Мы выжили

— Сами-то что думаете дальше делать? — спросил я и поставил пустую кружку на стол.

— А что нам со старухой делать? Будем век свой доживать, как сложится, раз уж бог нас наказал и позволил дитя свое пережить. Продуктов у нас много, надолго хватит, да и едоки мы с бабкой не ахти уже, так, "клюем" потихоньку.

— А жить на той турбазе сейчас можно?

— Отчего ж нельзя... вот в том двухэтажном доме и можно, печь там есть, дрова запасенные, только с продуктами туго, ну да мы с бабкой можем поделиться, и еще, в двух крайних от дороги домах в подвалах есть, что из запасов от покойных ныне хозяев.

— Померзло, все, наверное, — предположил Вовка.

— Ну, в том доме, что низенький, рядом еще вышка эта сотовая, там могло и не померзнуть. Дом с первых дней занесло снегом по крышу, да и Коля протапливал два раза ходил. Перебирайтесь... и нам с бабкой все веселей будет, и зачем на турбазу, тут в деревне вон пяток домов теперь свободны. А много вас?

— Нет, четверо... вот и хотим уехать оттуда, где много выжило.

— Да, — почесал седую бороду дед, — в городах-то, поди, уже глотки грызут друг другу.

— Есть такой момент, — согласился Вовка, — но мы все же сначала турбазу разведаем, затем к своим вернуться надо, обдумать все, а потом уж и перебираться.

— Ну, вам видней, конечно... только чего там обследовать-то?

— Техника нам снегоходная нужна.

— А, да... есть там такая, в большом сарае стоит.

— Сколько?

— А я почем знаю? Там всякая, что-то чехлами накрыто, что-то так стоит, а трактор ихний, ну которым они снег ровняют... ровняли, на улице стоит... заметенный, от кабины только крыша торчит.

— Интересно, заведется ли? — подумал вслух Вовка.

— Аккумулятор-то точно вымерз, — деловито сказал дед, — а вообще он у них все время на ходу был, вроде не поломан.

— У нас с собой есть аккумуляторы.

— Ну, значит, заведете, погода только бы была не холодная, а то в железках и моторах на морозе-то возиться...

На турбазу сразу не пошли, а вернулись к нашей стоянке, свернули лагерь, увязали все на санях и двинулись к горнолыжке. Проехав вдоль тюбинговой трассы, добрались до кирпичного здания с жилой мансардой с надписью "Администрация", метрах в двадцати было еще одно меленькой здание с табличной "Пункт проката", а за ним в полста метрах — большой деревянный сарай с высокими воротами. Рядом с сараем действительно из-под снега торчала сантиметров на сорок синяя кабина ратрака.

— Охереем копать, — скривился Вовка.

— Значит, вдвоем копать не будем, пойдем, в сарай заглянем

Чтобы заглянуть в сарай, все равно пришлось копать, долго, часа полтора. Когда мы смогли открыть одну из половинок ворот, то были изрядно уставшие и злые.

— Ну что тут? — сплюнул выходящим из легких никотином Вовка и включил фонарь.

— Ах-ре-неть! — протянул я, когда стащил брезент с одного из силуэтов техники.

— Точно! Ахренеть, — согласился со мной Вовка. — Еще бы завести. А вдруг на нем иммобилайзер какой?

— Значит, напрямую все соединим и на хрен все иммобилайзеры и сигналки.

Перед нами стоял "Тойота Хайс", микроавтобус года 95 выпуска примерно, но с одним нюансом — вместо колес были установлены гусеницы. Автобус был "прокачан", то есть имелась лебедка, выведен шнорхель, багажник на всю крышу и усиленный передний бампер с аж четырьмя здоровенными противотуманками. В салоне был оставлен только один ряд сидений, остальные сняты и задняя часть салона превращена в багажный отсек.

— Они на нем туристов катали, наверное, — предположил Вовка.

— Нет, скорее всего, хозяева в распадки гоняли на нем, браконьерить.

— Ну что, будем пытаться?

— Что пытаться?

— Заводить!

