Каменный дождь

Глава первая

Каменный дождь

20 августа 435 года со дня основания Империи Ирв.

Широкий купеческий тракт уверенно вился сквозь Великий лес, раскинувшийся на многие десятки километров вокруг и предваряющий земли Виены, имперской столицы. Я жевал сушёные яблоки, купленные по случаю в попутной деревеньке и наслаждался прохладой. Могучие кроны толстых многовековых деревьев накрывали тракт густой тенью, спасая от гнева полуденного солнца. Гнедая лошадка размеренно трусила по пыльной дороге, спешить и ехать быстрее не было нужды. В Орване меня ждали лишь через две недели, так что я решил заехать в столицу на день-другой. Больше года дела не пускали меня туда, так что, когда подвернулся крайне удачный случай исправить это, я решил им воспользоваться.

Тракт плавно начал забирать чуть вверх, ведя на вершину пологого холма. С него начинался спуск в долину, принявшую в себя сердце Ирва и окружающие его поселения земледелов, лесопилки и прочие хозяйства. Я потянулся в седле и отметил, что вдали стали слышны скрип пил и перестук топоров. Люди медленно, но уверенно наступали на лес и отвоёвывали себе всё больше земли. Триста лет назад он был смертельно опасным местом, пока император, правивший в то время, не приказал сформировать особый военный корпус. Его главной задачей являлось уничтожение всевозможной нечисти и особо опасных хищников вокруг новой, ещё только строящейся столицы. В течение двадцати лет отряды корпуса мелким гребнем вычёсывали лес от всех серьёзных угроз, уничтожая гнездовья местной жути, теряя людей и набираясь опыта. Когда зачистка была закончена, империя получила возможность проложить безопасные тракты на юг и ещё больше расширила своё влияние. А корпус продолжил работу, занявшись зачисткой самых опасных областей страны, получив за это в народе название Чёрных Егерей. Название крепко прижилось и спустя годы просочилось в официальные бумаги, где и застряло окончательно.

Праздные размышления прервал тревожный топот копыт, нарастающий за спиной. Я обернулся и увидел небольшой конный отряд, стремительно мчащийся по тракту, не жалея лошадей. Они быстро нагоняли меня и вскоре расстояние стало достаточным, чтобы я смог разглядеть их в общих чертах. Четверо рослых угрюмых мужиков, короткие одноручные мечи за спиной, чёрные дублеты из толстой кожи с латными накладками на плечах, стальные набивки на носках дорожных сапог. Типичный отряд преследования, не обременённый лишним весом тяжёлого доспеха. А вот пятый всадник, скакавший внутри 'коробочки' хмурых бойцов, оказался невысокой девушкой в тёмно-коричневом охотничьем костюме. Тёмные волосы прикрывал берет с редким, вишнёвого цвета, пером, приколотым к околышу. Серебряная заколка на горле держала развевающийся за спиной походный плащ. Заметив, что я остановился по правой стороне тракта и любопытно пялюсь в их сторону, ведущий всадник выбросил вбок руку и показал какой-то знак, после чего девушка мгновенно сместилась левее, а правый охранник недвусмысленно протянул руку к рукояти меча, намекая не делать никаких подозрительных движений, взглядов и чихов.

Странные ребята. Демонстрируют, что готовы рубануть, не считаясь с последствиями? Или просто предупреждают, чтобы держался подальше? Я уже восемь лет топтал дороги Эрта и успел повидать достаточно разного обезбашенного народа. Предпочитая не испытывать удачу, я отъехал на лошади немного в сторону от тракта и терпеливо ждал, пока отряд не пропылит мимо. Лишние конфликты мне ни к чему. Верно, лошадка? Лошадь фыркнула и качнула головой, словно соглашаясь с моими мыслями, а после начала деловито щипать траву. За ту неделю, что прошла со дня её покупки, я немного привык к странному поведению кобылы и уже списывал совпадения моих мыслей и её поведения на забавную случайность.

