Изгой 1: Крепость Надежды.

Высказавшись, священник опять уткнулся в кружку с чаем, сделав вид, что происходящее его никак не касается. Старик поражал меня все больше. Несмотря на возраст, с головой у него полный порядок. Молодым фору даст.

— Святой отец прав. Собака будет искать помощь в стороне от дома, только в том случае, если дома больше нет — закончил я мысль священника, — к тому же, в Диких Землях, в одиночку не охотятся! Живой тому пример сидит перед вами. Мне в голову приходит только одно — беда случилась в самом поселении.

Над столом повисла задумчивая тишина.

— Есть предложения? — спросил я, потирая слипающиеся от усталости глаза, — Нет? Ну, тогда слушайте меня. Есть два пути. Первый путь — не обращаем внимания и живем себе дальше. Второй — отправим отряд на разведку. Решаем вместе, у каждого один голос. Давайте голосовать.

— Господин, подождите — Дровин почесал нос и продолжил — Чтобы там не произошло, это случилось несколько дней назад. Мы уже ничем не можем им помочь. Зачем рисковать?

— Есть несколько причин. Я назову только две. Первая — могли остаться выжившие люди. Вторая — если все погибли, то могли остаться нужные нам вещи — инструменты, семена, железо, оружие, в конце концов. Святой отец! Не надо смотреть на меня как на воплощение самого "Темного"! Это вопрос нашего выживания! У нас один топор, на три человека! Мастер Дровин, все понятно? Тогда голосуем!

— Отец Флатис?

— Я голосую "За", возможно им требуется помощь. Это наш долг! И негоже, сын мой...

— Отец Флатис! Не сейчас! Рикар?

— Против, — отвел глаза здоровяк. Его ответ понятен — он боится, что и я отправлюсь вместе с отрядом. Правильно боится.

— Литас?

— "За", господин.

— Мастер Дровин?

— "Против". Людей и так не хватает.

— Мастер Древин?

— "Против". Я согласен с братом.

— Тезка?

— "За", господин. Может и добром каким, разжиться удастся — тезка преследовал меркантильные цели, за что заработал гневный взгляд отца Флатиса. Я с трудом удержался от понимающей усмешки — слишком много необходимых вещей у нас отсутствовало. А когда начнут ломаться уже порядком изношенные инструменты...

— Я тоже голосую "За" — подытожил я, — Получилось, четыре голоса "За" и три "Против". Хорошо. Завтра на рассвете отправляем отряд на разведку. Главой отряда... — я покосился на напрягшегося здоровяка — назначаю себя. И никаких возражений! Теперь о количестве воинов. Думаю, пяти человек хватит за глаза.

— Двадцать! — выпалил Рикар, — И я тоже отправляюсь с отрядом!

— Двадцать человек? Нет. Мы не можем забрать столько рабочих рук, — покачал я головой.

— Позвольте сказать, господин — обратился Литас и дождавшись моего кивка продолжил — Я думаю так: хватит восьми человек, при условии, что они знают лес и умеют передвигаться бесшумно. Пойдем налегке. Вам, господин, лучше остаться здесь, а я поведу отряд. Недели хватит, чтобы обернуться туда и обратно — судя по собаке, в лесу она провела не больше трех дней.

— Разумный план — встрял здоровяк.

— Я отправляюсь вместе с отрядом — это не обсуждается — возразил я, — С остальным согласен. Делаем так. Литас, ты поведешь отряд — сам отбери еще пять человек, плюс я с Рикаром. На время моего отсутствия, главным будет мастер Дровин.

— Значит, я не зря корпел над картой — вот и пригодилось. Здесь указаны все поселения. Для удобства, все разделено по цветам. Зеленым цветом отмечены поселения, успешно отправившие вестник и продолжающие это делать каждый год. Синим цветом — поселения прекратившие отправлять вестники. Красным — я думаю, вы уже догадались — так никогда и не подавшие о себе знак. Если смотреть по карте, то ближайшее к нам поселение вот здесь — я указал пальцем, на небольшую отметку на карте, — Поселение рода Ван Ферсис. От нас, его отделяет примерно четыре дня пешего пути. Думаю, сингерис появился именно оттуда — другие поселения расположены слишком далеко. Посмотрите сами.

