Гессенская волчица-4

Императрица понимала, что после подписанной с Францией воен­ной конвенции за каждый полученный франк России при­дётся распла­чиваться кровью своих солдат. В Париже спят и видят, как русский "паровой каток" безудержно двинется на Берлин, а ловкие французы тем временем вернут себе Эльзас и Лотарингию. И что тут делать? А тут ещё эти извечные англо-русские противоречия, которые не спо­собна разрешить даже любимая бабушка королева Виктория, хотя и управляет импе­рией, в которой никогда не заходит солнце...

И ещё этот хитроумный китайский посланник, который ис­кренне считает свою отсталую страну средоточием Вселенной, но при этом не стесняется просить денег у русского министра иностранных дел. Не­лидов докладывал Императрице, что Китай должен выплатить Японии контрибуции на 270 миллионов та­элей, и потому укутанный в шелка желтолицый истукан про­сит денег, ссылаясь на прошлогодние обеща­ния бывшего мини­стра финансов Витте, взамен же обещает русско-китайский во­енный союз и разрешение строить железную дорогу через Маньчжурию.

Вспомнив про Витте, Аликс скривилась как от кислого ли­мона. Надо же, этот негодяй уже год, как покинул Россию, а его зловредное влияние всё сохраняется. Решение отказаться от железной до­роги через Маньчжурию было уже принято, и ме­нять его Импе­ратрица не собиралась. А вот что касается воен­ного союза, она не могла опреде­литься, как лучше поступить. С одной стороны — Китай всего год назад потерпел сокрушитель­ное поражение от японцев, показав всему миру, что воевать ки­тайцы не умеют и что воевать им просто нечем. С дру­гой сто­роны — в Китае про­живает не меньше четырёхсот миллионов че­ловек, и если с умом подойти к делу, то можно будет использо­вать этого колосса в своих интересах.

* * *

Древняя первопрестольная сто­лица была щедро украшена флагами,

гирляндами, цветами, вензелями, драпировками, и даже серая непри­ветливая погода не могла испортить впечатле­ние Императрицы от происходящего. Из окна вагона она видела огромные толпы народа, собравшиеся у Тверской заставы, чтобы встретить её. Уже не прин­цессу Алису Гессенскую, а рус­скую Государыню.

Поезд прибыл к Брестскому вокзалу. Белоснежный Царский па­вильон с двумя застеклёнными террасами был заполнен встречаю­щими. Блестящие мундиры, русские и иностранные, разно­цветные ор­денские ленты, ордена, сверкающие эполеты.

На платформе выстроился почётный караул гвардейских улан с полковником Орловым и Великим Князем Георгием Михайло­вичем.

Под крики "Ура!" поезд, тихо подвигавшийся к платформе, оста­новился. Оркестр заиграл "Встречу", протяжно прозву­чала команда: "На караул!"

Видя огромную толпу встречающих, Аликс на мгновение растеря­лась, но потом взяла себя в руки и ступила на плат­форму.

Все высочайшие особы, украшенные голубыми андреевскими лен­тами, почтительно отдали честь, выстроившись в ряд: Сергей Алек­сандрович, Владимир Александрович с сыновьями, Кон­стантин Кон­стантинович, Николай Николаевич, Михаил Нико­лаевич, князья Ро­мановские, принцы Ольденбургские, герцоги Мекленбург-Стрелиц-кие. За ними толпились иностранные гости, среди которых Аликс разглядела принца Генриха Прусского в русском драгунском мундире и князя Бисмарка в белоснежном кира­сирском колете с жёлтыми отворотами. А ещё дальше — генералитет и высшие сановники, министры, члены Государст­вен­ного Совета, свитские чины.

На фоне всего этого сверкающего великолепия многочис­ленные дружин­ники Добровольной охраны в своей чёрной форме, оцепившие павильон, смотрелись мрачно и зловеще. Не зря же в среде интелли­генции их прозвали "опричниками"...

