Во все тяжкие

— Действующего. — ровно ответил он.

— Вот, и замечательно!

* * *

Утро понедельника не бывает добрым! Особенно, когда снова в школу, вернее в Академию. Отвратительно бодрый Валера сидел за рулём и напевал под песню, звучащую из колонок его "зубила". Когда мы подъехали к зданию академии, я сказал:

— Валер, освобожусь около двух.

— Хорошо, в половину второго буду.

Пока было время до начала лекции, я записал расписание на ближайшие две недели и начал думать о том, что я с этой юркой теряю массу времени. Если в первом семестре посещение занятий носило необходимый характер, прежде всего для "адаптации" и "легализации" меня в этом времени, то сейчас... Помнится, некоторые из моих однокурсников так и учились, на лекциях не появлялись, присутствовали только на семинарских занятиях. Все возникающие проблемы за них решали родители — у кого они работали в милиции, у кого в прокуратуре, были даже дети судей и "комитетчиков". Не хочу сказать, что все "блатные" детишки именно так и учились, конечно нет. Большинство из них как раз и отличалось примерной учёбой на общем фоне. Были и дети из богатых семей, которые решали вопросы с помощью денег, о суммах ходили разные слухи. Как они находили выходы на преподавателей, я не знал, да и не нужно мне это было, все зачёты и экзамены сдавал самостоятельно. А вот сейчас проблема с учёбой, вернее неучёбой, встала передо мной в полный рост! Идти договариваться самостоятельно? Не вариант. В силу возраста серьёзно не отнесутся, даже если пачку американских рублей на стол положить. Может быть, даже возьмут, времена такие, что ещё не особо боятся, а потом захотят ещё больше... Лучше сразу через Матанцева все вопросы решить, для него это явно мелочь, да и личная заинтересованность в наличии у меня свободного времени присутствует, зато потом мне не беспокоиться. Мои рассуждения были прерваны бесцеремонным хлопком по плечу.

— Лёха, привет!

Я повернулся и увидел Лёню Патрушева, своего одногруппника.

— Привет, Лёня!

— Ты куда пропал? Не звонишь, не пишешь... Меня уже Иринка достала, позови Лёху, да позови!

— Лёня, соберись, какая Иринка? — не понял я.

— Ну, эта, с "Эльдорадо", подружка Жанны, рыжей, с которой ты тогда к себе уехал! — выпалил он.

До меня начало доходить.

— Всё, вспомнил. И что?

— Ну, мы с Иркой тогда тоже ко мне поехали, туда-сюда, пятое-десятое, две недели уже встречаемся! — Лёня сделал вид, что сильно смущается. — А её подружка, Жанка, уже нам весь мозг выела, почему ты не звонишь? Говорит, телефон тебе оставила...

Да, беда... Я как вспомню, что у меня произошло за последние две недели, так сразу Жанне очень хочется позвонить, аж мочи нет!

— И что она от меня хочет, встречаться? — улыбнулся я.

— Да нет, вроде, так, потусоваться... Ничего серьёзного...

— Лёня, давай ближе к концу недели этот вопрос решим, мне сейчас совсем не до Жанны.

— Хорошо, хорошо! — замахал руками Лёня. — Как скажешь!

В этот момент к расписанию подошла Женя Светлова.

— Привет, Лёня! — поздоровалась она.

— Привет! — ответил он.

— Привет, Женя! — улыбнулся я.

На что лишь удостоился презрительной ухмылки.

"Ну, держись!" — ухмыльнулся я в ответ.

— Лёня, а знаешь почему со мной Женя не здоровается?

— Почему?

— Потому, что поматросил и бросил — это обидно, а не поматросил и бросил — это оскорбительно! — вспомнил я шутку из будущего.

Лёня засмеялся, а Женя продолжала гордо делать вид, что к происходящему не имеет никакого отношения.

Еле отсидев лекции, я предупредил нашего старосту, Вадика Малыгина, что завтра меня не будет, и направился к гардеробу.

— Ну что, студент, как учёба? — спросил меня Валера, когда я сел в машину.

