Москва-36

Овсеенко продолжает, как затравленный зверь, молча метаться по небольшой комнате, то и дело высовываясь в окно. Примерно через час, когда я уже подумывал, что арест консула был не такой уж плохой идеей, пишмаш начал выдавать сообщение.

-т антонову шпигельгласс отзывается из испании. резидентом назначается т котов который свяжется с вами вскоре. ваша задача немедля наладить связь по телефону с женералитетом, профсоюзными комитетами, поум, социалистами. договориться о прекращении огня. организовать выпуск листовок. ни в коем случае не допустить ни одной из сторон отвлечения с фронта своих сторонников. доклад каждые четыре часа. партия верит вам. желаю успехов. и сталин.

'Высший пилотаж'. Гляжу на бессильно опустившегося на диван старичка, раз за разом перечитывающего слезящимися глазами несколько строчек от вождя, и думаю, а дальше что? Всё равно, ведь, придётся его отсюда убирать: пренеудобная личность, причём для всех.

* * *

-Слово для доклада предоставляется товарищу Ежову.— Кирова неприятно резанули громкие, усиленные сводчатым потолком зала, неуместные, но единодушные аплодисменты.

Особенно усердствовал, сидящий в третьем ряду, невысокий человек в узбекской тюбетейке и мятом пиджаке, из-под которого выглядывала украинская вышиванка. Пожалуй, именно этот порыв большинства пленума показался Кирову самым неприятным. Особенно усердствовал, сидящий в третьем ряду, невысокий лысоватый человек в узбекской тюбетейке и мятом растёгнутом пиджаке, из-под которого выглядывала украинская вышиванка, растянувшаяся на явно обозначившемся брюшке. Ежов, наслаждаясь моментом, легко спрыгнул на помост с высокого стула (заказал себе стул с длинными ножками, чтобы быть вровень с другими членами президиума) и сразу оказался ниже себя сидящего, неторопливо разгладил складки на безупречно отглаженной гимнастёрке со сверкающими золотым шитьём большими звёздами на рукавах и петлицах и улыбаясь вступил в проход между столами к трибуне.

Боковая штора, закрывающая выход из зала, вновь заколыхалась и из-за неё показалась нескладная фигура Исаака Шапиро, начальника секретариата главы НКВД. Найдя глазами шефа, он, под удивлённые взгляды собравшихся, быстро пересекает зал и перехватывает Ежова у трибуны.

-Вы кто такой? Почему мешаете работе пленума Центрального Комитета!— Голос Кирова подобен грому во внезапно установившейся тишине.

Шапиро, испуганно моргнув редкими рыжими ресницами, продолжает что-то шептать на ухо наркома. Присутствующие вытягивают шеи чтобы лучше разглядеть происходящее.

-Товарищи!— Ежов отодвигает Шапиро в сторону.— Прошу меня извинить, должен срочно покинуть заседание, неотложное государственное дело.

Под уважительный гул и взгляды собравшихся, нарком, с семенящим вслед за ним Шапиро, так и не обернувшись в сторону президиума, неторопливо и важно шествует к двери, уже почти на самом выходе натыкаясь на суровый взгляд Осипа Пятницкого, начальника административно-политеческого, куратора НКВД, 'ортодоксального' коммуниста, единственного секретаря ЦК не попавшего в Президиум и сидящего в первом ряду в кругу своих немногочисленных сторонников.

Киров задумчиво перелистывает лежащие перед ним бумаги, исподтишка наблюдая за сидящими перед ним. Большинству демарш Ежова с обращением к членам ЦК и игнорированием президиума пришёлся по душе: улыбки, подмигивания, толчки в плечо. Приходится признавать, что сталинская группа в ЦК находится в меньшинстве и раздражение её политикой нарастает.

'А тут и новый лидер нарисовался: недалёкий, смелый и честолюбивый, из своих— партаппаратчиков'.

Киров почувствовал напряжённый взгляд Жданова справа. Вчера на квартире у Сталина за ужином вчетвером (Сталин, Молотов, Жданов и Киров), обсуждая ключевой вопрос пленума— подготовка и принятие избирательного закона к выборам в Верховный Совет, Жданов высказал неожиданную мысль: передать его в Президиум ЦИК СССР.

