Козырная карта Апокалипсиса

Правда, чем дальше от ворот, тем дорога становилась шире, а через минут двадцать мы, вообще, оказались на площади, перед высоким по местным меркам зданием в пять этажей. Судя по развевающемуся флагу — нас довели до цели. Мэрия.

— Валите регистрироваться. Время еще раннее, может, повезет, и найдете кого из распределителей, — пожелал нам на прощание наш проводник и скрылся. А мы с Тимкой с обреченным видом постучали в дверь здания, а потом приоткрыли ее и заглянули.

Судя по голосам на втором этаже, нам повезло — по крайней мере, кто-то тут еще был, кроме нас.

Обрадовались мы рано, потому что этим 'кто-то' оказались всего лишь две уборщицы, в процессе мытья полов осуществляющие пересказ друг другу свежих новостей. Но зато нам тоже перепало, и я, наконец-то, нашла источник информации, готовый излить мне в уши ответы на все заданные и даже незаданные вопросы.

Нет, первые минут пять я ни на какие вопросы была не способна. В нашем с Тимкой мире полы мыли или моющим пылесосом, или с использованием швабр, тряпок и ведра с водой. Тут тоже были в наличии два ведра и швабры, обмотанные мокрыми тряпками. Только эти швабры сами двигались, тщательно изничтожая следы грязи и пыли. Уборщицам надо было лишь внимательно следить за качеством и вовремя отправлять ведра менять воду. Единственное, что я смогла выдавить, это:

— А почему не по щелчку?!

— Давеча один такой возмущался, почему мы палочками не машем и слова всякие не выкрикиваем, — ехидно хмыкнула одна из женщин, поглядывая на нас с интересом. — А вот потому!.. Артефакты со щелчками — дорогое удовольствие, на такое большое здание не нащелкаешь. А с палочкой и криками — вообще, глупость редкая, ни разу и не слыхала, чтобы кто-то так развлекался.

— А вы, значит, из другого мира, такие синенькие? — поинтересовалась она, когда мы более-менее отмерли и стали производить впечатление адекватных, а не на всю голову отмороженных. Вторая женщина лишь хмурилась, и, наверное, в голове у нее звучало почти классическое: 'Все ходют и ходют, медом им тут, что ли, намазано?'.

Мы переглянулись и кивнули, вот этот жест и послужил сигналом, после которого в наши уши полились драгоценные сведения.

— Это у нас раз в пять сотен лет напасть такая, как прорывает что-то, и давай, значит, закидывать иномирцев. Предпоследний еще слово какое-то смешное называл, неприличное.

— Попаданец, — буркнула вторая тетка, недобро зыркнув в нашу сторону. — Я бы тому попадамсу по попе бы тряпкой надавала... Вы-то хоть приличные, а тот — в очках и с тростью. Сопля соплей, а гонору, как у мага какого. Вот у него лицо то было, когда ему наш мэр сказал, что вся его эта... как ее? — женщина повернулась к напарнице, обе на пару секунд задумались.

— Техника какая-то, — наконец, вспомнила первая и фыркнула презрительно. — Тоже чудное слово, там еще 'сор' в середине был.

— Так вот, нет у нас этой самой техники, вот! — закончила свою мысль вторая уборщица. — Артефакты у нас, а не эти... процес-соры.

— Ага, — кивнула я, взглянув на притихшего Тимку. — То есть таких, как мы, много?

— Да не то чтобы много, пацанов с полсотни по ближайшим городам навалило, а девиц учитывать сложнее — их мужики наши неженатые сразу по своим домам растаскивают.

— Зачем? — я зябко поежилась, всей душой сочувствуя трем девчонкам, попавшим вместе с нами в этот мир. — У вас что, своих нет?

— Свои есть, так за них выкуп надо. А тут, кто первый схватил, того и баба. Удобно!

— Конечно, все по-людски, в храм потом отводят, чтобы перед богами своей назвать. Не варвары, чай! — и так не слишком довольное лицо второй из женщин еще больше сморщилось. Наверное, понимала, что все равно не самый порядочный способ замужества.

