Разлепив один глаз, подтвердил свои подозрения — я сплю в постели, а не на камнях и не в трясине! Какое счастье! Кто скучал по простыням и матрасу — тот меня поймёт. Солнечный луч проказливо заглядывал в окно, помешав мне мирно спать дальше. Ну не зараза ли?

Рядом на тумбочке, стоящей в углу уютной чердачной комнаты, в вазе стояли ирисы. Жёлтые, что немного разочаровало, но настроения не испортило.

Потянувшись всеми конечностями, благополучно рухнул с кровати! Как положено, с грохотом и неприличными выражениями. Крылья, побери их демоны! Слишком большие! При попытке потянуть ещё и эти конечности я не рассчитал, что кровать узковата и подобное движение сбросит меня на пол! Ещё и матрасом сверху накрыло. Ненавижу утро! Помянув Тьму со Светом в неприличных отношениях, проклятое болото, всех своих крылатых предков, чтоб им икалось в Посмертии, собственную удачливость и кучку богов с демонами, так же пребывающих в нетрадиционных связях, кое-как выпутался из простыни с тонким одеялом.

— Ну ты умелец! — восхищённо протянули за спиной, заставляя меня вскочить и резво обернуться.

Роса, стоя в дверях, весело улыбалась. Ой, слава Небу, вчера не хватило сил раздеться! А то красный от смущения Наследничек ещё веселее выглядел бы только без одежды.

— Это брат научил... — промямлил я жалкое оправдание и тут же внутри стало холодно. — Как он? — вопрос вышел тихим и донельзя тревожным.

— Идёт на поправку, — ответила дева-охотница. — Пойдём, проведаешь... — и первая переступила порог.

По привычке воспользовавшись ритуальным жестом на спуске, я отметил, что силы уже не уходят как в пропасть и потрачено ровно столько, сколько и должно. Ну, разве что может чуть-чуть больше... Видимо, потому что мои внутренние резервы всё ещё пусты.

Брат по-прежнему бледный с зеленоватым оттенком, но подыхать в ближайшее время уже явно не собирался.

— Раны заживут, силы восстановятся, — попыталась убедить меня приютившая нас женщина. — Всё будет в порядке, поверь, малыш.

— Я верю... — тяжко вздохнул, игнорируя раздражающее обращение.

— А я что-то не очень, — хрипло отозвался Ван, не открывая глаз.

— Брат! — тут же подскочил к нему я, едва не подпрыгнув от радости. — Жив?!

— Не уверен, — ответил светлый, разлепляя один глаз и разглядывая мою сияющую физиономию. — Воды дай.

Роса тут же подала кружку с чистой водой, налитой из кувшина со столика рядом. Я помог брату сесть и придержал за плечи, пока он пил. Потом так же помог лечь обратно.

— Ты как? — поинтересовался я.

Скорчив задумчивую морду лица, Ван ответил:

— Как после "девятки", забыв принять противоядие, на второй экзаменационной неделе в Академии.

— Бедняга! — искренне посочувствовал я, стараясь не расхохотаться в голос.

— И помню примерно столько же... Что было-то? И мы где? — спросил светлый, кое-как оглядевшись.

— А ты вообще ничего не помнишь? — уточнил я.

— Очень смутно, — признался Ван. — Болото и какую-то тварь, которая меня жрала. И всё.

Кратко рассказав последовавшие за укусом хаосника события, представил брату Росу и заглянувшего на звуки разговора Яра. Кто эти люди друг другу, я так и не понял. Что не семейная пара — дело ясное. Но вот дальше так и не разобрался.

— Простите, не могу поприветствовать и отблагодарить вас, как подобает Рыцарю, — криво усмехнулся братец. — Я слегка не в форме.

— Даже не думай вставать! — тут же ответила в миг оказавшаяся рядом Роса. — Тебе пока нельзя.

Ван нахмурился, собираясь возразить, но я скорчил суровое лицо и братец, глянув на меня, решил промолчать. Вместо того вздохнул, протянул руку, погладил мои перья. Похоже, ему это нравилось.