Императрица приняла рапорт о состоянии войск от Великого Князя Сергея Александровича и волнующимся, напряжённым голосом обра­—

ти­лась к почётному караулу с приветствием:

— Здорово, братцы-уланы!

Ответное "Здравия желаем, Ваше Императорское Величест-во-о-о! Ура!" караула было подхвачено оркестром, заигравшим "Боже, Царя храни!" Из многотысячной толпы раздавались вос­торженные привет­ственные крики, которые становились всё громче и громче. Москвичи, в большинстве своём ожидавшие увидеть напыщенную иностранку, были приятно удивлены, ко­гда из Императорского вагона вышла ос­лепительная красавица, одетая в скромное тёмное платье, украшен­ное единственной бриллиантовой брошью, и теперь не могли сдер­жать свои эмо­ции.

Сопровождаемая блестящей свитой офицеров гвардейской кавале­рии, карета мигом домчала Императрицу к воротам Пет­ров­ского дворца, где ей предстояло прожить три дня перед тор­жественным въездом в Москву. Воодушевлённая оказанным ей тёплым приёмом, Аликс была на седьмом небе от счастья.

* * *

Едва разместившись в своих покоях, проведав дочку, Аликс не­замедлительно приступила к исполнению своих обязанностей. Про­следовав в дворцовую гостиную, она приказала дежурному флигель-адъютанту пригласить светлейшую княгиню Юрьев­скую, ожидаю­щую аудиенции.

В гостиную вошла невысокая женщина, сохранившая в свои 49 лет былую девичью стройность. Светлые карие глаза, кра­сивый рот с тонкими губами, нос с горбинкой, чуть высокова­тый надмен­ный лоб, чудесные каштановые во­лосы. Строгое, почти траур­ное, чёрное пла­тье, но на запястье — золотой браслет, богато уб­ранный бриллиантами, на шее — ме­дальон с жемчу­гом... и ещё эти серьги с рубинами, окру­жён­ными бриллиан­тами. Лёгкий, почти незаметный, "книксен", и не­лишённый гор­дости поклон. В общем, как и положено вдове Импера­тора, той, чьим предком был Святой Михаил Черниговский.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — голос княгини Юрьев­ской ока­зался глухим, глубоким. Говорила она, едва двигая гу­бами, почти не открывая рта, и казалось, слова её выскакивали сквозь нос.

— Я рада, что Ваше Высочество приняли моё приглашение, — Аликс

протянула руку для поцелуя.

Княгиня насторожилась, как будто ожидая какого-то под­воха. Она за­мерла на мгновение, после чего неуверенным голо­сом произ­несла:

— Мой почивший в Бозе супруг в своё время всемилостивейше даро­вал мне титул "Светлости", Ваше Величество...

— Я знаю об этом, Екатерина Михайловна, но я сочла вели­чайшей несправедливостью, чтоб венчанная супруга русского царя была отде­лена от Императорской Фамилии незаслужен­ными преградами. Как мне известно, покойный Государь Алек­сандр Николаевич желал Ва­шей коронации, но Господь Бог не даровал ему этой возможности... И тем паче не­справедливым было, что дети усопшего Императора не полу­чили полагавше­гося им титула "Высочества". И потому сего­дня мною подписан Высочайший указ о даровании Вам и Ва­шим детям титула "Им­ператорского Высочества" и причисле­нии к Император­ской Фа­милии. С сегодняшнего дня Вы кава­лерственная дама Боль­шого креста ордена Святой Великомуче­ницы Екатерины, а Ваш сын — кавалер ордена Андрея Перво­званного и мой флигель-адъютант.

Кровь прилила к лицу княгини. Поцеловав руку Императ­рицы, она принялась благодарить, не впадая, однако, в излиш­нее подобостра­стие. Всем своим видом Юрьевская показывала, что она и её дети по­лучили лишь то, что им давно принадлежало по праву. Но переданную ей муаровую орденскую ленту со знаком Большого креста Святой Ольги она моментально надела через правое плечо.