— А пацанов куда? Полсотни...

— Так кого — куда. Если магии хоть с чуток, тех, значит, в училище, обучаться рунами пользоваться. Если совсем нормальный, то в ученики кому, приживалами, с небольшой приплатой от города на первое время.

— То есть к вам только молодые люди попадают? — уточнила я, обдумывая нерадостные перспективы.

По всему выходило, что надо срочно рыть в обратном направлении, даже не успев удовлетворить собственное любопытство. Ничего хорошего нам тут не светит. Нет, прикольно было пару часов погостить в чужом мире, но пора и честь знать. Ни в призовые жены, ни в ученики к кому попало, я не стремлюсь, даже при условии, что мне город немного денег отсыплет на первое время. Я как раз из тех, кто собирался связать свою жизнь с этой самой техникой и процессорами, так что делать мне тут абсолютно нечего. Да и Тимка домой наверняка хочет. У нас там родня, друзья... Сашка с Артуром уже извелись оба, наверное.

— Да, всегда только молодых забрасывает, — подтвердила первая, более разговорчивая. — Дык и правильно. Тут и им тяжело первое время, вон у соседа девка каждую ночь воет в голос, он уж с ней и по-хорошему, и кричал, и тяжелым чем-то раз приложил... А она все равно рыдает. Уж четвертый дюжник как здесь, а все никак не смирится.

— А чего тогда ее обратно не отправят? — уточнила я, стараясь игнорировать липкий комок страха, настойчиво напоминающий, что почти ни в одной прочитанной мною книге попаданцы обратно в свой мир не возвращались.

— Дык никак, только в одну сторону этот ваш перебрасыватель работает, — вторая уборщица хоть и была менее общительна, зато если уж выдавала, то четко и по существу. — Повоет с годину, потом дите родит и уймется. У меня в родне тоже пришлые есть, — выдала она и пояснила: — Из предыдущего свала.

Я тихо всхлипнула, но тут же сжала зубы и решительным тоном поинтересовалась:

— Распределять нас, значит, только завтра будут? А переночевать нам, где можно? И поесть бы...

— А пойдемте, я вас на магию проверю, — предложила первая, на что вторая осуждающе фыркнула, но смолчала. — Чо, думаешь, с магомером не справлюсь? Не велика наука! А так хоть пацаны за ночь с гильдиями определятся, а то, как начинают при выборе дурацкие вопросы задавать, так хоть плачь. Вот тебя, бугая, кузнецы с радостью возьмут, можешь даже не дергаться, больше некуда. Хорошее дело, нужное. Работа всегда есть.

Говоря все это, женщина открыла один из кабинетов, щелкнула переключателем на стене, и под потолком зажегся плоский круг, примерно, с метр в диаметре.

Большой стол, кипы бумаг слева и справа, толстые книги в мягком переплете, на подоконнике горшок с каким-то фикусом или кактусом. Скорее, все же с кактусом, но цветущим. Красиво...

Уверенным шагом уборщица подошла к столу и махнула рукой в сторону странного агрегата — прямоугольного ящика, где-то сантиметров двадцать в высоту и около шестидесяти в длину.

— Распределительная шляпа? — нервно пошутила я, вспомнив прочитанную в детстве историю про мальчика, попавшего в школу магии и колдовства. Там распределением учеников по факультетам заведовала именно шляпа.

— Ты что, слепой, что ли? — удивилась женщина, а потом захихикала: — А, точно! Тот оболдуй, что предлагал кричать и махать палками, тоже про шляпу ляпнул. Мы со Стасеной едва смех сдержали, а то бы выперли нас, чтобы не отвлекали. Давай, ладонь внутрь пихай! Шляпа...

Поежившись, я пропихнула ладонь в щель ящика и замерла в ожидании приговора. Устройство затрещало, немного нагрелось, а потом на экранчике сверху загорелась красная полоска и надпись '100%'.

— Ишь ты, с виду нормальным казался, — буркнула вечно недовольная Стасена. — А сам маг.