— Как шёлк... — тепло улыбнувшись, тихо сказал брат. — Как ты сам, малыш?

Не будь ты ранен, я б тебе не спустил очередного "малыша". И покушений на мои крылья тоже. Но пока потерплю, зараза ушастая. Всё ради того, чтобы мне за тебя не пришлось снова так бояться, брат. И чтобы ты пореже строил мрачную рожу, придурок светлый.

— Нормально, — со вздохом отозвался я. Оттянул рукой крыло, раскрывая его. — Вот, только перо маховое потерял, когда мы с тобой падали. Теперь демон знает сколько отрастать будет...

— Восстановлю силы — займусь твоим крылом, — пообещал, нахмурившись, брат. — Ты лучше пока не летай, а то мало ли...

— Ты б меня ещё жить поучил! — не сдержал весёлого смешка я. Какой-то нервный смех получился...

— Послало Небо брата-обалдуя... — вздохнул светлый, примеряясь, как бы половчее отвесить мне подзатыльник. Разгадав его намеренье, я тут же отступил на пару шагов и невинно улыбнулся.

— Эх, мальчишки... — послышался вздох Росы. — И как вас только в болото занесло?

Мы переглянулись, одинаково пожали плечами. Лежащий братец при этом жесте смотрелся забавно.

— Мы везучие! — заявил я.

— А ещё умные, — добавил, весело скалясь, Ван.

— Ловкие...

— Сильные...

— И воспитаны дедом!

— Точно! Это всё дедово наследство!

Роса, глядя на нас, рассмеялась. Повторив "мальчишки!", сказала подождать, пока она сделает завтрак. Я тут же вызвался помочь, но она посоветовала лучше приглядеть за братом, чтобы тот не пытался вставать.

— Что рассказал? — мгновенно смахнув с себя всё веселье, спросил Ван.

— Почти ничего, — так же серьёзно ответил я. — Шли через болото, потому что хотели сократить путь. Братья. Больше ничего.

— И никаких вопросов? — недоверчиво приподнял бровь светлый.

— Думаю, что вопросы ещё будут, — помрачнев, ответил я. — Меня отрубило вчера раньше, чем расспросить успели. Ни слова о нашей династии и Терре. А там выкрутимся. Не впервой.

Ван согласился, помолчал пару минут. Эх, бледный же он... Да и боль его чувствую даже сквозь глухой щит на душе. Это же как его рана мучает?!

Молча сев на лежанку рядом с братом, я аккуратно и тщательно наложил тёмную "ледышку" на его ногу прямо сквозь бинты. То же самое проделал и с забинтованным плечом, и с рукой.

— Так легче? — негромко поинтересовался я.

— Ага, — ответил блаженно прикрывший глаза светлый. — Значительно.

Роса вернулась в комнату с завтраком и дальнейший разговор был пока отложен. Оголодавший Ван приговорил свою порцию в считанные минуты, и женщина, смеясь, обеспечила примеривающегося к моей еде светлого добавкой.

Потом я помог Росе обработать рану Вана, увидев которую, светлый зашипел разъярённым тигром. Да, понимаю, меня тоже не вдохновил вид почерневшего от воспаления колена и омертвения тканей вокруг ран от зубов хаотичной твари. Хотя Роса успокоила, сказав, что заживает хорошо, и недели за две-три всё придёт в норму. Брат, услышав сроки, выругался.

— Не ругайся, — спокойно сказал я, накладывая на раны прозрачную мазь из запасов, данных мне в путь Арисом.

— А ты меня не учи, я старший!

— А ты не дёргайся, а то я тебе случайно ногу сломаю...

— Тогда я тебе случайно ухо оборву...

— Наглая светлая морда...

— Ирис...

— Зараза!

— Не затягивай так, больно же!..

Устыдившись своего минутного порыва, я тут же ослабил бинт и даже не забыл про "ледышку", чтобы снять боль. А после перебинтовки мой брат снова уснул.

