Белый не начинает, но должен выиграть

— Сначала мы с мамой поплаваем. Саррод, следи за Стурром. Ррума, в воду не лезь!

Брат с сестрой с радостным рычанием устраивали себе лежбища в теплом песке. Мне было не до того: все внимание уходило на приемы и стиль плавания.

Так... работают все четыре конечности, а хвост рулит... ныряют родители запросто, что и не удивительно: рыбу-то они ловят... засечь время: сколько отец держится под водой? Секундомера нет, но на счет — минута с секундами... вот интересный стиль: лапы прижаты к телу, работает лишь хвост... Мама, пожалуй, задерживает дыхание не хуже...

Это длилось буквально одно мгновение, меньше секунды. Родители поглядели друг на друга, всего лишь. И мне стало пронзительно ясно: они друг друга любят. Хорошо, что драконы плакать не могут: у меня бы слезы навернулись на глаза.

На некоторое время отвлекся на еще одну приоритетную задачу: насколько у меня хватит задержать дыхание? Попробовал. Выходило около двенадцати секунд. Ничего, мне и этого хватит.

Наконец, мама возгласила:

— Сирри, можно в воду!

Отец стоял по брюхо в воде, выражая всем видом готовность учить младшего сына плавать. Я осторожно вошел в воду (не особо теплая, но купаться можно), затем быстрым движением нырнул и тут же принял вправо, изо всех сил работая хвостом. Услышав громкий плеск, я вынырнул за хвостом отца и радостным визгом Крошки Ру возвестил:

— Папа, я от тебя уплыл! Правда, я здорово плаваю?

Разумеется, я прекрасно понимал, что устраивать такой переполох значит приближать родителей к инфаркту, но мне нужна была заявка на способности.

Мама явно использовала телемагию, поскольку очутилась возле отца, державшего меня в передних лапах, почти мгновенно. Разумеется, я не преминул отнестись и к ней:

— Мам, а ты видела, как я от папы уплыл?

Мать только и смогла, что выдохнуть:

— Да уж, видела...

На этот раз расследование начал отец:

— Ты откуда плавать научился?

Я подпустил в голос почти учительские терпеливые интонации:

— Ну как же! Ты и мама научили...

Не дожидаясь, пока родители обменяются красноречивыми взглядами, я усилил напор:

— Я стоял на берегу и смотрел, как вы плаваете. И делал так же. И еще буду учиться. Хочу нырять, как ты, чтобы ловить рыбу.

Будь отец человеком, эти слова можно было бы счесть за снисходительное похлопывание по плечу. Дескать, да, папа, кое-что ты все еще умеешь лучше. Но ненадолго.

Папа этого не заметил. Мало того: он, похоже, не очень поверил глазам.

— А ну-ка, сынок, покажи еще раз, как ты хорошо плаваешь!

Вместо ответа я поплыл не вполне правильным стилем: не выдыхая в воду. Потом еще разок нырнул и вынырнул с горделивым:

— Ну, как?

Потом подплыл к матери и, уютно устроившись у нее в передних лапах, выдал комплимент:

— Ты, мам, умеешь нырять далеко-далеко и долго-долго. И я хочу так. Буду у тебя учиться.

Мамин голос мог показаться совершенно спокойным:

— И научишься. А теперь вылезай из воды.

Ради детского образа я принялся канючить:

— Ну, я еще немного попла-а-а-ваю. И совсем не холодно. Ну, еще ка-а-а-пельку...

Но взрослые проявили солидарность и вытащили меня за хвост из реки.

Отец проявил рыбацкую сноровку, поймал двух порядочных язей и тут же их запек. Получился настоящий земной пикник. Накупались и наплавались так, что мы с Ррумой по дороге домой едва передвигали ноги. Я, валясь на свое место, успел заметить, что сестра заснула, еще не упав на подстилку. Но мне спать было никак нельзя. Слушать и слушать!

— Ты когда-нибудь такое видела?