Скучать пришлось недолго. Оставив после себя изрядные клубы пыли, отряд промчался мимо, в сторону имперской столицы, наградив меня внимательным взглядом одного из всадников. Я тронул скакуна и, меланхолично работая челюстью, неспеша поехал следом. Над таинственной пятёркой я особо не задумывался. Гонцы, разведчики, сбежавшие дочери, спешащие любовницы и чёрт знает кто ещё постоянно сновали по дорогам таким или похожим образом. Хотя не всегда можно увидеть отряд, намеренно загоняющий лошадей, случай был практически рядовой. Разве что поведение их было агрессивнее, чем обычно. Я уже выбросил бы их из головы, если бы не клубящаяся впереди пыль и эхо от копыт.

Смирно вышагивающая лошадка вдруг запрядала ушами и нервно зафыркала, сбившись с шага и ещё больше замедлившись. Почуяла кого-то? Я насторожился, закрутив головой и, высматривая возможного хищника, потянулся к эфесу. Меч легко выскользнул из притороченных к седлу ножен. Но вокруг было пусто и, как я не силился, никакой угрозы увидеть не удалось. Однако коняшка была со мной не согласна, тревожно пофыркивала и не горела желанием идти вперёд. Тревога животного невольно передалась и мне. В душе тихонько, но настойчиво, заскребли кошки. Две кошки... Три кошки... Чёрт, да я же сам как кот, поглаженный против шерсти! Это было не душевное напряжение, а вполне осязаемое давление, заставляющее легонько шевелиться волосы на теле. Только сейчас я обратил внимание на затихший лес. Пропали голоса птиц, не стучат топоры и даже перестука копыт больше не слышно. Отряд замер на опушке, метрах в двухстах от меня, и по какой-то причине не спускался в долину. Всё это дурно пахло и я лихорадочно искал в памяти что-нибудь из многочисленных военных баек, описывающее похожий случай. Давление росло и вот уже волосы на голове обрели свою волю, шевелясь и изредка потрескивая. Воздух потяжелел, запах грозой и давил на грудную клетку, затрудняя дыхание. И я вспомнил. Тысячелетняя ведьма. Даже во времена моего детства легенды о ней мало кто помнил. Наставник рассказывал мне несколько историй об этой женщине, что из столетия в столетие появлялась в крупных конфликтах, преследуя одной ей известные цели. В последний раз о ней слышали больше шестисот лет, когда она одним движением руки почти полностью уничтожила армию короля Хорда, после чего ушла в сторону Мёртвых Земель. Как гласили истории, она жила ещё в те времена, когда миром правила сила магии. Сила, что обрушила мир в бездну.

Рубашка мгновенно стала липкой от холодного пота. Мысли путались и впервые в жизни я растерялся настолько, что не мог продумать свой дальнейший шаг. Магия была древним мифом, покрывшимся пылью, отголоском ушедших времён. Но однозначно была крайне опасна и была не тем, от чего можно защититься щитом или что можно пронзить мечом. Напряжение росло, мысли скакали как олень от стаи бешеных ос. Я несколько раз глубоко вздохнул и собрался. Магия это или что-то ещё, я должен увидеть это сам. Даже не потому, что до конца своих дней буду корить себя за то, что так и не узнал, что происходило в этот день. А потому, что наставник мне голову открутит, когда узнает, что я был тут, но поддался голосу разума.

Попытался припустить лошадь, однако та испуганно фыркнула и засопротивлялась. Эй, так дело не пойдёт! Извини, родная, мне надо туда. Я вогнал меч назад в ножны, сорвал с пояса ремень, чтобы использовать его как плётку, но тут лошадка обиженно заржала, словно поняв мои намерения, встала на дыбы, и бросилась вперёд, навстречу источнику давления. А давление, тем временем, стремительно росло по мере приближения к пятёрке всадников. Дышать становилось всё тяжелее, волосы на голове начали ощутимо потрескивать, вызывая неприятные ощущения. Словно в голову тыкали иголками. Наконец, лошадка вынесла меня из сочной тени леса и я, проморгавшись от яркого света, обомлел.

