— Так, ребят, а вы не хотите по округе прогуляться? — неожиданно спрашивает Петрович моих подельников. — Или на втором этаже телевизор есть. Людмила Васильевна вам чай туда подаст.
Мила с Берковичем переглядываются. Смотрят на меня. Утвердительно киваю. Вообще, молодцы. Вон как, без команды не спешат разбегаться.
Остаемся вдвоем. Перекочевываем к чайному столику.
— Ну что, Вить, а теперь, давай рассказывай, что да как. Есть у меня очень стойкое подозрение, что твои дела очень непросты. И ты здесь совсем не зря объявился.
Молчу, все еще размышляя. Но теперь не о доверии, а о том, стоит ли переваливать мой груз, даже его часть, на плечи Короленко. Он настоящий офицер, и узнав, что происходит, никак не останется в стороне. Но я очень боюсь втягивать нового человека. Хватит с меня Милы с пиндосом. Но, с другой стороны, если кто и мог сейчас помочь, то только Петрович. Не бросаться же в атаку, размахивая ПСМом с одним магазином? Да и куда бросаться-то?
— В общем, Петрович, слушай. По возможности не перебивай. И главное, не удивляйся...
Если верить роскошным напольным часам, которые отбивали каждую четверть, то на вводный доклад, обрисовку оперативной обстановки и ответы на уточняющие вопросы ушло около часа. За все время Алексей ни разу не перебил и вставал лишь единожды — чтобы переставить коньяк со стойки бара на столик.
— Такие вот дела, — завершаю я повествование, сам по ходу дела подивившись, что, оказывается, с того злосчастного утра, когда все это началось, прошло меньше двух недель.
Петрович делает глоток и долго молчит. Что-то для себя оценивает, прикидывает. Голову даю на отсечение, что мой старинный наставник, ныне правильный олигарх, усматривает в этом деле не только государственный интерес ...
— По негабаритному грузу, который черные проволокли через полесский "зеленый коридор", я в курсе, — произносит он неожиданно. — Сам понимаешь, территория моего района, у холдинга там тоже имеется интерес. Но я значения не придал, мало ли зачем нужно было контрабандой ввозить мостовую ферму. Так что тут все сходится. Будем искать.
Короленко, прихватив телефон, отходит к окну и вполголоса кому-то ставит задачи.
— Ну вот, — говорит он, возвратившись к столу. — Если не загрузили эту дуру в какой-нибудь самолет или не распилили, то часа через два узнаем, куда они путь держат.
— Что предлагаешь дальше делать, дядь Леш?
Короленко пожимает плечами.
— То же, что делал ты, только другими силами. Обнаруживать, догонять и только потом вызывать спецслужбы.
— Считаешь, что их люди могут засесть на самом верху?
— Не исключаю. Да и не только это. С начальником УФСБ у меня, такое дело, война. Его два года назад поставили. Пригласил меня, попросил помочь с квартирами для сотрудников. Почему нет? Я на их фонд деньгу перевел. Проконтролировал расходование, конечно. Оказалось, новый внучек Дзержинского под "сотрудниками" имел в виду исключительно себя-хорошего, и справил над Десной милый семейный особнячок. На второй раз был послан, конечно, на хрен, а при попытке надавить, проинструктирован по поводу того, как на его социальную деятельность посмотрит Генеральная прокуратура. Так что он спит и видит меня в СИЗО.Через область сейчас можно разве что дезу сливать...
— Согласен! — киваю я. — Но зафиксировать мои показания надо. Так что, давай нас всех троих запишем на видео. С кассетой Сербина — это будет уже материал. А потом, если есть такая возможность, выдели машину, пару надежных ребят и, если есть, оружие. Двинем в сторону Брянска. Когда выясниться, куда фура идет, мы в пути уже будем, время зря не потеряем.
— Насчет кино снимать — это верно. Ну а по транспорту у меня имеется другая задумка...
Короленко чуть наклоняет голову и хитро прищуривается. Не удивлюсь, если сотрудники за глаза зовут его "наш Ильич" ...