Аликс стало немного смешно от такой поспешности, но она сдер­жалась и предложила Юрьевской присесть. Она хорошо за­помнила слова канцлера, как важно подружиться с княгиней, которая в своё время стала причиной феерического скан­дала в Императорской фами­лии. Главное — княгиню Юрьевскую ис­кренне ненавидели Императ­рица Мария Фёдоровна и Великая Княгиня Мария Павловна, а это зна­чило не так уж и мало.

Общаясь с Юрьевской, Аликс невольно вспомнила историю соб­-ственной семьи, когда её овдовевший отец вступил в морганати—

че­ский брак с некоей вдовой русского дипломата Александ­риной-Ио­анной Гуттен-Чапской, которая получила титул графини фон Ром­род. Императрица хорошо помнила, ка­кой скандал вызвал этот неравно­родный брак.

— Я буду рада видеть Вас в Ваших покоях в Зимнем дворце, Екате­рина Михайловна, — сделала Императрица следующий щедрый пода­рок. — Ваши комнаты на третьем этаже свободны и Вы можете посе­-литься там, когда пожелаете...

После непродолжительной свет­ской беседы Аликс пригла­сила кня­гиню на традиционный пятичасовой чай. В столовой их уже ожидали Сергей Александрович, Элла, Михаил Николаевич и Сандро с Ксе­нией. Все они встретили княгиню Юрьевскую, как доб­рую старую зна­комую, как будто и не было пятнадцати­летнего изгнания.

После злодейского убийства Царя-Освободителя новый Им­ператор Александр III сделал всё, чтобы Юрьевская покинула Россию. Не смог простить того, что эта выскочка потащила его отца под венец всего через 40 дней после смерти Императрицы Марии Александровны. Не мог забыть и того, как сразу же по­сле этой злополучной свадьбы по дворцу поползли разговоры о незаконном происхождении покойной Марии Александровны. Злые языки утверждали, что отцом Императ­рицы был не герцог Людвиг Гессенский, а некий швейцарец, с которым открыто сожительствовала её мать Вильгельмина Баденская. Эти слухи сразу же вызывали ехидный вопрос, а кто же более достоин быть наследником русского престола — внук швейцарца Цесаревич Александр или по­томок чистокровных Рюриковичей князь Геор­гий Юрьевский, тем паче, что сам Александр II неоднократно говорил о том, что желает короновать свою морганатическую супругу, а своего любимого Гогу сделать вели­ким князем. Но произошло то, что про­изошло, и Александр III, который тяжело переносил все эти слухи, не простил княгине Юрьев­ской такого унижения. Перед своим отъездом из России Екатерина Михай­ловна сказала Им­ператору, что когда её дочери подрастут, они вернутся в Петер­бург и бу­дут устраивать бле­стящие балы. В от­вет она услышала: "На Вашем месте я бы затворился в мона­стырь, а не мечтал о ба­лах!"

Потому чаепитие прошло хотя и в доброжелательной, но до­вольно натянутой обстановке. Нахлынувшие воспоминания явно не способст­вовали откровенному общению между родст­венниками, и Аликс была рада, когда смогла, наконец, удалиться.

Конец первой книги

Фрей Яльмар Александрович, артист Императорского Мариинского театра.

Гавликовский Николай Людвигович, артист балета Императорских театров.

Славин Александр Александрович, актёр Императорского Александрий­ского те­атра.

Графиня Игнатьева София Сергеевна, урожденная княжна Мещерская. Фрей­лина, кавалерственная дама ордена Святой Великомученицы Екатерины.

Чехович Казимир Иванович, полковник. Генерал для поручений при коман­дире Отдельного корпуса пограничной стражи (1893).

Бурдуков Николай Фёдорович, титулярный советник. Чиновник особых по­руче­ний.

Гусев Астерий Александрович, коллежский советник. Чиновник для поруче­ний при Государственном контролёре.

