Моего пса зовут "Враг"

И это как раз и были подберёзовики — на бело-серых ножках, с крепкими широкими шляпками коричневого цвета. Сейн сперва к грибам относился подозрительно. На его родной планете, как и на самом Сторкаде, грибы росли, но все они назывались "зик'люзз", "ведьмино зелье". А Дядя Толя грибы, особенно жареные, просто обожал — и Сейн, как-то раз отважившись попробовать, решил, что все ведьмы остались далеко отсюда и по времени и в пространстве, а грибы — вещь замечательная. Поэтому Сейн быстренько высвободил из кармана сумку, с которой приходил в лагерь — и напал на грибы внезапно и сокрушительно.

Выяснилось, что подальше в лес растут и ещё... Сейн мельком вспомнил, что у землян как раз есть сказки про то, что разные существа заманивают людей вглубь леса именно так — выставляя перед ними грибы снова и снова, пока азартный собиратель не заблудится. Не так давно, когда был сильный ветер с дождём, Сейн пристал к леснику с просьбами рассказать что-нибудь жуткое, их отношения (тщательно скрываемые не только ото всех на свете, но и друг от друга в обычных условиях!) позволяли Сейну иногда вести себя именно так. Дядя Толя долго отнекивался, говорил, что, раз на планете нет разумных аборигенов, то и нечисти взяться неоткуда, что он сам ни разу не видел ничего "такого"... но потом рассказал несколько запавших в память историй из своей далёкой родной Сибири — и, по типично сторкадскому признанию Сейна, "у меня зад на ходу стал моих же пяток бояться!"

Про грибы там тоже была одна. Ну, конечно, слушать это ночью, когда за окнами воет и дождь лупит по стёклам — а совсем другое вот так, в лесу, тихим светлым днём.

И, едва Сейн это подумал, как до него донеслось поскуливанье.

Громкое. И странное.

Оно шло словно бы из-под земли.

Если честно, Сейн перепугался. Странный, словно бы ниоткуда идущий, звук наложился на мысли о недобром волшебстве. Но испуга хватило только на пару секунд. Там, где далёкий предок Сейна стал бы читать заклятья и очертил круг ножом или мечом, а потом приготовился бы к бою — мальчишка просто перевёл дух и огляделся.

Звук повторился. Да он, собственно, и не умолкал, просто временами становился очень тихим, почти неслышным, а потом поднимался до жалобного громкого скулёжа с привизгом. И это, несомненно, скулило живое существо.

Найти источник звука было делом простым и быстрым. Уже через полминуты Сейн удивлённо присел на корточки над ямой.

Похоже, яма была местом, где когда-то что-то было закопано. Наверное, земляне что-то прятали во время оккупации. Примерно в три шага шириной и глубиной в полтора роста Сейна, она была сухой и с отвесными стенками, ощетинившимся отмершими корнями. Часть ямы перекрывал трухлявый ствол деревца — он обломился совсем недавно.

И Сейн видел, кто его обломил.

Зверь в яме походил на детёныша сторкадского вээрга — только хвост короче и морда тоже, а сам он — помассивней и рыже-чёрного цвета. Дома не было похожих животных. Арк-Келан был тёплой влажноватой планетой с бедным наземным миром, сильно отставшим в развитии от привычного сторкам. Там даже накьятт не приживались толком, только на прохладных ветреных плоскогорьях... Сейн понял, что это — собака. Как в охране, только молодая. Этот. Щенок. Хотя и большой. Наверное, у него нет хозяина — если бы хозяин был, щенка бы искали. Земляне очень любят собак, у редкого мальчишки нет такого зверя.

Как видно, зверь ощутил, что на него смотрят. Поднял голову. Блеснули глаза, оскалились белые зубы. Из ямы послышалось вместо скульбы тихое угрожающее "грррр"... Но потом голова снова опустилась на вытянутые лапы. Глаза сперва равнодушно уставились в сырую земляную стенку. Потом закрылись. Зверь даже больше не скулил.

Сейн продолжал сидеть на краю ямы, глядя вниз. Зверь неожиданно показался ему похожим на него самого ещё недавно. В ловушке, из которой нет выхода. Молодой, сильный и... беспомощный. Ни клыки, ни когти на лапах, ни быстрота и смелость — не помогут против равнодушных холодных стен ямы... а сил — выпрыгнуть — просто нет... Остаётся только покорно-тягучее, унизительное, долгое ожидание смерти или чьей-то милости.