— Кто 'маг'? — искренне удивилась я, недоуменно поглядывая то на теток, то на ящик. — Врет он все, какой я маг, когда мы из техногенного мира?

— Вот пусть маги и разбираются... Давай, теперь ты свою лапу суй! — первая женщина тоже перестала добродушно улыбаться и поглядывала на меня так, будто я ее полностью разочаровала, понять бы только в чем.

На Тимку ящик трещал несколько подольше, потом выдал целых три полоски, разного размера. Длинную серую с теми же '100%' и две покороче — коричневую (60%) и зеленую (60%).

— Ну, ты, значит, бугай, еще сможешь себя к делу пристроить, — обрадовала его наша 'распределительница'. — Бытовая магия всегда востребована. А уж в деревнях, с такой-то подборкой, как сыр в масле кататься будешь. Могу даже адресок дать, зять у меня в богатой деревне живет, большой, там, конечно, свой маг уже есть, ну, так и зять у меня человек уважаемый, порекомендует, пойдешь в ученики...

— А Ринка куда? — я недобро зыркнула на домовенка.

Тот прикусил язык, запустил пятерню в волосы, почесал затылок, виновато посматривая в мою сторону.

Но обе женщины совершенно спокойно отреагировали на его оговорку, и я облегченно выдохнула. Это у нас бы сразу просекли, что имя девичье, а тут, может, что Тимка, что Ринка...

— Ринка твой в Надзихар пусть идет, к магам. И там им про свой техно... мир рассказывает.

— А куда идти-то?

Хорошо, что Тимоха тоже парень активный, потому что я впала в ступор, и толку от меня сейчас было мало. То, что мы с Тимкой должны расстаться, потому что ему — в деревню, а мне — в Надзихар какой-то, фигурально выражаясь, прорвало плотину у меня в голове. Оно все как-то плавно накапливалось и, наконец, рвануло, поэтому на текущий момент моя задача была удержать истерику, хотя бы до того момента, как мы выйдем из этого здания. Но поистерить надо будет заранее, перед встречей с магами, чтобы не опозориться.

— Портал не так уж и далеко, — как обычно, четко по делу, выдала Стасена. — Сначала мимо желтого дома налево, потом свернешь и...

Тимка кивал, надеюсь, запоминая, куда и за чем сворачивать, а я тупила и бурлила, крепясь из последних сил.

— Письмо-то написать? — влезла первая, старательно игнорируя мое существование и смотря только на Тимоху.

— Нет, спасибо, я с Ринкой, — вежливо послал ее в сад мой домовенок.

— А... Я-то смотрю больно вы пара странная. Так и подумала, что вы из этих... неразмноженцев. Самое вам в Надзихаре место, — чуть не плюнула себе под ноги вроде совсем недавно милая и радушная женщина.

Насчет 'неразмноженцев' мы даже оправдываться не стали, вежливо попрощались, причем ответила нам только Стасена, и побрели в направлении портала. Я еще успела нервно похихикать о том, как бы Артуру с Сашкой понравилось это оригинальное название мужской пары, и меня накрыло, с головой. Уткнувшись Тимке в грудь, я рыдала взахлеб, не останавливаясь, прямо под желтым домом, после которого нам надо было налево. Всхлипывая и захлебываясь слезами, я материла и себя, и намагниченного гада, и даже Тимошку... Почему он меня не остановил?! Что вот ему помешало?

Наконец, у меня закончились то ли слезы, то ли силы. Тим, терпеливо ожидающий, когда же я успокоюсь, облегченно выдохнул, и мы пошли дальше, искать этот проклятый портал. Мимо нас изредка пробегали люди, контролирующие, что мы движемся в правильном направлении. Посматривали они на нас не очень дружелюбно, но дорогу показывали, а большего от них и не требовалось. И так понятно, что к магам тут очень предвзятое отношение, причем не ко всем, а только к тем, кто из Надзихара. Один милый старичок даже немного проводил нас, выслушал краткий пересказ наших злоключений и напоследок выдал, с сочувствием поглядывая на меня:

— Худенький ты какой! Держись дружка, а то запинают они тебя там!

Вот приободрил, так приободрил.

