История Зеербургского подполья

— Да, господин генерал! — Твердо сказал начальник группы психологов.— Наши расчеты говорят, что только они могут рассчитывать на успех в этих условиях.

Генерал мысленно почесался.

— А что говорит большой компьютер?

— Он согласен с нами. В случае использования обычных войск в варианте "Коллектор" наши шансы равны 30, а в случае использования бригады "К" они повышаются до 87.

Генерал помолчал.

— Благодарю вас.

О существовании этой воинской единицы знали очень и очень немногие. По специальному приказу одного их прежних диктаторов, генерала Плучико, до получения генеральских погон владельца известного цирка лилипутов, кое-кого из артистов перевели на военное положение. Они и послужили тем ядром, вокруг которого сплотились другие отряды. Рост бойцов не превышал 1,2 метра, но первоклассная экипировка давал им преимущества в технической войне с любым противником.

Платили карликам хорошо, регулярно повышали в званиях, а что еще нужно солдату? Бригаду организовали 10 лет назад, но за это время её бойцы не успели себя проявить ни в одной боевой операции. Плучико берег их для борьбы со своими соперниками по военной хунте, справедливо считая, что однажды ему придется отстаивать свое право на власть. И оно бы та непременно и случилось, если б его не укусил на венных учениях, до которых генерал оказался большой охотник, ядовитый муравей.

После него к власти пришел лейтенант Кенсберг, который не воспользовался карликами по той простой причине, что просто не знал об их существовании. Его приход к власти стал результатом компромисса между двумя группировками. На его счастье в стране случился кризис и патронные заводы не выдавали положенной нормы боеприпасов, поэтому группировки были лишены возможности выяснить отношения между собой традиционным путем. Но как только страна вышла из кризиса, лейтенанта тут же сместили. Переворот совершили со всеми необходимыми атрибутами — танковой атакой, ультиматумом, высадкой десанта. Все шло как полагается, заведенным порядком, хотя Кенсберг особенно и не сопротивлялся, стрельбы получилось много.

Нынешний Президент Кашенго сменил лейтенанта почти четыре года назад. С тех пор страна непрерывно процветала под мудрым руководством просвещенного диктатора, а карлики осваивали новую технику.

Главнокомандующий вздохнул. Полномочия, которыми он обладал, были значительны, но пускать вход бригаду "К" он не имел права. Это мог сделать только сам Президент. Главнокомандующий знал, что тот будет очень недоволен и мельком подумал о перевороте, но отогнал эту соблазнительную мысль. Время еще не пришло.

Со вздохом он снял трубку прямого телефона.

— Господин Президент? Здравствуйте....

Разговор получился тяжелым, но дону Тротилло удалось быть убедительным, так что уже через полчаса он встречал спецгруппу "К" около разобранного на проспекте "Единения нации" покрытия.

Карлики прибыли на трех машинах. Перед отъездом солдатам прочитали приказ, из которого следовало, что их посылают не за пленными, а ради уничтожения боевиков. Все, кому это полагалось знать, знали, что конспирация в "Обществе" поставлена на совесть. Рядовые террористы знали мало о подробностях, как то: пароли, явки, маршруты отхода. Об этом знали только руководители групп, а уж эти-то знали, чем для них чревато попадание живым в руки контрразведки и старались не делать таких глупостей.

Машины остановились перед широким рвом. Он тянулся наискосок через дорогу. На краях валялись вперемежку куски асфальта и бетонных плит. Внутри рва, заполняя его более чем на половину, тяжелым потоком текли нечистоты.

— Они где-то там.

Генерал показал на темный провал в мостовой и невольно поморщился.

— Мы расчистили вам дорогу...

— Благодарю, генерал... Жаль только что у вас в штабе не нашлось пары цистерн дезодоранта.

