— Теперь допёр — утвердительно кивнув головой, ответил Павел. — Но понять всё равно не могу, ваши то что, здесь поселились?
Искать дорогу к дому Ферста, мне не пришлось, ноги сами вывели меня на трассу, ведущую в город. Столпотворения, как при моем первом знакомстве с местным портом, на этой грунтовой магистрали пока не наблюдалось, но достаточное количество телег и пеших носильщиков, быстро передвигающихся по ней, безошибочно указывали, в какой стороне она лежит.
На встречу с другом пошёл один, без оружия и других наворотов, применяемых в этом мире, в качестве нападения или обороны. В самой простой одежде, используемой каждым вторым жителем этого замечательного города, в это прохладное время года и с небольшой толикой денег за поясом, впрочем, способной, и накормить, и развеселить, даже такого привередливого человека, каким я, совсем недавно, стал. Не хочется привлекать к себе дополнительного внимания горожан, а в особенности моего, старого товарища, когда то относившегося ко мне, как к старшему брату.
До нужного объекта добрался быстро, несмотря на самую малость заплетавшиеся ноги, отвыкшие от дальних, пеших прогулок, за время долгого нахождения их, в замкнутом пространстве корабля. Ломиться в закрытые ворота посчитал неуместным. Нашёл щель в заборе, откуда можно было бы рассмотреть огромный двор уважаемого гражданина и глазами про сканировал всех, находящихся на нём, людей. Странно, но нужного мне человека, среди них, не оказалось. Жаль, если не удастся повидаться с ним. У него остались кое какие, дорогие моему сердцу, вещи, да и вспомнить нам с этим парнем, есть о чём.
— Чего там высматриваешь?! — заставил меня вздрогнуть громкий окрик, донёсшийся до моего уха, со стороны дороги.
Обернулся. Там, еле тащатся несколько, тяжело гружённых телег, с хорошо знакомыми мне предметами, изготовленными из красной глины. На всякий случай поискал глазами, среди идущих рядом с транспортом и сидящих на нём, Братека. И к своей неописуемой радости нашёл его. Вон он, на второй сидит, всё такой же, худенький и невзрачный. Командует.
— Ничего я не высматриваю — ответил я говорившему, с достоинством. — Друга пришёл навестить. Вот и смотрю, где он.
— Друга? Что то не припомню тебя. Чей это ты друг? Нет у нас твоих знакомых. Ошибся ты парень. Давай ка, топай отсюда подобру-поздорову, пока собак на тебя не спустил — ответил незнакомый мне человек, по хозяйски расположившийся на головной телеге.
— Да, как это нет? Вон он, сразу за тобой едет — кивнув в направлении Братека, возразил ему, я.
Братек меня не узнал. Он долго изучал моё, явно похудевшее, с нашей последней встречи с ним, лицо, потом бросил взгляд на мою, облачённую в безразмерную робу, фигуру, оценил внимательным взором стрижку, под ноль и выдал своё, мало порадовавшее меня, заключение:
— Не знаю я тебя. Ошибся ты парень. Мы с тобой не знакомы.
— Вот значит, как? А когда я тебя от разбойников, на дороге, спасал, а потом из ложки кормил, словно ребёнка малого и лечил, прости уж, как умел. Тогда значит я, тебе другом был. А сейчас стало быть — не знаю? — в шутливой форме напомнил я ему, историю нашего знакомства.
— Сржг! — снова использовав одни гласные буквы, выкрикнул удивлённый охранник. — Ты!?
— Ну а кто ещё? Я, конечно — улыбнувшись своему корявому имени, ответил я.
— Да, откуда ты взялся? Мы же тебя, тогда в Тртнвиле, два дня искали. Господин Ферс всех на ноги поднял. Мы весь порт облазили, где только не смотрели, а тебя всё нет и нет.
— Вот даже, как? Не ожидал от него — крепко обнимая взволнованного друга, искренне удивился я.
