Шаманы. Книга первая

Занимаясь работой, Исхаг рассказывала девочке как именно надо заливать водой крупу, как и когда солить мясо, чтобы получилось вкусно. Поведала как прекрасен бывает рассвет и закат в горах и в степи. Она даже пела ей песни на языках известных ей народов. А сейчас, раскладывая с малышкой разноцветные квадратики на кошме, рассказывала о цветах — это красный, он горячий, а это синий — он прохладный. Зелёный цвет веселит взор, чёрный притягивает взгляд и настораживает. Маленькая Исхагор внимательно слушала и вернувшийся из купальни старый гном заслушался тоже. Стоя за спиной старой шаманки, у входного полотнища шатра, он слушал рассказ о происхождении цветов, больше похожий на сказку — как могучая Старая Кобылица проскакала по утренней радуге и принесла на землю разноцветье, одарив им весеннюю степь, окружающие горы и всех жителей благословенной земли.

Кашлянув, гном обошёл вокруг очага, выложенного крупными булыжниками, и уселся напротив Исхаг. Он успокоился, полежав в горячей воде, бесследно смывшей усталость дальней дороги и теперь размышлял единственно о том, стоит ли сообщать королю о найденных кристаллах или лучше забыть об этом навсегда. Или почти навсегда. Исхаг видела тоску и обречённость во взгляде старого гнома и понимала, что ничего не кончено, нынешняя находка уже изменила мир вокруг гнома Фахаджа, орки Исхаг и маленькой девочки Исхагор. Ей всё казалось, что некий голос рассказывает им обоим о том, что в ткань мироздания уже вплетены злополучные камни, их блеск сегодня отравил воздух благословенной долины, и само событие не останется без последствий, причём, последствия эти не понравятся никому.

Орка озадаченно поморгала, что за глупые мысли одолевают "великую" шаманку! Это пусть бестолковые люди и эльфы думают, что их судьба предопределена некими высшими силами. Исхаг точно знает, что её судьба давно висит на её шее. Собственную судьбу разумные творят сами! Разве её заставляли искать в степи родителей этой малышки? Или кто-то посторонний посоветовал ей справиться с напавшими на Фахаджа?

Старый гном всё-таки поделился своими сомнениями с шаманкой, нужно ли королю знать о драгоценных топазах или пусть лежат там, где лежат? Исхаг задумалась.

— Не знаю, что и посоветовать. Ты ведь не рассказывал ему о своих подозрениях?

— Относительно Эльреги? Нет. Мои и твои догадки не могут служить доказательствами предательства или чего похуже. Я должен обо всём этом крепко подумать, надо вспомнить все странности, сопровождающие жизнь этого эльфа, обзавестись шпионами в его доме. Хотя... все важные переговоры он ведёт на высоком наречии, а этот язык постичь невозможно.

— Если разрешишь дать тебе совет, я бы не стала торопиться обвинять эльфа. Доказательств у нас нет, и мы прячем камни на чёрный день. Не хотелось бы мне думать, что день станет чёрным, когда выяснится вся правда об этом эльфе и его планах. А если мы ошибаемся?

Гном покачал головой:

— Если бы ты не вручила мне моё же послание королю, вытащенное у стражника, я бы так и подумал! Но сотня ларов, мой свиток, отправленный специальным вестником, что-то тут определённо нечисто. Но вот что?

— Не нужно много слов, чтобы сказать правду. Предоставим событиям идти своим чередом, ложь выползет наружу. Как и правда.

Гном согласно кивнул и решил не вмешиваться в круговорот событий. Можно считать несомненной удачей тот факт, что камни не выплывут на свет ни при каких обстоятельствах, а сообществу гномов хватит и жёлтых топазов.

— Каковы наши планы на завтра? — гном нетерпеливо потёр руки.

— Завтра с утра у меня оленья охота, а ты строишь коптильню. Для нас и для тех, кто будет приходить в долину гейзеров как гость. Отец долины решил, что мы займёмся камнями завтра. Ему тоже надо крепко подумать.

