Адъютант

Большие раскидистые и явно старые каштаны давали густую тень, что было очень приятно. В порту, у воды жары не чувствовалось, но когда мы углубились в город, она навалилась неожиданно. Да, действительно ЮГ.

— Что, жарко? — поинтересовался мой провожатый.

— Есть немного.

— И это, лейтенант, сегодня ещё прохладный денёк выдался. Советую прикупить один артефакт, — дипломат указал на заколку на галстуке. — Он охлаждает, называется "Ветерок", и без него в иные дни на улицу и носа не высунешь — такое пекло стоит. В городе с часу дня примерно до четырёх часов жизнь замирает, все пережидают зной. И горожане перемещаются в кафе, рестораны, частные салоны, где установлены крупные охлаждающие артефакты. Так что здесь все работают с перерывом на жару. У нас в посольстве режим такой же. Хотя нашу работу можно назвать перманентным бездельем. С тех пор как три года назад мы заключили контракт на постройку крейсеров, в нашей работе царит полнейший штиль. Визы выдавать некому, Империя далеко, желающих посетить нет, наши не едут по тем же причинам — далеко и популярные курорты той же Республики намного ближе и давно проверены.

— А охотники? Вот в Залимар они едут легко, а это намного дальше.

— Сравнили Залимар и Ровалию. Здесь дичи достойной нет, всю местную можно добыть и дома. В местных горах водятся те же горные козлы, козероги, Снежная коза, марала, можно добыть Пуму. У нас на юге она тоже водится. А вот в джунгли Залимара — это просто кладезь уникальной трофейной дичи. Одна Плащеносная Гидра чего стоит. А там ещё Большерогий болотный замбар, а уж бивни гигантского Стегодона сделают счастливым любого охотника. И это далеко не все трофейные животные, которых можно добыть в тех краях.

— А вы заядлый охотник, как я посмотрю? — спросил я, а сам подумал: — "Хорошо, что дед немного приобщил меня к охоте". Не то что он сильно этим увлекается, нет, просто любит порой, когда выдастся свободное время побродить с ружьём по лесу.

— Да нет, ничего серьёзного. Так, балуюсь иногда.

— Может, подскажите адреса пары хороших оружейных магазинов. Я тоже не чужд этому увлечению. А ничего из своего арсенала захватить не удосужился.

Просьбу отца посетить один магазинчик я помнил.

— Да с радостью, будет хоть с кем обсудить трофеи и устроить вылазку на природу, — резко повеселел Виктор Валерьевич. — Но, как я и говорил, нет здесь достойных трофеев. Но на тушёную оленину можете смело рассчитывать. Хотя, если перевалить через горы и поискать в пустыне, то можно найти и неплохой трофей. Но в горах и пустыне шастают банды в надежде откусит кусок от очередного гномьего каравана.

— И как, успешно пасутся эти рыцари ножа и топора?

— Да куда там — у гномов такая охрана, что любой позавидует, обучена, вооружена до зубов и магическая поддержка имеется, не раз отучала зариться на чужое. Но вот никак не переводятся разбойники, всё манят алмазы. Хотя, если были абсолютно честным — история знает два удачных налёта. Первый — когда караван потрепала песчаная буря, разбойникам удалось отбить часть груза. Второй случился десять лет назад, тогда бандиты подстроил сход лавины в горах и взяли весь груз. Но с тех пор удачных нападений не было.

Так, за разговором, мы медленно ехали по бульвару, и он вправду бы довольно безлюден — лишь редкие прохожие попадались нам по пути. Здесь бульвар был немного необычен. На привычном мне бульваре полоса зелёных насаждений идёт обычно посреди улицы. Здесь же она шла не только посередине, но и вдоль домов, для создания большей тени. Проехав ещё немного, коляска свернула на одну из параллельных улиц. Здесь было пустынно. Казалось, что вся улица погружена в вечную дрему. Лишь изредка проезжал экипаж или патруль жандармов. Особняк посольства расположен в середине улицы. Он был серый, похожий на крепость, по крышу увитый плющом, с развевающимся на флагштоке полотнищем и нашим гербом над входом. Герб — Золотой Грифон в императорской короне на алом поле и держащий золотые меч и тарч. Похоже, в него был внедрён какой-то защитный амулет или он сам был этим амулетом. Первый раз перстень амулет ожил, и руку обожгло холодом. Отец предупреждал, что так будет, если на меня направлено магическое воздействие. Холодом обдаст, если чары будут не опасны, а если жаром — то магия смертельна.

