Зеркало отчаяния

— Наверное... не знаю.

Матильда потрясла головой.

— Ты хочешь сказать, что ты — живой человек, и ты сейчас, в своей... Ромее?

— Аллодии. Это страна, а Ромея — наш мир.

— Понятно. И ты сейчас сидишь...

— Я сплю.

И тут Матильду осенило.

— Погоди-ка! Так это тебя я во сне видела!

— Н-наверное...

— С пирогом, бабником, каретой и клопами в трактире, и ты еще мямлила?

Получилось не особенно понятно, но Мария-Элена словно бы хлопнула в ладоши.

— А это ты мне подсказывала, да?

— Д-да... я думала, что сплю!

— А сейчас я — сплю.

— Значит, когда у нас день — у вас ночь, и наоборот. Удобно...

— Наверное...

— Интересно, а почему так получилось?

Мария-Элена так явственно удивилась, что Мотя это почувствовала.

— П-почему?

— Ну да. Вот ты жила, жила спокойно, а потом вдруг, в твоей голове поселился голос, и ты не бьешься в истерике, не пугаешься...

— Колдовство?

Вот теперь собеседница точно испугалась.

— А у вас есть колдуны?

— Слуги Восьмилапого.

— Типа вашего черта... понятно. А что они могут?

— Н-не знаю. Нам об этом не рассказывали.

— То есть не факт, что колдовство есть. И даже если бы было... у нас его точно нет.

— Вообще?

— Да.

— Счастливые...

— Малена, а ты все видишь, что со мной происходит?

— Да. Как будто твоими глазами смотрю.

Мотя вспомнила свои ощущения.

— Да... я тоже. А как ты выглядишь?

— Примерно как и ты. Только ты красивее...

— Покажешься мне в зеркале?

— Да. Зеркало!

— Зеркало!

Девушки взвыли в унисон. И окажись они друг напротив друга, посмотрели бы с удивлением.

— Зеркало?

— Зеркало?

— Да... я нашла его в маминых вещах.

— А я в заброшенном доме, еще оцарапалась. Зараза такая!

— Я т-тоже...

Мотя, игнорируя звонок в дверь, кинулась в спальню. Достала свою находку, оглядела со всех сторон.

— Почти как мамино! — обрадовалась Малена.

— Почти? — Мотя вертела зеркало в руках.

— Да... и знаки такие же. И герб мой...

— Лань?

— Да. Наш герб, Домбрийских...

— Шикарно. А знаки...

По оправе шли странные символы.

Руны?

Какие-то буквы?

— Что это вообще такое?

— Н-не знаю.

— На твоем не лучше?

— Надо поглядеть...

— Вот-вот. Посмотри, потом я попробую все это добро перевести. Хоть будем знать, с чем столкнулись.

Малена была полностью согласна.

— Это может быть опасно?

— Не знаю. Но у меня есть одна теория...

— Какая?

— Я где-то читала, что миров множество.

— Это и мы знаем.

— Значит, точно правда. И в разных мирах мы можем проживать разные жизни.

— Это как?

— Здесь я родилась Матильдой Домашкиной. Но если бы наш мир развивался иначе... Я могла бы родиться тобой, или ты — мной.

— Двойники?

— Умничка, ловишь мысль! Именно двойники! Только из разных миров. Потому и зеркала у нас одинаковые, и они нас между собой связали... Ты свое когда нашла?

— Вечером... вчера.

— Ага. А я, получается, чуть позднее. Значит, твое зеркало было первично.

— Это я во всем виновата?

И столько грусти, столько безнадежности было в голосе Малены, что Мотя автоматичесски, подражая бабушке рявкнула.

— Залюбись по вертикали! Хватит ныть! В чем ты виновата-то?

— Что ты... это... что мы...

— Что мы познакомились?

— Н-ну...

Матильда вдохнула. Выдохнула.

Нет, это точно не шизофрения. Ее глюки не были бы такими мямлями.

— Мария-Элена, прекрати страдать.

Малена в голове отчетливо икнула, но скулить прекратила.

— Ты чего хотела-то, когда зеркало нашла?