Попытавшись быть хоть чем-нибудь полезным приютившей нас двоих женщине, я наткнулся только на ласковую улыбку, пожелание отдохнуть и набраться сил. Переодевшись обратно в свой камуфляж (без куртки и разгрузки, обойдясь только футболкой), я вышел во двор, чтобы потренироваться. Золотую прядку волос из разгрузки я перепрятал в карман штанов, предварительно заплетя частью в тонкую косичку, чтобы не запутывалась, — почему-то очень не хотелось, чтобы Роса её увидела. Мышцы ныли, требуя разминки, и если в ближайшее время хорошую нагрузку не обеспечить — боль будет адская.

Красиво тут всё же! Лето... А дома — зима... Дома. Как же я скучаю по дому.

Широкий посыпанный песком двор был идеальным местом для тренировок. С фламбергом?.. Поудобнее уложив крылья, я отверг мысль о тренировке с тяжёлым оружием. Фламберг не рассчитан на наличие крыльев за моей спиной, ещё покалечу... Мне теперь бережно нужно относиться к ним. Эти крылья гораздо большей заботы требуют, чем мои полуэфирные. Теперь сложить их так, чтобы не мешали... В руках два клинка... Я чуть-чуть постоял с закрытыми глазами, пытаясь уловить музыку. Поймал. Тело мгновенно ушло в движение, ритм схвачен, Крылатый в танце!.. Как звучит эта музыка и сердце моё бьётся в ритм с ней, я создаю эту музыку из движения, подчиняясь мелодии, звучащей внутри! Мечи порхают легко и доспех самой лёгкой чешуёй, намёком на броню струится, то и дело исчезая...

Сложный и неравномерный, но чистый ритм был нарушен, когда музыка уже подходила к своему завершению. Внутри дёрнуло пронзительной, острой болью, словно в спину ударили раскалённым стилетом, клинки вмиг оказались в личном пространстве, а меня едва не бросило на землю...

— О-охо... — вырвался тихий стон, когда я смотрел на свои окровавленные ладони, снова едва не выплюнув лёгкие. — ...! Да когда же это закончится...

— Не прошёл для тебя путь по болоту бесследно, мальчик...

Тыльной стороной ладони вытерев кровь с подбородка, я поднял на Яра взгляд и мрачно ответил:

— Это не имеет значения. Сделать всё равно никто ничего не сможет, — поглядел в небо, чувствуя, как тянет ввысь. Как же мне надоел привкус собственной крови... — Не пытайся мне помочь, человек. За брата — я благодарен, но мне — не трать силы понапрасну.

Ввысь тянуло всё сильнее, зазвучали не слышимые никому кроме меня, знакомые струнки полёта и ветра. Человек бесконечно долго смотрел на меня, пока не спросил в полголоса:

— Сколько тебе лет, Ирдес?

— Скоро три недели как пятнадцать стукнуло, — ответил я, вспоминая минувший день рождения. Странно как... Месяца ещё нет, а кажется — вечность прошла.

— Недели? — не понял Яр. — Это сколько?

Спалился, наследничек? Сам дурак...

— Э... неделя — это семь дней, — осторожно ответил я.

— Так и сказал бы, что три седмицы, — белозубо усмехнулся человек.

Ирдес — дурак невнимательный! И ещё много плохих слов.

— Знать много разных языков — иногда вредно, — решил попытаться выкрутиться я.

— Согласен, — снова улыбнулся человек. — От лишних знаний — одна головная боль!

— Знания лишними не бывают! — сообщила вышедшая из дома Роса. — Ты бы лучше отдыхал и отсыпался, крылатый ребёнок. Вчера ведь едва живой был.

— Не хочу отдыхать, — помотал головой я. — Роса, я полетаю немного. Если Ван проснётся, пусть не бежит меня искать, ладно?

— А тебе не опасно? — женщина подошла, погладила крыло с отсутствующим маховым пером.

— Да будь воля брата, он бы меня привязал к б... ближайшему дереву и не отпускал без свиты нянек! — чуть не ляпнул "к батарее"! — Тоже мне старший, — фыркнул. — Взрослый я, уже давно вырос! И знаю сам, что опасно, а что нет.

Умолк, недоумённо глядя на весело хихикающую охотницу. Что я такого смешного сказал?!