Но... почему обязательно милости? Если тебе руку протягивает друг и брат, то глупо и обидно её отвергать...

Сейн вдруг подумал, что он очень хочет спасти этого зверя.

— Ты меня не загрызёшь, если я тебя вытащу? — спросил он, свесившись вниз. — Я думаю, ты очень красивый и умный. И я спускаюсь.

Он не собирался прыгать в яму просто так — имелись все шансы застрять там, как этот зверёныш. Сейн снял с пояса моток армейского троса, сделал петлю на ближайшем дереве, как следует проверил узел и бросил конец троса вниз. Щенок поднял голову и наблюдал. Не рычал, но опять начал скулить — только совсем иначе, коротко и часто, а потом звонко сказал:

— Тяф! — и задвигал хвостом.

— Иду, — сообщил Сейн, удобней устроив пакет с грибами под деревом. И соскользнул в яму.

Щенок не стал нападать. Он всё время скулил, потом ещё несколько раз тявкнул. Когда Сейн поднял его на руках и, подскочив, вытолкнул наверх, то был уверен — поднявшись, никакого зверя там уже не обнаружит. И был очень удивлён, когда, выбравшись наверх, увидел щенка сидящим возле края. При виде сторка щенок опять тявкнул и подмёл хвостом листья. Он был тощий, но чувствовал себя явно неплохо — наверное, свалился в яму не так давно и страдал больше от невозможности выбраться и страха.

Сейн отвязал и свернул трос, поднял пакет. Сделал десяток шагов, обернулся — щенок бежал следом. Неторопливо, в полной уверенности, что делает то, что делать нужно.

— Иди сюда, — Сейн присел на выступающий из земли корень, отставил пакет, протянул руки. — Иди, иди.

Щенок подскочил, сел между расставленных колен мальчишки. Поднял голову и снова тявкнул — звонко. Потом ткнулся носом в живот сторка, фыркнул и решительно поставил лапы на его колени.

— Я тебя назову Враг, — решил Сейн, произнеся имя животного по земному, на русском языке. — Потому что имя короткое, потому что ты... ну... ты он и есть и потому что ты рычишь похоже. Врррраг! — и Сейн подёргал оскалившего зубы зверя за твёрдые тёплые уши. Тот цапнул, быстро повернувшись, сторка за пальцы, но не укусил, только сильно сжал, кося глазами, и отпустил. — Враг — твоё имя, понял?

Щенок отскочил, припал грудью и передними лапами к земле, залаял, срываясь на подвизг. Сейн бросил в него листьями, которые сгрёб охапкой — те не долетели, рассыпались ярким веером, но щенка это не смутило, он принялся гоняться за ними, а потом напал на ботинок Сейна. Мальчишка возмутился и хотел сгрести щенка, но тот отпрыгнул и хитро, с тыла, атаковал второй ботинок.

— Ола, ты вот как?! — закричал Сейн. — Ну берегись!..

...Раскидав руки и ноги и тяжело, весело дыша, Сейн лежал на листьях прогалинки и щурился в небо. Подошёл Враг, вздохнул и плюхнулся рядом, устроив морду на животе своего хозяина. Пёс был счастлив. Нашёлся Хозяин, про которого рассказывала мать и к которому она собиралась отвести своих щенят, когда они как следует подрастут. Но не успела, не смогла — щенок не хотел вспоминать страшного, от чего спасся он один и с трудом: ядовитого воздуха, прорвавшегося в нору, которую мать стала углублять. Тот воздух хитро прятался, пока не стало поздно остерегаться (1.). Он один долго искал Хозяина, облик которого и запах которого передала мать, в лесу, потом погнался за каким-то зверьком, упал под землю и чуть не умер от страха — и тут появился Хозяин и спас его. Хозяин был совсем молодой, быстрый, смелый, от него пахло весельем и здоровьем. Правда, самую капельку смущало, что запах был всё-таки не совсем такой, какой щенок ожидал встретить, было в Хозяине что-то немного странное. Но всё-таки это не казалось важным.