— Но, господин... — недоуменно протянул Древин, — Та отметка, на которую вы указываете — она красного цвета!

— Я знаю, мастер Древин, я знаю. Но только это поселение, находится в достаточной близости от нас. То, что пес оттуда — только мое предположение. Но завтра, мы выясним это точно.

— Как именно? — спросил здоровяк.

— Собака, — вместо меня ответил Литас, — Посмотрим, куда поведет нас собака, сверим с картой направление, и все станет ясно.

— Правильно — кивнул я, — Лучший проводник. Да! Не забывайте, что красная отметка означает лишь то, что они не отправили вестник. Этому может быть десяток объяснений — потеряли артефакты, все погибли... наконец, не захотели давать о себе знать... Бессмысленно гадать. На этом закончим. Начинайте готовиться. Завтра с рассветом выступаем.

* * *

Я поймал себя на мысли, что это первый раз, когда я покинул пределы Подковы на своих двоих. До этого момента, по территории Диких Земель, я передвигался сугубо на носилках или ковыляя на костылях. Пьянящее чувство свободы и ощущение полного контроля над выздоровевшим телом, наполнило всю мою сущность радостью и заставило по новому, взглянуть на окружающий мир.

Повсюду раскинул свои необозримые владения первозданный лес. Необъятные деревья вздымали ветви вверх, поближе к живительному солнцу. Высоко над нашими головами, пышные кроны сплелись в огромный лиственный полог, почти не пропускающий солнечный свет к подножью древнего леса погруженного в вечный полусумрак. Приход осени почти не отразился на лесе — лишь часть листьев пожелтела, но все еще прочно держались на ветках и не думали опадать.

Наш небольшой отряд шел цепочкой среди древесных великанов, перешагивая через выпирающие из земли корни, обходя упавшие стволы и разрывая в клочья сплетенную между деревьев паутину. Отряд шел уже второй день, строго по прямой, вслед за рвущим сворку сингерисом. Умный пес, словно понял, что мы спешим на помощь хозяину и упрямо пригнув лобастую морду к земле, неутомимо тащил нас за собой все дальше и дальше.

Мои предположения полностью оправдались. И в том, что собака послужит проводником, и в том, что направит нас точно на северо-запад — именно там, судя по карте находится поселение Ван Ферсис.

Передо мной шагал щуплый Стефий, ссутулившийся под тяжестью заплечного мешка. Паренька в самую последнюю минуту всучил нам отец Флатис, объяснив это тем, что сам он слишком стар, чтобы выдержать еще один переход по Диким Землям, а вот хрупкий послушник, несмотря на внешний вид зело вынослив, и кое-чему обучен. Ну и трав лечебных по пути собрать не помешает.

Когда я поинтересовался, чему именно успел обучиться послушник Стефий, священник пожевал сухими губами и вонзив в меня кинжальный взгляд произнес только одну фразу — "Похоронный обряд, провести сумеет!". Больше у меня вопросов не возникло.

Когда отряд покидал Подкову, я заметил жгучие завистливые взгляды подростков, обращенные к Стефию, еще бы — быть включенным в состав разведывательного отряда, выйти за пределы лагеря навстречу опасностям, приключениям и геройскими подвигам — тут было чему позавидовать.

Напыжившийся Стефий великолепно осознавал это и разыграл настоящий спектакль — нарочито неспешно подтянул ремни доспехов, достав из поясных ножен кинжал, большим пальцем проверил остроту, тяжело вздохнул и печальным взглядом идущего на смерть обвел лагерь... На собравшееся нас провожать женское население лагеря это подействовало безотказно — раздались всхлипывания, чья-то дрожащая рука потянулась за платком...

Все испортил Рикар — в свойственной ему манере, наградил Стефия подзатыльником (насчет этой привычки, я давно собирался серьезно поговорить со здоровяком) и ткнув пальцем в лестницу заорал — "Чего встал! Шевели копытами!".

