Ключи ушедшего бога

Дорога, тот самый тракт, шедший вдоль деревеньки и далее к Вольным Пустошам, на асфальтированное шоссе, и тем паче на платную трассу никоим образом не походил. Счастье, что на Фальмире уже были изобретены рессоры. И с ними-то комфорт был минимален, а уж без них я бы и вовсе пешком двинула. Пересесть на лошадь верхом не смогла бы. Кимею немного учили держаться в седле в рамках общего девичьего образования, но скакать быстро она нипочем бы не смогла.

Ехали часа три, не меньше, когда мне срочно потребовалось сойти. Высунув нос из окна, я громко попросила:

— Лирты, зеленая остановка!

— Чего? — натягивая вожжи, озадаченно отозвался Кирт. Мельком отметила, что и в глазах шерифа и в больших очах принца понимания не было ни на грош.

Я не из особо стеснительных, потому, раз уж обойтись без подробностей не удалось, повторила более прозаически:

— В кустики мне надо. Это у вас, мужчин, пару раз в сутки позыв бывает, женщинам нужно прогуливаться до зеленых насаждений чаще.

— А-а-а, — закашлялся телохранитель, до которого дошел смысл просьбы, Фиилор же потупился и покраснел, как помидорка. Такой сорт еще розовым называют. Уй, лапка! Так бы и затискала, да боюсь, от моего ми-ми-мишного порыва у него опять романтик-клинч приключится. Не, не буду!

Карета окончательно затормозила, я удалилась за деревья и возвращалась вполне довольная жизнью, пока не разглядела Кирта. На лбу его чернело очень характерное пятно. У Керта пятен было побольше, но серого цвета. Вероятности судьбы еще играли с ним в пятнашки.

— Едем? — на всякий случай уточнил Керт, чуть занервничав от моего пристального взгляда. Он первым почуял недоброе.

— Нет, надо разбираться. Опять пятна. У Кирта черное на лбу, у тебя серые, но много. Может, засада поблизости? — Я распахнула дверь кареты и бегло изучила спутников. 'Шериф' и принц пятнистыми не были, потому резюмировала: — Жрец и его высочество не прокрашены. Скорее всего, пока вас будут кончать, успеют среагировать.

— Я на разведку сгоняю, — решительно спрыгнул на дорогу Кирт, и я деловито поощрила добровольца:

— Так держать! Метки смерти бледнеют! Ты только не шуми сильно!

— Я буду светлой тенью в неровном сплетенье ветвей, — неожиданно поэтично пообещал болтливый телохранитель без обычного трепа про кобылу-невесту. И прежде, чем ему успел возразить брат или жрец с принцем, скользнул в лес, да так тихо, что я рот разинула. И куда делся тот медведь, который вчера ветками трещал? Нет, я и сама на индейскую пластику и сродство с природой не претендовала, но щитовиков в лесовики не готовили, а тут чисто разведчик или эльф, слился с природой и пропал. Пожалуй, такой действительно на разведку сгоняет без проблем: одна нога здесь, вторая там.

Керт тоже глядел вслед брату, приоткрыв рот, потом почесал затылок:

— Когда навостриться успел?

— Не факт, но может ему дар от Тимаса достался? Тот как-то про свои прогулки рассказывал, хвастался, что его среди деревьев никто найти не мог, к зверям подходил, гладил, — выудила я из памяти Кимеи нужные данные.

Щитовик мрачно засопел, но хаять ценную метаморфозу не стал. Талант незаметно бродить по лесу куда безобиднее цельного превращения в пса. Смирившись с неизбежным, Керт остался приглядывать за обстановкой. Жрец же тихо отметил, приглядываясь ко мне уже не как к нечаянному исчадью Ольрэна, но как к потенциально выгодному ресурсу:

— Очень полезный у тебя дар, помогает прозревать опасности.

— Очень проблемный, — скривившись, поправила я 'шерифа'. — Реагировать постоянно нужно и извилинами шевелить, или не шевелить и считать трупы. Кроме того, на себе я пятен не вижу...