Виены больше не существовало. Гордый и могучий город, стоявший тут больше трёх сотен лет, теперь был чудовищной кучей пыли, валунов, кирпича и дерева, сорванной с насиженного места и висевшей высоко над землёй. По исполинскому кому вывернутого наизнанку города плясали красно-фиолетовые молнии, окутывая его правильной сферой. А в глубине чудовищного шара пронзительно мерцало крохотное фиолетовое солнце, непрерывно порождающее новые красно-фиолетовые росчерки. Время от времени молнии срывались вниз и поджигали поля и строения, окружавшие несуществующие более стены. А на месте города зиял котлован ужасающих размеров и идеальной округлой формы, постепенно заполняющийся водой вскрытых подземных источников.

Во все стороны разбегались немногочисленные выжившие. Пахари, внешние патрули, купцы, ждавшие очереди въехать в городские ворота. Лошади купеческих повозок в панике пытались убраться подальше, беспорядочно несли и переворачивали телеги. Из долины доносился лёгкий гул паникующей толпы, но кроме этого ничего не нарушало тишину застывшего леса. Молнии сверкали без грома. Не дрожала земля, извещая о смерти города, с мясом вырванного из земли. Ничего. Лишь нарастающее давление, испуганное фырканье чужих лошадей, стук копыт моей кобылы и грохот собственного сердца в ушах.

И звук извлекаемого клинка. Знакомый шелест вывел меня из транса, заставив оглядеться вокруг.

Пока я варился в собственных мыслях, лошадка, простая душа, по инерции пёрла вперёд, посчитав, что в компании с товарками будет безопаснее. И как итог подошла слишком близко к непонятному отряду. Охрана девушки среагировала мгновенно, словно вокруг не происходило ничего необычного, встав передо мной живой стеной. Ближайшие бойцы выхватили клинки и теперь мрачно сверлили меня подозрительными взглядами.

— Ближе не подходить, — угрюмо бросил усатый здоровяк лет пятидесяти и с парой шрамов на лице. Видимо, командир отряда.

— Без проблем, — дружелюбно кивнул я, останавливая глупое животное, — Тпру, глупая!

Лошадь обернулась и посмотрела на меня странным взглядом. А может, мне показалось. С такой хренотенью вокруг мне даже воробей будет казаться странным.

— Что за дрянь тут происходит, а?

Охранник неопределённо повёл плечами, мол, знал бы, всё равно не сказал, подозрительная ты рожа. И кивнул взглядом куда-то чуть правее меня:

— Подпоясался бы, штаны потеряешь. Кто таков?

Я спохватился, поняв, что так и держу в руке свою импровизированную плётку.

— Ларт, Артель Меча, — коротко ответил я и начал плавно заправлять ремень назад, чтобы хмурые парни, вновь рассосавшиеся вокруг девчонки, не сильно нервничали от резких движений. Воспользовавшись небольшой паузой, внимательно оглядел людей передо мной.

Все охранники уже не молоды и явно видывали виды, не менее сороковника каждому. Цепкий тренированный взгляд, подмечающий каждый чих вокруг девушки, руки в мозолях и шрамах. Обмундирование явно казённое, но нашивки и знаки отличия срезаны. К кому приписаны сии бравы парни остаётся лишь догадываться. Девушка же при детальном рассмотрении резко выбивалась из колоритного строя матёрых вояк. Около двадцати лет, с небольшой грудью и стройной осанкой. Дорогой на вид костюм с элегантным серебряным шитьём, плотно облегающий стройную невысокую фигуру. Удобные сапоги из мягкой кожи отлично подходили для охоты и коротких путешествий, но не для долгого похода. Слегка бледноватая кожа человека, чаще бывающего в помещении, а не на улице, намекала на дворянский статус. Из оружия лишь длинный кинжал на поясе. Руки в тонких перчатках судорожно сжимали сорванный с головы берет, нещадно ломая редкое перо. Длинные чёрно-серебряные волосы жили своей жизнь, шевелясь от витающего вокруг напряжения, которое уже давило тяжёлым прессом. Стоп, чёрно-серебряные? Я вгляделся и с тихим 'Твоюжмать!' понял, что девушка стремительно седеет, остекленевшим взглядом голубых глаз пожирая картину развернувшейся в долине катастрофы.