-Мы легко получаем там большинство,— горячо убеждал он.— даже без нациналов, хотя и они, думаю, при правильной разъяснительной работе нас поддержат. Главное— там не будет первых секретарей республик и областей, которые ни а что не пропустят в законе норму об альтернативности кандидатов.

-Это, конечно, правильно,— возразил Молотов.— но ЦК, при желании, может рассмотреть любой вопрос и вынести своё постановление как надо голосовать по данному вопросу. Как член партии ты обязан будешь подчиниться.

-Если бы принять постановление ЦК о передаче вопроса в Президиум ЦИК,...— ни к кому не обращаясь поддержал тему Сталин.— но они на это не пойдут.

На этом обсуждение идеи Жданова тогда и прекратилось.

-Тише, товарищи.— Киров снова на ногах, улыбчив и доброжелателен.— Будем считать причину ухода товарища Ежова с заседания уважительной, поэтому перехожу к следующему вопросу повестки дня: докладу товарища Жданова о выборах в партийных организациях.

-Товарищи,— спокойный убаюкивающий голос нового 'хозяина' Ленинграда мягко переключил внимание собравшихся на трибуну.— нам предстоят осенью или зимой этого года выборы в в Верховный Совет СССР и в Советы депутатов трудящихся сверху донизу по новой избирательной системе. Последние три слова смели с лиц сидящих остатки злорадного веселья, вызванного фрондёрством Ежова, и погрузили зал в напряжённую тишину.

-... В связи с этим перед нашей партией стоит задача подготовки к выборам. Характер этой подготовки, её объём, масштабы и связанная с ней перестройка партийной работы определяются глубиной тех преобразований, которые вытекают из новой Конституции для политической жизни нашей страны.

Чутко почувствовав резкую реакцию зала на даже простое упоминание о необходимости принятия конституционного закона о выборах, докладчик быстро перестраивается и заводит речь о партийной работе, о важности партийным организациям показать пример беспартийным как правильно проводить выборы. Ведь равные, прямые и тайные выборы в партийных организациях прямо закреплены в уставе партии.

-Мы клянёмся и божимся уставом,— мягко корит кого-то докладчик.— зубрим его в кружках, требуем его знания при обмене документов, а сами нарушаем его, нарушаем наш партийный закон!

Последовавшие за этим данные о том, что до тридцати процентов членов обкомов и шестидесяти процентов членов горкомов и райкомов кооптируются, а не избираются, впрочем, особого впечатления на слушающих также не произвели. Поэтому, окончательно прояснив для себя настроения членов ЦК, Жданов начинает тянуть время, рассказывая о вопиющих случаях бюрократии, сдабривая их забавными случаями, как в Ленинском районе г. Харькова, где все члены райкома оказались кооптированными, а о единственном избранном члене забыли, не приглашая его на заседания. Настроение зала заметно повысилось, чему также не в последнюю очередь содействовали звон посуды и запахи еды, начавшие просачиваться внутрь сквозь тяжёлые шторы. Сзади к Кирову подошёл секретарь и что-то шепнул ему на ухо.

-Регламент!— Председательствующий останавливает докладчика.— Вопрос, кажется, простой поэтому предлагаю голосовать по нему без обсуждения. Как, товарищи?

-Согласны, давайте голосовать...— раздалось несколько нетерпеливых голосов.

-Хорошо, кто за то, чтобы принять постановление о проведении марте-апреле выборов во всех партийных организациях страны, осудить кооптации, как нарушение устава партии... В зале появляются Сталин и Ежов, головы всех присутстствующих поворачиваются к ним, пытаясь понять по их лицам что произошло.

-... ну и вторым пунктом,— продолжает Киров.— целях ускорения выработки конституционного закона о выборах в Верховный Совет передать этот вопрос в Президиум ЦИК СССР.

Сталин улыбается поднимает руку и что-то говорит Ежову, хлопая его по плечу. Тот тоже тянет руку вверх и вымученно улыбается. По рядам забегали счётчики голосов.

-За— пятьдесят четыре голоса.

-Кто против?

-Против— семнадцать...