— Хuёво всё, надоело... — сказал я грустно.

Не буду же я объяснять Валере, что половина того, что нам сейчас рассказывают, в жизни не пригодится, а то, что пригодится, я могу выйти за кафедру и рассказать без подготовки лучше, чем некоторые преподаватели.

— Алексей, давно у тебя спросить хотел, а нахера ты в юридический-то попёрся, тебя же в УПИ или в Университете на руках бы носили?

Я чуть не поперхнулся... Не в бровь, а в глаз... Неожиданный вопрос.

Некоторое время я находился в ступоре, но потом понял, что просто Матанцев не рассказал Валере мою версию о приобретении знаний через электрическую розетку.

— Так меня же током летом ударило, уже после поступления, — сказал я уже успокоившись, — вот после этого и начал в химии шарить...

— Тебя что, около высоковольтки долбануло, — он засмеялся, — потому что сколько раз меня током не било, умнее я не становился! — мы смеялись уже вместе.

— Валера, а у тебя какое образование первое? — отсмеявшись поинтересовался я.

— А мы с тобой коллеги, я высшую школу КГБ закончил.

— Понятно.

— Кстати, я с Володей виделся, по Поляковым Матанцев дал добро, поездка в Сысерть предварительно согласована на среду.

— Отлично. — сказал я, а про себя подумал: "Вот в Сысерти я с Матанцевым и поговорю на счёт Академии". — Когда с Поляковыми встречаемся?

— Володя планировал сегодня вечером, ждёт отмашки от тебя.

— Хорошо, я позвоню Поляковым и договорюсь на встречу часов на девять вечера. Кстати, завтра же мебель должны привести, может заодно шашлыки сделаем? — Валера кивнул. — Надо тогда на Шарташский рынок заехать, за мясом. Погнали?

— Погнали.

Вечером, забрав Ольгу Петровну и Александра Юрьевича, мы приехали в будущую лабораторию, в которой нас ждал Владимир, который сразу пригласил Поляковых в дальние помещения, сделав мне знак оставаться на месте. Валера отправился вслед за ними.

"Этого следовало ожидать, ну подпишут бумажку, ничего страшного в этом нет, зато денег заработают и хоть на какую-то защиту могут рассчитывать..." — успокаивал я себя.

Минут через двадцать показался Валера.

— Пошли, будем показывать фронт работ.

Войдя в одно из помещений молочной кухни, в котором стоял железный стол, мы застали Володю и Поляковых. Видок у последних был весьма потерянным.

— Владимир, Валерий, можете оставить нас на минуту?

Они молча кивнули и вышли из помещения.

— Алексей, что происходит, во что ты нас втравил? — нервно спросил Александр Юрьевич, Ольга Петровна молча закивала.

— Втравил я вас тогда, когда жизнь вашу, Александр Юрьевич, спас! — сказал я спокойно. — Вам нечего бояться, спасибо вам огромное за то, что никому про меня не рассказали! Думаете, долго бы я со своей самодеятельностью продержался, а так хоть партнёры в погонах есть, и они уже доказали свою полезность. Ещё раз повторяю, ничем незаконным я заниматься не собираюсь, просто мне нужна ваша помощь. Разговор с Владимиром и Валерием простая формальность, они привыкли так работать и их можно понять. Я же предлагаю вам работу, хорошо оплачиваемую работу, с основной работы можете не увольняться, и даже привлечь Женю.

Александр Юрьевич хотел что-то сказать, но Ольга Петровна его опередила.

— Саша, помолчи! — оборвала она к его, потом сказала мне. — Алексей, мы и так перед тобой в неоплатном долгу, не обращай внимания на слова моего мужа, если тебе нужна наша помощь, ты можешь на нас рассчитывать!

Александр Юрьевич после слов своей жены громко вздохнул и кивнул головой.

— Вот и отлично! Пойдемте, я всё покажу.