1.Бродячие собаки (скорей всего, уцелевшие во время уничтожения какого-то населённого пункта) стали жертвой химического нейкельского боеприпаса. Закладки таких штук встречались достаточно часто и нередко становились неприятными сюрпризами даже для поисковых собак, от которых нейкельцы свои закладки специально маскировали.

— Ну — пойдём, — Сейн сел, опять потрепал уши щенка. Тот упал на спину и заболтал лапами, глядя просительно-лукаво: почеши! — Пойдём, пойдём, — поторопил сторк, не понявший просьбы пса, и тот, не очень-то расстроившись, вскочил на лапы и всем своим видом показал: пойдём! Стоило Сейну, подобрав пакет с грибами, двинуться, как щенок помчался вперёд, временами взлаивая, потом принял ответственный и суровый вид и потрусил в нескольких шагах впереди мальчишки, то нюхая землю, то дёргая высоко поднятым носом...

...Дядя Толя ничего не сказал, когда Сейн появился со щенком (а сторк этого немного опасался). Лишь уже перед тем, как ложиться спать, спросил Сейна, вошедшего с улицы — щенок устроился на крыльце и внутрь заходить не пожелал, лёг, уткнув нос в хвост, вид у него при этом был вполне довольный:

— Заберёшь его с собой? Смотри, теперь не бросай. Собак бросать — хуже нет такого...

— Заберу с собой? — Сейн отправился мыть руки, оттуда через незакрытую дверь сказал: — Заберу, конечно. Только вот куда? Я слышал, что Арк-Келан оставят туземцам. Туда я не смогу вернуться. Разве что как мститель (1.).

1.Подобная практика в первые 25-30 лет после окончания П.Г.В. была настолько распространена, что несколько планет, получивших свободу из рук землян, попросились обратно в подчинение Сторкада, предпочитая этот привычный путь постоянной угрозе налётов сторкадских корсаров, которые уже даже не грабили, а просто разоряли всё, что могли и успевали. Но Арк-Келана среди них не было.

— Ваш Род жил только на Арк-Келане? — Дядя Толя накрывал на стол.

— Нет, — Сейн вошёл в комнату, снимая куртку. — Но это была моя родная планета... Я грибов принёс, вот. До завтра пропадут же?

Лесник иронично хмыкнул от такого прозрачного намёка. Пожал плечами:

— Ну чисть. Пожарим, однако...

— Вот так всегда, — вздохнул Сейн. — Я же есть хочу.

— Грибы пропадут, — ехидно заметил лесник и накрыл плотным тканевым колпаком чайник. — Ладно, паря. Бери нож, вдвоём быстро справимся...

...Работа и правда шла быстро. Дядя Толя молчал, явно о чём-то думая, потом неожиданно повторил:

— Ты его не бросай. Я про щенка этого. Ты его назвал?

— Назвал, — с вызовом ответил Сейн. — Враг.

— Как? А... — лесник покачал головой с лёгкой усмешкой. — Хорошее имя... Нельзя бросать собак. Знаешь... это было, когда мы пытались отстоять Шилд (1.). Шли бои за Камелот, за столицу. Это именно там я был ранен, может, потому и уцелел, эвакуировали. Я тогда был капитаном... Мы прятались там, в развалинах. И сражались с нэйкельцами. Искать было трудно, они сперва попробовали и бросили. Жара, пожары, много переходов, завалы... Но это только сперва бросили. А потом... потом... Потом нэйкельцы стали ловить собак.

1. 11-я планета ?Орла (Альтаир). Колония Англо-Саксонской Империи. Официально пала в октябре 20-го г. П.Г.В. Освобождена в мае 22-го г. П.Г.В.

— Собак? — напрягся Сейн.

— Да, собак... — кивнул лесник. Он ловко работал ножом, глядя в стену, не на руки. — Много же было потерявшихся собак. Так вот они поймают собаку и терзают где-нибудь около прохода в подвалы. А она... я раньше думал, что они только рычат, лают или там воют, скулят. Короче, а она кричит. Слышно же. И ребятишки слышат, которые с нами прятались, там их много оставалось. Эх, паря-паря... это вот был — ужас... И просто жалко, и вообще... а потом кто-то свою по голосу узнал. И ещё несколько случаев...

