— Я вас слышал. И что ты думаешь? Какие ощущения, Эл?
— Ты отвлек меня от интересных размышлений, между прочим.
— Поделись.
Она потянула его в сторону, за дюну. Песчаный холм был довольно высокий, чтобы скрыть их от ветра. Эл попыталась надеть на голову свою широкополую шляпу, но ветер мешал ей, она снова отбросила ее за спину и затянула на шее шнурок.
Эл собралась с мыслями и заговорила:
-Я думала о личном опыте. Собственном. Тут есть одна интересная схема, я надеюсь, что она и на сей раз сработает. Как только меня выгоняют со службы, обязательно появляется другое поле деятельности, иные, более обширные, возможности. Я сбежала из Космофлота и оказалась в Галактисе, где уровень превосходил земной на несколько порядков. По тем временам, мне открылись новые возможности для полетов и для работы с телом. После Галактиса — пираты. И хоть галактическому сообществу есть чем гордиться в инженерии, я отгрохала для Нейбо штурмовик с такими возможностями, что сами пираты его боялись. Про возможности Нейбо едва ли стоит упоминать. И снова меня выталкивает в другое измерение — Хеум. Вот уж точно — непостижимое пространство. Потом остров, миры. И уж если говорить о перемещениях, то стоит отметить, что пусть моя родная цивилизация космос не открыла, зато пространственные перемещения превзошли все, с чем я сталкивалась до этого. Определенно. И дело не в качестве самого пространства. А теперь мы столкнулись с таким способом проникновений, который дает объяснение дверей. Я мечтала связать методы работы Самадина с возможностью открывать двери. Представь, если после освоения их навыков, я сама открою дверь. Это очень интересно.
— Трудности в этом времени тебя не заботят?
— Они еще не начались. Найдем своих, тогда можно судить о масштабе трудностей. — Эл добродушно улыбнулась.
— А что с патрулем? Не они должны найти нас первыми, а мы их.
— Я думаю, они уже перебросили сюда всех кого сочли нужным. На входе в город мы это узнаем. Сможешь уловить чей-нибудь посторонний пристальный взгляд? А лицо знакомое узнаешь?
— Лица узнаю, — кивнул он. — Но каковы гарантии, что они будут теми же?
— Я даю тебе такие гарантии. В Службе времени работают всего полторы тысячи людей. Большинство, а это тысяча сто восемнадцать человек, являются постоянными наблюдателями. Штат администрации службы и совет — это всего девяносто два человека, из которых на нашей стороне оказались двенадцать. Из шестидесяти аналитиков к нам примкнули двадцать или двадцать два. Аналитиков крайне редко привлекают к оперативной работе. Если вернут в должности всех патрульных, соберут всех у кого есть допуск, привлекут аналитиков, инженеров, то таких умелых и подготовленных наберется десятка два. Повесят над нами навигационную систему. Сколько это потребует времени? Я могу спорить на все богатства мира, что они не рискнут всеми этими ресурсами ради нас. В худшем случае они будут просто ждать нашего возвращения в доступных им временных рамках, в лучшем случае — сюда явится тот же состав, что был во Франции. Население Перпиньяна не сопоставимо меньше Александрии. Пятки сотрут нас искать. Они в Вене нас не нашли, что уж про это время рассуждать. Нам важно, чтобы они сюда прыгнули. Если они дежурят здесь с начала года, то у них пять-шесть недель уйдет на адаптацию — это минимум. Сейчас февраль. Пятое число второй декады месяца мехир по местному исчислению.
Дмитрий посмотрел на нее мрачным взглядом.
— Алик, ты, я, Ника. В массе наши возможности дают преимущество. Их спасет только техника на орбите. На переброску с уточнением навигации, переоборудованием и точным расчетом орбиты, они потратят три месяца. Ты права.
— Я предлагала заслать к ним Алика. Он бы нас быстрее нашел.
— Эл. Представь, чтобы он устроил, если бы мы его сюда не взяли.
— Не хмурься. Я шучу, — она дружески шлепнула его по плечу. — Я рада, что ты разговорился. А то эти "да", "нет", фразы из трех слов пугают наших друзей.
— Я знаю. Это с тобой мне легче, а для других мне придется себя ломать. Я не могу в толпе.
