Младший. В тени отца

— Еще раз! — в азарте потребовал я.

— Содержание — форма — вектор — посыл! — Опять замедленно, чтобы я все рассмотрел, оттарабанил Санни.

— Еще раз!

Хорошо, что перед нами никого не было: за те десятки раз, что наемник демонстрировал мне свою коронную фишку, мы бы точно кого-нибудь угробили — мощью он был не обижен, и лезвия летели на добрых пару километров, не теряя убойной силы. А "венец" мага, который я к концу занятий стал четко различать, через три часа учебы ничуть не потерял в яркости — Санни все также терпеливо был готов снова и снова показывать мне процесс колдовства.

А я... я ровно сел на попу, разглядев и усвоив, наконец-то, все с начала до конца.

Руны, ёпта! Чертовы руны!

Энергию, черпаемую в пространстве и перстне с накопителем, Санни завязывал узлами в знакомые мне с детства закорючки! И с помощью них заставлял природу делать то, что требовалось ему!

Я вряд ли хоть когда-нибудь сравняюсь с ним в силе! Никогда, если быть честным с собой! Но четко представить себе трехмерную фигуру, пусть даже не полностью совпадающую с ее воплощением в металле?!

Цепочку таких фигур?!!

"Я стану великим магом!" — от этой мысли бросило в дрожь, несмотря на царившую вокруг жару.

Интерлюдия.

Вызов от командования в разгар подготовки к операции не сулил ничего хорошего.

— Проходи, садись.

Капитан Кожевин, еще не обмывший толком новенькие звездочки, послушно устроился на предложенном табурете, задавливая раздражение: работы до утра непочатый край, традиционно "любимый" экипаж Минакеева накануне раздобыл где-то спирт и ходит теперь, распространяя вокруг амбрэ и лютую зависть, неплохо бы еще самому прикорнуть хоть часик до выхода...

— Помнишь историю с зайцем?

Мысли, занятые подбором хвостов, переключались на новый предмет неохотно: "Зайцем? Где тут полковник зайцев нашел, или тоже перегрелся, как рядовой Симонкин несколько дней назад?"

— Мальчишку на корабле помнишь? — дал подсказку тесть.

— А, вон вы о чем! Помню. Жалко парня — сгинул из-за чужой неразборчивости.

Жалость присутствовала лишь на словах. Вот нескольких погибших сослуживцев — тех на самом деле не хватало, а события, выцветшие за год под этим солнцем, запорошенные скрипящим на зубах песком... был мальчик, не был... Куда как жальче было тогда расстаться с мечтой о собственном домике, нарисованном воображением уже в мельчайших деталях. Но тоже давно отгорело-отболело.

— Я бы тоже рад все забыть, — понимающе качнул головой Владимир Сергеевич, по-своему истолковав промелькнувшую печаль на лице зятя, — Много всякого на моей совести, но мальчишку сам себе простить не могу. Да еще эти чертовы объявления из месяца в месяц повторяются!

— Владимир Сергеевич! Ну не было вашей вины! — необходимость успокаивать пустившегося в воспоминания тестя подбешивала: еще не все танки техничку прошли, сухпай не получен, а тут начальство разнюнилось из-за какого-то мальца.

— Не суетись! — сменил тон полковник, — Появились интересные новости. Тогда ведь как: сначала Марс глупо подставился, потом история с "Ястребами", от которых всего один Ужас Пустыни остался. Но ты ведь помнишь, как Минакеев парнишку отрекомендовал?

— Специалист по рунам, случайный знакомый...

— Да это-то понятно! Он его Кабаном назвал! А тут от местных дошли до меня слухи, что в Слободке арабчонок — спец-руновед объявился. Из молодых, да ранних. А зовут его, угадай как?

— ? — усталая голова плохо соображала, и никак не удавалось понять, куда клонит тесть.

— Не буду утруждать твой слух арабским звучанием, но на русский мне перевели как "Вепрь".

— Арабчонок? Вепрь? Я что-то... вепрь — это же та же свинья? Только дикая?