(Кандидаты в члены ЦК решающего голоса не имели).

-Решение принято...— Киров тяжело опускается на стул.— Объявляется перерыв в заседании, один час.

Барселона, Центральная телефонная станция.

22 февраля 1937 года, 03:00.

-Даже не думай об этом...— Мири грациозным движением рук взбивает густую копну кудрявых волос и замирает на мгновение, освещаемая неярким светом редких фонарей, проникающим в слуховое окно на крыше ЦТС.

'Вполоборота ты встала ко мне, грудь и рука твоя видится мне'.

Моя рука обвивает её упругий стан, скользит вниз к талии...

'Ох уж эти комбинезоны... очень непрактичны, особенно для девушек'.

* * *

-Товарищ Чаганов,— весело таращит глаза Базаров.— там вас... эта... спрашивают на проходной.

-Кто спрашивает?

-Хорошая девка, кхм-кхм,— захлёбывается слюной он.— белая, ладная я как раз мимо проходил.

'Мимо он проходил. Бегает повсюду, еду-курево добывает, что-то выменивает. А её, еды этой, нет от слова совсем. Кто это может быть? Белокурая Жози? Так её, вроде, Эйтингон с Хэмингуэем направил в Мадрид. Аделина? Аналогично, под Мадридом. Слыхал, у неё новаю любовь— лётчик Серов, будущий герой Советского Союза. И никакая она не белая... Ладно, пойду, посмотрю'.

Выхожу на злополучный пятачок, где погиб наш сотрудник, и вижу Мири, похудевшую и повзрослевшую, ласково почёсывающую холку мула, запряжённого в двуколку, из который радостные бойцы достают буханки белого печёного хлеба, оливки и бурдюки с вином.

-Алекс, май ди-ир!— Повисает на мне сестра товарища, недавно пытавшаяся меня убить.

'Действительно, олень и есть, зла не помню. Не... ну как не простить такую белокожую'...

-Я от Котова.— Горячее дыхание девушки обжигает ухо.

'...медсестру с красным крестом на зелёной сумке'.

* * *

На лестнице, ведущей на чердак слышатся тихие шаги проверяющего и снизу появляется его вихрастая голова.

-Ки таль? (Как дела?)— Парень отклоняет голову, пытаясь разглядеть в темноте фигуру Мири.

-Вали (хорошо),— закрываю её собой.— вали отсюда...

-Салюд, камарада...— тридцать два сверкнувших в полумраке зуба исчезают внизу. Овсеенко поставил караульную службу хорошо: смена часовых строго по времени, разводящие, проверяющие... Сам почти безвылазно в операторской. Ведёт переговоры с профсоюзными комитетами (а их в Барселоне сотни), которые отказались подчиняться своим вожакам, вошедшим в Женералитет. Считают их предателями. Комитеты тоже можно понять, закон о сдаче оружия одобрен, в том числе, и их представителями в правительстве Каталонии. За сутки советскому консулу удалось добиться лишь остановки боёв. Рабочие, как в июле, строят баррикады в своих районах, гвардейцы занимают центр и богатые пригороды. Позиции противоборствующих сил не сблизились ни на шаг.

В связи с событиями в Барселоне наметился новый раскол в правительстве, теперь в республиканском, в Валенсии. Против Ларго Кабальеро, склоняющегося к моральной поддержке восставших, выступил Хуан Негрин, министр финансов. Вчера, то есть уже сегодня, на очередном сеансе связи Сталин дал понять Антонову, что СССР в возможном противостоянии в Валенсии будет на стороне Негрина. Задача генерального консула, предотвратить эскалацию конфликта, в такой обстановке сильно усложнилась.

-чаганов в городе нет табака— застучал я на машинке, чтобы заполнить возникшую тягучую паузу в сеансе.

-О чём ты? Какой табак? Помолчи лучше!— Разозлился Овсеенко, прочитав из-за спины моё сообщение.

-Самый обыкновенный,— успокаиваю как могу раздражённого дипломата.— людям курить нечего.

-сталин молодец чтобы привлечь массу на свою сторону начинать надо с простых нужных каждому вещей. Сей же час дам распоряжение срочно закупить сигареты во франции и готовить пароход с табаком в батуми.