— Давай без суеты, осмотрим все и сначала, в здание администрации сходим, а то, может, и ключи там.

— Давай, — согласился Вовка.

В гараже-сарае обнаружили два снегохода, один с прицепом — эдакая двухметровая "мыльница"; целую "вязанку" горных лыж с убитыми кантами и кучу разного спортивного инвентаря; несколько пустых канистр и на радость нам почти полную бочку с соляркой. Рядом с бочкой дизель-генератор, киловатт на пятнадцать, не меньше, судя по размерам, стоял он тут стационарно, труба выведена на улицу, а сам генератор через "подушки" из толстой резины прикручен к бетонной площадке. Ну и всяких запчастей куча — тросы, электродвигатели, редуктора — скорее всего, от подъемника.

Два окоченевших трупа мы вынесли за здание администрации и присыпали снегом. Потом вернулись и хорошенько все обыскали. Ключи нашлись — прямо в ящике стола за стойкой ресепшна, от автобуса, от снегоходов, от ратрака и еще от чего-то. Батарейка на брелке сигнализации от микроавтобуса "сдохла", и пришлось раскрутить один из налобных фонарей.

Как только подключили аккумулятор, "заорала" сигналка, я нажал кнопку на брелке, и машина послушно пиликнула. Вставил ключ, провернул в положение АСС, приборная панель вспыхнула индикацией... вроде все штатно, топлива 2/3 бака, послышался щелчок реле свечей накала — можно заводить. Довернул до запуска и через секунду выключил, потом еще так пару раз. Аккумулятор крутил не совсем бодро, но на четвертый раз трехлитровый двигатель завелся, выпустив клубы дыма и ужасно троя, протарахтев минут пять, обороты немного упали и двигатель заработал ровно.

— Пусть греется, — сказал я Вовке, — пойдем, ворота откопаем, чтоб открыть нормально.

— 14 —

К деревне вернулись на "Хайсе" и нашем "Викинге". Микроавтобус отлично шел на полном приводе по снегу, почти не проваливаясь, хоть мы его и загрузили, закатив по подставленным доскам один из снегоходов, прицеп "мыльницу" и пять канистр наполнили соляркой из бочки. Оба снегохода хоть и не сразу, но завелись, у одного состояние было похуже, вот его и загрузили, с перспективой подогнать его "цоколю" в обмен на что-нибудь нужное.

— Ох и зря вы хозяйский автобус взяли, ребятки, — качал головой дед и щедро накладывал нам в тарелки макарон с тушенкой, — а то как вернется за ним?

— Из Владивостока? Пешком?

— Ну или как вы, на снегоходе.

— Может, но маловероятно, — ответил я жуя.

— Ну, поживем, увидим, вы ешьте, намерзлись, поди?

— Нет, некогда было мерзнуть.

— Вы обратно когда?

— А вот сейчас поедим и в путь.

— Вы, ребятки... эм... патронами не богаты? У меня такой же калибр, — кивнул дед на приставленный у двери Вовкин "Тигр", — правда, патронов всего два... На охоту-то давно уж не хожу, одышка, да и ноги болят.

— А чего тогда по нам "пристреливался"?

— Ну... — замялся дед, — отпугнуть хотел, да и опасался, если честно, что вы какими душегубами окажетесь, оружие-то я у вас в прицел разглядел.

— Винтовочными патронами мы не богаты, но десятком поделюсь, — ответил Вовка, — в благодарность, так сказать, ну и на будущее аванс... мало ли.

— Вот спасибо, Володя, выручишь... зверя-то не скоро, видать, стрелять придется, а вот от кого недоброго отбиться понадобится.

Вовка достал из кармана "начатую" пачку барнаульских, выщелкнув из пластиковых зажимов три патрона и положил обратно в карман, а пластиковую колодку с десятком патронов положил на стол.

— Вот.

— Благодарствую, Володя, хоть и надеюсь я, что по людям стрелять не придется, а все ж пусть будут.

Первые двадцать километров отмахали быстро, ориентиры уже известны.

— Давай-ка теперь ты на снегоход, а то ишь, пригрелся, — сказал Вовка закончив заливать бак "Викинга".