— Вот-вот, ты сразу срисовал, а я долго никак не мог понять, что меня в том рассказе зацепило! А ведь вепрь и кабан — одно и то же. И покровительствует новому технику Христ — это женщина, глава одного русского отряда. Для араба — еще страннее, они женщин совсем по-другому воспринимают. Зато, если предположить, что этот Вепрь-Кабан и есть наш малец Романов...

Свой домик, с аккуратно покрашенными стенами и блестящими окнами, вновь во всей красе возник в уме Кожевина. И зелени! Зелени побольше!

— Сейчас увольнительную подписать не могу, но после операции...

Капитан понятливо кивнул. Объявления в доставляемых пусть и с недельным запозданием газетах, он видел, а сумма вознаграждения с каждым месяцем только возрастала.

Глава 7.

Вжих! Дзынь! Мимо!

Вжих! Дзынь! Мимо!

Вжих! Шмяк! А?!

Уныло отправив очередное лезвие в полет, неверяще констатировал — попал! Девственно чистая доска с мишенью, висящая на разукрашенной щербинами стене, увенчалась первой и единственной пока прорехой. Теперь бы еще понять — как?

Сила рулит! Там, где Санни создавал сотню лезвий, моих жалких пяти десятков единиц дара хватало на одно. Его острейшие диски из сплавленного песка имели в диаметре по полметра — мой мелкий огрызочек ограничивался двумя сантиметрами. И если ему, с его громадным даром, точность никуда не упиралась, то мне требовалась филигранная меткость, чтобы попасть в одного-единственного гипотетического противника на расстоянии двух-трех метров от себя. Потому что вектор задавался не относительно колдующего, а относительно магнитного поля земли. Это Санни, с его встроенным в подкорку компасом, всегда знал, где север, где юг, а я?! К концу путешествия моя пулька обрела, наконец-то, зримое воплощение: жалкий кривенький-косенький кружочек возник перед лицом. Но дальше!!! Неправильно поставленный вектор едва не выбил глаз моему терпеливому учителю, потому что я не учел, что мы к тому времени повернули!!!

Вжих!

Санни, рассматривая упавшую на песок прядь и, выпутывая из куфии застрявшие осколки, только и смог выдавить:

— Ты эта... поосторожнее!

Вжих! Дзынь! Мимо!

Вжих! Дзынь! Опять мимо!

Процент попаданий рос очень медленно, а кособокие кружочки становиться аккуратнее не желали — что-то я пока делал не так. Поскольку они еще и появлялись почему-то на высоте глаз, недочеты представали во всей красе.

Санни на мое нытье только ржал:

— Я своим техникам около полугода учился, а ты хочешь за месяц добиться великолепного результата?

Вот на это его заявление мне точно ориентироваться не стоило: если убойность решалась уровнем силы мага, то само формирование техники — вопрос контроля, который я до сих пор считал своим козырем.

Еще одним поводом для грусти стали отношения с Незабудкой, точнее полное их сведение на нет. Только наивный пентюх вроде меня мог надеяться, что эпизод с Фирузой не станет достоянием общественности. Это в женском-то отряде?! Болтливые наемницы в первый же день просветили подругу о маленьком приключении с заказчицей, и хоть мы и не клялись друг другу в верности, прощать мне грешок на стороне девушка не собиралась. Неоднократные извинения не помогли, браслет с кропотливо составленным узором был отвергнут, а что еще предпринять — в голову не приходило.

Само путешествие возложенных ожиданий тоже не оправдало. Прав был Санни и остальные: пыль, песок, жара, скука. О песчаной буре, в которую въехали, возвращаясь в Слободку, гораздо приятнее слушать в баре за кружкой дефицитного и от того дорогого холодненького пивка. Санни что-то намагичил, тучи песка обходили нас стороной, но пыли наглотались — еще пару часов кашляли и отплевывались. В общем, прохладная техничка, в которой работал кондиционер и увлажнитель, душ без ограничений по воде — вот истинные ценности в Аравии, а сомнительные достопримечательности — и без них прекрасно можно обойтись! И, прямо скажем, бедная здесь страна. Пусть Санни утверждает, что все это переходный этап, да и маршрут нам достался не лучший — на побережье и красивее, и архитектура поразнообразнее, но я пока что-то красивое видел лишь в столице, в остальном — серые домики с крохотными оконцами поверху, такие же серые навесы и заборы...