Микроскопического роста полковник махнул рукой и за их спинами зарычал двигатель. Ловко управляясь с краном, микросолдатики спустили вниз несколько маленьких суденышек, почти скорлупок. Генерал невольно покачал головой, но через секунду мощным басом взревели двигатели в тоннеле и, разгоняя вонь по улице, стальные скорлупки поднялись над жижей на воздушной подушке. Экипаж каждого судна состоял из двух человек

— Мы пошли! — прокричал командир группы в чине старшего лейтенанта. Полковник в ответ неразборчиво крикнул и повелевающе взмахнул рукой, отправляя своих подчиненных в зловонную темноту туннеля.

Над реальностью.

— Что-то ты своих совсем не жалеешь... Плохо им будет.

— Почему?

— Потому. Карлики — тьфу. Моим они на один зуб. У меня один Жадный чего стоит!

— Посмотрим.

— Ты бы еще туда лилипутов отправил...

— Поглядим.

— А чего тут глядеть?

— А у твоих, между прочим как с патронами? А с тяжелым вооружением? Загрустил? А у меня там, между прочим — бронетехника.

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Мы медленно брели по пояс в дерьме. Группа сумела пройти по коллектору только полтора километра. Вязкая жижа, которую приходилось таранить всем телом, чтоб хоть на шаг продвинуться вперед, отнимала силы. В полной темноте слабо фосфоресцировали пятна на затылках масок. Только это не давало нам потеряться тут. Казалось, что вокруг воняло все, даже время и сама темнота. Минуты, склеенные вонью, текли вместе со всякой дрянью — медленно, тягуче.

Шли молча. Страха что нас кто-то услышит я не испытывал, но вонь не давала открыть рта.

Сквозь звуки пыхтящей и рыгающей вонью жижи до меня донесся гул. Эхо доносило его еще ослабленным, но явственно приближающимся.

Я остановился и поднял руку, призывая к вниманию. Босой Череп ткнулся мне в плечо. Сдвинув маску, я сказал.

— Слушайте.... Гудит.

Мелькнула дурацкая мысль, что невидимый в темноте по тоннелю рыщет, отыскивая нас, самолет-разведчик, но поделиться этим веселым соображением не успел.

Супонька приподняв маску, произнес одно слово. Опыт помог ему быстрее сориентироваться.

— Мотор!

Что бы там не шумело, встреча с этим не сулила нам ничего хорошего. По моим расчетам шагов через восемьдесят в стене коллектора должен обнаружиться люк, о котором не знал никто кроме меня и еще 2-3 человек в руководстве организации. Его не было ни на одном из официальных планов, так как появился он там только четыре дня назад.

— Вперед! — я подстегнул криком товарищей. — В оба глаза смотреть. Скоро по левой стороне будет люк.

Мы, словно ужаленные осами лошади, наддали. Никто не знал о том, что готовят нам враги, не предполагал каким будет нападение, но все знали, что оно обязательно последует.

Самолеты просто так, без повода, в канализации не залетают! Не то это место!

Гул обрел густоту и звучность. Теперь, когда гудела вся труба, уже не возможно было оценить приближается "нечто" или нет. Преследователи могли свернуть в одно из боковых ответвлений, которое могло им показаться хорошим убежищем для нас, могли и вовсе повернуть обратно, а могли и...

Я подумал, что может быть стоит отступить, оставив мину, но отбросил никчемную мысль. Далеко нам не уйти, а значит, взрывом покалечит и нас самих. Гидроудар будет настолько силен, что никому не поздоровится.

Жадный, идя в середине цепочки, напряженно смотрел в фосфоресцирующие пятно на затылке Супоньки. Пятно плавало из стороны в сторону, окруженное полной темнотой, но в какой-то момент, он увидел контур головы товарища.

— Свет! Опасность!

Я обернулся, чтоб увидеть, как луч прожектора, выскочив из какого-то бокового хода, уперся в стену и, словно вода, стал растекаться по тоннелю. Жижа под лучом заблестела нефтяным блеском, и через мгновение этот сноп света ударил меня по глазам. Не сговариваясь, мы нырнули вниз, но опоздали. Нас заметили и над жижей засвистели пули. Свинец буравил грязь где-то рядом, но пока нас спасало то, что у пулеметчика не нашлось возможности прицелиться. У нас, впрочем, тоже. С головами уйдя в вонючую жижу, мы не видели ни нападавших, ни друг друга. Каждый стал сам себе командиром.