Первая информация появляется только через четыре часа. За это время мы успеваем сделать видеозапись и, томясь в ожидании, ведем "работу по фракциям".
Ольга как будто от сна пробудилась — слетели томное безразличие и отстраненность, в глазах появились живость и бодрый интерес ко всему окружающему. Такое впечатление, словно у нее в голове некий тумблер щелкнул, переводя из статуса "столичные молодежные понты" в режим "нормальная жизнь под крышей отчего дома". Выглядит этот переход довольно забавно. Сейчас она оттащила Милу в дальний угол холла. Девушки активно перешептываются, то и дело бросая на меня заинтересованные взгляды.
Всеми позабытый Беркович сычом сидит у телевизора, глотая очередную порцию своего извращенского кофе. А мне как-то не по себе — что может рассказать про некоего Верещагина бестолковая Милка? Ну да ладно, проблемы надо решать по мере развития, и две взбалмошные девчонки точно не на первом месте в списке.
Пока суть да дело, спускаемся с дядей Лешей в цокольный этаж. Жужик, словно опасаясь остаться наедине с двумя валькириями, увязывается за нами.
Гараж-склад-мастерская напоминает средних размеров офисную парковку.
— Вот! — Петрович ведет меня в дальний угол и с гордостью показывает на что-то похожее на сани для бобслея, только на колесиках.
— Это что?
— Туристический мотодельтаплан. Ребята из харьковского СпецКБ мне под заказ разрабатывали. Тут одних материалов на два олькиных "Ламборджини". Движок уникальный, сверхэкономичный, керамика. Силовой каркас и винт — сплошной углепластик. Стойки все из титановых сплавов, а растяжки — кевларовая нить. И толстый, толстый слой тефлона — сопротивление воздуха гасит втрое от обычного покрытия. Про ткань на крыльях лучше вообще не вспоминать. Стырена из экспериментальной лаборатории концерна Дюпон. В общем, весит эта птичка столько, что на одном плече можно унести, а эффективная отражающая поверхность на ПВОшных локаторах — как у завернутой в фольгу шоколадки. Кроме того, там технических решений на десять лет работы для какого-нибудь Нортропп-Грумана... Я на нём поля иногда облетаю.
— И сколько за это счастье выложил?
— И не спрашивай, а то у меня желчный пузырь сразу лопнет. Значит так, дальность шестьсот километров, максималка — семьдесят в час. Как только сориентируют по месту, возьмем полный штурмовой боезапас и двинем. Машиной, конечно, тоже можно, но дольше и опаснее — на дорогах не разгонишься, везде понатыкали авторадаров, придется объясняться на каждом КП, да и коммандос моих брать нет смысла. Автоматическое оружие частным фирмам федеральный закон перевозить между областями не позволяет, а с голыми руками от толпы один шум.
Поведение уважаемого кандидата в депутаты и всесильного президента холдинга А.П. Короленко в этот момент четко соответствует заезженной фразе "старый конь при звуке боевой трубы...". И я его понимаю. Но у меня за спиной уже была гора трупов и реки крови, а потому для меня все это далеко не игра.Говорю прямо и честно:
— Не получится, дядя Леша! Твое дело сейчас, как Чапай учил, на холмике стоять и приказы раздавать. Так что дай-ка ты мне свой "Патриот" и не будем в играть в технотриллеры. Не умею я такую птичку рулить...
— Я могу этим управлять, — раздается неуверенный мальчишеский голос.
Мы с Короленко оборачиваемся к Берковичу и смотрим на него, как на заговорившую статую.
— В учебном центре Лэнгли мы проходили курс управления парапланом и мотодельтапланом.
— Это точно, Алан? Или умеешь летать так же, как и шпионить? — спрашиваю, не скрывая ехидства. Но и — что скрывать — с надеждой.
— Точно, — вспыхивает Жужик, — я двадцать семь часов налетал. У меня и сертификат есть.
