Ягоды зарники

— Хорошо, — Диего лег на спину. — Только его я с собой привезу.

— Лорд Хайррат! — от судейского возмущения даже лошадь заржала. — Вы сейчас оскорбляете суд в моем лице.

— Я хочу быть уверен, что эта мразь не сбежит. Я дал вам слово.

— Слово?! — судья долго смотрел, пока не дошло. — Ах, разрешение пытать самим — это было слово?

— Что ж еще? Или мне стоило сплясать? Вы слишком-то не заботьтесь о нем, судья Вандорф, а то я решу, у вас личный интерес. И в трактире вы как-то оказались.

Удар ниже пояса, Диего знал. Судья — один из тех, кто с недюжинным рвением внедрял на севере Хейдарра, в клановых землях, новые законы. Те, которые действительно законы и действуют для всех. Никакой виры за убийство — только казнь. Но и если не виновен — постараются доказать. Диего вырос среди этих законов, он их ценил, только сейчас дело касалось его здоровья.

— Хорошо, лорд Хайррат, я верю вам и прошу простить, что усомнился в вашей чести, — судья раскланялся и пустил лошадь в галоп.

Диего позвал Антуана, чтобы подгреб сено под спину, и поймал взгляд. Убийца смотрел пристально, но без злобы. Понял, что заметили, снова ощерился. Запекшаяся корка на щеке треснула, снова потекла кровь. И зубы все в красном, отвратительное зрелище. А придется знахаря к нему посылать, если сдохнет — он никому не докажет, что не добил.

Улоф ускакал вперед, поэтому их во дворе ждали. Суетился знахарь, толкая перед собой кресло на больших колесах, подростки обметали пандус. Благослови боги диких северян, которые сделали лестницу для лошадей и войны. Диего перекатился к краю, оперся на руки дружинников и осторожно сел. Кому-то придется возить. Можно и самому вертеть колеса, но... кому-то придется возить.

— А этого куда, лорд Диего?

Он оглянулся: парень лежал в пыли и тяжело дышал. Рядом с лицом натекла кровь.

— В погреб его. Двойную охрану. И воды дайте, чтобы не сдох раньше времени.

Спальню уже протопили, под толстой шкурой лежали нагретые камни. Диего сам снял куртку и рубашку, штаны — стерпел, как расстегивает Антуан. Комнатные служанки все девчонки, нужно подыскать себе мужика на время болезни, а то отмывайся от слухов потом. Знахарь тем временем разложил по столу блестящие камни и полдесятка коробочек, воняющих травами и жиром.

— Мазь это не берет, — буркнул Диего, вытянувшись на теплых простынях.

— Мазь помогает не умереть мышцам. Нужно разминать. Я научу, кого покажешь. А сейчас дай посмотреть.

Знахарь долго щупал, растирал — Диего смотрел и радовался, что не чувствует: когда пальцы смазали по бедру, выяснилось, что руки у знахаря ледяные.

— За год на ноги поставлю с гарантией, может, быстрее. Ты, главное, терпения наберись. Прирежешь под горячую руку — мало кто помочь сможет, нет здесь никого с моими знаниями.

— Я тебе потому столько и плачу. И прекрати лапать, где попало!

— Ты мне стрелку потом отдай, хочу знать, яд слабый или не зря я столько возился с этими железками.

— Забирай весь мешок, у Антуана должны быть, спросишь. Что-то еще тебе от меня надо сейчас?

— Мазь вотру и пойду, — знахарь открыл одну из коробок, запах усилился.

Диего выдержал пытку, а потом спихнул знахаря с кровати, чтобы выметался быстрее. Кончалось терпение, не прирежет, а вмазать может. Нужно успокоиться до завтра, чтобы не устроить на суде представление. Год, целый год в этом долбанном кресле. На горшок не сходишь без помощи.

Зашла Ягне, кутаясь в вязаную накидку. Подвинула к кровати табурет, поставила пивную кружку с дымящимся варевом.

— Остынет чутка — ты выпей, лорд. Душу облегчит, заснуть поможет, — горячая старческая рука легла на лоб. Диего зажмурился, позволяя гладить себя. Злиться на старуху он не мог. — И напиши госпоже, приплывет, ходить за тобой будет, — в голосе — недовольство, что жена далеко от мужа живет.