— Ну, вот мы и на месте, — сказал мой провожатый, первым выбираясь из коляски. Он постучал дверь и прождал почти три минуты, пока нам открыли.

— Виктор Валерьевич! — швейцар был удивлен до глубины души. — Но разве вы не должны были встретить нашего нового сотрудника?

— Уже встретил, — сказал он, входя вместе со мной в большой полутемный холл. — Вот видите, меня не было два часа, а для всех как будто не уходил.

Швейцар был высок ростом, плотен, как скала, и казался эдакой ожившей статуей. Его лицо с острыми скулами, лукавыми бледно-зелеными глазами и тонкой полоской усов над не менее тонкой верхней губой — живое и подвижное. Несмотря на свои габариты, похоже он когда надо быстр, ловок и проворен, точно охотящийся за добычей горный кот. Одет несколько небрежно, можно сказать, даже не как швейцар — чистая светло-серая рубашка, васильковый галстук с незатянутым узлом, жилет в светлую-коричневою полоску и точно такие же брюки. Явно из бывших военных, у меня глаз намётан — либо пацергренадер, либо кирасир. Не похож на остальных дворецких, что служат богатым семьям. Он не чопорный, не цедит слова, не кажется исполнительным и подобострастно-вежливым. Нет, точно бывший военный.

— Познакомьтесь, лейтенант — это наш швейцар, дворецкий и по совместительству охранник, Станислав. Он бывший ваш, подпрапорщик из панцирных гренадер.

Я не ошибся.

— Здравие желаю, господин лейтенант! — мастерски рявкнул бывший подпрапорщик.

— И тебе не кашлять, — решил отшутиться я. — Оглушил, зачем так гаркнул? Ведь уже не в армии.

— Рефлекс, ваше благородие, выработанный многолетней практикой.

А у самого в глазах плясали бесенята.

— Ну раз так — то будем знакомы, — сказал я и протянул руку. После рукопожатия кисть немного заныла. Да, вот эта рука! Что я последнее время громил встречаю — то орка, то вот теперь этого охранника.

Тем временем кучер принёс мой багаж. А Станислав докладывал дипломату.

— Я принял вашу корреспонденцию. Она на вашем столе. — Он шел за нами, отчитываясь о проделанной работе. — Спешу вам напомнить, что завтра у мэра день рождения. Он даёт бал. Если пойдёте, то приглашение тоже на столе. Посол о вас не спрашивал, а вот полковник ждёт своего нового адъютанта, и уже справлялся.

— Тогда я пошёл, не след томить ожиданием своего начальника. — Быстрыми движеньями отцепил от саквояжа кожаный футляр с саблей и извлёк её, прицепив к ремню. Дело в том, что по уставу в путешествии или не на службе офицер мог не носить холодное с мундиром. — Куда идти-то?

— Второй этаж, третья дверь справа, — сказал дипломат, указав на широкую дубовую лестницу.

Я постучал.

— Входи смело, там приёмная, а кабинет за ней, — донеслось вслед.

Так и поступил, пройдя маленькую приёмную со столом секретаря, постучал уже в дверь кабинета.

— Да-да, войдите, — донеслось оттуда.

Коротко себя осмотрел, вдохнул, потянул дверь и шагнул внутрь, стараясь печатать шаг. Два шага по кабинету, руку к фуражке, и на выдохе:

— Господин полковник, лейтенант Шабалин. Представляюсь по случаю прибытия к месту службы.

Стараюсь смотреть перед собой.

— О, какой герой! Да вольно уже. Ну, дай на тебя посмотрю, герой.