К моему удивлению, парнишка легко выдерживал тяготы перехода и вот уже второй день шагал наравне со взрослыми без нытья и жалоб. Более того — постоянно выискивал в округе известные только ему лекарственные растения, бережно собирал молодые побеги и листья, отрывал тонкие корешки, срезал узловатую кору с деревьев... На привале, когда все отдыхали, Стефий расстелив на траве кусок холста, старательно очищал и просушивал собранные за день растения, аккуратно заворачивал их в отдельные свертки и прятал в мешок. Мое уважение к юному послушнику резко возросло.

Второй день путешествия подходил к концу. К моему несказанному удовольствию и на этот раз обошлось без проблем. Когда сумерки сгустились настолько, что я уже не видел впереди идущего воина, Литас скомандовал привал.

В эту ночь, мы расположились рядом с рухнувшим стволом огромного дерева, в глубокой яме образованной вывороченными корнями при падении. Из предосторожности, не стали разводить огонь и снимать доспехи — лишь немного расслабили кожаные ремни, чтобы дать отдохнуть усталому за день телу. Оружие положили с таким расчетом, чтобы суметь мгновенно схватить в случае опасности. Литас назначил двоих часовых со строгим наказом не шуметь, смотреть в оба и не разговаривать. Я ни во что не вмешивался — отрядом руководил Литас — несомненно, самый знающий и опытный из нас следопыт.

Наощупь достав из своего мешка кусок копченного мяса и сверток с сухими фруктами я немного перекусил. Запив скудный ужин глотком воды, я вытянул гудевшие ноги, накрылся плащом и закрыл глаза. Через несколько часов моя очередь выходить на стражу и оставшееся время надо использовать с толком — поспать.

Я проснулся рывком, в одно мгновенье перешел из мира сновидений в настоящее и ошалело закрутил головой по сторонам, пытаясь понять, что именно меня насторожило. На первый взгляд, все в порядке — слабых отблесков лунного света хватило, чтобы осветить спокойно спавших людей, укутанных в плащи. Вот, рядом лежащий здоровяк почесал укушенную комаром щеку и опять замер. Все в порядке.

Рычание! Привязанный неподалеку пес, плотно прижался к земле и буквально исходил тихим, но яростным рычанием, не сводя едва светящихся глаз, с упавшего ствола за моей спиной. Собака чувствовала что-то опасное. И это что-то, отделяло от меня лишь поваленное дерево. Прислушавшись, я уловил с той стороны отчетливое сухое пощелкивание и непонятное чмокание — такой звук бывает, когда идешь по болоту и с глухим чавканьем вырываешь ноги из грязи.

Опасность! Но почему, молчат часовые?

Медленно подтащив к себе ножны с мечом, я не вставая, вытянул ногу и ощутимо ткнул посапывающего здоровяка носком сапога в бок. Ничего. Пришлось ткнуть еще раз, на этот раз гораздо сильнее.

— Рикар... Рикар... — прошептал я, — Просыпайся, что-то не так.

К моему ужасу, здоровяк, как ни в чем не бывало продолжал сладко спать. Какого...

Пес продолжал рычать, но уже с отчетливыми скулящими нотками страха. По моей спине пробежал ледяной озноб. Плюнув на осторожность, я перекатился к Рикару и что есть силы, затормошил за плечо.

— Вставай! Рикар! Проснись! — закричал я ему в ухо, уже не понижая голоса, и залепил затрещину.

Бесполезно — чтобы я не делал, он продолжал спать. Как и остальные члены отряда — пока я пытался разбудить здоровяка, то поднял достаточно шума, чтобы разбудить половину обитателей леса, — никто из спящих людей даже не пошевелился. Этому могло быть только одно объяснение — магия. Иначе не объяснить беспробудный сон, в который погрузились все, за исключением меня и исходящего злобой сингериса. Нельзя терять время.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, я успел вырвать меч из ножен и кинулся к привязанному псу. Такой союзник мне не помешает.