— Н-ничего...

— Совсем?

— Мне просто плохо было.. и я одна совсем... отец умирает... мама умерла...

— А я своих и не помню. Живы они, или уже померли... и бабушка умерла.

— Ты тоже одна?

— Теперь, вот, с тобой.

— А ты... ты не против?

Матильда вздохнула.

Шизофрения там, или нет... не бросать же эту соплюшку? И вообще, она как-то в интернете читала 'Записки психиатра'. Вот, всегда можно будет написать 'Записки психа'. Еще и прославимся.

— Не против я. Будем дружить мозгами...

Звонок так же разрывался.

— Сейчас, минуту...

И уже вслух, у двери, громко.

— Кто там?

— Мотенька, это я, тетя Паша. Ты как себя чувствуешь?

У, стервятница...

Вслух Мотя этого не сказала.

— Теть Паш, отвратительно. Извините, не открою, только что с горшка встала.

— А вот у меня таблеточки хорошие, импортные...

— Ох, извините. Опять подступило...

Матильда с шумом спустила воду в туалете и удрала в дальнюю комнату. Квартира у них с бабушкой была удачная — двухкомнатная, с раздельными комнатами в две стороны от длинного коридора. Рядом с прихожей находились ванная и туалет, дальше по коридору — кухня. Конечно, все маленькое, но у людей и того нет.

В меньшей комнате сейчас спала Мотя. В большой надо было устроить ремонт и сделать гостиную, но духа не хватало. Разобрать бабушкины вещи, что-то выкинуть, что-то раздать...

Тетя Параша предлагала помощь, но от одной мысли Моте становилось дурно.

Чтобы эта гнида, в ее доме, дотрагивалась до бабушкиных вещей?

Да баба Майя с того света явится! И достанется Моте по полной программе!

— У тебя бабушка была. Тебе повезло...

— А у тебя?

История Марии-Элены заставила Матильду скрипнуть зубами.

Да, и так бывает. Мать умерла, отцу на все плевать, у него любоффф, а ты сиди в обители. И это еще не худший вариант.

Мог бы и сговорить, и замуж выдать, даже не привозя домой...

— Я хотела остаться в монастыре. Там хорошо...

— Ты что — с ума сошла? — искренне ужаснулась Матильда.

— А кому я еще нужна? Куда мне еще идти?

— Домой.

— К мачехе?

— Ну... это надо разбираться с условиями завещания. Кто там к кому. Может, она у тебя в гостях окажется.

Судя по ощущениям, мачеху Мария-Элена боялась до судорог. И Матильда поспешила успокоить подругу.

— Ты не переживай, мы же вместе...

И такая волна тепла и благодарности пошла от чужих мыслей...

Матильда постепенно различала, где она, а где Малена. Девушка воспринималась, как теплый пушистый клубок в уголке разума. Не мешала, но могла наблюдать и вставлять реплики. А то и...

— А управлять моим телом ты можешь?

— Не знаю.

— Но ты же меня пускала к себе? Помнишь?

Мотя, правда, думала, что ей просто сон приснился, но...

— Помню.

— А теперь ты попробуй?

— Что попробовать?

— Ну... пирог я пробовала. Вкусный. Пошли, поедим?

— Пойдем...

Вермишель с сыром Малене понравилась. Вкус был непривычным и приятным.

— У нас такого нет...

— Ау нас и не такое есть. Подожди, мы с тобой горы свернем! И моря перекопаем!

— Может, не надо? Моря?

— Ладно. Ограничимся горами.

Матильда решила, что сегодня точно ничего умного и полезного не сделает, и упала на диван. Цапнула 'лентяйку'.

— Будем сегодня заниматься тобой. Знакомить тебя с нашим миром. Итак — 'Анимал планет'.

Телевизор девушки смотрели до позднего вечера, прерываясь только на ужин и болтовню. Знакомились, узнавали друг друга получше, искали общие интересы...

И понимали, что правда — похожи.

Обе не любили молочные пенки, сладкому предпочитали — соленое, цвета — голубые и зеленоватые, обожали полевые цветы и не любили розы за слишком пышную красоту. Зато обеим нравился шиповник.

