Комсомолец 3. Коммандос. (Черновик).

Вернувшись, домой, разложил часть припасов по полкам буфета, наполнил два мешка продовольствием, положив сверху ещё два одеяла, только новеньких, купленных в магазине и оседлав велосипед, покатил в лагерь беглецов. Там меня издалека заметили, но обозначили себя, когда до опушки осталось метров сто. Встречал Орлов в моей кожаной куртке, вот она кому досталась, он помог мне закатить велик нагруженный сидорами в лес и донёс вещи до лагеря.

— Все тут? — спросил я капитана, вставшего с одеяла при моём приближении.

— Берёзов на часах стоит. Как всё прошло, нормально?

— Да, пришлось вернуться в город и поселится в гостинице. Вон, велосипед в пункте проката взял, купил в разных магазинах запас продовольствия и даже два одеяла, чтобы вам на голой земле не спать.

— Да мы уже лапника нарубили. Прохладно конечно ночью было, но выдержали, в лагере хуже было.

— Ясно. Значит так. Сейчас уезжаю, мне ещё до аэродрома добраться нужно, а вам ставлю вот какую задачу. В той стороне овраг, он там один имеется, не ошибётесь. На его дне прикрытая травой бочка с авиационным топливом, найдёте её, это лучше сделать днём, и ночью прикатите сюда, спрятав на опушке. Она пригодится, когда я буду остальных забирать. Это всё что вам нужно сделать сегодня ночью. Сам я прилечу сюда сегодня вечером, часов в одиннадцать.

— Не успеем с бочкой то, да и обессилили мы, — покачал головой капитан.

— Четверо что останутся, этим займутся после нашего отлёта, это их задача. Всё ясно.

— Да.

При свете дня мы ещё не видели друг друга, поэтому рассматривали с немалым интересом. Капитан был совершено седоволосый сухощавый мужчина со стройной фигурой и в простом красноармейском обмундировании. Только пояс с кобурой, застёгнутый на осиной талии, придавал ему вид настоящего командира. Да и остальные были очень похожи, почти как близнецы, худые и в рваной красноармейской форме, разве что цвет волос был разный. Правда сейчас Орлов сидел чуть в стороне и зашивал прореху на гимнастёрке, сняв её. Нитки с иголкой я тоже привёз.

Капитан же рассматривал меня с немалым удивлением. Он не думал, что я так молод, подросток фактически, однако он быстро пришёл в себя.

— Да, кстати, — перед уходом повернулся я к Середе. — Когда мы доберёмся до места назначения, в схроне будет зенитный пулемёт 'МГ' снятый с турели самолёта, так что второго сами подумайте, кого взять.

— Берёзова, чего тут думать? Орлов за старшего останется.

— Это правильно, — одобрил я и, притянув руку, добавил. — До вечера.

Расставшись с парнями, я их уже считал своими людьми, идея сформировать из них свой партизанский отряд мне нравилась всё больше и больше, я покатил к шоссе, там страхуясь, уже домой. Пока всё идёт ладно, посмотрим что будет дальше.

На дому поменял велосипед на мотоцикл, на спину повесил сумку, щенка под куртку и сразу же выехал в сторону Шпица. Мне до вечера нужно было добраться до схрона.

Дом я обесточил, закупорил поступление воды из озера, в общем, провёл консервацию особняка и навесил на все петли замки. Не забыв закрыть окна ставнями. Они тоже имели замки. Так как меня может не быть несколько месяцев, скорее всего два, вряд ли больше, то я и с машиной повозился. Проведя лёгкую консервацию, сняв аккумулятор, и где-то в десять часов выехав в направлении Шпица.