Подталкиваемый слабым течением, я пополз по дну, надеясь, что случится чудо, и я успею подобраться к прожектору и тем, кто там сидит раньше, чем они доберутся до меня. Наверняка они не остановятся на достигнутом. Скорее всего, со связью в подземельях у них, как и у нас, будут проблемы и они не смогут вызвать подкрепление, а значит, постараются добраться до нас сами. Наверняка ведь знают, что нас мало...

Рукой я нащупал выступ. Несколько секунд, каждая из которых могла стать последней, не доверяя ощущениям, я ощупывал его, не веря своей удаче. Выступ тянулся вверх, опоясывая трубу по окружности. В этом месте, похоже, стыковались две трубы.

Над реальностью.

— Не знаю, как ты это используешь, но таких стыков в канализации не бывает. Это какая-то технологическая ошибка.

— В твоей не бывает, а в моей вот — пожалуйста.

На мгновение Первому показалось, что Второй покажет язык, но тот сдержался.

— Есть выступ. И вообще компьютеру виднее.

— Да он сейчас на твоей стороне играет.

— Наверное, я ему более симпатичен? Или может быть он решил встать на сторону борцов за свободу? Ну, так что?

— Дурдом...

— Никакой не дурдом, а проявление высшей справедливости!

— Надеюсь, что комп учтет это в дальнейших раскладах удачи. Хочу, чтоб и у меня было что-нибудь похожее...

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Прислонившись к выступу плечом, я начал осторожно, сантиметр за сантиметром, подниматься из жижи, прикидывая, повезет мне с тенью или нет. Кто знает, куда может падать тень от выступа, да и есть ли она?... Хотелось бы чтоб была...

В руке сама собой очутилась граната.

С тенью мне повезло.

Луч прожектора метался по тоннелю, и тень выступа становилась то длиннее, то короче, но не пропадала вовсе. Хорошо! Я чувствовал, что в азарте боя суденышко вот-вот двинется вперед, подойдет поближе.

Так бы оно и случилось, но катер прекратил буравить пулями поверхность коллектора. Мне хватило мгновения, чтоб сообразить, что это не патроны кончились, а просто ребята на катере высматривают пузыри воздуха, которым мы дышали с головой занырнув в вонючую жижу.

До них было далековато, но ничего другого мне не оставалось. Я сунул палец в кольцо, но тут жижа между мной и катером поднялась тяжелым горбом. Дерьмо вздымалось, вздымалось, словно снизу начал бить гейзер, и спустя секунду с грохотом опало. Волна грязи накрыла меня, ударила о стенку, вырвала из губ мундштук дыхательного аппарата, забив рот непонятно чем. Я успел заметить, как на месте взрыва взлетело и снова обрушило в грязь чье-то тело.

Эти ребята знали свое дело. Вряд ли им до этого приходилось гоняться за кем-то по канализациям, но они всеже быстро разобрались в ситуации и пустили в ход самое эффективное оружие — глубинные бомбы! Взбаламученное нутро коллектора перекатывалось волнами. Пулеметчик, словно обезумевший диск-жоккей вспышками освещал бетонные стены. Они уже торжествовали победу и бросились к нам, надеясь или пленить, или добить. Катер прыгнул вперед.

Время для меня замедлилось.

Смертоносный игрушечный кораблик, словно в замедленной съемке летел на меня. Обострившимися чувствами я увидел, как из взбурливших нечистот высунулась чья-то голова и следом — автоматное дуло и от него потянулся к катеру пунктир светящихся пуль. Странный, до жути маленький человечек на палубе начал разворачивать турель пулемета к стрелку. Только доли секунды отделяли поворот турели от смерти товарища, и я швырнул гранату. Железный кругляш рванулся вперед и через мгновение...