Задавая вопрос, отец полагал его риторическим. Но мама ответила медленно и взвешенно:

— Сама не видела. Но слышала от Туарры. Ее родственник — двоюродный дядя бабушки — в четыре месяца воды совершенно не боялся. Нырял. Правда, плавал сначала неважно, но к году по этой части был не хуже своей матери. Меня другое напугало...

— Ррхм?

— Объяснение Стурра, как он научился плавать. Он сослался на нас.

— Ну и что?

— То, что это не первый раз. Я однажды поймала его за тем, что он считает вслух. Первое, о чем подумала: он от брата научился, и расспросила Саррода. Тот подтвердил: да, он при Стурре считал, чтобы показать свои знания...

Невеселый смешок.

— Потом мне стало тревожно, и я вернулась к этому делу. Спросила Саррода: до скольких он тогда досчитал. Тот ответил: до ста. И тут я вспомнила. Стурр считал при мне... за восемьсот, точно могу сказать, и еще не остановился. Откуда он мог это знать?

Молчание.

У меня не хватило сил продумывать дальнейшую линию поведения: слишком вымотал этот день. Но в пещере отчетливо запахло жареным.

Глава 4. Стоит ли убегать от паровоза?

Ура быстрому восстановлению! С утра мозги включились.

Первое, на что акцентировалось внимание: счет. Ну, тут отбрыкаться не хитро: Саррод подтвердит, что сотни он мне называл. Переход на счет до тысячи выглядит логично. И вообще я сообразительный, а не сверхъестественный.

Магия? Магия... Очевидно, что полностью раскрывать собственный уровень не есть гут. Впрочем, на магии жизни меня не подловят, на магии разума тоже. Хотя нет: как раз человеческие маги могут это сделать, а уж Великий маг — без усилий. Но последний верным образом не доберется до нашей пещеры; люди... наверное, тоже. В конце концов, у моих родителей проблема семейного уровня. Значит, драконам ее и решать. А на чем меня будут ловить?

Понимание магии: тут можно включить дурака. Но с осторожностью. Нельзя показывать, что я предпочитаю какую-то специализацию. Если я покажу себя магом огня, а потом выяснится, что и с водой справляюсь хорошо, то могут возникнуть неприятные вопросы. А с универсала спрос маленький.

Но это не относится к телемагии. В телемагии предположительно все драконы сильны, то есть и мне надо продемонстрировать способности.

Стоп. Не о том думаю. Прикидываю тактику, а тут важнее стратегия. Но строить планы в этой области мне не дало появление отца с добычей. Что-то он быстро разыскал рыбку... ба, да это и не рыба. Лань без рогов. Семейный добытчик тут же объяснил, что это за зверь, пополнив тем самым мой словарь.

Я, в отличие от старших брата и сестры, прикинулся сытым до ноздрей и лишь наблюдал. Разделка туши шла на площадке перед входом — правильно, нечего мух плодить в пещере. Резка, рубка, нарезание бефстроганова и проворачивание котлет выполнялись когтями. Собственно, тут действовал один отец, а мама тем временем сделала неглубокую яму в земле и оттаскивала туда внутренности. То есть в какой-то степени магией земли она владела? Нет, я не прав: тут в дело шли когти. Мясо жарилось (или пеклось) усилиями отца.

Самый главный в нашей семье, гордый охотничьими умениями, явно разнежился после сытного завтрака. Такой случай упускать было нельзя.

— Пап, а когда драконы воюют, кто ими командует?

— Великий маг, конечно.

— Ну не сам же он каждым драконом распоряжается? Наверное, как у нас в семье: ты главный и ты командуешь мамой, она командует Сарродом и Ррумой, а они командуют мной.

Маменька изобразила хвостом полную индифферентность и даже отвернулась. Отец же приписал такое понимание семейной командной цепочки исключительно моему простодушию. Разумеется, он снизошел до объяснения:

— Великий командует (непонятное слово).

— Это кто?

— Верховный командующий от драконов. Он, в свою очередь, командует тысячниками, те — полутысячниками, потом идут сотники, полусотники и десятники.