Заправлялся я трижды в небольших автозаправках, десятилитровой смешенной с маслом канистры бензина мне могло и не хватить, а так даже и не тронул. В Берн я всё же заехал. Была причина для этого. Поначалу заскочил в посольство Канады, оставил свой новый адрес и сообщил, что меня не будет месяца два, уехал на заработки. Ещё мне требовался запасной бак для самолёта и если его где можно купить, то только в столице. Через час поисков я нашёл нужную авиационную деталь на свалке аэродрома, он был цел хоть и слегка помят, а главное годился для моих целей. За бак я отдал всего двадцать фраков сторожу. Так что, прикрепив его на заду мотоцикла, управлять теперь нужно было осторожнее, мотнуть могло из-за дополнительного груза, я поехал к стоянке 'Шторьха'. На выезде из города, обнаружив небольшой вещевой торг, купил две плотные кожаные куртки, Середе и артиллеристу, осень скоро, пригодиться. Одну надел, другую прицепил сзади.

Добрался я до схрона часа за четыре до начала темноты, хотя по плану должен был раньше добраться. Это из-за крюка, что я сделал, заехав в Берн. Мне ещё самолёт заново собирать, тем более одному, а это очень не просто. У меня мелькала мысль взять старшину, он там был самый здоровый на вид, но, как и дом такой удобный схрон я просто не хотел светить. Мало ли как у бойцов судьба сложиться.

Дальше была спешная работа. С помощью мотоцикла, на буксире я выкатил самолёт, чуть сцепление не сжёг, для лёгкого одиночки этого была трудная задача, я стал собирать авиационный конструктор. Как ни странно справился. Очень помогла длинная и крепкая ветка у одного из деревьев росшего на опушке, через которую я блоком перекинул верёвку. Дополнительный топливный бак тоже поставил. Подсоединил его и залил топливом. Вроде нигде не текло, специально проверил. Потом укрыл мотоцикл в схроне и задумался что брать. Практически взял всё продовольствие, палатку, охотничьи костюмы, парням они пригодятся, хотя налезут не на всех, да и обувка у них была только на выброс. Не сапоги, а боты растоптанные. Самое главное это кроме полных баков, было восемь двадцатилитровых канистр, семь с топливом, одна с моторным маслом. Проведя в уже сгущающееся темноте ещё один осмотр всех деталей, пробный запуск я уж делал, мотор стабильно держал все обороты, всё системы работали нормально, элероны и подкрылки тоже, я стал собиратсья.

Когда я поправил маскировку схрона, уже совсем стемнело, поэтому подхватив сопровождающего меня везде Смелого, направился к самолёту и через шесть минут мы благополучно поднялись в воздух и на небольшой скорости направились в сторону Романсхорна.

К счастью с координатами я не напутал и, заметив впереди Романсхорн, стал нарезать круги в поисках нужной рощи. Мотор работал на малых оборотах, можно сказать едва слышно и уверен если бы кто проезжал подо мной по дороге, то даже не услышали бы работу мотора, но я всё равно остерегался, не поднимаясь высокого. Обнаружив нужную рощу и луг, благополучно совершил посадку, правда за пару мгновений до касания пришлось врубить прожектор, чтобы не врезаться в землю и подкатил к опушке, развернув машину и заглушив мотор.

Там меня уже ждали. Сперва я выдал куртки капитану и лейтенанту, пусть меряют обновки, брал на глаз, но должно подойти, потом занялся самолётом. Середа и Берёзов после короткого прощания заняли свои места, сержант на канистрах, а капитан рядом со мной, то мы сразу же взлетели. На полёт до лагеря от схрона я потратил литров тридцать, и пока парни прощались, долил его из канистры. С установленным дополнительным баком предельное расстояние для 'Шторьха' теперь составляло почти пятьсот километров. Уже неплохо, чуть больше ста километров увеличилась дальность полёта.

Вот так вот тихой цапой, на малых оборотах, чтобы не шуметь мы пересекли границу, выбор мал на местность где не было поселений и, удалившись от неё километров на сорок, поднялись на высоту четырёхсот метров и полетели над Австрией в сторону Чехии. Потом было несколько посадок для дозаправки, топливо очень быстро уходило ну и вот, мы добрались на последних каплях топлива до Кракова.

— Далеко ещё? — услышал я в наушниках вопрос Середы. Тот сидел рядом с такими же наушниками на голове и поглядывал вокруг. Берёзов посади нас, бессовестно дрых на пустых канистрах, подложив под голову тюк с палаткой.

— Километров десять осталось. Боюсь, не дотянем. Расход оказался больше запланированного.