— Сложный, но полезный, — поправился в свою очередь жрец, оставшись при своем мнении. Он тоже вышел из кареты и сейчас прохаживался, разминая ноги. Фиилор вылез, но бегать вокруг не спешил. Только пожаловался жалобно:

— Дорожные туфли мозоль натерли.

— Бывает, — философски согласилась я, давненько перешедшая на балетки и мокасины, чтобы не мучить ноги. Высокие каблуки только в качестве средства охмурения использовала под настроение. Оглядевшись, приметила и сорвала вездесущий подорожник у обочины. — На, разотри в ладонях и на мозоль шлепни. Все лучше, чем ничего.

Пытаясь залепить пятку прямо поверх чулка, Фиилор тихо прокомментировал:

— У вас, женщин, большей частью очень неудобная одежда и обувь. Даже дорожная.

— Точно, согласна с тобой на все сто процентов, — я не стала спорить с очевидным. И дома-то подобрать одежду так, чтобы она была красивой и удобной, стоило немалого труда, а уж здесь на Фальмире и подавно! — Выживем, давай собственный модельный дом откроем и будем такую одежду делать, чтоб ее в удовольствие носить было!

— Давай! — загорелся принц.

И я, сделавшая подобное предложение по приколу, не нашла в циничной душе сил сказать, что всего-навсего пошутила. Кажется, здесь и сейчас, на захолустной дороге, у принца Радильяра родились цель и смысл жизни. Ну а что? Не всем же на роду написано стремиться к великим воинским подвигам или стезе жреца, кому-то и поскромнее деяния суждены. Кто я такая, чтобы хаять мечту? Попаданка — подручная Смерти? Так это не дает права топтать грязными сапогами чужие планы. Главное, чтобы эти планы действительно были настоящей мечтой, а не глупейшим действием из разряда 'все равно куда, что и как, лишь бы с любимой'.

Ждали разведчика мы объективно недолго. Хотя, когда ждешь, вместо того, чтобы действовать, каждая секунда кажется минутой, и вообще время резиной тянется. Вернулся Кирт довольный, будто кот, схарчивший трехлитровую банку сметаны да палку колбасы в одну усатую морду и за это дело от хозяйки веником не получивший. Доложился, расплываясь в улыбке:

— Была засада.

— Была? — схватил самое главное в докладе — прошедшее время — жрец, пока я улыбалась ассоциации тона с сакраментальным 'стреляли'.

— Была. Четверо разбойничков. Деревце подрубили, луки приготовили, ждали-скучали, — пошевелил пальцами Кирт, забираясь на козлы и перекладывая прихваченное с разбойников добро в свою дорожную сумку. Уверена, щитовик забрал с них все, что счел хоть сколько-нибудь полезным.

— Всего-то, чего так мало? — фыркнул Керт, имея в виду вовсе не объем и сам факт мародерки. Принцип 'что с боя взято, то свято' на Фальмире соблюдался.

— Ты вызвал их на бой и убил!? — восхищенно выпалил Фиилор, хвостом следуя за разведчиком и, сдается мне, вдобавок диверсантом. Шума битвы и криков мы не слыхали!

— Убил, на бой не вызвал, — отчитался с недоброй усмешкой Кирт и даже сподобился пояснить несмышленышу-аристократу: — Тому, кто готовился убивать и грабить тишком, незачем рассчитывать на честную дуэль.

— Логично, — поддержала я нашего разведчика, исполнившего главную задачу — защитить нас. К чему придирки 'каким образом'. От моральных терзаний о ценности жизни мне, ежедневно сталкивавшейся с метками смерти, избавляться пришлось очень рано. Иначе точно рехнулась бы от невозможности быть везде и всюду, чтобы помочь каждому. Я не красный крест, всего-навсего попаданка с редким талантом, а потому склонна в первую очередь беречь жизнь собственную и, пожалуй, спутников, от которых эта самая жизнь и мое личное благополучие зависит. Зовите меня эгоисткой, плевать. Как говаривала моя прабабка, не солнышко, всех не обогреешь. А терзаться от невозможности невозможного — прямой путь в психушку. Хотя сомневаюсь, что на Фальмире есть такие медицинские заведения. Тут ведь как, либо молитвами лечат, либо, если случай тяжелый и божественному исцелению словом не поддается, помещают жертву в местечко, мало отличающееся от тюрьмы. Вспомнить хоть наши древние дурдомы и их печальную историю. С другой стороны, оставлять опасного безумца на свободе — тоже не лучший выход. Словом, я вычеркнула проблему из списка и между делом уточнила, хоть и не видела больше пятен: — Дерево-то на дорогу не рухнет?