— Даже так, и сертификат у него есть, — хмыкает Короленко. — Вариант неплохой. Ну, в общем, при базовом навыке дело-то нехитрое. Там есть навигатор и полуавтопилот. Если поднять и посадить сумеет, то с остальным управится.
Вопрос, похоже, решен. Меня он тоже вполне устраивает. Когда Беркович под боком, а от Милы его отделяет несколько сот кэмэ, мне почему-то спокойнее ...
— Ладно, теперь экипировка, — Алексей отодвигает стенную панель и открывает тяжелую дверь с круглым штурвалом, которой позавидовало бы любое банковское хранилище. — Выбирай!
Епть! И ведь есть, мать твою из чего... Шаря взглядом по плотно заставленным полкам, я чуть не зарабатываю косоглазие.
Арсенал охренительный: АКСы, "Сучки", несколько вариантов АК "сотой серии", "Грозы" с "Вихрями" и прочими ГШ и ОЦ... — вот далеко не полный список того, что я прочитал, пробежавшись по шильдикам с подписями.
За время службы в УГО я успел перепробовать, наверное, все виды стрелкового оружия, какие только можно было вообразить. Правительственная охрана любой страны — лакомый кусок для ружейных дилеров. Представители и посредники так и вьются вокруг чиновников, отвечающих за вооружение, предлагая образцы своей продукции. Так что все эти аббревиатуры для меня не пустой звук.
— Откуда такое богатство?
— Недавно принят закон, по которому ассоциации фермеров в "отдаленных районах" могут получать лицензию и создавать собственные военизированные подразделения. И при этом, как в Латвии, вооружаться тем, на что хватит денег — хоть баллистическими ракетами. Только требования, сам понимаешь, драконовские. За все время по РФ всего одиннадцать таких подразделений и лицензировано. Мое — пятое.
— Да ты прямо Цапок какой... — сначала слова срываются с языка, а затем уже мозг осознает целиком все их содержание. И я понимаю (в который уже раз? сбился со счета...), что дурень дурнем, и язык мой без привязи. Но против ожиданий Короленко только вздыхает. С легким укором и вполне неподдельной грустью.
— Отчасти похоже, — с некоторой печалью соглашается он. — Что поделать, как ни рассуди, а все-таки в державе нашей анархии пока хватает. Вот каждый и крутится по своему разумению и возможностям. Только у нас с теми кущевскими мудаками полярность разная. Они не могут работать, не давя всех окрест. А я могу. Мне смысла нет "эскадроны смерти" гонять, ко мне и так в очередь на работу становятся. И дело в общем не в том, что я такой хороший. Просто...
Он задумался. А я увидел, что задел какую-то потаенную нотку в душе Петровича. Но именно задел — не царапнул, до боли и крови на душе. Видно, сам агрономический олигарх не раз о таких вещах задумывался.
— Просто я когда Веру... схоронил... — тяжело, с расстановками продолжил он. — Тогда и понял, что жизнь — она одна. И она заканчивается, рано или поздно. А если кто и ухитрился на тот свет с этого добра разного утащить, то никому об этом не рассказал. Так что неинтересно мне защечные мешки набивать до упора, пока не пришили заклятые друзья или государевы люди не нагрянули.
Он снова вздохнул и уже совсем другим тоном произнес:
— Ты железки-то будешь смотреть?
И так сказал, что сразу понятно — разговор на эту тему закончен. Ну а я тому только рад.
Не дожидаясь повторного приглашения, шарю по полкам. В качестве основного оружия выбираю АКС. Понятно, можно взять что-то более крутое и навороченное, но нафига? Работать надо тем, к чему привык. И к чему патроны в перспективе найдутся.
Вторым, резервным стволом, немного поколебавшись и с ностальгическим вздохом отложив в сторону АПС, назначаю Глок-17. Очень уж мне этот пистолет в свое время понравился. Хотя, конечно, не верх конструкторской мысли. Но стреляет хорошо, и в кобуру-оперативку лег, как влитой. Ну и 9Х19 в России последние несколько лет не проблема.