Кстати, о деньгах и бедности: посчитав собственные траты на путешествие — экипировался-то я практически с ноля, и получив расчет за поход, твердо уяснил — карьера наемника мне категорически противопоказана. Двести пять рублей за десять дней — да я карманных денег у отца получал больше! Понятно, что и толку от меня — на эти же копейки, но опять же лишний довод в пользу того, что каждый должен заниматься своим делом.

— Опять нос повесил? — с шумом ворвался брат в мое убежище, — О, я гляжу, успехи есть? — он поковырял пальцем редкие отметины на мишени и плюхнулся рядом.

— Толку-то?.. — я лениво запустил в полет новый кружочек

Вжих! Дзынь! Мимо! Кто бы сомневался!

— Знаешь, почему из знатоков рун редко получаются хорошие маги?

— Почему? — я с любопытством приподнялся на лежаке, который оборудовал себе в одном из закутков технички.

— Вы слишком рациональны и точны. У вас не хватает воображения.

— Я тебя огорчу, но без воображения ты ни одной цепочки не построишь.

— Значит, оно у вас какое-то не такое! Бракованное! Без полета фантазии!

Из браслета, так и не отданного Незабудке, прошил мишень очередью все тех же песчаных лезвий, благо, материала на их формирование вокруг было — завались. Столкнувшись с препятствием, идеально ровные кружочки потеряли первоначально заданную форму, но сделали это, не тупо рассыпаясь, а с мини-взрывами, заставившими обрушиться нескромный такой кусок стены, а раскуроченную мишень отлететь почти к нашим ногам.

— Упс... Мадлен меня убьет! — вскочил с лежака и подошел к пролому оценить ущерб, — И как тебе мои бракованные фантазия и воображение?

— Впечатляет! — Санни тоже поднялся и с любопытством выглянул наружу, а потом попинал один из вывороченных кирпичей, — Проблема в другом. Твоя игрушка, она каждый раз будет делать ровно то, что задано. Одинаково. Идеально. Но, ни больше, ни меньше! В ней нет искры!

— Искры! — скривился я, — Это и есть ее задача, еще не хватало, чтобы изделия разумными кто-то делал!

— Не скажи, есть артефакты, которые собственной волей обладают!

— Назови хоть один пример, и не какую-нибудь легенду, а действующий, который ты сам лично трогал! — я начал заводиться, потому что брат сегодня только и делал, что говорил обидные вещи, а тут еще замахнулся на область, в которой разбирался на уровне обывателя — то есть никак.

— Комплект императорских регалий. В руках не держал, но видел. И то, что они, и только они определяют наследника, знаю точно.

— Пф... Плохой пример. Скорее всего, в них вшит какой-нибудь определитель на неизвестное нам условие! На ту же кровь.

— Тогда бы он просто ближайшего родственника выбирал, а там все по-другому работает. Ладно, черт с ним, пример и вправду совсем не в тему. Попробую по-другому.

Нагло выдрав из моего блокнота лист, он нарисовал козявку:

— Что это?

— Козявка, — выдал я братцу единственный имеющийся у меня ответ.

— Черт, да что ж так сложно-то с тобой?! — исправив ножки у букашки, и подрисовав ей брюхо, он вновь сунул мне лист под нос, — А так?!

— Беременная козявка?.. — я никак не мог понять, какой реакции на свое художество он ждет от меня?

— Это "скаби", дубина! — вскрикнул Санни, — Ну не умею я красиво рисовать!

