Мы рядом с городом, но электричество до нас так и не дотянули, как и водопровод, и газ. Так что здесь у нас все по-простому, по-старинке.

Мечту о душе придется отложить до завтра. Надеюсь, в гостинице-то водопровод будет.

Мы вошли в большие резные двери и оказались в довольно просторном светлом холле. Стены, расписанные библейскими историями, освещались множеством свечей. Посередине стоял длинный дубовый стол, а рядом лавки. Ну точно как в книжках с картинками. К нам подошли еще несколько женщин, одетые в одинаковые темные платья.

— Это..., — моя провожатая обернулась, предлагая самой назвать свое имя.

— Елена, — представилась я.

— Она заблудилась, и я предложила ей переночевать у нас, — продолжила незнакомка. — А это — сестра Анастасия и сестра Елизавета. А я — сестра Евдокия. Сейчас мы вас накормим и проводим в келью.

В келью? Вот уж не думала, что когда-нибудь попаду в келью. Я присела за стол, сестры засуетились, и вот уже на столе появились отварная картошка, посыпанная свежим укропом и чесночком, малосольные огурчики, ароматный хлеб. Желудок радостно заурчал, едва запахло едой.

— Не стесняйтесь. Чем богаты, — сестра Евдокия понятливо улыбнулась. — Это все свое, у нас тут подсобное хозяйство: сами сеем, сами выращиваем. И скотину держим — кур, коров и прочих.

Я достала из сумки влажные салфетки и протерла руки. Водопровода-то нет. На вкус картошка оказалась даже вкуснее, чем на запах. Или это сказалось, что я весь день почти ничего не ела? Когда моя тарелка опустела, на столе появился яблочный пирог.

— Чай, молоко, кисель? — спросила меня сестра Евдокия.

Я выбрала молоко и с удовольствием выпила две кружки, заедая большим куском пирога. 'Поели, теперь можно и поспать', — так, кажется, говаривала жаба в 'Дюймовочке'.

— Пойдемте, я провожу, — это одна из сестер, сложно сказать которая. В этих одинаковых платьях, с одинаковыми прическами, они казались близняшками.

Мне вручили свечу и проводили в узкую комнату с маленьким окошком. Кровать, стул, столик — вот и вся обстановка. Следом одна из сестер принесла кувшин с водой и небольшой тазик. И выдала мне ночную вазу. Горшок то есть.

— Это все наши удобства,— робко произнесла сестра.

— Спокойной ночи, — пожелала мне Евдокия, — встретимся утром.

Хм. Мне показалось, что это: 'Встретимся утром', — прозвучало неуверенно. Моя адвокатская практика научила меня вслушиваться в интонации людей и смотреть за мимикой, подмечать даже незначительные оттенки. Сестра Евдокия не была уверена в нашей встрече. Интересно, она боится, что я ночью куда-то сбегу, или планирует сбежать сама? Я не стала забивать себе этим голову. Завтра меня здесь уже не будет, я вернусь в мир и забуду об обители и ее сестрах. Раздевшись и задув свечу, легла в кровать и почти сразу уснула.

Не знаю, что меня разбудило. Я открыла глаза и увидела у кровати бледную полупрозрачную фигуру, подсвеченную лунным светом. Сон мигом улетучился, сердце бешено заколотилось, в горле зародился крик.

— Не кричи, — сказал женский голос, не дав мне открыть рот. — Мы просто поговорим.

— Вввыыы кккто? — не заикаться не получилось.

— Хозяйка обители, — отозвалась гостья. — Понравилось тебе у нас?

Я кивнула и натянула повыше одеяло, словно это могло меня защитить.

— Ты можешь остаться с нами. Станешь одной из сестер. Я вижу — там, за стеной, тебя никто не ждет. Мы станем твоей семьей. Мы будем любить тебя, заботиться, ты будешь с нами счастлива, — уговаривала она мягким голосом.

Меня вдруг затопила горечь — действительно, кто там меня ждет? Семьи нет: мать лишили родительских прав, когда мне было чуть больше трех месяцев, об отце или каких-либо других родственниках мне ничего неизвестно. Любимого мужчины, да и вообще хоть какого-то, тоже нет. Бывают ничего не значащие связи на пару ночей.