Фахадж согласился, лучше бы запастись мясом пока не лёг обильный снег, тем более, что ему попадалось здесь и подходящее дерево для копчения.

...Утром Исхаг осторожно выскользнула из шатра. Низкое зимнее солнце еле-еле проклюнулось сквозь густой туман над вершинами окрестных гор. Туман... значит мороза не будет и можно бежать по звериным тропам вдоль долины, легко переступая меж выглаженных временем камней. Добычу для неё загонят родовые духи и волки, вон они — уже помчались вперёд. Хранитель долины отвёл зверью тёлое жилище совсем неподалёку от их шатра, две подруги соорудили нечто вроде логова, так что не замёрзнут. Корноухий, должно быть, приглянулся Отцу Долины, и он разрешил волкам охотиться, для чего показал мохнатым хищникам узкий проход в соседнюю долину, богатую дичью.

Оленя она убила мгновенно, так что молодой самец и понять ничего не успел. Привычно разделала тушу, отдала требуху волкам, отделила окорока для копчения, мякоть для засолки, вырезала и завернула в шкуру язык. Кости и обрезки пойдут на похлёбку, остальное требует дополнительной обработки. Несъедобное и кровь с жадностью подобрали родовые духи, эти ничем не гнушаются, им на пользу любая пища с кровью. Исхаг погрузила мясо на ездового духа и медленно направилась к дому. К дому! Она усмехнулась, орку дом — это вся степь. Ну или горы, как в её случае.

Коптильню гном устроил в одной из близлежащих пещерок, он же нашёл нужное дерево и показал, как именно гномы засаливают мясо, для холодного копчения. Им придётся следить за коптильней три-четыре дня, но скорее всего, следить будут духи. За домашними хлопотами рассеялось неприятное ощущение отложенной погибели, и Фахадж повеселел. Он отыскал в одной из пещер странное южное растение с стелющимися по стенам ветками, украшенными длинными шипами. На этих ветвях и повисло мясо в коптильне. Обычно орки коптили только рёбра, но старая шаманка решила подвергнуть холодному копчению один из окороков. Именно поэтому для большей сохранности и ускорения процесса копчения, окорок предварительно натёрли солью, традиционными гномьими приправами к мясу и оставили в прохладной пещере. Старой Исхаг только и оставалось, что следить за гномом, мечущимся по её жилой площадке. Шаманка усмехнулась, её работа не только в том, чтобы следить за гномом, она тоже не бездельничала. В соседнем отнорке, что и пещеркой не назовёшь, установила большой котёл, загрузила начисто обескровленными костями, нет, она кости не мыла! А духи на что? Залила кости прозрачной водой, подвесила на шнурке мешочек с травами и устроила под камнями магический костерок. Маленькая Исхагор смирно сидела в перевязи за спиной и дремала после завтрака, так что Исхаг свободно сновала от шатра к кухонному отнорку, присматривая за кипящим отваром. Кипеть ему надлежало полдня, после чего кости вынут и отдадут волкам на поживу, а сползшее с костей мясо пойдёт к обеду и ужину.

Она краем глаза видела Гичи-Аума и ощущала его весёлый интерес, поэтому приветствовала его и попросила совета, как можно сохранить замороженным костный отвар в горячей долине. Хранитель долины недолго думал и предложил ей устроить холодный погреб в одной из пещер неподалёку. Он берётся отозвать духов горячих источников, и как только камни остынут, там можно будет хранить и мясо.

Фахадж в настоящее время внимательно осматривал камни у подножия возвышения, на котором стоял шатёр. Удачное место выбрала шаманка, что и говорить! Преимущественное направление ветров здесь восточное, и как раз с востока жилище прикрыто нависающей скалой, получается, что шатёр укрыт с трёх сторон, очень хорошо! Но вот подъём к шатру крутоват, поэтому гном снял верхнюю одежду, переоделся в рабочий наряд и принялся вырубать пологие и широкие ступени, числом пять, к жилой площадке. Он с наслаждением возносил свою кирку к небесам, соскучившись по любимой работе.