— Хорошо, — согласился я, — предлагаю к городу близко на "Хайсе" не подъезжать, а припрятать его.

— Согласен, только где прятать? — ответил Вовка достав карту и подсунув ее под фару. — Вот тут просека должна быть от ЛЭП, а с этой стороны дачи.

— Нафиг... вдруг, какие дачники там еще.

— Тогда вот тут, в распадке, видишь, как тупик получается? А оттуда на двух снегоходах уже в город.

— Это вариант, — кивнул я, — только сначала с Юрой свяжемся, рация уже должна добить.

— Хорошо.

Да уж, разница, конечно, ощущается всем организмом, ехать в тепле или на снегоходе, обдуваемому всеми ветрами. До распадка наконец добрались, я залез в кабину и полчаса отогревался, так как примерно час назад стало заметно холоднее, а посветив на градусник фонариком, убедился, что минус двадцать пять.

— Ну что, глушим и аккумулятор снимаем?

— Да, и все что в багажнике, с собой.

Связались с Юрой, он сообщил, что обстановка относительно нормальная, и почти ничего не произошло. Решив не балаболить в эфир, мы только поинтересовались, безопасно ли вернуться с техникой, и получив положительный ответ, направились на двух снегоходах домой.

— Что, только один снегоход был? — спросил Юра и, обратив внимание на состояние наших замороженных тушек, добавил: — Я чайник согрел и ужин.

— Хорошо, — вздрагивая от пробирающегося внутрь тела тепла, ответил я. — Я бы еще и чего крепкого грамм сто употребил бы, для сугреву.

— Это запросто, — кивнул Юра.

— Ну, так что тут у нас плохого? — спросил Вовка, подставляя стакан под горлышко бутылки, из которой Юра уже налил мне.

Юра поведал нам, что сталкеры "Цоколя" откопали и пролезли в вентшахту одного из бомбоубежищ, в котором обнаружили всего тридцать человек.

— Хренасе! Это как?

— А вот так, убежище на 200, а разместилось в нем почти в десять раз меньше.

— И кто эти счастливчики?

— Угадай с трех раз...

— Начальство местное?

— Да.

— И где они теперь?

— Там же.

— В смысле, — поднял я глаза от тарелки.

— В прямом... мертвые там все, как сказал доктор из "Цоколя" — "асфиксия налицо".

— Их задушили, что ли?

— Нет, кислородный голод, избыток углекислоты в крови и тканях. У них дизель-генератор нерабочий оказался и, соответственно, вентиляция принудительная не работала, да вентшахты под снегом. Они пытались, судя по всему, дверь открыть, но не получилось — тонны снега снаружи.

— Жесть...

— Ага, неплохой они себе склеп придумали, — сказал Вовка и разлил всем, кроме Сереги, конечно.

— Дети, женщины... мужиков там девять человек только было. В общем, пока я переговоры сталкеров с "цоколем" слушал, сам чуть не напился вчера... Есть у них там среди сталкеров некий "Тимоха", то ли позывной, то ли звать его так, но этот засранец словно эксклюзивный репортаж вел "с того света"... А потом на частоту подсели вояки, и в ультимативной форме заявили, что, мол, всем убраться от туда, и что власть в городе переходит в руки начальника комендатуры, некого подполковника Кузина.

— И что?

— Ничего, с тех пор в эфире тишина, мы с Сережкой тут сидим безвылазно.

— Значит, завтра надо в "цоколь"...

— А надо? — нахмурился Юра.

— Даже и не знаю, но обстановку прояснить надо.

Потом мы с Вовкой вкратце рассказали о результатах нашей поездки на горнолыжку, о деревне, что рядом, и о двух единственных выживших.

— Ладно, утро вечера мудреней, — сказал я, чувствуя, как уже согрелся и алкоголь шибанул по мозгам.

Наутро, позавтракав, решили все-таки связаться с "цоколем", на улице мороз слегка отпустил, но все же погода к прогулкам не особо располагала.

— Цоколь, ответь Снегоходам... Цоколь, как слышишь? — уже третий раз вызвал Вовка.