Не любили благовония и излишнюю пышность в одежде, теребили в задумчивости мочку левого уха, спали на животе, носом в подушку, легко складывали слова,, а вот с математикой плохо было у обеих...

Двойники?

Да, наверное...

Вечером, засыпая, Матильда думала, что она как-то легко приняла это обстоятельство. Но зеркало было рядом. Массивное, тяжелое... и в галлюцинации не верилось. Слишком много подробностей, слишком много сведений, ей бы в жизни такого не придумать.

Значит, правда.

Наверное, это магия.

Зеркало находит двойника, появляется рядом с ним и... воздействует? Наверное так, иначе бы двойник мчался к психиатру, а она, вот, лежит, обдумывает ситуацию.

Удобно получается.

Она спит — Малена бодрствует. А Мотя в это время видит сон о ее жизни. И наоборот...

Этакий друг, который всегда со мной, которого не выкинуть из головы, его никто не видит, но ведь она — есть?

Беся мурлыкнула рядом. Матильда сунула ей под нос зеркало.

— Ну-ка погляди на себя?

Ответом было самое натуральное фырканье. Кошке зеркало было безразлично.

— Значит, не нечисть. Тоже результат экспертизы.

Мотя убрала зеркало под подушку, свернулась клубком под одеялом и приготовилась увидеть новый сон из жизни Марии-Элены Домбрийской. Интересно же, господа!

Это вам не пошлые инопланетяне с зелеными человечками в летающем чайнике! Это — Ромея!

Мария-Элена Домбрийская.

Малена просыпалась со странным чувством.

Такое бывает у детей. Когда все хорошо, когда в соседней комнате спят мама и папа, и можно прибежать, забраться к ним под одеяло и еще подремать, ощущая родное тепло и находя защиту от любой беды, когда приснился хороший сон и впереди хороший день...

Почему?

У нее же....

Память возвращалась медленно, но потом имя сверкнуло вспышкой.

Матильда!

Этой ночью Марии-Элене снилось, что она — другой человек.

Живет в другом мире, ходит по другим улицам, ищет работу и даже завела кошку. Кошку ей, кстати, всегда хотелось, но мамин старый кот, Мурчик, умер вскоре после маминой смерти. Тосковал, отказывался есть, так и сдох рядом с родовой усыпальницей, а нового завести...

В доме появилась Лорена.

— Подумаешь, — прозвучал в голове знакомый голос. — Лорена — мурена! Ты как относишься к жареной рыбе?

Мария-Элена прислушалась к знакомому голосу, который говорил с привычными ворчливыми интонациями, и вдруг...

— Тильда, ты мне точно не приснилась?

— Не знаю, как насчет тебя, ты могла мне и присниться. А вот я совершенно живой и реальный человек, — отозвался тот же ворчливый голос. — Так сказать, умная и обаятельная девушка в самом расцвете сил.

Правда! Все правда! И это — было!!!

Малена от радости подскочила на своем ложе, выпрыгнула на пол и повернулась на носочке, как в детстве.

Не одна!

Она теперь не одна!

У нее есть... А кто у нее есть?

— Согласна на сестру, — отозвалась Тильда.

Малена вспомнила Силанту. Помолчала.

— Сестра...

— Так, рассказывай, — Матильда посерьезнела. — Судя по тому, что тебе не нравится это слово... все серьезно?

— Наверное...

— Долгая история?

— Да.

— Тогда пока рассказ отменяется. У нас есть дела поважнее.

— Какие — искренне удивилась Малена.

— Зарядка!

— Это что-то вроде утренней молитвы?

— Да, примерно, — хохотнул голос в голове. — Уступишь ненадолго место?

— Зачем?

— Ты пока не знаешь, как и что надо делать, а объяснять долго. Покажу — и удеру. Идет?

— Куда удерешь?

— В сторонку отойду! Дальше сама делать будешь!

— Хорошо...

Малена попробовала посторониться, и удивилась, как это легко дается. Словно в удобное кресло присела и ждет спектакля.