Легкие бронежилеты. Класс защиты невысок — но нам достаточно. Неизвестно чем вооружены те, кто сопровождает груз, но уж точно не снайперскими винтовками. Поэтому дело нам придется иметь с пистолетами и автоматами и, скорее всего, АКМ или АК-74. Террористы во всем мире не дураки и всегда предпочитают самое надежное в мире оружие.
Пакую все богатство в гондолу. Словно дождавшись, пока завершу подготовку, звонит телефон Петровича.
— В общем, так. Хорошо, что ты про "Калибертон" обмолвился. Мои взломали их винницкий сервер, где учетная информация по всем объектам на Украине, уточнили точные характеристики бетонной конструкции. Проверили камеры на дорогах, пробили через ГИБДД — машина из Брянска пошла на Орел. Груз в кузове. Мент, который проверял, говорит, что в путевом листе пункт назначения — Коломна...
— Значит, Коломна ... Скорее всего еще один промежуточный. Там, наверное, и возьмем. Вылетаем?
— Ночью малая авиация не летает, — качает головой Короленко. — Да и они где-нибудь заночуют. На рассвете пойдете. Все равно быстрее, чем на машине. Карта есть? Давай-ка прикинем.
Включаю свой навигатор.
— По прямой отсюда — пятьсот тридцать кэмэ.
— Значит, часов девять лету. Запас хода позволяет. Посадку планируйте на какую-нибудь тихую бетонку. Нужно еще метеосводки посмотреть. Если по маршруту гроза или сильный ветер, то ничего не выйдет — это все же не самолет, тогда будем другие варианты прокручивать.
Сводки благоприятные, так что готовимся. А пока что — отбой!
— Уиктор! — неожиданно говорит Алан. — Может быть, эта информация пригодится. Но у моей кредитной карты есть аларм-код на Ленгли...
— Чего? — не понимает Петрович. Но я сразу въезжаю в тему.
— Процессинговые центры международных кредитных карт находятся в Штатах, — поясняю я олигарху. — Пин-коды с каждого банкомата при любой операции по всему миру передаются туда для сверки. В карточку может быть заложен и аларм-код. То есть, если вместо обычного пина набирается аларм, то об этом сразу же поступает сигнал кому следует. Это позволяет агентам подать тревожный сигнал или выйти на связь, если нет иной возможности. Что ж ты... раньше молчал?
Короленко хватает на лету.
— Значит, если вставить эту карточку в банкомат, то ЦРУ-шники сразу узнают, что кредитка сгоревшего в Русе героя гуляет по просторам России...
— Ну да. И немедленно пришлют к банкомату своих людей. Чтобы выяснить, кто использовал карту.
— И если мы поставим засаду, то у нас в руках окажется человечек из ЦРУ! — сходство с вождем мирового пролетариата у Короленко усиливается настолько, что кажется, он начинает кагтавить... — Это, конечно, будет не резидент, но после допроса выясним, кто отдавал приказ, и быстро сможем пройти по цепочке. Они будут в цейтноте и наделают кучу ошибок... Правильной дорогой идем, товагищи. Заодно и будет чем заняться, пока вы там мир спасаете ...
Беркович светится суровой гордостью японского контрразведчика, который лично вычислил доктора Зорге. На волне героического энтузиазма расползаемся по спальным местам.
Весь третий этаж олигаршьего дома представляет собой хорошо оснащенную мини-гостиницу с длинным коридором и расположенными по обе стороны дверями, так что места хватает всем. С удовлетворением отметив, что "номера" Милы и Берковича находятся в противоположных концах, я желаю всем спокойной ночи.
В моем распоряжении глубокая ванна, море горячей воды, упругий матрас и чистые простыни. Минут через двадцать я, благоухая чистотой и шампунем, лежу в постели, готовясь погрузиться в полноценный человеческий сон.
Шуршит пол в коридоре. Дверная ручка неслышно проворачивается. Я подбираюсь, ожидая чего угодно — из оружия у меня с собой один лишь швейцарский нож. Дверь открывается без малейшего скрипа, и на пороге возникает невысокая фигура.