Коллеги... Если я пропаду — никто не станет горевать. Скорее, даже вздохнут с облегчением, если я исчезну. Да, на работе меня ценят, но шепчутся за спиной. Думают, что детдомовская девочка стала успешным адвокатом за 'красивые глазки'. А я всего добилась сама! Своим трудом!

Вдруг накатила усталость. Так захотелось все бросить, поверить, остаться...

Гостья присела на кровать, наклонилась и ласково погладила по голове. Душу затопили тепло и нежность. Стало спокойно. Дома, я — дома!

Хозяйка даже стала более осязаемой — и я увидела ее лицо. Обычное, довольно симпатичное. А в глазах понимание и доброта.

И я почти уже согласилась, когда вдруг вспомнила — здесь нет ни душа, ни туалета, ни мобильной связи, не говоря уже об интернете. И вообще, обитель живет подсобным хозяйством! Я задумалась — сестра Евдокия говорила, что город недалеко, значит, можно будет добиться у городских властей улучшения условий. Непонятно, почему сестры до сих пор этого не сделали.

А хозяйка, словно читая мои мысли, покачала головой.

— Мы не поддерживаем связи с миром за стеной. Мы — семья, и нам никто больше не нужен.

Я задумалась. Провести оставшееся отведенное мне время в изоляции от мира?

— Ты получишь вечную молодость, — снова 'прочитав' меня, пообещала хозяйка. — Здесь никто не стареет и не умирает.

Вечность без удобств и интернета? И без мужчин? По телу прокатилась теплая волна — я вспомнила того парня, с которым провела пару страстных часов не так давно. Эти мысли словно очистили разум — ну и пусть семьи у меня нет, а коллеги не любят. Мое место там. Пусть не вечно, но мой мир за стеной.

— Нет, спасибо, — я решительно покачала головой.

А гостья разозлилась.

— Мне твое согласие не очень-то и нужно, — зло заявила она. — Ты останешься с нами и забудешь о прошлой жизни. К нам попадают только такие заблудшие одинокие души, как ты, которых никто не ждет. Ты исчезнешь из мира, словно и не было тебя. Никто и не заметит.

Это 'никто' больно царапнуло сердце. Неужели правда — я исчезну, а вспомнить обо мне некому... Стоп! Как это некому? А Ольга? Мы дружим с пеленок. Она хоть и переехала в другой город, но дня не проходит, чтобы мы не созвонились. У нас всегда найдется о чем поговорить. Она всегда мне поможет, как и я ей. Я обещала быть крестной для ее ребенка.

Лицо Хозяйки снова стало расплываться. Перед глазами пронеслись воспоминания наших проделок, недавняя свадьба подруги. А еще вдруг всплыло мужское лицо с насмешливой улыбкой. Я так усердно старалась забыть своего случайного попутчика и потому очень удивилась, что неожиданно вспомнила о нем.

— Ты обманула нас! — горько сказала посетительница. — Любовь стоит за твоим плечом, просто ты ее не видишь. Мы не можем принять тебя. Трудно тебе будет, но все пройдет. Ты только живи...

Она снова наклонилась и поцеловала меня в лоб. Я моргнула, и с удивлением увидела, что в келье никого нет. Еще некоторое время я лежала, прислушиваясь к тишине, ожидая повторного визита ночной гостьи. Вскоре меня сморил сон.

Тук-тук-тук. Что-то застучало по стеклу, и я проснулась, намереваясь подбежать к окну кельи и посмотреть, что это меня разбудило. Перед моим удивленным взором оказалось лобовое стекло машины. А звук слышался откуда-то сбоку. Пришлось повернуть голову. Взгляд уперся в боковое окно. Машинально опустив которое, я увидела полицейского.

— Девушка, здесь нельзя парковаться, — строго сказал он. — Предъявите ваши документы.

Я потянулась к своей сумке, лежащей на соседнем сидении, отмечая, что за окном уже рассвело, а вокруг вовсе не поле и не стены обители, а вполне обыкновенный пригород. Достав документы, я вышла из машины, протянула их полицейскому и огляделась. Прямо передо мной стояла табличка: 'N-ск', а в столб, на котором она висела, практически упиралась правая передняя фара моей машины. Чуть дальше впереди, метров через сто виднелась заправка.

— А где обитель? — вырвалось у меня после осмотра окружающей местности.