— Наши друзья — не толпа.
— Они вникают с суть моих проблем, Эл. Я не хочу.
— Знаю. Знаю. Я была на твоем месте. Это по началу сложно и выматывает, но потом наступит момент, когда нервы привыкнут, станет все равно, — стала успокаивать она. Эл попыталась отшутиться. — Надеюсь, местные греки и египтяне, македоняне и евреи не так шумят, как люди будущего.
Дмитрий как-то резко встрепенулся.
— Эл, слышишь?
— Пока нет.
— За холмом. Что-то движется. Быстро.
Они побежали, огибая большую песчаную дюну.
Оказывается, они уже были вблизи порта, Эл ошиблась с расстоянием, на берег было вытащено десятка два рыбацких суденышек. Суетились люди. Эл не сообразила, откуда Дмитрий уловил движение.
Скоро все стало ясно.
Вдоль береговой линии, в сторону города во весь опор летела колесница-бига. Две лошади неслись, как ветер. Зрелище было восхитительным. Саму колесницу с возничим кидало на неровностях берега.
Эл повернула голову в сторону рыбаков и лодок. Люди спешно забегали в воду.
— Лошади понесли, — сказала она. — А мне помниться ипподром на другом конце города. Что он делает? Он убьет кого-нибудь.
— Э-э-эл, — Дмитрий промахнулся, мгновения не хватило, чтобы ухватить ее за одежду.
Эл, скользя по песку, сбежала с дюны и помчалась по берегу наперерез колеснице.
Дмитрий оторопел, а потом помчался за ней с опозданием.
— Эл, что ты творишь? Нельзя, — он не мог крикнуть, не вовремя вспомнил о языке.
Немногочисленные свидетели на берегу смотрели на двоих бегущих.
Потом Эл встала почти на пути несущейся пары и подняла вверх обе руки.
Когда Дмитрий догнал ее, подхватил за талию, оторвав от земли, рванулся в сторону, стремясь уйти от удара, колесница уже стояла так близко, что он слышал хриплый храп коней. За спиной вопили невольные свидетели. Дмитрию казалось, что возницы в повозке нет, он не видел человека. Он поставил Эл и осадил коней назад, ухватив за поводья. Рыжий гладкий, холеный и высокий в холке красавец-жеребец громко фыркнул, а потом заржал, дико косясь.
— Ш-ш-ш!
Дмитрий обернулся. Шипела Эл. Она снова подняла руки, словно делая магические пасы в сторону коней, наступая на них. Рыжий жеребец хрипел и рвал поводья. Дмитрий удерживал его и готов был стукнуть кулаком ему в морду, вспомнив, как Бригар хотел утихомирить своего коня. Наверное, это средство помогло бы. Эл приблизилась, и конь присмирел.
Наконец, из-за борта возка, опираясь о края, поднялся человек, в глазах испуг. Он был молод, на первый взгляд даже слишком. Это был возница. Он открыл рот, словно хотел заговорить, но повстречался глазами с полуседым мрачным, как обитатель Аида, человеком, замер на месте.
Эл дернула Дмитрия за локоть и пошла прочь, дальше по берегу. Он пошел за ней, отстав на полшага.
— Я прошу вас остановиться. Назовите ваши имена. Я принесу жертву богам за мое спасение, — за их спинами слышался совсем молодой с детскими интонациями голос.
— Богов благодари, а нас не нужно, — бросила через плечо Эл.
Но возница их догнал.
— Мои лошади все равно идут за вами. Во имя Посейдона Гиппия! Это знак! Я хотел бы знать имя моей спасительницы!
— Елена, — ответила Эл, чуть обернувшись через плечо.
Тон Эл был слегка высокомерным.
— Какой силой ты остановила их?
— Много знать будешь — скоро состаришься, — фыркнула Эл по-русски, потом перешла на греческий. — Поезжай своей дорогой, мальчик.
— Меня зовут Пелий, меня знают многие, — голос его дрожал, но звучал уже строго. — Ты спасла жизнь племяннику диойкета. Я не останусь в долгу. Отныне, я ваш должник, вы — мои гости в этом городе. Я буду вам покровительствовать.