Фокусирую взгляд и...

— Дядя Лёша!!!

Не верю своим глазам. Старый армейский друг моего деда, Алексей Владимирович Мезенцев. Ведь дед говорил ещё дома, как сейчас помню, он сказал. "Я знаю тамошнего атташе, лихой вояка" Вот ведь... И не сказал. Мягко говоря — ошарашен. Полковник раньше командовал Пятым Пантер-гренадерским полком. Он половину жизни провел на границах, воевал на юге с султанскими эмирами в песках и степях, и был одни из тех, кто захватил Залимару для нашей Империи. В детстве, во время долгих разговоров, мне довелось услышать, как его пехотный батальон удерживал перевал в снежных Гинкушах от очередной вылазки из вольных баронств, как вспыхнуло восстание рабов, как горел порт Залимара, когда наши броненосцы входили в его гавань, обстреливая дворец эмира из всех орудий.

Полковник встаёт и походит ко мне.

— Ну, вырос, чертяга, вырос-то как. Ну, дай на тебя посмотрю, — говорил он, обнимая и встряхивая меня.

— Дядя Лёша, это вы! То есть Алексей Владимирович, — сбился я.

— Ну да! А что, дед тебе ничего не сказал? — удивился он.

— Нет. Он сказал только "Я знаю тамошнего атташе лихой вояка..." И всё.

— Вот ведь конспиратор хренов! Ладно, садись. Как доехал?

— Хорошо. И здесь встретили, проводили как важную персону. Вы постарались? — поинтересовался я.

— Ну, во-первых, какое такое "Вы"? А? Я тебя ещё в синеньких ползунках помню. Ладно если были бы посторонние. Тогда — да. А так?

— Извини, дядя Лёша.

— О, вот так уже лучше, — сменил гнев на милость старый вояка. — А во-вторых, я не предпринимал никаких действий по твоей торжественной встрече. Наверно, посол или кто по собственной инициативе. Здесь все готовы на всё, лишь бы развеять скуку. Ты даже не представляешь, чем тут все со скуки занимаются.

— Да мне, когда мы сюда ехали, Виктор Валерьевич поведал, что здесь в делах царит полнейший штиль. Со времен подписания контракта на крейсера.

— Да, всё так и есть. Здесь непосредственно в штате посольстве служат десять человек, с тобой уже одиннадцать. Ну, с нашим вторым секретарём ты уже знаком. Далее по списку — сам посол, первый секретарь, третий секретарь, военный атташе, кучер, наш охранник-швейцар, повар, шифровальщик и маг. Да, чтобы ты не удивлялся, далеко не каждый сотрудник посольства — дипломат. Дипломатов, то есть сотрудников МИД, имеющих дипломатические паспорта и облечённых дипломатическим иммунитетом, в посольстве обычно бывает не больше трети от общей численности сотрудников (не считая, разумеется, членов семей). Ну, мои живут дома, дочка учится в университете. Да и у остальных семьи на родине. Кроме посла. У него жена здесь с двумя близнецами. Правда, на время летней жары они переехали в предгорья, так здесь поступают многие. С делами и правда не густо — обычная посольская рутина, обычно разбавленная светским и дипломатическими приёмами. Которые опостылеют довольно быстро. Вот наш коллектив и ищет, чем бы развеять скуку. Витя, второй секретарь, например, увлёкся охотой.

— Да, он мне говорил, что слегка балуется.

— Ага, как же, и поэтому объездил всю страну и облазал все горы, добирался даже до пустыни. Правда, хватила ума не углубляться далеко в пески. Первый секретарь заделался ловеласом, любовниц просто коллекционирует. Повар не вышел за рамки профессии, его увлечение — экзотические блюда разных стран и народов. Порой радуете очередным шедевром. Третий секретарь у нас художник, не расстаться с мольбертом. Как по мне, так у него здорово получается. Хотя я не сильно разбираюсь в живописи. Маг оккупировал местную библиотеку и пропадает там сутками. Посол собирает модели парусников. А кучер и охранник, два неразлучных приятеля участвуют в кулачных боях на деньги.