Объяснять, что надо делать, Ольге Петровне не понадобилось, и они с Володей очень быстро нашли общий язык. На мой вопрос: "Триста долларов хватит?", получил от Поляковых заверения, что это более чем... Я отдал им сто пятьдесят долларов аванса и пятьдесят тысяч рублей на вёдра, тряпки и чистящие средства, после чего Володя вручил им один из комплектов ключей и получил заверения, что с завтрашнего вечера уборка в помещении начнётся стахановскими темпами.

Во вторник утром, взяв с собой Рейниса, мы с Валерой пешком отправились в коттедж. Первую часть мебели, которую сразу и начал собирать "специально обученный" человек, привезли около десяти часов утра. К одиннадцати часам привезли кухню. Сборка мебели продлилась до десяти часов вечера, причём, если бы не наша с Валерой помощь, длилось бы это мероприятие до глубокой ночи. Ещё днём мы начали готовить шашлыки, накормив ими и сборщика. Когда он ушел, я оглядел гостиную и остался доволен — кожаный диван с креслами смотрелись очень солидно, да и кухня из массива не утратит своей привлекательности, как минимум, лет тридцать.

Закрыв дом, мы с Валерой решили дойти до молочной кухни и проверить Поляковых. После звонка в дверь, послышался голос Александра Юрьевича:

— Кто?

— Алексей.

Дверь щёлкнула замками и открылась. Поздоровавшись, мы зашли внутрь.

— Лёха, привет! — появился радостный Женя, но увидев Валеру, несколько стушевался.

— Привет, Женя! Познакомься, это Валерий.

Они познакомились, и мы пошли осматривать сделанное. Как и обещали, Поляковы ударными темпами наводили порядок. Пол на один раз был помыт везде, основная пыль с подоконников, стеллажей и столов вытерта. Ольга Петровна заверила, что полностью всё будет готово дня через четыре.

— Лёха, ты на встречу выпускников собираешься? — поинтересовался у меня Женя, когда мы с Валерой уже направились на выход.

Как же я мог забыть о первой субботе февраля!

— Нет, Женя, не собираюсь. У меня дела. — ответил я.

И представил себе, как я приду в школу, а там меня радостно встретят те восемь ушлёпков, побывавших на моём "сеансе" неделю назад. Особенно будет рад Коломейцев, который, я уверен, обделается только при моём появлении. Да и нет у меня желания идти на встречу выпускников.

— А мы с Димой Паршиным собираемся. — продолжил Женя.

— Слушай, а может мы втроём потом посидим, после того как вы в школу сходите? — предложил я.

— Я не против. Давай, я с Димоном переговорю, а там решим?

— Хорошо, Женя, увидимся, я сюда буду заходить.

Мы с Валерой попрощались с Поляковыми и пошли домой.

 

Глава 21

Посёлок Верхняя Сысерть находится в пятидесяти километрах к юго-востоку от Екатеринбурга. Дорога заняла у нас с Валерой чуть больше часа. Я оценил выбор направления и места для наших целей Матанцевым — очень удобно добираться до своротки на село Кашино по Челябинскому тракту, дороги, соединяющей Екатеринбург и Челябинск, после чего, пропетляв минут двадцать, приезжаешь в крайне живописные места с лесом, чистым воздухом и Верхнесысертским прудом. В "прошлой жизни" я много раз бывал в этих местах и всегда оставался доволен отдыхом.

Валера, видимо получив от полковника инструкции как доехать, уже в самом посёлке уверенно свернул с главной дороги на второстепенную и углубился в лес. Дорога была давно не чищена, но благодаря тому, что последние дни снега не было, даже на "зубиле" Валеры, мы сумели проехать. Вскоре показался железный забор с распахнутыми настежь воротами. Заехав на территорию, мы пристроились рядом с "Волгой" Матанцева, который разговаривал рядом с машиной с каким-то мужиком.

— Валерий, Алексей, познакомьтесь, Евгений Петрович. — именно в такой последовательности были названы наши имена.

А что, я не гордый, и полковника можно понять, особые знаки внимания "малолетке" не посвященным людям могут нанести "непоправимый" вред репутации...