Эл выставила в сторону руку, тем самым, остановив Дмитрия. Он изобразил недовольство, посмотрел на паренька угрожающе.
— Мы влипли, — прошептала снова по-русски Эл. Она остановилась и повернулась лицом к Пелию.
Собираясь с мыслями, она рассматривала незадачливого возницу. На вид он был лет четырнадцати, подростковая худоба компенсировалась крепкими мышцами рук, крепкими ногами, хорошей осанкой. Он еще не пришел в себя, плечи его нервно вздрагивали.
Пелий поймал на себе жесткий взгляд молодой женщины. Никогда не видел, чтобы эллинки так глядели на мужчину. Он избегал женщин, считая их глупыми, как считали многие в его кругу. Пелий был смущен и чуть раздосадован, а потом вовсе растерялся от этого уверенного взгляда.
— Разве я просила благодарности? — спросила она, гордо вздернув подбородок. — Тебя похвалят, когда узнают, что я остановила твоих разъяренных коней? Твои родные будут довольны, что ты гнал бигу вблизи кладбища и напугал рыбаков? Ипподром в другой стороне для таких развлечений.
Дмитрий из ее речи понял только интонации и несколько словосочетаний, но когда спасенный парнишка снова с испугом побледнел, он понял, что Эл отделается от него.
Эл двинулась дальше, Дмитрий почувствовал, как у него внутри что-то шевельнулось. Он понял, что парень расстроился так, что готов расплакаться.
— Елена, — тихо позвал он, когда Эл оглянулась, он показал взглядом себе за плечо.
Эл опять посмотрела на Пелия.
— Я соглашусь, чтобы мы доехали на твоей колеснице до Ворот Луны. Если угодно назови, где ты живешь, мы придем в гости. Потом, — заявила она.
Эл подняла одну бровь и чуть улыбнулась Пелию. Юноша встрепенулся. Он вдумывался в ее слова, когда Эл обошла лошадей и по-хозяйски взяла поводья. Дмитрий спрятал ухмылку в бороду и пошел за ней.
— Никогда не видел, чтобы женщина правила лошадьми, — проговорил Пелий, устремляясь за ними. — Ты из Спарты?
Эл выдержала паузу.
— Ты догадлив.
Они едва помещались в возке. Дмитрий встал на краю, на случай, если кони резко тронутся, взялся руками за борта. Юноша забрал у Эл поводья, потянул, но рыжий правый жеребец заржал и стал упираться.
— Он чувствует, что ты нервничаешь. Мягче. Он не любит упряжь, — сказала Эл.
— Он был куплен для верховой езды, но нрав у него плохой, конюх пустил его в упряжке, и тут с ним не справится, — сказал Пелий.
Эл взялась править сама, кони заплясали на месте, а потом колесница тронулась.
Пелий отвернулся от десятка рыбаков, когда они проехали мимо лодок. Он опять поймал взгляд Елены. Она догадалась, что он прячется.
Когда он успокоился, происшествие стало казаться ему наваждением. Он посмотрел назад, где за их спинами стоял спутник Елены, имени которого он не знал. Вид у него был отстраненный, кажется, он был погружен в свои мысли, не замечая изучающего взгляда юноши. Пелий не смог распознать возраста и происхождения незнакомца. По виду нельзя было сказать кто он. Раб? Для раба он хорошо одет, по виду независим. Тогда почему женщина не доверила управлять конями ему, он бы с ними справился лучше.
Елена бросила поводья недалеко от городских ворот. Кони встали. Двое спрыгнули на песок, оставив Пелия в колеснице одного. Они обошли упряжку, проходя мимо рыжего, Елена похлопала коня по холке, и пара опять пошла. Так они и вошли в город. Двое странных людей впереди шедшей за ними колесницы.
Пелий на прощание сообщил, где искать его дом и просил приходить с любой просьбой.
Они углубились в западный квартал Александрии — старый Ракотис.
— Что ты почувствовал? — спросила Эл у Дмитрия.
— Что-то странное. Парнишка вроде бы сирота. Резануло что-то.
Эл покивала. Пелий не лгал.
— Ты сказала, что мы влипли. Что это значит? — спросил он.