Момента, когда мой товарищ разгрузится и отпросится у начальства, ждал не долго. Братек быстро управился и вышел за ворота, где я, огласил ему, весь список предлагаемых мной, торжественных мероприятий, направленных на празднование встречи старых друзей. Приятель с готовность согласился участвовать в праздничной программе по полной и тут же повёл меня в город, в ту его часть, где расположены заведения, способные обеспечить её нам и разделить вместе с нами, охватившую нас, радость.
— Где же ты, всё это время, пропадал? — уже по дороге в местную забегаловку, спросил меня Братек, обрадованный нашей встречей не меньше моего.
— Да много где — уклончиво ответил я. — Потом, как нибудь расскажу. Ты сам то, как здесь поживаешь?
— Всё так же — без особого энтузиазма, ответил заметно повзрослевший парень. — Работаю. Плаваю в Тртнвиль. Всё, как и раньше.
— Ну а птрктр — я еле выговорил слово, обозначающее на местном языке деньги, — накопил?
— Не много. Не получается много откладывать — с сожалением ответил Братек. — То одно купить надо, то другое. Вон, недавно взял себе сапоги, старые прохудились. Нравятся?
Он картинно выставил левую ногу вперёд и повертел носком своей обновки.
— Нормальные — не покривив душой, ответил я. — Но ты вроде раньше хотел денег скопить и обратно уйти, домой? Чего, передумал?
— А чего там делать? Да и не ждёт уже никто меня там. Девушка была — забрали в жёны. Родни живой, у нас там давно не было. А, что с Шкртелом случилось, ты и сам хорошо знаешь. Так что, здесь пока буду.
— Значит ты теперь, городской житель? Окончательно?
— Выходит, что так — улыбнувшись сказал Братек и стукнув себя рукой по лбу выкрикнул: — Вот же балда. Я же вещи твои прихватил.
Тут он вытащил из-за пазухи объёмистый свёрток, на ходу развернул его и предъявил мне на обозрение старую, эмалированную кружку, фляжку, ложку из нержавейки, пластмассовую зажигалку и, о чудо, стальной нож, дяди Миши.
— Как вернулись обратно, я сразу же это всё спрятал. Надеялся, что может вернёшься когда. Всякое же бывает, правильно? А ты взял и вернулся — заметив, как я обрадовался встрече с давно забытыми вещами, сказал мне, действительно повзрослевший товарищ.
На радостях, в местном баре, я заказал чуть ли не ведро яблочного, с терпкой кислинкой, вина, целый стол различных закусок и огромную, жареную, ногу поросёнка.
— Это же всё не меньше трёх птрктр стоит — сказал растроганный увиденным, Братек, кивая головой на огромный кувшин и тарелки. — Не жалко тебе, таких денег, на еду?
— Эх, парень! Для друга мне, ничего не жалко! — громко ответил я, разливая по глиняным кружкам вино. — Не думай о деньгах. Давай лучше, за встречу выпьем, долго я ждал её.
Вино заполняло мой желудок, но голова по прежнему оставалась трезвой. Говорить самому мне не хотелось, а слушать готов был часы на пролёт. Так и делал, сидел напротив Братека и не мешал ему выговориться. А он разошёлся не на шутку, откровенно рассказывал о своей теперешней, не лёгкой жизни, жаловался на судьбу и в промежутках между очередным стаканом вспоминал, как хорошо ему было там, в его родной деревне. Говорил Братек долго, под кислое вино, под закуску, под мои наводящие вопросы, а когда они кончались, я заказывал ещё или задавал новые. Сколько мы так просидели, сказать не могу, но, наверное, долго, потому что голова моя, в конце концов захмелела, а слова, начали опережать мысль.
— Вот что Братек — заявил я, через какое то время, своему окончательно окосевшему собутыльнику. — Больше я не позволю тебе пахать на этого жмота. Всё, теперь ты туда ни ногой! С этой минуты, будешь на меня горбатится! Ну, в смысле, работать. И жить будешь, тоже рядом со мной, и с моими друзьями. Знаешь, сколько их сейчас у меня?
— Где? — пьяно усмехнулся, крепко захмелевший паренёк, наверняка вспомнив, как я обнимал кружку с ложкой.
— У меня — с ещё большей настойчивостью повторил я. — Ты чего думаешь, я простой парень из леса?