— Какая обитель? — переспросил полицейский, поднимая голову.

— Ну эта, Свято-Никольская.

— Так она уже лет сто не действует. А развалины где-то там, — мужчина махнул куда-то в сторону и вернул мне документы. — На первый раз прощаю. Проезжайте и больше не нарушайте.

Все еще не веря в происходящее, я вернулась в машину, повернула ключ зажигания, ожидая, что двигатель не заведется. Бензин-то у меня кончился. К моему удивлению, двигатель равномерно заурчал, а стрелка уровня топлива хоть и была в красной зоне, но все же не стояла на нуле. До заправки точно хватит.

Я плавно тронулась и, повернув, подкатила к колонке. Заправившись, отъехала на обочину и, оставив там машину, пошла в призаправочное кафе выпить кофе.

'К нам попадают только заблудшие одинокие души', — так, кажется, сказала Хозяйка обители. Я не чувствовала себя одинокой, что же привело в обитель меня?

И как ответ вспомнились другие слова ночной гостьи: 'Любовь стоит за твоим плечом, просто ты ее не видишь', и тот, из-за кого она их сказала.

Вот, значит, как. Получается, я и мой случайный попутчик еще встретимся. И не просто встретимся для мимолетной интрижки. Наши судьбы, похоже, связаны. Еще бы знать как...

Тут мой взгляд упал на сегодняшнюю газету. Вот он, голубчик, красуется на первой полосе. 'Осталось придумать, как нам встретиться', — мечтательная предвкушающая улыбка появилась на моих губах. Я допила кофе и пошла к машине. Меня еще ждут дела, а потом...

А потом берегись, красавчик, у меня на тебя большие планы!

Руслан

Следующая игра 'Ястребов' была на выезде. И вернувшись, проведя несколько часов в автобусе, мы мечтали о душе и о тех двух выходных, что ждали нас впереди.

— Руслан, Андрей и Юрий, пройдите в дирекцию.

Вот черт! Что еще-то? Пришлось идти. Мы сели в кресла, а один из администраторов клуба начал говорить:

— В субботу наш генеральный спонсор устраивает благотворительный вечер. Будет устроен аукцион, на котором мы продадим по два часа вашего времени.

Мы с парнями переглянулись. В рабство нас еще не продавали. Но не успели начать возмущаться, как администратор продолжил:

— Все вырученные средства будут переведены в детскую больницу. А вы на самом деле просто развлечетесь и отдохнете. Проведете два часа с покупателем, а дальше — делайте, что хотите. Мероприятие будет проходить в одном из ночных клубов 'Седьмого неба'. Там будут организованы столы, можно будет поиграть в бильярд или боулинг, а так же потанцевать.

Да, детская больница — это важно. И два часа времени это не так много. К тому же, как я понимаю, нашего согласия никто не спрашивает.

— Так что в субботу жду вас в 'Альянсе' к семнадцати часам. И попрошу не опаздывать.

Администратор поднялся, показывая, что разговор окончен, пожал нам руки и бросив напоследок:

— На счет одежды не заморачивайтесь. Вас все равно переоденут, — перестал обращать на нас внимание.

Мы вышли в коридор, делясь впечатлениями.

— Надеюсь, меня купит молодая блондинка с вот такими буферами, — Андрей изобразил вместо груди волейбольные мячи. Он у нас самый молодой в команде. Ценит в девушках грудь и задницу.

Мы же с Юркой выразили надежду, что покупательница будет вменяемой и все пройдет в рамках приличия.

Собираясь на аукцион, я вдруг вспомнил и что Елена работает в 'Седьмом небе'. Не знаю, получила ли она мою записку, от нее ответа не было. Интересно, а будет ли моя прекрасная попутчица на мероприятии? И если будет, то как покупательница или как товар?

Хотя администратор и сказал, что нас переоденут, я все же решил одеть костюм. Как-никак мы сегодня — лицо 'Ястребов'.

Как и договаривались, администратор встретил нас у клуба и провел внутрь. Когда я увидел то, во что нас планировали переодеть — дар речи потерял. Тема вечера: 'Древний Египет'. Черт! Мало того, что практически голый по пояс, так еще и в юбке! Вообще ни в какие ворота! А после оказалось, что нас еще и накрасят и парик оденут! Все! Держите меня семеро!