Я и так была одной большой нервной клеткой, потому как, во-первых, плохо себе представляла, что это за Надзихар такой, а пояснять нам никто не рвался. Во-вторых, как раз очень хорошо и в красках представляла, как Тимку из этого Надзихара разворачивают, и остаюсь я там одна-одинешенька. А если еще и выяснится нечаянно, что я девушка, так вообще... Нет уж, на луну взаперти выть и детей рожать от неизвестного мужика — это точно не мое.

Так что, когда мы, в конце концов, дошли до этого портала, радости я никакой не испытывала.

— Ты, это, не нагоняй заранее, — попробовал успокоить меня Тимошка. — Не понравится, пойдем искать деревню.

— Так ты письмо к зятю не взял, — я шмыгнула носом, при этом старательно изображая, что мне весело, хотя на душе скребли даже не кошки, а тигры. — Нас без него в ученики не возьмут.

— Да и ладно, что мы, дом сами не построим? — подмигнул мне Тимка. — Я ж — домовой, а мы не только хозяйничать, но и строить умеем. Все путем будет, хозяюшка!

И тут я снова разрыдалась. На этот раз я размазывала сопли на тему того, какая я эгоистичная тупица, и какой чудесный Тим. А, главное, как мне стыдно, что я его с собой сюда притащила, но еще больше стыдно от того, что я безумно этому рада, и без него я бы тут сразу повесилась, наверное.

— Да чего уж... — засмущался Тимошка. — И без меня бы справилась!

Когда очередной запас воды и соли в моем организме закончился, пришлось посидеть еще минут десять и подождать, пока моя кожа из красно-пятнистой снова станет однотонно-смугловатой, и глаза перестанут навевать ассоциации с кроликом-альбиносом.

— Попить бы, — вздохнула я, оглядываясь вокруг.

Портал представлял собой высокую арку, мирно стоящую между двумя домами. Внутри нее колыхался серебристый вязкий туман, и прикасаться к нему мне как-то абсолютно не хотелось. Именно сейчас я бы предпочла трусливо сбежать подальше и от этой арки, и из этого странного города. Воспользоваться идеей Тима, построить домик неподалеку от какой-нибудь деревушки и жить тихо, не привлекая к себе внимания. Но это был путь в никуда, а нам надо было попасть обратно, в свой мир. И где-то внутри я очень надеялась, что в этом Надзихаре найдутся те, кто сможет вернуть нас обратно.

— Ага, дайте нам попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, — усмехнулся Тим. — Пошли, что ли?

— У меня рожа не очень зареванная? — немного грубовато поинтересовалась я, внезапно застеснявшись двух истерических приступов буквально подряд. Расслабилась, вместо того чтобы взять себя в руки и искать выход из ситуации, в которую мало того, что сама вляпалась, так еще и ни в чем неповинного домовенка втянула. И чем скорее я этот выход найду, тем лучше — маме волноваться вредно, у нее сердце слабое. Она, конечно, не одна там сейчас, но все равно надо торопиться, а не смотреть на эту колышущуюся массу. Можно подумать, она от моего пристального взгляда исчезнет...

— Тимк, ущипни меня, а? — попросила я, оттягивая неизбежное.

Тимоха, вздохнув, взял меня за руку, резко ущипнул за запястье и потом первым шагнул в страшную арку, дернув меня следом.

Go home

Глава 3

Надзихар

Надзихар оказался крепостью, стоящей на берегу моря. Выглядела она довольно старой, но не развалиной, а этакой достойной уважения дамой в летах, повидавшей на своем веку немало интересного. Как и положено крепости, ее окружала огромная стена с четырьмя высоченными круглыми башнями по углам. Острые маковки башен были украшены флагами, каждая — своим, особенным. Коричневый с двумя толстыми зелеными полосами по диагонали. Белый с золотой горизонтальной полоской по центру. Красный с нарисованной черным странной картинкой в центре — верх как будто зеркально отражает низ. А что именно нарисовано — непонятно. Крест и коса, вроде. Ну, и последний — синий. Просто, банально, синий.