Я на предметах — невольных орудиях смерти — метки кончины редко когда замечаю, они очень-очень слабо видны. Вдруг нашему кадиллаку на лошадиной тяге суждена скорая гибель? Тогда мы, хоть и не помрем, но покалечиться стопроцентно сможем.

— Не-а, оно уже рухнуло, в другую сторону и на других, — хмыкнул Кирт.

— А мы ничего не слышали, — удивился Фиилор.

— Я старался потише и нужное местечко дереву указал, — небрежно ляпнул щитовик и застыл с открытым ртом, до него только сейчас дошла абсурдность сказанного и, самое главное, сделанного. Они с братом умели драться, но тому, что и как сделал Кирт сейчас, его точно не учили.

— Как понимаю, мы сейчас услышали об одном из проявлений дара метаморфизма, изменившего не внешность, а часть истинной сути живого. И снова ради выживания, — серьезно отметил жрец Первоотца, ничуть не шокированный фокусами спутника, или слишком хорошо скрывающий собственное состояние. А может быть, 'шериф' рассуждал с практической точки зрения: если чудеса творятся, пусть и с вмешательством Ольрэна, но ради выживания его самого и драгоценного принца, то пусть творятся. Не самая плохая позиция, если вспомнить то же сакраментальное, оставшееся в веках с Альбигойского похода 'бейте всех, бог узнает своих'. Если поначалу 'шериф' на нас с тщательно скрываемой недоверчивой враждебностью поглядывал, то нынче оставался лишь насторожен. Все-таки репутация Ушедшего бога и его адептов обязывала к подозрительности! Шутки у обычных-то людей случаются злые, а если за дело возьмется кто-то отмеченный богом, чье своеобразное чувство юмора осталось в веках, — не знаешь, чего ждать и заранее ждешь худшего.

Наша-то троица лицезрением метаморфоз уже, можно сказать, насладилась. Способностью открывать для меченых оригинальные проходы (это я про лабиринт Ольрэна, если кто не понял) тоже. А уж жестокие шутки бога на своих шкурах на алтарях полной мерой испытали. Не сказать, чтобы понравилось, хотя сказать, что оно нам во вред пошло — тоже соврать. Лекарство часто горьким бывает. Однако, желать пробовать его снова и снова никто заставить нас не может. Все-таки от подобного лучше держаться подальше. Но как с этим 'подальше' быть теперь, когда мы, взяв в компанию жреца Первоотца и беглого принца, собрались, следуя пророчеству менестреля-алкаша искать ключи Ушедшего? Наверное, никак и это пугает не только меня.

— Я не помню, чтобы у Тимаса способности к магии были. Ничего он подобного не выкидывал, — нахмурился Кирт, начиная вдаваться в детали.

— Возможно, способности были спящими, такое случается с магическими дарами, и проведенный сумасшедшим жрецом Ольрэна ритуал их при передаче разбудил, — вслух рассудил 'шериф' и вернулся к проблеме насущной: — Ты смог узнать, на нас засада была, или любой поживы ждали?

— Карету или повозку без охраны ждали, чтоб пощипать в легкую. Ребятки из Свободных Пустошей откочевали, подальше от конкурентов, да сразу нарвались смертельно, — хмыкнул Кирт. — Путь чист. Поехали, что ли?

И мы снова поехали по ставшей безопасной дороге. А грабители, которые должны были погубить щитовиков, остались в лесу насовсем в качестве наглядно-неприглядной иллюстрации старого постулата: 'Кто к нам с чем, тот от того и того'. До Кретаграта было еще дня полтора пути.