К обеду два родовых духа притащили своей шаманке слегка увядший дикий лук! Вот это хорошая новость! Она велела им тащить всю траву, какую только смогут найти и побольше лука! Зимой все пригодится, а зима здесь длится три-четыре новолуния.

Подумать только, а ведь эти земли считаются южными. Хорошо бы и ей самой поискать полезные травки, но пока некогда, малышка Исхагор требует много внимания, да и хозяйство ещё не устоялось в привычных рамках. Не следует забывать и о принятых на себя обязанностях. Так что траву ищут духи, а ей надлежит подумать, как и из чего соорудить для девочки нужную посудину, она пока слишком мала, чтобы самостоятельно бегать в пещерку, чтобы опорожниться. Да и мать с ней не набегается, не хватало ещё простудить Исхагор в довольно длинной, хоть и крытой галерее. Если малышке приспичит, не будешь же её кутать, чтоб отнести в нужное место. Так что думаем и думаем — вместе с гномом и Отцом Долины.

... К обеду уставший Фахадж выполнил задуманное — к шатру, стоящему под сводом скалы, вели не обещанные пять, а целых шесть широких ступеней, вымощенных шершавым камнем. Давно проснувшаяся Исхагор сидела на кошме и внимательно разглядывала шаманские погремушки, снятые с пояса Исхаг. Девочке следовало объяснить, что такое рыба, как выглядит озёрный журавль и каким страшным зверем является мышь-полёвка. Девочка с опаской потыкала пальчиком в "мышиный" амулет. Старой шаманке понравилось, как сосредоточенно Исхагор перебирала серебряные амулеты... да ещё и с таким понимающим выражением на личике, что мать даже головой потрясла. Нет, шаманке не показалось. Девочка в самом деле её понимала, и хорошо различала предметы, правильно увязывая определения с изображением животных. Она ещё и старательно тыкала пальчиком в нужное изображение, отчего лежащие рядом амулеты шевелились, как живые.

— Где рыба?

Девочка тут же прикоснулась к рыбёшке.

— Покажи-ка нам мышь, детка, — вмешался Фахадж, — о, молодец! Правильный ответ.

И тут же Фахадж хитро прищурился:

— Теперь покажи гнома.

Исхаг и старый Фахадж только переглянулись, когда малышка указала пальчиком в сторону единственного в их обществе гнома. Шаманка покачала головой, умный ребёнок, да все они умные в таком возрасте. Это потом, лет так через пять-десять, вырастают из них... разное из них вырастает. Шаманка только вздохнула, разливая похлёбку по мискам, когда-то в её клане до двадцати родичей садилось вокруг котла, а теперь хватит пальцев одной лапы, чтобы их посчитать — человек, гном, трое волков. И тем не менее она с одобрением оглядела общество сотрапезников, усталый работяга-гном, крошечная девочка в дарёных человечьих одёжках... и вежливо брякнувший гномьей кружкой Гичи-Аум.

Девочка тут же потянулась к хозяину долины, дух немедленно отодвинулся и проявился в облике шамана. Сегодня его украшало перо серой цапли, бубенцы из белого металла и вышитая неизвестными символами головная повязка. Гичи-Аум опустился напротив сотрапезников и велел малышке доедать. И как только она справится, он покажет ей кое-что интересное. Волков он выслал вон из шатра, нечего зверям делать в жилище разумных, пусть охотятся и обеспечивают себя сами. Гичи-Аум так рыкнул в сторону ощерившейся было старшей самки, что она с визгом вылетела вон из шатра, как нашкодившая шавка, получившая пинка в зад.

— Будут они тут дитя вылизывать немытыми языками, — проворчал хозяин долины, — вы закончили с едой?

Шаманка как раз вытирала насухо миску куском привезённого гномом хлеба, поэтому покивала, не утруждаясь ответом, разлила по кружкам отвар из трав и махнула рукой воздушному духу. Маленький проказник тут же стащил пустую посуду на законное место и побеспокоился о её чистоте, за что и был вознаграждён капелькой крови. Ишь ты, не отказался подкормиться, однако Исхаг сама видела, как этот же малыш подтащил к девочке ложку, до которой Исхагор не могла дотянуться и, заметьте, обошёлся без вознаграждения. Отчего бы это? Она положила себе понаблюдать за дальнейшим развитием событий, опасаясь верить невнятным приметам. Может ли быть, что девочка командует её родовыми духами? Или духи сами понимают и исполняют детское желание? А это ещё интереснее! Исхаг глубоко задумалась, и только осторожное покашливание Фахаджа вывело её из транса.