— А-а... ну... хорошо, пусть будет "скаби", — не стал я перечить раздраженному магу. Если проявить толику фантазии, то беременная козявка и впрямь смахивала на одну из самых востребованных рун.

— Рисуем снова! — и он выдрал новый лист, начеркав на нем уже гигантскую раскормленную козявку, — Это тогда что?!

— Ну... — выдавать ответ, который вертелся на языке, я не рискнул, — Видимо, тоже "скаби".

— Слава тебе, господи! — картинно воззвал маг к небеленому потолку, — Понял! А это тогда? — и нарисовал в уголке листа новую совсем крохотную "скаби", точнее то, что подразумевал под этой руной.

— Судя по всему, снова "скаби", только маленькая.

— Если ты сейчас пойдешь и отольешь их, допустим, из серебра, по моим чертежам, будут они работать?

Я посмотрел на него, как на умалишенного. По его чертежам? По вот этим?..

— Да отвлекись ты от моих каракулей! — снова вспылил мой учитель, — Ты-то "скаби" отлично знаешь! Я сейчас просто размеры имею в виду!

— Будут, но, во-первых, вес, во-вторых, дороговизна, а в-третьих, проводимость и выход будут зависеть...

— Сам себя слышишь?! Вот он твой затык! Твой недостаток, если хочешь знать! Ты сразу же начинаешь думать про проводимость, сопротивление и чертову дюжину других параметров!!! Думаешь о точности, весе... А нету их, понимаешь?!

Не понимал.

— Хорошо, давай отринем руны и возьмем пример из другой области, — он схватил ветошь из стопки Мадлен и завязал ее в корявый бант, — Что это?

— Кусок ткани, завязанный кривым бантиком.

— Бант. Остановимся на этом слове. Это? — теперь бантом завязалась неровно оторванная от его рисунков полоска бумаги.

— Бант.

Вошла Мадлен, увидела дыру в стене и начала ругаться.

— Мадлен, погоди, — оборвал ее Санни, — завяжи бант!

— На чем? — оторопела наемница.

— На чем угодно!

— Э-э-э... — она тайком покрутила пальцем у виска, но послушно свернула бантиком кусок ненужной проволоки, — Сойдет?

— Сойдет! О! Христ и Незабудка! — обрадовался он, как родным, заглянувшим в техничку наемницам, — Завяжите по бантику!

— Что?

— Где?

— Бантик. Хоть где!

Наемницы переглянулись, но просьбу мага выполнили. Христ поискала глазами и завязала бантом ту же ветошь, а Незабудка — концы шнурка на собственной косе. Глава "Валькирий", расправив получившиеся петли и хвостики, бросила завязанную тряпку обратно в стопку и, видя, что на нее не обращают внимание, повысила голос:

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

— Урок для одного тупого индивидуума! — отмахнулся Санни.

— Чего тупого-то сразу?! — окрысился я.

— А стене обязательно быть учебным пособием? — возмутилась Христ.

— Издержки процесса, — не стал стучать на меня маг, но сам выдал угрожающе в мою сторону, — И кто-то их обязательно потом уберет! — и снова валькирии, — Христ, больше не повторится! Дыру заделаем сегодня же!

Наемницы укоризненно поцокали языками, но вышли, оставив Мадлен ворчать над чьими-то умственными способностями.

— Ладно, я имею теперь четыре бантика, пятый ушел с Незабудкой, и?..

— Есть необходимость: завязать бант. Максимум, что тебе нужно уточнить — это где, на чем и какого размера! Не надо описывать весь процесс от начала до конца, с перечислением градусов и миллиметров! Вот в чем твоя проблема! Магия — это не твои железки, это фантазия! Искусство!

Определение меня решительно не устроило. Для меня магия была такой же наукой, что и остальные.

— Ты усложняешь, — устало махнул рукой маг, — Даже не так — переусложняешь! Твой подход тоже имеет право на существование, но не удивляйся, что каждое действие придется вымучивать и тренировать до посинения. А в итоге все равно придешь к моему методу. Просто потому, что количество перейдет в качество.