Евгений Петрович оказался директором "брошенного на произвол судьбы" профилактория. Как я понял, его судьба была тесно связана с "объектом" покупки, на заводе он был не нужен никому. Отчётливо всё это понимая, директор "из кожи вон лез", доказывая свою полезность. Экскурсия по профилакторию, проведённая Евгением Петровичем, оставила двоякие впечатления в "неокрепшем мозгу подростка". С одной стороны, хорошая, большая территория с соснами и собственным причалом, с другой стороны, полная "совдепия" в основном трёхэтажном корпусе. Не исправили ситуацию даже "директорские" номера на третьем этаже, которые в лучшую сторону отличались от остального, но не на много. Была и отдельная котельная с подведённым газом, прачечная, и гараж с четырьмя боксами, в одном из которых стоял "Беларусь", еле "дышащий на ладан". На причале, в железном ангаре, догнивали лодки и катамараны, да и сам причал требовал серьёзного ремонта, если не сноса...

— Ну что, Алексей, осмотрелся? — спросил меня Матанцев после экскурсии.

— Да, Виктор Петрович. Впечатления не очень хорошие, но работать есть где... — ответил я.

— А тебе конфетку никто и не предлагал, было понятно, что здесь всё на уровне начала 80-х будет. — ухмыльнулся полковник.

— Ну не на столько же! — улыбнулся я.

— Ты нос-то не задирай, место хорошее, территория большая, сосновый лес, пруд, причал опять же... Перспективно!

— Согласен, Виктор Петрович, но ремонтировать придётся много. — я начал перечислять. — Ремонт главного корпуса. По моим прикидкам выйдет двадцать пять-тридцать хороших номеров, с учётом того, что на первом этаже всё будет отдано под лечебные процедуры и ресторан. Ремонт котельной, прачечной, ремонт причала, я ещё не видел, как обстоят дела с дорожками по всей территории. Кроме того, необходимо построить отдельные VIP-домики для особо взыскательной публики...

— Что за вип? — не понял полковник.

Валера тоже посмотрел непонимающе. "Да, дал маху, надо следить за языком!" — подумал я.

— Very Important Person, термин понятен? — я посмотрел на них.

— Теперь понятен. — ответил Матанцев. Валера кивнул.

— Так вот, для определённой категории граждан у нас должны быть отдельные домики со всеми удобствами.

— Ты от куда в этом так хорошо понимаешь? — поинтересовался Матанцев.

— А вы что, "Санта-Барбару" не смотрите? — не растерялся я, надеясь, что они действительно не смотрят.

— Нет, не смотрю. — Матанцев перевёл взгляд на Валеру.

Тот всем своим видом и поднятыми в защитном жесте руками показал, что к просмотру "Санта-Барбары" никакого отношения не имеет.

— И зря, Виктор Петрович, своего "потенциального" противника надо знать "в лицо"! — "пошутил" я.

Не рассказывать же мне про тренды "будущего", как заграничные, так и отечественные.

— Ладно, давай дальше. — отмахнулся Матанцев.

— Отдельно надо ставить баню, с бассейном, популярностью будет пользоваться бешенной!

— Тут согласен! Я и сам... — полковник сделал движение, в его понимании означающее "ух"!..

— Беседки надо ставить по всей территории...

— Понятно. Где столько денег взять на обустройство? — задал риторический вопрос полковник.

— Через Айболита заработаем, а дальше видно будет... — ответил я.

— Хорошо. Выбор объекта для наших целей одобряешь?

— Полностью одобряю, тут вы, Виктор Петрович, не промахнулись! Сосновый лес и пруд компенсируют все недостатки! — "подлизался" я к Матанцеву, не сильно и покривив душой.

Всё время нахождения в профилактории я чувствовал, как городской житель, переизбыток кислорода, и "давил" в себе желание зевнуть. Кроме того, тишина была на столько оглушающей, что иногда хотелось крикнуть во всю мощь легких, чтобы разорвать это наваждение. А этот белый, чистый снег, от которого рябит в глазах, и которого не увидишь в городе? Всё это вызывало желание послать всех нах, и остаться жить в деревне!