— Да уж, и так при каждом взлёте с трудом от земли отрывались.

— Это точно, — согласился я, вспомнив обычную длину разбега 'Шторьха'.

Когда я был один, мне и шестидесяти метров хватало, а с седоками да с грузом, самолёту требовалось метров сто пятьдесят для отрыва. Ладно, хоть часть топлива мы спалили и сейчас было легче, по сравнению с первыми часами. Однако всё же мигающая лампочка датчика уровня топлива намекала, что пора совершать посадку.

— Будите сержанта, идём на посадку. А то потом поздно будет и так дотянулся до предела

— Хорошо, — кивнул тот и, развернувшись, стал расталкивать сержанта.

Пока они возились, я присмотрелся. Луна, конечно, помогала, но всё же землю видно было плохо. Костры бы кто развёл.

— Держитесь, сейчас садиться будем.

— Поле? — спросил капитан.

— Нет, рисковать не хочу, кочка или овраг и потеряю машину. Садимся на дороге вот у того леса.

— Там же вроде деревня у леса?

— Да, но она дальше, километр до неё. Сближаться не будем, самолёт в лес укатим и замаскируем. Опыт уже есть.

Конечно потрясло при посадке, всё же не ровная поверхность, колеи да ухабы, но сели нормально и после того как я заглушил мотор, катились ещё метров сто.

— Ещё бы пара минут и сам заглох, горючего вообще нет, — известил я всех.

Как только самолёт замер на дороге я первым выбрался наружу. Оставив проснувшегося щенка на своём месте и прислушался. Где-то рядом в деревне лаяли собаки, но было тихо, да и псины вскоре замолкли.

— Норма, — негромко сказал я. — Стойте тут, а я до леса пробегусь, присмотрю удобное место для стоянки.

Бросив шлемофон рядом с зевающим щенком, парашют я не надевал, и он лежал за спиной и, держа наготове пистолет, быстрым шагом направился к темнеющему рядом лесу. Тут метров сто пятьдесят всего было.

Вернулся я минут через сорок, когда пассажиры уже начали волноваться.

— Ну что там? — спросил громким шёпотом капитан. Он был без оружия, оставил своё пистолет Орлову, поэтому явно чувствовал свою незащищённость.

— Есть место, тут в лесу просека с лугом, там копны сена, можно замаскировать на опушке.

— Катим самолёт?

— Да только не через это поле. Застрянем. Там старые глубокие колеи, прогоним метров двести вперёд, там развилка будет, потом назад рядом с опушкой по полевой дороге и до просеки ещё метров триста.

— Далековато.

— Ближе ничего нет. Ну всё, разверчиваем.

Развернув самолёт, мы ухватились за хвост и, приподняв его, стали буксировать машину. Втроём это было делать заметно легче, чем одному. Парни конечно после лагеря, ещё не окрепли, но толкали изо всех сил.

До буксировав до развилки, мы немного отдохнули сидя на траве, Смелый бегал рядом, но потом получил от меня кусок зачерствевшего хлеба и отсел в сторону, хрустя. Ещё через час мы, наконец, закатили самолёт на просеку, где стояло два десятка стогов сена.

— Большая вроде, — пытался разглядеть противоположную сторону, сказал Середа.

— Да, — согласился я. — Взлететь хватит. Я уже пробежался, посмотрел, ровный луг, и почва твёрдая. Тут взлетать будем.

— А машину где прятать будем?

— Вон левее, где берёзы белеют. Там лес чуть расходиться, так что можно под деревья его загнать. Ну что берёмся, последний рывок остался?

Наконец самолёт встал под деревья, я проверил, может ли он выкатиться своим ходом и хватит ли площадки, чтобы взлететь нам троим с грузом, тут метров триста было, должно хватить, главное на взлёте верхушки деревьев с противоположной стороны не задеть.

— Что теперь? — хрипло дыша, спросил Середа, сидя у одного из шасси.

— Оставайтесь тут, а я пробегусь до аэродрома. Нужно топлива добыть. Тут последний рывок остался. Одна полная заправка и мы на месте.