— Так кучер не такой здоровяк. Если с охранником всё понятно, панцергренадер есть панцергренадер, то его-то куда понесло? — удивился я.

— О, это зря. Ты его в бою не видел — скорость, молниеносная реакция, мощные и точные удары. Он не раз выходил победителем из боёв с противниками в два-три крупнее себя. — Ну, если продолжить об увлечениях — я решил заняться мемуарами. Так что все развлекаются, как могут. Ах да, есть ещё шифровальщик. Но здесь я скаламбурю: шифровальщик шифруется так, что и непонятно, какой дурью он мается. Всех можно будет увидеть в понедельник, когда проходит еженедельная летучка. Приходят магической почтой министерская корреспонденция и сведения о ситуации в мире. Посол нам её озвучивает, определяемся с перечнем дел на неделю, и все расходятся по своим делам. Тогда и познакомишься со всеми лично.

— В общем — болото, дядя Лёша. И я здесь на год.

— Но, но не кривись, дед правильно сделал, что тебя сюда услал. Подальше от больших неприятностей.

— Да причём здесь дед? Тут наши дамы постарались, переполошились всю родню. И вот результат. Да и какие там ещё неприятности?

— Эх ты, ничегошеньки ты не знаешь. Вся нервная суета твоей матери и бабки просто отлично совпала интересами твоего дед и отца. Или думаешь — их двоих легко переиграть на их же поле? По военным делам с дедом император консультируется. Не с военным министром, не с начальником генштаба, а с ним. Да и начальник генштаба — его ученик. Думаешь, имея такие связи, он бы легко не продавил назначение своему любимому внуку? А?

— Но тогда ЗАЧЕМ был весь это спектакль?

От новостей у меня голова основательно шла кругом.

— ВОТ! Уже задаёшь правильные вопросы. В своём письме он как раз просил меня в вести тебя в курс дела и объяснить, что да как. Во-первых, твоему деду осенью присвоят звание генерал-фельдмаршала. Во-вторых, назначат его в Государственный совет. Указы уже подписаны. А знаешь, как называют Государственный совет?

— Знаю. Теневым правительством его называют.

— Да, это не просто название, это в действительности так, хотя и не афишируется. Если кабинет министров тянет обычную государственную рутину, то Госсовет обсуждает и порой решает дела особой государственной важности. Председательствует всегда сам император. И вот туда, на место неофициального министра обороны, твой дед и будет назначен. Как ты понимаешь — должность придворная, а при дворе ещё тот гадюшник. Кое-кто из этих шаркунов решил, что Шабалиных становится слишком много. Деду и твоему отцу навредить у них руки коротки, а вот подстроить гадость тебе, и через тебя досадить им... Вполне реальный план. И твои старики решили вывести тебя из-под удара. Служба в любой армейской части на территории Империи не подходила по множеству причин. И они, прекрасно зная тебя, поставили пред выбором — либо кабинетная служба или путешествие и хоть какое-то разнообразие. И ты, Сашка, сделал правильный выбор.

— Хотя выбора у меня и не было.

— Не грусти, Александр. За год дед прижмёт хвосты этим гадам, и ты снова вернёшься к армейской службе. Здесь, между прочем, если присмотреться — немало интересных вещей происходят.

— Меня посветили, что гномы с дроу заключили чуть ли не перемирие на данной территории.

— Да, это известный факт. Но даже не в этом дело. Местный король уделяет чересчур большое внимание армии и флоту. С чего бы? Ведь противников нет как таковых. Единственный более или менее серьёзный враг на суше — это пустынные кочевники. Даже если предположить, что кто-то из вождей племён организует из этой пёстрой толпы объединённую армию, между Ровалией и ими будет высокогорный перевал, неприступная гномья крепость в одной из долин на маршруте и, наконец, армейский форт с гарнизоном с этой стороны у подножия. Кочевники пустыни — это сплошь всадники. Сам понимаешь, что штурм крепости силами одной конницы — это из разряда сказок.