Ухватив пса за ошейник, я одним ударом перерубил веревку. С громовым рычанием, освобожденный сингерис рванулся вперед, и легко вырвался у меня из руки. Проклиная все на свете, я кинулся следом. В один прыжок пес оказался на стволе и спрыгнув на ту сторону, судя по шуму, с кем-то сцепился. При всем желании, мне не удалось бы повторить такой прыжок и пришлось обежать поваленное дерево кругом, теряя драгоценные секунды.

Мне удалось подоспеть как раз вовремя — на скудно освещенной лунным светом траве катался бесформенный клубок тел. Мы так и не дали собаке имя, а она уже отдавала за нас свою жизнь.

Рядом со сплетенными телами противников, замерло еще одно уродливое... непонятное..., растопырившее белесые лапы... больше всего похожее на покалеченного паука создание, лишь выжидающее удобного момента, чтобы одним ударом длинной лапы завершить бой в свою пользу. Мерзость. Света луны было недостаточно, чтобы рассмотреть противника в подробностях и так и не поняв, что это за кошмарное творение больного разума я громко заорал и ухватив меч двумя руками, кинулся на врага.

Паук тревожно засвистел и рывком повернулся ко мне. Неожиданно ярко, вспыхнули два огромных глаза, обдавших меня волной зеленого света. По моему телу прошла волна холода, голова потяжелела, меч стал невыносимо тяжелым. Мысли оцепенели, слышался лишь чей-то проникновенный голос, неустанно говорящий, убеждающий, уговаривающий...

Ты так устал... тебе хочется отдохнуть... всего несколько минут... что может случится за пару минут?... смотри на свет... зачем тебе эта тяжелая железяка в руке?... брось ее... ложись и засыпай... засыпай... засыпай...

Стоп! Это не мои мысли! Это паук! Проклятый паук обладает магией!

Ложись... засыпай... ты устал...

Сделать шаг, еще один. Сейчас я боролся не с пауком, а с самим собой. Казалось, что каждая часть моего тела зажила своей собственной жизнью. Сосредоточиваюсь на ногах, чтобы сделать шаг и руки сразу норовят отпустить рукоятку меча, а глаза норовят закрыться.

засыпай... засыпай...

"Да пошел ты!" — внутри меня взорвалась злобная ярость, на глаза опустилась красная пелена, посторонний голос в голове как отрезало. "Сдохни, тварь!"

Одним прыжком оказавшись около твари, я обрушил меч прямо на горящие глаза. И еще. Паук поняв, что усыпить меня не удается, начал активно сопротивляться. Слишком поздно. Вот с легким хлопком погас глаз, вот отлетела далеко в сторону, отрубленная лапа, от сокрушительного пинка, в теле паука что-то с отвратительным хрустом сломалось, от чего он сразу скособочился. Не обращая внимания на стегающие удары лап, я продолжал наносить удар за ударом вымещая злобу и страх.

Тело паука последний раз дернулось и затихло. Хрипло дыша, я нанес последний удар и развернулся в сторону последней твари. Но моя помощь не потребовалась — второй паук бесформенной кучей лежал на траве, а над ним, широко расставив лапы, стоял рычащий сингерис. Мы победили.

Подойдя к взъерошенному сингерису, я потрепал его по шее и выронив меч, обессилено опустился на землю. Тело ватное, противно дрожат руки.

— Мы с тобой молодцы, песик — прошептал я, — Молодцы. Сейчас немного отдохнем, и разбудим остальных. Хорошо? Вот только, немного отдохнем...

* * *

Понуро сидя на расстеленном плаще, я тупо смотрел в одну точку. Никого не хотелось видеть, настроение хуже некуда. Сегодня, я в первый раз потерял людей. Моих людей.

Одной рукой, я машинально почесывал лохматое ухо лежавшего рядом Друга — так я назвал сингериса, после ночных событий. Собака показала себя верным и надежным товарищем. Не окажись Друга рядом, и все могло бы сложиться по другому. Совсем, по другому.