Верховный — что-то вроде генерала армии.

— А ты сам какой командующий?

— У меня в подчинении десяток.

Если мерить по пехоте — сержант. Но тут эскадрилья. Тогда скорее лейтенант. Учтем.

Поскольку на моем гребне и хвосте не читалось восторга, папа немедленно добавил:

— Но мой десяток — лучший в сотне!

Есть над чем подумать. В переводе на земные мерки верхний предел здешнего армейского подразделения — дивизия. Самое большее — корпус, да и то сомнительно. Это, в общем, понятно. Мобилизационный ресурс драконов небольшой — ведь и общее драконье население не может быть велико, если учесть, что источником питания служит не сельское хозяйство. А с другой стороны, полноценная авиадивизия — еще какая силища!

Но надо продолжить расспрос, пока отцовы запасы добродушия не подошли к концу.

— Пап, а когда драконы в последний раз воевали?

— Одиннадцать лет тому назад.

Учитывая продолжительность жизни драконов — уже подросло поколение на потребу войне. То есть начаться она может скоро. Мне, возможно, тоже достанется: отца могут убить, а я не припомню ни одного общества, где вдовы и сироты процветали бы. Но пока есть другие вопросы:

— А драконы давно воюют?

— С тех пор, как на свет появился Черный Дракон.

— Это кто?

В ответе прозвучала нота благоговения.

— Это наш с тобой предок, родоначальник драконов, величайший воин и маг. Таких больше нет и не будет.

Отец еще не раздражен моим надоедством, и этим необходимо пользоваться:

— Папа, а зачем Великие маги воюют?

Пока отец раздумывал над ответом, я постарался конкретизировать вопрос, не выходя из образа любопытного, но ребенка:

— Ну, они же Великие. У них все есть. Они все могут. Ас-Тор может выкопать себе пещеру... сто таких, как наша, поместятся. А захочет — поймает рыбу такую, что из конца в конец нашей пещеры длиной. И во-о-от такой толщины...

Я воспроизвел с помощью крылышек известный рыбацкий жест.

— ...а если вздумает поплавать, так может целое озеро нагреть. Так что ему еще надо?

Отец крепко задумался, но вместо него ответила мама. Голос у нее был тихий и очень серьезный.

— Великие маги воюют не за рыбу и не за пещеры. Они воюют за земли.

Уже все было ясно, но образ требовал дополнительных вопросов:

— А чего воевать за землю, если она и так есть?

— На земле, принадлежащей Великому магу, живут люди. Среди них рождаются маги, и они служат Великому.

— А как же мы? Драконы тоже маги.

— Кое в чем люди-маги лучше драконов...

— Варра!

Впервые на моей памяти отец повысил голос на мать. Если бы моим разумом распоряжался Другой — и он бы понял, что разговор пора закруглять. Тем более, картина сложилась.

Значит, двое Великих магов. Война идет ни шатко, ни валко, но регулярно, как только накапливаются силы и оттачиваются новые заклинания. Однако оба Великих не хотят получить пустыню в качестве добычи. А как избежать тотального разрушения? Только отрабатывая тактику, применяя заклинания местного значения — никаких Армагеддонов! — и тщательно обучая вооруженные силы. У одного драконы. Значит, второй имеет нечто эквивалентное по мощи. Например, более многочисленное войско магов.

Мне надо завоевать авторитет среди драконов. Но иной стези, кроме военной, они вряд ли представляют. Ну разве что карьера мага земли. И то еще не факт, что их уважают больше, чем знаменитых военачальников. Следовательно, надо готовиться заранее.

В идеале, конечно, надо улучить момент в одной из битв и прикончить сразу двух Великих магов. Вот тогда у драконов как вида есть шансы уцелеть. Стратагема просто превосходная. Наполеон отдыхает.

Так, отставим в сторону сицилианскую защиту, вариант дракона. Надо продумать, что делать сейчас?