Больше нас никто ограбить не пытался, если не считать случай со счетом от трактирщика на следующем постоялом дворе. Но красноречие щитовиков и блестящие острые штуковины в их руках, вернее увещеваний жреца, заставили хапугу сделать скидку. Фиилор хоть и ныл на неудобство женских шмоток, но в мужскую одежду переодеваться не спешил, только надоевший парик снял. Слишком хотелось юноше сорваться с крючка папаши и послать к Ольрэну его матримониальные планы...

Почему туда? Так чертей на Фальмире не водилось, и если хотели послать далеко и надолго, говорили просто: 'вали к Ушедшему'. Компанией этот экстравагантный бог считался, мягко говоря, не слишком желательной, все равно что повелитель Ада для набожной монашки.

Дорога, конечно, надоела до зеленых чертиков. Я и на авто на большие расстояния не любила путешествовать. Ногам слишком часто хотелось размяться и сидушка уставала. Никакие красивые пейзажи не радовали. Если что и выручало, так аудиокниги. Едешь, слушаешь, терпишь. Если хорошая история попалась да в стоящей озвучке, еще и удовольствие получаешь.

На Фальмире на подобные развлечения рассчитывать не приходилось, не пьяницу ж пророка с собой тащить? А тревожить задумчивого 'шерифа' капризным нытьем: 'Расскажи, дяденька, сказку, развлеки, мне скучно!' не комильфо. Все-таки служитель Первоотца, и хоть терпимо отнесся к меткам Ольрэна в наших с щитовиками аурах, да кто ж его знает. Чужая душа потемки. Вдруг это все до первого большого города, где можно устроить показательное фаэр-шоу? Хотя нет, он пусть и немногословный, но вроде не гад, хоть и обаятельный. Фиилору помогает, нас сходу проклинать не начал, речи сизоносого менестреля слыхал наравне со всеми. Значит, замешан в ключевой миссии по самое не балуйся, и случись чего, гореть жрецу с нами на соседних кострах или плавать в кипятке по соседству. Кажется, мне недавно щитовики что-то про котлы с горячим маслом втирали.

Глава 8. Вольные Пустоши: ключ к ключу

На территорию Вольных Пустошей мы въехали без шума и помпы. Никакого пограничного поста или таможенного терминала не наблюдалось. Межевых столбов тоже не обнаруживалось. То ли рухнули в непогоду, то ли украли на дрова, то ли страны вообще не считали нужным отмечать границу в мире материальном, им хватало меток на картах.

Лишь в какой-то момент вполне себе ухабистый тракт окончательно превратился в трассу для экстремальных гонок по бездорожью, и карета ощутимо сбавила ход. Будь иначе, наши макушки познакомились бы с крышей транспортного средства, а языки с крепостью зубов. Словом, лучше всякой разделительной метки сработало качество дороги, вернее, отсутствие присутствия этого самого качества.

Покосившийся указатель на Кретаграт мы таки смогли углядеть на одном из перекрестков спустя несколько часов тряски. А там дорога стала чуток получше и народу на ней прибавилось.

Сам город со столь эффектным именем, порождавшим у меня звуковые ассоциации с творением Пети Первого на Неве, не впечатлял от слова совсем. 'Грат' на 'град' не тянул нисколечко. Крепостная стена полуразвалившаяся, одно название, ров вокруг города заплыл ряской и стух, пока ехали до моста, видели пару бревен, перекинутых через него, вместо мостиков для умеренных экстремалов. Кому лень до ворот топать, мог воспользоваться и пробраться в здешний 'мегаполис' через любой из проломов-обвалов в стене.

М-да, и в этом убожестве нам предстоит разыскать первый ключ? Фу-у, скорее лично я сдохну раньше. О гигиене, канализации и других страшных словах здешние обыватели знать не знали, ведать не ведали.

— Вольные? То есть свободные и, полагаю, в первую очередь свободные от понятий о чистоте? — зажимая нос первым попавшимся надушенным платком, торопливо экспроприированным у Фиилора, прогундосила я, высунувшись из кареты.

— И от законов. Здесь нет последователей Дагонта Законника-Очистителя и товар их ценный на Пустоши только если тишком кто протащит. Только в землях, где бога не почитают, нет особой силы и вещам, сотворенным с его помощью. Теряют силу быстро, — хмыкнул Кирт с облучка.