— Хозяин Долины задал тебе вопрос...

Исхаг развела лапами:

— Задумалась, виновата. Так о чём Гичи-Аум хочет поговорить?

— О твоей дочери Исхагор.

— Спрашивай, уважаемый.

— Ты говорила на родителей девочки напали. Кто?

— Точно не знаю, но на месте их гибели я нашла мёртвыми четверых человеческих магов. И родителей Исхагор, тоже мёртвых. Всех я предала земле и зачистила округу от магических следов.

— Зачем?

— Чтобы никто не нашёл убитых родителей девочки.

— Разумно, — Гичи-Аум покачал в руках малышку и поставил на кошму, — что-нибудь осталось от родителей? Думаю, ты побеспокоилась сохранить всё им принадлежащее... для приёмной дочери.

— Конечно, — Исхаг осторожно выставила перед собеседниками потёртую шкатулку из дерева, — я не прикасалась руками к этим предметам. И вам не советую.

Хозяин долины только хмыкнул, ему-то можно, он сам "здесь и не здесь"... как всякий призрак. Орка попросила своего духа-хранителя открыть сундучок. Гичи-Аум аккуратно выложил на кошму украшения матери, боевые перстни отца, амулеты обоих родителей маленькой Исхагор, смятый пергаментный свиток, заколки, броши, обрывки цепочек.

— Мать девочки эльфа, — хмыкнул хозяин долины.

Это был вовсе не вопрос, поэтому Исхаг промолчала, подхватив упавшую было девочку. Она прижала малышку к груди, и расшалившаяся девочка притихла в тёплом кольце материнских лап. Пока молчаливый гном и хранитель долины разглядывали содержимое шкатулки, шаманка учила девочку произносить слово "огонь" и тут же дала определение "горячий" и "жжётся". Оба слова она произнесла сначала по-орочьи, затем на языке гномов, затем — на эльфийском. Девочка внимательно вслушивалась, склонив головку к плечу. Сосредоточенный взгляд ребёнка показался Исхаг таким взрослым и понимающим, что она торопливо сморгнула. Показалось... Малышка смотрит с интересом, как все дети. И тем не менее, старая шаманка не могла избавиться от подозрения, что этот ребёнок понимает гораздо больше, чем думают окружающие. Было что-то особенное в серьёзном взгляде девочки, и оно не позволяло приёмной матери отмахнуться от вроде бы абсурдных предположений.

Гичи-Аум отвлёкся от созерцания содержимого шкатулки.

— Отец девочки... он маг и человек, я прав?

— Не могу сказать, был ли павший в неравном бою магом, но он ушёл за Грань, как мужчина, защищая свою семью, — буркнула Исхаг.

— Сколько было напавших?

— Точно не знаю, но не менее десятка.

— Скорее всего, маги погибли, иначе ты не смогла бы похоронить павших. Люди побоялись нарваться на посмертное проклятие.

— Если судить по останкам, то я была на месте убийства вскоре после его свершения. Стервятники не успели слететься, и мне удалось хорошо скрыть следы.

— Понимаю, — протянул Гичи-Аум, — скорее всего, отец малышки был шаманом.

— Мне тоже так показалось, — нехотя произнесла Исхаг.

— Взгляни на это, — хозяин долины указал на крошечный серебряный крест, подвешенный на тончайшей цепочке, — это и есть знак шамана. Люди зовут их Говорящими с духами, как и орочьих шаманов.

— Тогда почему отец малышки не защитился с помощью родовых духов? — резонно возразила Исхаг, — он же мог запутать следы, направить погоню по ложному следу, мог мгновенно убить всех напавших из числа воинов. Мать расправилась с магами за мгновения, но отец погиб первым, прикрывая ей спину.