— Здесь Цоколь...

— Кто на связи?

— Михаил.

— Пообщаться бы...

— Не у нас.

— Опасно?

— Еще сами не знаем, давай там, где в первый раз встретились, через час?

— Договорились... отбой.

Положив рацию, Вовка спросил:

— Ну, что думаете?

— Ничего пока не думаю, возможно, вояки с ними встречались и, похоже, встреча ни к чему не привела, — предположил Юра.

— Да, похоже, — согласился я, — но встречу назначили, как говорится, на нейтральной территории.

— Сталкеры "Цоколя" в эфир, считай, двое суток не выходят, а до этого на пятом канале балаболили постоянно, — добавил Юра.

— Значит, открытое мародерство с приходом вояк накрылось медным тазом, — сказал Вовка, — и, наверное, они теперь шустрят молча. Юр, а вообще, может, так слышал чего? Может, по трассе техника ездила, тут недалеко ведь...

— Нет, слышно только как ветер завывает да провисший козырек над воротами соседнего бокса громыхает, вот поедете на встречу, оторвите его к бениной маме, а то нервирует.

— Хорошо.

Собирались не долго, надели, как сказал дед Ильич, свои "скафандеры", заправили "Викинга".

— Нет, автомат не бери, — сказал Юра Володе, когда тот взялся за АКСУ, — если вояки берут под контроль город, то не стоит их нервировать, обрез возьмите и пистолеты.

Мы согласились с доводами Юры, перевооружились и, открыв ворота, выкатили снегоход на улицу.

Мы были на месте всего через двадцать минут, уже разведанным маршрутом проскочили до автомагазина и скатились на снегоходе вовнутрь по уже утоптанному спуску — сугробу в разбитом окне. После чего я развернул снегоход, заглушил и прислушался, откинув капюшон.

— Шум какой-то, не пойму.

— Ага, есть такое, — согласился Вовка, — дизель работает...

Я влез на поваленную витрину у окна, где в самом верху можно было через стекло, не занесенное снегом, посмотреть на улицу.

— А вот и вояки...

— Где? — Вовка влез следом за мной на Витину, — Ух блин, точно!

Из проулка вырулила "маталыга", МТЛБ в смысле, и, проскочив на приличной скорости по улице, на которой располагался автомагазин, свернула через три дома от нас.

— Патрулируют? — сказал я.

— Да ну, делать как будто им нечего, по каким-то своим делам, скорее всего, поехали.

— Вообще интересно, их много, ну, вояк, в смысле.

— Сам-то как думаешь? Немало, но личный состав надо кормить, одевать, обувать и платить денежное довольствие, которое платить некому... хотя в данной ситуации служить будут тупо за еду.

— Угу...

— ... пщ-кхх... Здесь Цоколь... Снегходы, вы на месте? — прошипела радиостанция.

— На месте, в норе.

— Понял, идем...

Через минуту с улицы вовнутрь магазина скатились два силуэта и, сразу перебежав к дальней стене, один их них негромко произнес:

— Андрей?

— Да, я здесь, сюда за стеллаж давайте, — ответил я и постучал по канистрочке какой-то автохимии, валяющейся на полу.

— Привет...

— Привет, ну рассказывай, с чего такая конспирация.

— Короче, завтра комендантский час вводят, это во-первых. Во-вторых, — Михаил переместил на шапку мотоциклетные очки, блеснув белками глаз, — я поговорил с двумя пацанами, пока отец и майор с их старшим беседовали, так вот, связи у них нет ни с кем, ни с командованием выше, ни с МЧС-ом, вообще ни с кем, кроме ПВО-шников, что на восьмом километре. У ПВО-шников недели две назад был единственный сеанс связи по какому-то ЗАСу с кем-то из генштаба, причем с той стороны на связи был какой-то лейтенант-истеричка, там жопа полная... минус пятьдесят, ураганы и власти никакой. Все, больше никакой информации у военных нет. Так что вся деятельность вояк — это личная инициатива Кузина, которую далеко не все его коллеги из офицеров поддерживают и торопятся исполнять.

— Даже так?