— И? — Сейн старательно чистил грибы, убеждая себя, что, если не смотреть на пальцы, то можно порезаться.

— И что... Мы следили. Даже связывали. Уводили подальше, уши затыкали... запирали... А они всё равно... И убегали. Прямо к этим... жабам в лапы. Ну и, наверное, кто-то не выдержал и выдал. Убегали-то почти всегда младшие. Им жалко, и всё. Никакие доводы не действуют — жалко... и всё. Кто-то выкрасть хотел, кто-то говорил, что попросит, чтобы не мучили собак, они же поймут, если хорошо попросить... что если надо — пусть просто убивают, а не так... делают... — у лесника было странное лицо. Непонятно какое. Странное, и всё тут... — И всё совсем. Накрыли нас. Я чудом спасся. Не хотел я спасаться, взрывом засыпало. Потом откопался, потом меня Коты (1.) подобрали. А ещё потом... — он повёл вверх правый угол рта. — Я же потом часто видел, что сделали с теми, кого поймали. У некоторых уже от них самих ничего не осталось. Только оболочка, да и то иногда изуродованная. И это хорошо было. Было и хуже. Экс-пе-ри-мен-ти-ро-ва-ли, — он выговорил это слово с какой-то тяжкой натугой, как будто тянул упругий и неподатливый длинный гвоздь из грубой доски. — Я почему-то больше про собак думал. Про то, как они ждали: вот сейчас хозяева придут и спасут. Кончится мучение, кончится страх... А хозяева или совсем не приходили... или тоже... так же, как собаки. Друг у друга на глазах.

1.Имеются в виду солдаты "частной армии" графа Кобэма "Бойцовый кот". Именно они обеспечивали спасение с Шилда последней волны беженцев и раненых, а позже составили основу партизанского движения на планете.

— А потом? — голос Сейна был тих, как шорох ветерка в листве под утро.

— А потом мы их не брали в плен, — ответил Дядя Толя. — И, наверное, казались им чудищами. Монстрами. Я не знаю, кем. Потому что они часто просились в плен, они очень боятся физической смерти, и они же разумные, у них разум вполне познаваемый нами... Так вот, они просились, а мы их не брали. Не могли. Я хотел. Правда хотел, чтобы всё было по военному закону, понимаешь, по чести. Хотел, а потом вспоминал... что видел, — это он вытолкнул с усилием, — и как-то так получалось, что не брались... Уже на Сельговии опомнился, как будто выздоровел. Вот такие, однако, дела, паря.

Грохнул отлетевший табурет. Брошенный Сейном нож вонзился — не задрожав даже, с такой силой мальчишка его запустил — в дверь.

— Это... неправильно! — выкрикнул мальчишка, и на крыльце по-настоящему свирепо залаял и ударил телом в дверь Враг. — Мы сторки! Мы не джаго! Мы не нэйкельцы! Мы не делали ничего этого! Почему вы говорите мне это?!

— Потому что вы подготовили эту войну, — спокойно сказал Дядя Толя, продолжая ловко, вслепую, чистить грибы и глядя на стоящего перед ним мальчишку. — Подготовили её и собирались в конечном счёте оказаться единственными победителями. Как обычно. Скажи, что это не так, скажи, что я не прав. И больше не услышишь от меня ничего такого.

Сейн, тяжело, хрипло дыша, настежь распахнул дверь, схватил в объятья опрометью бросившегося внутрь щенка и стал его ласкать, тычась лицом в морду (Враг с наслаждением пустил в ход язык) и загривок.

— Я никогда не соглашусь, никогда не примирюсь с вами, — не поворачиваясь, сказал мальчишка. — Я знаю, что вы правы. Я не слепой и не дурак, я вижу это. Но это ничего не значит. Мой друг предложил мне не так давно быть с ним вместе. Узнавать про вас как можно больше, чтобы не ошибиться в следующий раз и уничтожить вас вместе с вашей правотой. Я думал. Я сомневался и колебался. Теперь я знаю, что я соглашусь, — он повернулся, пристально глядя на чистящего грибы лесника. — Берегитесь. Мы вырастем, мы изучим вас и мы вас истребим. У Народа есть всё время Вселенной. Вы верно сказали — будет, как обычно. Мы победим. Узнаем о вас всё — и победим вас.