— Мальчик родственник высокого государственного чиновника из окружения фараона или царя. В отношении этого города нужно еще уточнить, что это за должность и что за человек. Это не слишком хорошее знакомство, поскольку контактировать с властями нам не стоит, — ответила она.
— Ты зачем к лошадям рванула? Может быть, он должен был кувырнуться и умереть.
Эл скривила губы и пожала плечами.
— Не знаю. Интуиция.
— А сшибло бы тебя с твоей интуицией, что бы я делал? Не делай так больше.
— Я поняла, что у меня контакт с животным. С конем Бригара так же было. Был у меня случай в мирах, когда я остановила большое стадо. Правда, я в них стреляла. А тут я почувствовала, что если напугать рыжего, то он остановится. Почувствовала и все. В мирах было иначе. Сейчас ощущения напоминают тот период, после Нейбо, к моему удовольствию уже без прежних неудобств. Не могу сказать, к чему такие ощущения приведут, но в этом конкретном случае — сработало.
— У ворот не было знакомых, — решил он сменить тему. Ему хватало своих обострившихся ощущений, Эл со своими — справится сама.
— Вот они нас и упустили, — в ее тоне он услышал удовольствие.
Эл с улыбкой зашагала дальше, по пути натягивая на голову свою шляпу. Она оглянулась на застывшего в нерешительности друга. Людей было немного, но они тревожили его, как и вся окружающая обстановка. Неизвестность. Она продолжала улыбаться проведя простое сравнение. На фоне пары худеньких египтян Дмитрий, а теперь Деметрий, гоплит-наемник, выглядел, как человек-гора. Впрочем, горожане, занятые утренними заботами на двух пришлых внимания не обращали.
Глава 6
Алик подошел ближе к воде, сел на брошенный каменный блок и засмотрелся на море.
На рассвете было ветрено, но после восхода бриз стих, волна превратилась в тихую рябь, облака разошлись, и стало тепло. Он различал шумы этого архаического города, порт с рассветом ожил, он продолжал наблюдать.
Настроение у него было философское. Среда вокруг не казалась чужой, его сознание на удивление быстро свыклось с новой обстановкой. Он водил взглядом по панораме перед ним. Город словно обнимал бухту, куда не глянь — везде присутствие человека. А впереди поразительно бирюзовая вода, вдали несколько суденышек на веслах готовились подойти к портовым причалам. Начинался прилив. Для горожан — новое утро, а для него — время замерло.
В этот момент он почему-то вспомнил Алмейр, тот день, когда Эл выстояла ураган в храме и в одночасье, как в сказке, город возродился из руин, и вернулось море. В Алмейре светило поднималось прямо из вод залива, здесь же всходило много правее за городом, его косые лучи освещали бухту красноватым утренним светом. Впереди виднелся Фаросский маяк на полоске песчаной косы. Столб сигнального дыма отклонился по ветру.
Алик не спроста вспомнил миры. Воспоминание о признании Эл заставляло его душу сжиматься в комок. И хвала всем богам этого мира, что за его спиной был не Алмейр.
Он не смог бы проигнорировать откровения Эл, назвать их выдумкой. Перемены, происходившие с ним последние пару лет, не позволяли отрицать ее правоту. Пока он думал, что они происходили под влиянием острова или самой Эл, он считал их благом, а теперь рад бы был избавиться от новых ощущений и больше не слышать упоминаний о мирах. Предсказание Тиамита о том, что он потеряет Эл начинало сбываться.
Пара недель, прожитые в Александрии, позволили немного сбросить груз с души. Работа... Его всегда спасала работа и нагрузки. Если бы не Геликс, он представить не мог, как бы они здесь себя вели. Оля и Игорь единодушно сравнили все окружающее с другой цивилизацией, словно они на другой планете. Вернее это они здесь были инопланетянами. Он ждал, что проблемы будут с Никой, но девочка накрепко прилипла к нему. Ее ощущениями и понятийным аппаратом он пользовался с радостью, что частично уберегло их от казусов при контакте с местными. Когда Нику для обучения забрал Геликс, Алику стало легче, освоив язык, девочка станет полезной вдвойне. Он с войны себя не чувствовал нянькой, а потом понял, что Ника взрослая. Видение изменило не только Эл.