— Раз и два, и три, четыре, выше ноги, уши шире, — голос был весел и бодр.

Под эти странные присказки, Малена закатала ночную рубаку аж до талии, подоткнула ее — и принялась делать странные движения.

Головой, руками, ногами, талией и даже попой. Странно как-то...

— Зачем ты так делаешь?

— Чтобы тело было сильным, гибким и в хорошей форме.

— Не понимаю?

— Допустим, придется тебе бежать...

— Куда?

— Неважно. Или рожать, — тело в это время извернулось и попробовало сделать странное — подтянуть колено к носу. Получалось плохо. — М-да, связки у тебя, подруга, отвратительные. Растяжки никакой.

— Я не...

— Да оно и понятно. Ты же в монастыре воспитывалась, какая там гимнастика! Трудовая нагрузка... Ладно. На монастырских харчах не растолстеешь, так что база есть, остальное подтянем. Ты у меня еще колесом пройдешься, — тело опустилось на пол и попробовало...

— А что ты сейчас делаешь?

— Отжимаюсь.

— Как-то это странно, — честно высказалась Малена.

— Да все просто, зайка. Чтобы выносить и родить здорового ребенка, нужно здоровое тело. Чтобы вести полноценную жизнь — тоже. Зарядка помогает поддерживать себя в форме. Ну и мужчинам нравятся девушки с хорошей фигурой.

Малена поежилась.

— Никогда об этом не думала...

— Странно, что в монастыре вам об этом не говорили.

— Почему?

— Потому что. Вот в нашей Библии написано, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию. У вас не так?

— Они творили мир и людей из огня своих сердец и цветов своей души...

— Очень романтично. Но я о нашем... Так вот — если мы сотворены по Его образу и подобию... уффф! — Малена не стала садиться на пол, она оперлась ногой на стену и пыталась теперь дотянуться до носка, но получалось плохо, — То пренебрегать своим телом, содержать его в беспорядке — грех. И серьезный. Мы же уродуем и Его творение и Его подобие. Поняла?

— Никогда об этом не думала...

— Думать тоже учиться надо. Если бы все умели это делать, в мире не было бы ни горя, ни боли...

— Правда?

— Так бабушка говорила. Все, уступаю место. Иди...

Малена едва не упала, где стояла. В теле ныла каждая жилка, каждая косточка...

— Ты что сделала?

— Да почти ничего. Размялась немного, подготовки-то у тебя никакой. Не унывай, потом будет легче. Давай, прикажи подать тебе воды, ополоснуться, и вперед. Одеваться, завтракать и ехать вперед. Ибо — надо!

Малена поежилась.

Страшновато как-то было. Это сейчас она должна открыть дверь, распорядиться,, чтобы ей принесли воду, потом помыться, потом...

— Я не умею...

— Тогда двигайся опять. И смотри, как я это делаю! Рявкать надо учиться, иначе всю жизнь проживешь в роли серой мышки. А кошек вокруг мно-ого...

Малена вздохнула.

Хорошо говорить Матильде. А как быть, если тебя ничему такому не учили?

— Что тоже странно...

— Почему?

— Сейчас, воду закажу и объясню.

Матильда оглядела себя, завернулась в одеяло и решительно распахнула дверь. Почти пинком.

Коридор был пуст.

Ага...

А вот подходящая штука у нее в комнате. Медный таз и кувшин, далеко слышно будет....

Малена только вздрагивала, когда кувшин принялся ударяться о таз, в каком-то странном ритме. А потом, вошедшая во вкус Матильда, принялась стучать все звонче, четче и быстрее...

Вставай, вставай, постели заправляй!!!

Это, конечно, не горн, но литавры — тоже неплохо.

Людей долго ждать не пришлось.

Первым в коридоре показался сам трактирщик, за ним несколько вояк в цветах Домбрийских...

Кувшин и таз мигом были отставлены в сторону. Матильда прищурилась на трактирщика.

— Господин Свон, будьте любезны, распорядитесь. Мне нужны две служанки, теплая вода, чтобы умыться с утра и легкий завтрак. А вы, десятник... как ваше имя?