— А это что за железка? — Андрюха крутил в руках нечто желто-кругло-плоское. — Тяжеленькая.

— Это нагрудная пластина, — начал объяснять стилист, показывая детали костюма. И пока мы с Юркой возмущались, Андрюха нацепил на себя предложенный мизер одежды и покрутился перед зеркалом.

— А что, — довольно заявил он, — девушкам понравится — я думаю. Мне прятать нечего. Ноги не кривые, мышцы в наличии. Может еще для большего эффекта трусники снять? — парень засмеялся, разряжая обстановку.

— А нам бородки такие длинненькие приклеят, как у фараонов? — Андрюха веселился на полную.

Мы с Юркой переглянулись и вздохнули. Поминая руководство компании и клуба 'добрыми' словами, все же оделись. Еще и обувь на босу ногу...

А некоторым, похоже, это все нравится... Вон блондинчик, представившийся Глебом, рассказывает как он с утра ноги брил и маникюр делал... брр...

И на сцену его первым пригласили. Мы с парнями хихикали за кулисами, глядя как он проходит 'от бедра' и посылает всем воздушные поцелуйчики. Почему-то, цена в сто евро показалась за него неподъёмной. Да и в пятьдесят тоже. И лишь когда ведущий снизил до двадцатки — нашлась столь расточительная особа, потратившая такую колоссальную сумму.

Следующим пошел Андрюха, заработавший пятисотку. И дальше, в основном сумма колебалась около штуки евро. Не стал исключением и я. А вот Юрка всех удивил. Две дамочки так за него сцепились! Победившая выложила за него пять тысяч.

Я спустился в зал, надеясь, что моя покупательница окажется приличной дамой. Ну и спасибо ей, хотя бы за то, что не пришлось стоять, как болвану на сцене. Вон Глеб красный как рак уходил.

— Вас ждут за пятым столиком, — ко мне подошел один из распорядителей аукциона.

Подойдя к указанному месту, увидел сидящую там женщину. Ну, конечно, я её сразу узнал. Бывшая жена одного олигарха. По слухам, обобрала его нешуточно и теперь вся в поисках приключений. Любит спортивных молодых, с кем только ее не видели. Стало как-то тревожно. Надо держать ухо востро, иначе опомнится не успеешь, как окажешься на первых страницах в желтой прессе. Вон как глазищи свои таращит! По голой спине, то ли от дурных предчувствий, то ли от сквознячка, гуляющего по залу, побежали мурашки.

Окинул ее оценивающим взглядом. На вид — лет за сорок, точнее не скажешь. Ухоженная, видно блюдёт себя, в полумраке заведения вовсе за девушку принять можно. Одежда... не понимаю я ничего в женских тряпках, но здесь и без телевизионных кутюрье видно — дорого и модно. Прежде, разумеется, дорого. Ножку на ножку положила, демонстрируя край чулка в длинном разрезе, качая в нетерпении лакированной туфелькой-лодочкой на каблучке. В глубоком декольте вздымается налитая рельефная грудь, наверняка, силиконовая. Эта мысль меня рассмешила, я невольно ухмыльнулся. Глаза женщины хищно вспыхнули, видно приняла мою улыбку за радость встречи. Нет, дамочка, вы не в моём вкусе и не моей возрастной категории, не смотря на весь антураж.

Но попав в трясину не выбираешь, хватаешься за что руки дотянулись. Вздохнув, и стараясь не слишком кривить лицо, уселся за столик, изображая приятное удивление. Холодное сидение деревянного стула, через ягодицы, мигом напомнило в каком виде я нахожусь. Мысленно пожелав организаторам этого балагана всего 'самого наилучшего' и стиснув зубы, приготовился стоически выдержать отпущенное на мою долю испытание. В конце концов, дети — это святое, а дурацкий наряд и молодящаяся бабёнка известного толка не самое худшее, что случается в жизни. Перетерпим. Но вот под юбку поддувает конкретно. С непривычки полное ощущение, будто голый и незащищённый. Поёрзал, нагревая сиденье, попытался сесть боком, переваливая тяжесть на одну ногу, но наткнулся на взгляд размалёванной толстушки за соседним столиком, которая заинтересованно оценивала длину того, что изображало египетскую униформу на моих бёдрах и поспешно сел ровно.