— Только Амилы здесь не хватало, — усмехнулся он, прижимая сухую ладонь к голове. Тепло, хорошо-то как. — Ты сама же первая взбунтуешься, что баба командует.

— Так ты приструни, жена должна знать свое место.

Диего представил, что сказала бы Амила, привыкшая к южным вольностям, и засмеялся.

— Спасибо, Ягне, душу ты мне уже облегчила. Я выпью, иди спокойно.

Он и выпил, снотворное сейчас кстати. Пил долго, морщился и заставлял себя, но допил до конца. Дрянь. И приправы к мясу не любил, кроме перца, а все травы — дрянь. Жуткая дрянь.

Он шептал эти слова перед сном, и снились ему заросли вонючей травы, сквозь которые он продирается, чтобы глотнуть чистого воздуха. Трава густая и колючая, ноги не держат, а нож потерял. Проснулся Диего насквозь мокрым, и простыня, и одеяло пропитались потом. Возле кровати уже стоял Антуан, собранный, в кольчуге, с тазом для умывания в руках.

— Ты бы поставил, — Диего потер руками лицо и подниматься не стал. Успел вспомнить, что произошло. — Как там этот?

— Знахарь Лион посмотрел вечером. Внутренних ран нет, а внешние заживут, — в голове дружинника мелькнула обида за лорда. Диего благодарно кивнул.

— Тогда упакуй его для перевозки. Сегодня бегом не выйдет, ему понадобятся силы.

Через час прискакал гонец от судьи с приказом явиться в Квафт к полудню. Диего поставил печать и вспомнил, что жене письмо не отправил. Пожалуй, так с нее станется явиться самовольно. Он нашел клок смытой кожи и оставил себе напоминание. После суда, неважно, чем он закончится, сочинить Амиле послание. Такое, чтобы ноги ее здесь не было. Тем более, неизвестно пока, Диего лично кому помешал или на Хайррат нацелились.

Повозку приготовили еще с ночи, обложили подушками, Улоф, краснея, вручил серое с синим покрывало, вышитое его женой. Собирались лорду на смену сезонов подарить. Ну, раньше пригодилось, тоже хорошо. Иначе куда бы Диего такой подарок дел?

Так медленно он давно не ездил, только в Ариате — там по улицам иначе и не выйдет, будь ты хоть триста раз лорд. Сзади, где обычно возят багаж, ворочался будущий подсудимый и давился кляпом. Когда вытащили из погреба, Диего увидел, что не так тот и юн, померещилось в темноте. Значит, не обвинят, что убивает детей, а в их лице — будущее гор. Диего накрылся покрывалом с плечами — дул холодный ветер, и прислонился виском к меховой обивке. Линию защиты он не выстраивал — преступление на лицо, преступник пойман, есть высокопоставленный свидетель, так что можно лишь скорбно молчать и жаловаться на фантомные боли в онемевших конечностях. Они от другого бывают, да настолько каждый яд не изучен, чтобы опровергнуть. Его знахарь — он тоже с ними ехал, подтвердит.

Квафт — административный центр клановых земель, построили меньше двухсот лет назад. Поэтому нет здесь остроконечных башен, толстых замковых стен, да и толстых стен вообще. Квафт защищали сами кланы, вместе, тут объявлялось перемирие для самой затяжной войны, и нарушивших безжалостно карали. Диего лениво вспоминал, как сам здесь оказался, только вступив в права наследства, и перерезав с десяток претендентов на "ничейные" земли. Никто не ждал, что южный, избалованный сынок старого лорда не просто вернется, а еще и окажется способным на крайности. Настолько никто не ждал, что и судить не стали, признали права и отпустили с миром. А теперь настало время побыть с другой стороны, вон там — на красном помосте.

Остановились сразу у него, охрану предупредили — она позволила подъехать ближе. Диего пересел в свое кресло и поднялся наверх. Усидел бы на скамье, они все со спинками, но принципиально не стал. Пусть видят, почему он здесь. И почему преступник выглядит так плохо: его освободили от толстых пут и теперь привязывали уже к столбу.