(англ.) моя дорогая.

Osbourne House — дворец королевы Виктории в городке Ист-Коус на ост­рове Уайт.

(англ.) бабушка (т.е. королева Виктория).

(англ.) достоверно.

Шлиппе Владимир Карлович (Рудольф Август Вольдемар), тайный совет­ник. В 1890-1893 гг. Екатеринославский губернатор. С 1893 г. Тульский губер­на­тор. Камер­гер.

(англ.) внутрисемейные склоки.

Графиня Игнатьева Екатерина Николаевна, фрейлина Высочайшего Двора.

(франц.) "Собака лает — караван идёт".

"Гражданин" N 268, 29-е сентября 1894 года, стр. 3

Нелидов Александр Иванович, действительный тайный советник. Посол в Констан­тинополе (1883).

Фон Вендрих Альфред Альфредович, полковник. Член Инженерного Совета Мини­стерства путей сообщения (1893).

Ковалевский Владимир Иванович, действительный статский советник. Канди­дат сельского хозяйства (1875). Директор Департамента торговли и ма­нуфак­тур Мини­стерства финансов (1892).

Вышнеградский Иван Алексеевич, действительный тайный советник. В 1887-1892 гг. министр финансов. Член Государственного Совета. Почётный член Император­ской Санкт-Петербургской академии наук (1888).

Князь Голицын Лев Сергеевич, главный винодел Главного управления уде­лов Мини­стерства Императорского двора (1891). Член-корреспондент Москов­ского ар­хеоло-гического общества (1877).

Сараджев (Сараджишвили) Давид Захарьевич, владелец коньячных заво­дов в Тиф­лисе, Кизляре, Эривани, Калараше, Баку.

(франц.) "Вдова Клико".

(франц.) заговор.

Шванебах Пётр Христианович, тайный советник. Член Совета министра фи­нан­сов, почётный опекун.

Александра Луиза Ольга Виктория, принцесса Эдинбургская и Саксен-Ко­бург-Готская. Дочь Великой Княгини Марии Александровны и герцога Альф­реда.

Фон Пистолькос Эрик-Гергард Августович, ротмистр. Адъютант при Главно­коман­дующем войсками Гвардии и Петербургского военного округа.

Хо?ры (от греч. ????? — хор, древнерусское наименование — пола?ти) — в архитек­туре верхняя открытая галерея или балкон на уровне второго этажа.

Князь Романовский Георгий Максимилианович, 6-й герцог Лейхтенберг­ский, князь Эйхштедский де Богарне, полковник. Флигель-адъютант. Член Им­пе­ратор­ского Дома.

(англ.) послеобеденный чай.

(франц.) "Красавчик Бруммель". Прозвище лондонского денди Джорджа Брайана Браммела, законодателя моды 1820-х годов.

Ромейко-Гурко Иосиф Владимирович, генерал-фельдмаршал. В 1883-1894 гг. Вар­шавский генерал губернатор и командующий войсками Варшавского военного ок­руга.

Фон Мевес Ричард Троянович, генерал-лейтенант. С 1894 г. командир Лейб-Гвар­дии Павловского полка. С 1894 г. начальник 23-й пехотной диви­зии.

Васмунд Георгий Робертович, генерал-майор. С 1894 г. в распоряже­нии Главноко­мандующего войсками Гвардии и Петербургского воен­ного округа.

Разновидность зимней шапки с меховым спускающимся околышем (наза­тыльни­ком), прикрывающим уши и шею.

Ресторан "CafХ de Paris", ранее принадлежавший Жан-Пьеру Кюба.

Ресторан "Donon", ранее принадлежавший Жану Батисту Донону.

(франц.) "несносный ребёнок".

Ќ-пуд. "единороги" обр. 1838 года и 10-фунт. горные "едино­роги" обр. 1838 года.

"Особый запас" — склад артиллерийских орудий и иного имущества для планировав­шегося русского десанта по захвату Босфора.