— Товарищ Леший, деревенские днём могут нагрянуть, — подал голос Берёза. Он как и другие звал меня именно так.

— Не хрен им тут делать, луг свежескошен, дней пять их тут не будет. Даже если появиться, у вас нож есть. У меня два пистолета, один выдам, но с возвратом. Пистолет без глушителя, под мою руку пристрелян, поэтому старайтесь не использовать его, а если кто появится, угрожайте пистолетом и доделаете работу ножом. Никаких свидетелей.

— А если дети? — спросил сержант.

— Тогда связываете, — пропыхтел я ответ, снимая лётный комбинезон, нужно было переодеться в деревенскую одежду. — Верёвка под вторым сиденьем и охраняете. Развяжем перед вылетом. Вернусь я под утром, возможно не пешком. Попробую машину раздобыть. Всем всё ясно?

— Да, — ответили оба.

— Середа за старшего, а пока отдыхайте... За щенком присмотрите.

Оставив пассажиров сторожить самолёт, сам понимаю место не надёжное, но до аэродрома осталось всего километров семь по прямой. Думаю, успею до рассвета. Три часа как-никак до появления солнца осталось. Главное машину добыть и топливо. Бежал я лёгкой привычной быстрой трусцой, легкие работали как меха, ноги монотонно переступали сперва по траве, потом по пыльной дороге и я чувствовал, что устану не скоро, поэтому, не снижая темп, когда пересёк лес и, выбежав на поле, рванул дальше. По полевой дороге бежать было куда легче, чем по полю, трава не цеплялась за ноги. Главное что это дорога вела точно в сторону запасного немецкого военного аэродрома. Это важно. Часики тикают.

Честно говоря бежал я даже с радостью, в смысле мне вся та ситуация в которой мы находились, нравилась. Адреналин так и пёр. Вот что мне не хватало в спокойной Швейцарии, опасностей, чувства, когда ходишь по кромке, по лезвию ножа, а сейчас я был в своей стихии. Радоваться радовался, но всё же беспокоился об оставленных пассажирах, моей будущей команды, пока они ею не являлись, и о самолёте. Мало ли действительно деревенские найдут. Поэтому и бежал, не сбавляя ходу, и добрался до аэродрома за час, оставив позади чуть больше восьми километров полей и оврагов Польши, даже не сбив дыхания.

До рассвета оставалось ещё часа два, поэтому я все свободное время убил на изучение того что представляет из себя аэродром и на выработку плана экспроприации топлива. Была мысль угнать топливозаправщик, но как была, так и ушла, не было тут их. С кузова машины из бочек ручным насосом, похоже, заправляли. Я нашёл старый грузовичок, вроде итальянской сборки, где стояло четыре бочки с топливом, проверка показала, что это оно и есть и все четыре были полные. Рядом лежал длинный шланг и ручной насос.

Дальше было просто, снял часовых, их всего двое было на огромную территорию, один у ворот, другой на вышке, заглянул в диспетчерскую, ножом отработал спавшего с наушниками на голове радиста, прихватил все карты, после чего вернувшись к грузовичку, запустил мотор машины и спокойно покинул территорию аэродрома. На нём вообще похоже было отделение солдат, пара техников да пара радистов с офицером вот и всё. Но в казарму я попасть не смог, была мысль положить остальных, чтобы тревогу не сразу подняли, но железная дверь, запертая изнутри, поставила на этих планах крест, вот и осталось прихватить радиостанцию, неполая оказалась, и изрезать и смотать телефонный провод. Подрывать эшелоны пойдёт, подрывная машинка у меня была в одном из схронов. По трофеям тоже пробежался, собрал всё что мог.

Машина оказалась вполне ничего, шла с грузом уверенно, видно, что за ней следили, но сразу к стоянке самолёта я не поехал, и свернул в поле, где обнаружил озеро и берёзу, я их ещё не пути к аэродрому приметил. Местностью тут была ровная, для взлёта-посадки пойдёт, поэтому скатив из кузова одну из бочек, по специально прихваченным доскам скатил её, и утопил у бережка. Схрон неплохой получился, пробку я проверил, резинка на месте, держит отлично.