— Лорд Диего, позвольте выразить сочувствие, — ему кланялся председатель суда, лорд Ирртайн. — Я надеюсь, ваша травма обратима.

— Знахарь Лион не исключает такой возможности, — Диего степенно наклонил голову и поправил покрывало, красиво завернув угол на коленях.

На помост поднялись еще девять человек, каждый делал кислую мину и кланялся, хотя, например, Гидерн точно Диего не сочувствовал. Политические танцы, как говорила Амила. И добавляла, что у кого какой талант, ее муж вот — мастер пляски с саблями.

Судья появился последним, внимательно рассмотрел привязанного и кивнул кому-то сзади. Диего вытянул шею и выругался про себя — лорд Микалли Даратский. Ну да, он и обязан был приехать, что-то Диего совсем из-за увечья перестал соображать. А смотрит на сокланника с укоризненным осуждением, можно половину казны ставить на то, что по его приказу действовал парень. Жаль, что "чую" — не аргумент. Кстати, и парень на столбе задергался впервые, как сюда привезли. Диего не слышал слов, но ему померещилась надежда. Если он себя не накручивает, то как все интересно получается. Зря он, выходит, считал, что нечего ему с Даратом делить. А преступника все равно в петлю, разбираться он будет с Микалли.

— Уважаемые дамы и господа! — громко начал судья, привлекая внимание. Из дам — одна леди Арьяна, младший сопредседатель, но она есть. — Сегодня причиной для нашей встречи стало...

Он долго говорил. Сначала вступительная формула, потом — рассказ о вчерашних событиях. Тут Диего слушал внимательно, интересно, как все выглядело со стороны. Оказалось, так и выглядело, судья не сомневался в виновности болтавшегося на столбе. После выступил лорд Микалли, он взял на себя вину за младшего сокланника. Но только за него, не за его преступление. Диего буравил взглядом — не помогло. Значит, боится Микалли межклановой мести. Но точно замешан, вопрос насколько. Потом вышел знахарь, выложил все, что понял вчера, преувеличивать не стал, придурок честный.

— Лорд Диего, ваше слово, — судья поклонился.

Диего выехал вперед, посмотрел на всех, кого мог увидеть, и потребовал наказания, соизмеримого с его потерями. А перед ним — допроса, который прояснит случившееся. И расследования, если оно потребуется после. Диего не сомневался, что приговором станет казнь, и все время, пока шло совещание, смотрел на того, кто приковал его к этому креслу. Парень висел на путах, свесив голову на грудь. Черные космы закрывали лицо, но Диего по дрожи и отрывистому дыханию видел, как тяжело и страшно. Не молчал бы до суда, умер легко, а так — пусть хлебает по-полной.

— Суд принял решение, — судья вышел на середину помоста. — Допрос будет проведен по всем правилам, и, если выяснится, что подсудимый действовал не по собственной воле или за деньги, начнется следствие. Сам же подсудимый, известный как Кай из Дарата, будет передан лорду Диего Хайррату до полного выздоровления последнего. Лорд Диего имеет право распоряжаться подсудимым по своему усмотрению, но не наносить увечий и не лишать жизни.

— Что?! — Диего вцепился в ободья колес, силясь вскочить.

— Лорд Диего, я понимаю ваше негодование, но ущерб, нанесенный вам, обратим. Нет повода лишать Кая из Дарата жизни, а своим служением вам он сможет искупить вину.

Диего очень хотел высказаться, но увидел лорда Микалли, сидевшего на общей скамье. Лорду тоже не понравился приговор.

— Да я имел в виду, какой мне с него прок после допроса, — Диего старательно усмехнулся.

— Знахарь позаботится об этом, всенепременно. Иных возражений нет? — судья оглядел собравшихся. — Тогда приговор вступает в законную силу с момента оглашения. Лорд Диего, вы можете ехать домой и уделить внимание своему здоровью. Кая из Дарата привезут завтра к вечеру. Живым. Какой бы результат не дал допрос, ваша временная собственность будет пригодна для использования. Слово чести.