Наиболее безопасным выглядит развитие умений в магии жизни. Магию разума побоку: учебник однозначно утверждает, что без тренировки на кошках, то бишь на других драконах я ничего не наработаю. Ну разве что щит от мага разума поставить смогу. В телемагии упражняться можно, но только в полном одиночестве, то есть изредка, и не в пещере. И только на камушках, которые, между прочим, еще раздобыть надо. Ничего сделать с этим нельзя. Стихийная магия — то же самое, но все же более безопасно. В стенах пещеры можно попробовать все виды, но осторожно, осторожно и еще раз осторожно.

Тем же вечером родители без видимой причины удалились из пещеры. При всех усилиях услышать их разговор было невозможно. Единственное, что удалось уловить, было: 'Я сама'. И с этими словами мама стала быстрыми шагами спускаться вниз.

Некоторое время удалось порасспрашивать брата о том, что они проходят в школе, но скоро ему надоело подпитывать мое любопытство. Я притворился обиженным, удалился в свой угол, а сам продолжил обдумывание.

Мать что-то такое захотела сделать сама. Если это 'что-то' касается меня, то тут, похоже, речь идет о приглашении... кого? Того, кто может меня порасспрашивать, посмотреть, составить мнение. Угадать вопросы мне не под силу, это очевидно. Ну и не больно-то хотелось, продолжу изучение себя в магических потоках. Нервные узлы плечевого пояса я уже знаю, а что там дальше было в учебнике?

Несколько дней после этого ничего не происходило. А потом странности пошли одна за другой.

Для начала мать вдруг с утра пораньше исчезла и не сказала, с какой целью. Отец принес очень скромную добычу (трех подлещиков), но вместо того, чтобы отдохнуть после завтрака, вдруг погнал меня мыться, да не просто так, а лично отполоскал в нашей 'ванне', хотя я изо всех сил уверял словом и делом, что умываться могу самостоятельно. Тем временем появилась мама и, не говоря ни слова, подпрыгнула (конечно, то была телемагия) и влезла в чердачное помещение. Брат, в свою очередь, напустил на себя страшно важный и таинственный вид; единственное, что удалось из него выдавить, было: 'Сам увидишь'. Ррума ничего не знала, но никакой информации ей выцедить тоже не удалось.

Я смотрел в другую сторону, но чужие шаги услышал. В пещеру входил незнакомый дракон с чешуей цвета охры. Я предположил, что то был дракон, а не дракона: очень уж гость выделялся ростом. Мне показалось, что он выше отца на ширину передней лапы — если считать по спине, конечно. А еще я отметил (по положению гребня) некоторую важность, даже заносчивость гостя.

— Здравствуйте, мудрый Хнурр.

— Доброго вам дня, мудрый Хнурр.

Вот это родители выдали. Выходит, в особо почтительном варианте обращение идет во множественном числе. Запомним.

Тут мама исчезла и снова появилась с большим листом лопуха. На нем красовались ягоды земляники. Лакомство в честь высокого гостя? Точно, он с явным удовольствием отведал и благожелательно кивнул.

Но сейчас моя очередь:

— Здравствуйте, мудрый Хнурр.

— Здравствуй и ты, Стурр. Я главный наставник...

Директор школы, стало быть.

— ...и хотел бы с тобой поговорить. До скольких ты умеешь считать?

— Я недавно сосчитал до тысячи.

Ответ чуть двусмысленный. Но вряд ли он станет проверять, считаю ли я до миллиона. Директора обычно ценят свое время.

— Какие виды магии ты знаешь?

— Магия огня, земли, воды и воздуха. Еще магия полета.

— Магия полета? Кто тебе о ней рассказал?

— Никто.

-Тогда откуда ты о ней знаешь?

— Я вижу, как летают папа и мама. Они летают не как птицы. Значит, с помощью магии полета.

— Чем же отличается полет драконов?

— Птица, когда взлетает и набирает скорость, изо всех сил машет крыльями. У папы и мамы крылья всегда неподвижны.