— Парни, приведите свою хозяйку в чувство, — бросил я охранникам, строго бдившим за периметром спиной к девчонке, и не видящим, что происходит с их подопечной. — Кажется, у неё шок.

Командир всадников, не сводя с меня взгляда, коротко скомандовал и ближайший воин подъехал к ушедшей в себя девушке, начав её тормошить:

— Госпожа, придите в себя, больше тут нечего делать!..

Я повернулся к тому, что раньше было городом, а теперь облачилось в скорлупу из молний и дыма горящих полей. И после некоторого наблюдения тихо обронил:

— Эй, командир, как думаешь, что произойдёт, когда та сфера, плюющаяся молниями, уменьшится ещё сильнее?..

Мужчина бросил взгляд на сферу, которая мерцала всё быстрее и яростнее, сжимаясь с каждым тактом, и резко бросил лошадь к девушке, оттерев незадачливого подчинённого, который так и не смог её растормошить.

— Простите, госпожа... — прошептал под нос командир и влепил ей звонкую пощёчину.

— Что... А... Алкес?.. — в глаза девушки вернулась жизнь, а по лицу побежали первые ручейки неконтролируемых слёз. — Город... Там же...

— Никому уже не помочь, госпожа! — мужчина встряхнул её за плечи. — Нам нужно бежать и немедленно!

— Но!..

— Никаких 'но'! — решительно оборвал её воин, грубо повернул лошадь девушки за уздцы в сторону леса, бросил ей в руки поводья. — Держитесь крепче!

И отвесил скакуну смачного пинка. Лошадь яростно заржала и, закусив удила, сорвалась в галоп. А вслед за ней и четвёрка всадников. Я, бросив последний взгляд на долину, дёрнул следом за ними. Лошадь понукать не пришлось, животное было только радо ускакать как можно дальше от устрашающей чертовщины и стало быстро нагонять пятёрку невольных попутчиков. Их скакуны были измотаны, хрипели и начали ронять пену, но с шага не сбивались, упорно неся всадников от жуткого места, подгоняемые животным страхом.

Неприятные ощущения стремительно усиливались, пространство вокруг звенело и вибрировало, словно натянутая до предела струна. Воздух гудел, напряжение было едва терпимым, в голову впивались тысячи игл и в моей душе заговорило знаменитое жопное чутьё наёмника, намекая, что побег бессмысленен и нужно срочно искать укрытие.

— Алкес! — заорал я во всю глотку. — Всех в лес, живо!

После чего бросил свою лошадку в сторону от тракта, чтобы укрыться среди толстенных стволов. Надеюсь, они услышали. Ещё больше надеюсь, что интуиция в этот раз ошибётся.

Ветви жестоко хлестали и царапали, несмотря на все попытки уклоняться от них. Лошадь честно проскакала пару десятков метров вглубь сгущающегося леса и взмыла в воздух, перепрыгивая невидимое мне препятствие. За мой пояс зацепилась толстая ветка, которую я не смог обогнуть, и вырвала меня из седла. Едва успев среагировать и сгруппироваться, я кубарем полетел вперёд, отбивая себе всё, что можно и нельзя. Через пару метров инерция швырнула меня в стенку какого-то мелкого оврага и я рухнул вниз, окончательно отбив спину и не в силах подняться. Звуки галопа моей лошади звучали всё глуше. Где-то вдали звучали неясные крики. И пару мгновений спустя пространство лопнуло, начисто лишив меня слуха невыносимым хлопком исполинской пушки. С деревьев сорвало всю листву и унесло куда-то на юг. А секундой позже начался ад.

Я лежал и, глядя вверх, беспомощно наблюдал, как тёмные смазанные росчерки камней насквозь прошивают стволы вековых деревьев, словно пергамент. В овраг полетели щепки и горы взрытой неподалёку земли. Слух не работал и лишь содрогания почвы сообщали телу о творящемся безумии.