— Лети, крылатый, лети... — сказала, подавив очередной смешок, женщина. — Присмотрю я за твоим братом.

— Спасибо, — улыбнулся в ответ, и своим "полётным" прыжком взвился в воздух. Забил крыльями, ловя ветер, а в душе так заиграла музыка, что я не выдержал и запел, коротко рассмеявшись...

Небо моё! Как же восхитительно, что есть небо!

Не знаю, сколько я летал — здесь время идёт не так как на земле. Домик охотницы остался где-то позади, но потерять его я не боялся — незримая связь с братом всегда приведёт меня к нему.

Далеко к юго-востоку едва виднелась крохотная с такой высоты и дали деревенька. Что-то внутри остро кольнуло при виде этих едва различимых даже для моих глаз домиков. Крылья сами поймали нужный ветер, неся меня к этому селению. Скорее всего — человеческому.

Скользнув над деревьями, я мягко приземлился у самого пшеничного поля, сложил крылья, и, не торопясь, пошёл в сторону деревни по краешку между лесом и полем. Попадаться на глаза людям пока не хотелось, лучше так посмотрю, что тут и к чему. Очная разведка всё равно нужна, тем боле, что, судя по карте, мы в человеческих землях, отмеченных пиктограммой "светлые". Тут нужно быть более чем осторожным.

Ладонью касаясь колосьев пшеницы, я шёл вдоль поля... когда снова, будто колпаком из пуленепробиваемого стекла накрыло. Ощущение ирреальности происходящего стало таким сильным, что всё вокруг показалось сном. А золото колосьев отразило багрянец.

Я шёл, почти не чувствуя как переставляю ноги. Может, я действительно сплю? Может, всё ещё в бреду?.. А если ничего этого не было... Нет никакого иного мира, нет изначальных, не случилось побега, болота и предка...

— Ой... ты кто?..

Словно из-под земли в паре шагов от меня вырос нескладный растрёпанный паренёк немного меня помладше, но повыше... В пшенице он, что ли, лежал? Да, скорее всего...

— А ты кто? — поинтересовался я, раздумывая как преодолеть разделившее меня с миром стекло. И стоит ли? Мысли в голове ворочались вяло и неохотно.

— Снежар, — не раздумывая ответил паренёк.

Что-то в этом имени снова заставило душу внутри болезненно дёрнуться. Мой взгляд скользнул по светло-рыжей шевелюре, веснушкам на загорелом лице, задержался на светло-коричневых, как гречишный мёд глазах с оранжевыми крапинками. Да, пожалуй, что это имя ему подходит.

— А что ты здесь делаешь? — не спешил отстать паренёк, с жадным любопытством разглядывая мои крылья, да и вообще меня. — Ты кто такой? Ты... ты из богов?..

— Богов?.. — попробовал я это слово на языке. — Нет уж, уволь от такой напасти. Хватит с меня и Владыки...

— Ты бессмертный?! — по-своему понял мои слова этот... Снежар. — П-простите... то есть... я хотел сказать...

— Остынь, — легко улыбнулся я. Какой забавный. — Можешь звать меня Иллэтэ, человек Снежар.

— Иллэтэ, — повторил паренёк. — А ты кто, Иллэтэ?

— А на кого похож?

— На бога...

Я только усмехнулся и отрицательно помотал головой. Любопытство так и подстёгивало этого рыжего задать тысячу вопросов, но он, похоже, не знал как ко мне обращаться. Чуток раскинув крылья, словно мне неудобно, тщательно сложил их и увидел в лице Снежара неподдельный, почти щенячий восторг.

— Что это за деревня? — кивнул я в сторону домиков.

Тут паренёк, захлёбываясь словами, попытался выложить мне все сведенья разом. Что называется деревня Лесная, что живут тут как земледельцы, так и охотники, часто ходящие по окраинам болота за редчайшей дичью, а ещё тут самое лучшее вино, что местные виноделы делают его из особой лозы, что в Болоте изменилась... Бурный поток слов и обрывочных сведений, включая даже то, что соседская девчонка, которой Снежар собирал цветы на самой окраине, обозвала его дураком и побила вручённым букетом...