Над реальностью.

— Она не взорвется. — сказал Первый.

— Почему?

— Я так хочу,— объяснил Первый. -Этого мало?

— Нет. Вполне достаточно,— согласился Второй, почему-то ухмыльнувшись. — Ты в своём праве... Комп учти, пожалуйста, пожелание!

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

Кругляш все-таки долетел до пулеметчика и ударил того по каске, словно в полете превратился в простой булыжник. От того, что произошло, обалдели все. Стрельба стихла. Пулеметчик ворочал турелью, не понимая, как это он остался цел, а я чувствовал себя много хуже.

— М-м-м-м-м... Блин! — с чувством сказал всплывший рядом одноногий, сообразивший, что никакого другого эффекта от гранаты не будет.

Так бы оно и вышло, если б не Босой Череп. Его граната долетела туда куда нужно и взорвалась, в соответствии со всеми пиротехническими законами.

Взрыв приподнял катер вверх. Подскочив, он раскололся пополам и уже неопасный рухнул вниз. Несколько секунд обломки еще жили своей прежней механической жизнью. В их недрах что-то хрипело и билось друг о друга с металлическим звоном. Потом все стихло. Звуки умерли. Катер и команда погибли, и только случайно уцелевший прожектор заливал тоннель ровным желтым светом.

Над реальностью.

— Стоп!!!!

Фигурки террористов застыли, и даже полыхавшее пламя остановилось, вместе с застывшим временем.

— Это не честно!

— Это еще почему?

— Нечестно!

— Ты хотел, чтоб граната не взорвалась? Она и не взорвалась. Чего тебе еще нужно? Про вторую вообще разговоров не шло. Или ты хочешь, чтоб они вообще никогда не взрывались?

Первый покусал губу и ничего хорошего не обещающим тоном сказал.

— Ну, гляди... Я тебе это припомню....

Второй только хмыкнул.

— Ты запиши, а то вдруг забудешь?

Реальность.

Енм Приор. Марсианская Красная Армия.

...Терять время мне никак не хотелось. Кто знает, сколько таких вот машинок сейчас ползает по коллектору? Супонька стоял рядом, вглядываясь в вонючую даль. Я сорвал маску.

— Череп! Жадный!

Никто не отозвался. Раздвигая грудью нечистоты, мы подобрались к обломкам катера. Уцепившись рукой за какую-то скобу, там висел человек. Кто-то из своих. Супонька приподнял товарища, заглядывая под маску.

— Живой?

Человек уже не обращая внимания на вонь вокруг, сорвал маску и зарычал.

— Живой, — отдышавшись, ответил Жадный. Он тряс головой, словно хотел что-то вытрясти или отломить. — У меня легкая контузия. Какой-то сопляк из экипажа упал прямо мне на голову.

Я облегченно вздохнул. Жив товарищ и если хватает сил шутить, значит, жив основательно.

— Наверное, хотел укусить... — отшутился Супонька шаря руками вокруг себя.

— Где Череп?

Жадный пожал плечами. Точнее попробовал, но скривился от боли. Он нас не слышал.

— И еще что-то с ногой...

Я поддержал его, а Супонька принялся оглядываться, в поисках товарища.

— Командир! Глянь-ка, с кем схлестнулись!

— На что там глядеть?

— Это карлики какие-то... Вон в том росту — метр с кепкой. Никогда таких не видел...

— Это все потом. Где Череп?

Нашелся и он. С ним все было хуже всего. Наш товарищ лежал с другой стороны катера и умирал. Губы шевелились и я, наклонившись, услышал слабый шепот.

— Дерьмо... Опять в дерьмо...

Череп вздохнул раз, другой... Посеченная осколками грудь поднялась и опустилась. Заглушая шепот, по тоннелю разнесся уже знакомый шум мотора. Наверное, связь в этих катакомбах все-таки имелась. Я поднял голову, а когда посмотрел на товарища, тот уже не дышал.