— Результаты привезите, — негромко сказал Диего.

— Непременно, — судья позволил себе улыбнуться с сочувствием. Крючкотворец.

Диего отъехал в кресле подальше, сейчас ему не хотелось, чтобы его слабость видели. Там уже с помощью Антуана забрался в повозку. Он верит судье, значит, дождется завтрашнего вечера. Ладно, пока найдет, чем заняться — нужно перекроить свои обязанности под новые возможности.

Оказалось, что полтора дня — это очень много, когда чего-то ждешь, и очень мало, если нужно многое успеть. Потому Диего и извелся в ожидании, и не осилил половину намеченных дел. Гонцы застали его врасплох, посреди двора, где он решал, как очистить проход к кузнице. Преступник, убийца, подсудимый и просто Кай из Дарата был замотан в полотно и привязан между лошадьми. Когда его освободили, даже встал. Качаясь, стуча зубами, оберегая обе руки сразу, но гордости задрать нос и посмотреть с ненавистью хватило. Так плохо пытали?

— Вот отчет о допросе, лорд Диего, — гонец спешился и передал с поклоном свиток. — Судья Вандорф просил заверить, что здесь вся полученная информация, хотя дознаватели приложили должное старание.

— Спасибо. Хайнс, проводи их на кухню, пусть накормят. И лошадей напоить не забудь. А этого обратно в погреб, потом буду решать.

Спрятав свиток под покрывало, он поехал в свои комнаты. Запер дверь и развернул послание. Не узнали ничего. Да, Кай оказался многословным, Диего много новых выражений прочитал, но все сводилось к одному: он лично Диего ненавидит, а за что — молчит. Никаких следов ворожбы или зелий не нашли, просто такой молчаливый. Орал только, когда суставы вправляли. Вот чего руки на перевязи.

Диего перечитал в надежде, что появятся новые строки, и швырнул свиток под стол. И потребовал вина, большой кувшин. Ему принесли, а потом он потребовал следующий. Давно так не пил, поэтому надолго его не хватило, заснул прямо в кресле. Кто вынимал и раздевал — даже узнавать не стал, чтобы в глаза всем смотреть без стыда. Ягне принесла наваристого бульона с перцем, когда проснулся, и день Диего не потерял, пришел в себя раньше, чем стемнело. Успел еще спланировать подъемник на стену и начертил его для строителей, лебедка в кладовых точно была, он в прошлом месяце видел.

Перед сном зашел знахарь, снова втер мазь, сказал, раз до сих пор выше не пошло, то и не пойдет уже, он гарантирует.

— А что за яд?

— Ягоды зарники и лепестки варнианской ромашки. Стандартная смесь, но слабая, будто выдохлась. Или давно покупали, или старые ингредиенты. Так что я, конечно, собой горжусь, но тебе еще и повезло. Да, я зайду к твоему новому приобретению? У него жар.

— Иди. И чтобы завтра был здоров.

— Диего, я благодарен за твою в меня веру, но...

— Ты ему скажи, чтобы был здоров. Как он это сделает — не мои проблемы.

— На его месте ты тоже ни в чем не признался бы.

— Знаю, — Диего накрылся одеялом. — И что для нас обоих это должно изменить? Я не верю, что лично ему чем-то насолил. Когда я сюда приехал, он еще с деревянным мечом ходил, и с Даратом я не дрался. Убил тогда отца его нынешней невесты? Ну, поговорим, посмотрим. Я завтра пошлю записку Микалли. А этот, как его там, Кай, пусть будет готов искупать свою вину.

Антуан притащил Кая на задний двор, где Диего наблюдал за тренировками. Мечом помахать хотелось до скулежа и сведенных скул, потому и потребовал "временную собственность", чтобы зло сорвать. На перевязи болталась уже одна рука, знахарь сказал, что обе не сломаны, суставы распухли, но это он поправит быстро. Так и есть, плохо старался судья. Диего смотрел на лохмотья, не скрывавшие ожоги и рубцы, большей частью старые. Куда его пристроить, пока совсем не поправится? Диего бы с радостью заставил ночной горшок выносить, но побоялся, что ему на голову его и наденут.