— Нет — сильно раскачивая головой и телом, согласился со мной собеседник. — Ты совсем не простой парень. Ты очень хороший парень. Таких парней, как мы с тобой, днём с огнём не сыщешь.
— Верно. А знаешь почему?
— Потому, что мы оба хорошие! — растягивая слова и начав самую малость заговариваться, громко произнёс Братек.
— А вот и не угадал — рассмеялся я, выходя на финишную прямую, давно закрученной мной в дугу, линии. — Всё совсем не так. Таких парней мало потому, что в друзьях у нас имеется им-пе-ра-тор!
Последнее слово я проговорил по слогам, при этом грозя кому то там, на верху, своим жилистым, указательным пальцем.
— Кто?! — переспросил меня товарищ.
— Им-пе-ра-тор — не отказал я себе в удовольствии, ещё раз, по слогам, повторить это магическое слово.
— Император?! А почему я его не знаю!? — нереально, чему то обрадовавшись, заголосил, еле сидящий на лавке, мой друг.
— Почему не знаешь? Знаешь и давно. Вот он! — ткнув себя всё тем же пальцем в грудь, важно произнёс я и уронил туда же, не реально потяжелевшую голову.
Проснулся у себя в каюте, обнаружив, что ночь в ней провёл не, как обычно, в полном одиночестве, а с добрым молодцем по соседству, по всей видимости опоздавшим к началу своей рабочей смены, на непростительные несколько часов.
— Хорошо посидели — прижав холодную ладонь к голове, сказал я в слух. — Даже вспомнить, как домой добрались, не могу.
Вышел на палубу, подставил свежему ветру опухшее, от чрезмерно залитой внутрь жидкости, лицо и, как то совсем неожиданно, увидел рядом с собой Павла, редко захаживавшего ко мне в гости, без приглашения.
— Кого это ты вчера, с собой приволок? — спросил он меня, чему то нагло ухмыляясь.
— Знакомого — нехотя ответил я.
— Хороший видно знакомый, если ночь, вместе провели? — ещё больше оскалившись, снова спросил он и кивнул в сторону каюты.
— В жопу иди, со своими шуточками. Воды лучше бы принёс — послал я его, два раза.
Пашка не обиделся и вскорости вытащил из речки ведро с холодной водой, которому я обрадовался, словно родному.
— На, лечись — поставив его передо мной, предложил он, всё также криво улыбаясь.
— Спасибо — поблагодарил я земляка и встав на колени, приложился губами к прозрачной воде. Сил подымать тяжести, после вчерашнего застолья, не было совсем.
— Ну ты вчера и учудил — глядя на меня сверху в низ, сказал Павел, тоном учителя средней школы.
— А чё такое? — внезапно охрипшим голосом, спросил его я, еле оторвавшись от лечебного пойла.
— Да вроде ничего особенного, но мне было смешно — ответил боцман, не вдаваясь в подробности.
— Так чего случилось? Нормально рассказать можешь? — спросил я, снова опуская чугунную голову, к ведру.
— Ну, если не считать того, что вы оба еле забрались на корабль и ложки с ножом, в твоих руках, то действительно, ничего такого не случилось. На привязанную к брючному шнурку кружку, болтающуюся у тебя между ног, словно шестнадцатикилограммовая гиря, кроме меня, так и вовсе никто внимания не обратил. Все глазели на странные предметы в твоих руках, которыми ты, то и дело, пытался прибить своего нового кореша.
Я инстинктивно посмотрел на то место, где, по словам Пашки, хранилась моя кружка, но ни чего там не обнаружив, спросил:
— А сейчас она, где?
— Кружка то? Да отвязал я её, ещё вчера вечером и фляжку твою, тоже вынул из под рубахи. Думаю, мало ли чего во сне себе прищемишь. Жалко. Всё же мы с тобой не чужие люди.
— А ложка с ножом? — поинтересовался я у Павла, о судьбе своих, самых дорогих, предметов.
— Тоже спрятал. Не хрен нормальных людей, разной хернёй пугать.