Консул опускает голову.

'Совсем растерялся. Не знает что делать. Далёк он от людей. Не получается у него возглавить ход событий, плетётся в их хвосте. Если не переломит ситуацию, то гнать его надо с дипломатической работы за профнепригодностью'.

А то после первого разговора со Сталиным размечтался: поеду в Южную Америку, условия буду создавать для грядущей революции ('горбатого могила исправит'). Ждут его там, хотя бы поинтересовался у своего помощника, как я, с какой страной там у СССР имеются дипломатические отношения, не говоря уже об открытом посольстве. Так что, скорее всего, светит ему дорога дальняя домой, а вот в каком качестве— неясно.

Котов уже в Барселоне, в консульстве, взял на себя руководство резидентурой. Долго о чём-то разговаривал с Овсеенко по телефону, видимо, убеждал вернуться того в Генеральное Консульство. Безуспешно. Напирать не стал, выжидает как разрешится ситуация с переговорами. А пока Мири каждые пару часов отлучается к соседям-поумовцам...

* * *

Сильнейший взрыв внизу на площади отбрасывает нас с Мири на пол вглубь чердака. Через секунду нас накрывает клубом пыли и запахом взрывчатки. Последующие за этим лихорадочные взаимные ощупывания, к счастью, не выявили серьёзных повреждений, лишь жжение в глазах и заложенность в ушах. С опаской выглядываем в слуховое окно: метрах в ста от ЦТС у фонтана, освещённая поднимающимся в соседнем кафе пожаром, чернеет воронка диаметром метров пять. Издалека со стороны моря послышался новый взрыв, ещё и ещё. Включился противный, выворачивающий душу, сигнал воздушной тревоги, но гула самолётов не слышно.

Несёмся с подругой вниз, темноте натыкаемся на стонущих, плачущих людей, по комнатам свободно сквозь выбитые окна гуляет холодный ветер, подхватывая обрывки бумаги.

-Как вы?— Залетаю в аппаратную, навстречу мне с фонариком в левой и наганом в правой поднимается Петров.

-Мы-целы, Владимира Александровича чуть зацепило.

'Контрабандисты' обступили диванчик с лежащим консулом, не зная что делать. Мири решительно расталкивает их склоняется над раненым, перекручивая со спины перед, висящую через плечо сумку с красным крестом. Подхожу к 'Бебо': в шифратор попал довольно крупный осколок и он сейчас представляет собой клубок проводов, сплющенных реле и битых электронных ламп.

-Ключи сожги.— Бросаю оруженосцу и подхожу к дивану, со всех сторон подсвеченному фонариками.

'Царапина на лбу, жить будет'.

Моя подруга начала накладывать на лоб Антонова-Овсеенко мужественную повязку. Он подслеповато жмурится на её целебные формы, в голове его что-то щёлкает и консул с удивлением переводит взгляд на меня, увивавшегося вокруг красавицы.

'Да, вот так оно в жизни бывает. От ненависти до симпатии путь ещё короче'.

* * *

К рассвету удалось частично восстановить ручной коммутатор и появилась первая достоверная информация: город подвергся обстрелу из корабельных орудий, причём корабль или корабли были итальянскими. Перед нашим отъездом из Валенсии пришло радостное известие: группе Старинова под Кордовой удалось пустить под откос один из эшелонов итальянской авиационной дивизии. Погибло более сотни пилотов и техников. Нашим соколам, ведомым в небе твёрдой рукой Голованова, удалось захватить господство в воздухе.

Мстительный дуче, как видно, подготовил ответный удар с моря, по мирным жителям. К обеду приходит новая информация к сорока семи погибшим в Барселоне нужно добавить двадцать четыре человека в Валенсии. Известия об обстрелах мгновенно распространяются по городу и приводят к противоположному, чем надеялись враги, результату: рабочие начинают разбирать баррикады. Вновь пошла, уже было остановившаяся запись добровольцев в армию, причём со своим оружием. Сегодня от случайной пули погиб Андреу Нин, Мири говорит, что ей очень повезло, она была в этот момент всего в нескольких шагах от лидера ПОУМ.