Я одобрительно кивнул головой, но вспомнив ещё об одной вещи, не менее ценной, чем ложка, спросил:
— У меня вчера ещё и зажигалка была. Её не видел?
— Нашёл. В кулаке ты её, вместе с ложкой, сжимал. Еле отобрал.
— Спасибо, Павлик — ещё раз поблагодарил я товарища и снова приступил к
общеукрепляющим, водным процедурам.
Братека растолкал ближе к полдню. Зачем будить парня? Пускай отдохнёт, если уж так всё сложилось. Тем более на работу его, скорее всего, обратно уже никто не примет. Здесь с прогулами строго. Да и не хотел, на сколько я помню, он туда больше возвращаться, получив более достойное предложение от меня.
— Подымайся! Хорош дрыхнуть в хозяйской каюте — дёрнув спящего за плечо, предложил я, своему гостю.
Братек тут же открыл глаза и ничего не понимающим взглядом, осмотрелся вокруг.
— А где это я? — спросил он через какое то время, испуганно глядя на меня.
— На корабле. Сам что, ничего не помнишь?
— Нет — вскакивая на ноги, отозвался он и с ещё большим испугом спросил: — На каком корабле?
— На моём — так же односложно, ответил я.
— На твоём? А откуда у те... начал было интересоваться Братек, внимательно вглядываясь в открытое окно, но вспомнив, должно быть, о чём то своём, резко оборвал реплику и громко выкрикнул: — Да мне же надо было давно за посудой ехать!
Парень, что было сил рванул к выходу, но вовремя был перехвачен мной, примерно на пол пути до него.
— Куда!? А ну стоять! — гаркнул я ему и мёртвой хваткой вцепился в куртку.
Сил у меня всегда было по больше, чем у этого щуплого недомерка, а после того, как прошёл подготовку в местной военной школе, их прибавилось ещё, так что вырваться из моих объятий у него не получилось бы ни при каких обстоятельствах. Остановив метеора резким рывком, тут же сильно дёрнул его на себя, по пути развернув обмякшее тело, в обратную сторону.
— Куда ехать? Солнце уже, во всю жарит. А он посуда — глядя в перепуганные глаза парня, назидательно проговорил я. — Всё, отработался на старом месте. Теперь у меня будешь вкалывать. Забыл, что ли, о чём вчера договаривались?
— Не помню — всё ещё находясь под впечатлением незапланированного прогула, нервно проговорил Братек.
— Вот тебе и раз. А вчера благодарил меня, чуть ли не в ножки кланялся — не много приврал я, чтобы разрядить обстановку. — А сейчас, не помню. Пить надо меньше, дорогой мой товарищ.
— Да?! — спросил Братек, обо всём сразу.
— Правду говорю. Я никогда не пьянею и поэтому всегда, всё помню. Ты вчера окончательно решил порвать со своим прошлым и перейти на работу ко мне.
Братек с недоверием посмотрел в мои, наверняка, красные глаза, затем перевёл свой нервный взгляд в открытое окно и не найдя там, ничего нового, сказал:
— Ну если согласился, значит предложение твоё, мне понравилось. Говори, куда идти работать? А корабль то у тебя, откуда? И он что, точно — твой?
— Мой, мой — не сомневайся — подтвердил я, давно свершившийся факт. — А на счёт работы. С ней пока повременим. С завтрашнего дня начнёшь вкалывать. Сегодня отдыхать будем.
— Ладно. Спасибо. А чего мне делать то, надо будет? — озираясь по сторонам, спросил, немного осмелевший, юноша.
— Помогать мне — так ещё и не придумав, как обозвать должность приятеля, сказал я ему, а немного поразмыслив добавил: — Будешь моим главным помощником, по всем местным вопросам.
— Это, как? — не оценил он, внезапно свалившееся на него счастья.
— Да очень просто. Попрошу я тебя, к примеру, чего то узнать, сходишь, узнаешь, а потом мне доложишь. Или вот ещё: допустим мне надо будет лодку купить. Так я дам тебе медяков — здесь я специально не стал называть деньги на местный манер, пускай отвыкает разговаривать абракадаброй, — а ты пойдёшь, купишь её и снова доложишь мне, о выполненном задании.
