Ведьмина сила

Элла...

Я заставила себя забыть. Имя. Лицо. Личность. Ведьму.

Элла...

И с тех пор боюсь высоты. До дрожи и истеричного срыва.

Элла.

Учительница, подруга, сестра... Да, была неприязнь, но наставница, не скрываясь, объяснила причину. И когда обучение закончилось, и она занялась желанным делом...

Я выдохнула и тихо, сипло позвала, пробуя имя на вкус, вспоминая его звучание. Словно она могла меня услышать... и простить:

— Эля...

Я обещала не мстить. Но карать буду так, что месть покажется дружескими объятьями.

И за тебя - тоже.

Отвернувшись от грозового неба, я взялась за балконную дверь, но, услышав тихий трезвон, замерла. Опустила взгляд и криво улыбнулась. В углу обнаружилась скромная серая авоська. Наверняка с нужными зельями и всякой полезной, по мнению начальства, мелочью.

Без Эллы... но не одна.

Сверкнула молния, перекликаясь с далёким громом, и спящий город накрыл прозрачной пеленой первый в этом году дождь.

До выплеска осталось восемь дней, считая этот. До выплеска и возращения Ехидны. И нашей схватки. И моей жизни. Или смерти. Как повезет.

Или...

Часть 2: Охота за призраками

Глава 1

Каждое мгновение каждого дня

отмечено собственной магией.

Энтони Дорр "Собиратель ракушек"

Сидя у сундука, я перебирала своё магическое богатство и размышляла о словах Стёпки — о приманках. И о коллеге. Будь в нём хоть капля силы... но её не было. Ни в нём, ни в его родне. Да, припомнив слова Циклопа и прислушавшись к паранойе, я просканировала Стёпу вдоль и поперек. И вздохнула с облегчением. Никаких связей с магическим миром — ни у него, ни в его родне. Такое не подделать. Спрятать, как и силу, можно, но подделать — нет. У меня вот... хорошо спрятано. За "ширмой". Посмотрит кто-нибудь глазастый — а вместо семейной женщины с детьми обрезанные нити рода, пустой источник и туман в прошлом. А у Стёпки там такая... семейная мафия. Чистый. Никаких Сфинксов или Фениксов.

Западня и приманка...

Я невольно коснулась другой пары перчаток с чужой силой. И "мухи". Не будь у меня полезных артефактов, чёрта с два я прибила бы "личинку". А матка-то должна быть где-то рядом. Вероятно, в больнице. Надо сводить беса на экскурсию. Спящую в чужом теле "муху" распознать сложно, но можно. На худой конец поеду к отцу Фёдору, раз начальник с заклинателями не шевелится. Эту тварь опасно оставлять в городе. Не ровен час, матка очнётся, а "яйца" она откладывает быстро, часто и много. Полчища "мух" могут за пару дней наводнить город. И всё.

Перчатки легли на дно рюкзака, и я задумчиво повертела в руках новое "сонное царство". Почему "личинка" оказалась без тела? Матка сил дала мало, не сумела подселиться?.. И вздохнула. Ладно, во тьму эту нечисть... Никогда её не понимала и работать с этой дрянью не умела, лишь по личному приказу начальника иногда занималась. То ли дело мои замечательные колдуны...

И, кстати, о... Сунув в рюкзачок склянку с зельем, я прислушалась к ощущениям и с удивлением констатировала... зов. Кто-то, умирая, звал на помощь целителя. И находился умирающий рядом со мной. Я выскочила из квартиры, в чем была — тапки, длинный халат поверх ночнушки. Быстро сбежала по ступенькам вниз и нос к носу столкнулась с колдуном. Невысокий, щуплый и очень молодой, он стоял, скособочившись и держась за грудь, привалившись к стене.

— Палач?.. — бесцветные глаза смотрели и не видели, на губах запеклась кровавая корка.

— "Гадюка"... — опознала я сходу.

Вот и ещё один слитый...

— П-помоги... — сипло, на грани слышимости. — От...благо...дарю.

— Чем? — я быстро разжигала Пламя. — Я могу помочь только одним. Тебе. Сейчас.

Обычно я не позволяла себе панибратства даже по отношению к врагам — воспитание. Но колдун казался мальчишкой — юным... и приговорённым. Судя по состоянию внутренних органов, мой ровесник... И, кажется, я его видела. У наблюдателей. Перебежчик? Надо бы уточнить. Не "умирал" ли часом этот персонаж, не "хоронили" ли его там же, где сейчас не хватает древних костей для колдовского костра?.. Похоже, банда Ехидны успела обзавестись жертвенным "курятником", и знал ли об этом начальник? Вопрос.

— За тем и пришел, — он неприятно осклабился и со стоном распрямил руку. На тонких скрюченных пальцах качнулась подвеска с очень знакомым камнем.

— Взятка? — я лихорадочно работала, замедляя обменные процессы и забирая боль, но даже если доживет до целителей... вряд ли выживет.

— Месть, — с бескровного лица не сходил оскал. — Возьми. Нет больше Гидры. И Фавна. Бери!..

Я успела подхватить и амулет, и колдуна. Заставила непослушное тело подняться наверх, на один этаж, закрыла дверь и уложила его на пол в коридоре. Он едва дышал. Невидящие глаза затянуло желтоватой пленкой. Щуплое тело парализованно застыло в позе перевернутого на спину жука. Я отправила вызов своим и села рядом с колдуном.

— Зачем же тебя к этим нелюдям понесло, парень?

Красивый. Узкое породистое лицо, сейчас мелово-белое и неопрятно небритое, каштановые волны блестящих волос, нос горбинкой.

— Жить хотел... вечно, — неожиданно отозвался Фавн. Хрипло, еле слышно. И зашёлся кровавым кашлем.

Я только головой качнула. Странные люди... Убегают от одного, чтобы прийти к нему же. Длинным и кружным путем, в обход, с другой стороны, но... Вечность — это и есть смерть. Смерть души в безвременье и безнаказанности.

— Как ты меня нашел?

— А ты не больно-то... таишься, — колдун едва шевелил губами. — Мы давно знали... и обходили. Ты же... палач. За тобой страх — шлейфом... никакой личиной... не скрыть. Слушай, — сиплый голос вдруг обрел силу. Как всегда перед... — Слушай... Марга...рита. Хочешь... жить?

Я промолчала. Глупый вопрос.

— К тебе... даже за амулетами... никто не пойдет. Ты ведь будешь... защищаться. И убивать. А они... не смогут. Побоятся тебе... навредить. Ехидна же вернётся... не пощадит. Придумай... кому отдать... амулеты. К нему... пойдут. А ты... рядом будь. Понимаешь?..

Я кивнула. А про себя подумала, что вряд ли. Беззащитным человеком я так не рискну ни за что.

— Входы в гробницы... уже появились, — сипел он. — Я был там... вчера. Путь открыт. Нужны ключи — они же... защитники, чтобы доступ к знаниям... получить. Один камень — одна гробница... и одна сфера силы, но только все вместе... откроют основную, центральную и... самую важную. Ехидна... шкуры сдерёт, если... время пропустят. Ты знаешь.

Да, знаю. Лишь раз в сто пятьдесят лет гробницы открывались для тех, кто хотел знаний. Ехидна среди желающих была первой.

— Они придут... за амулетами, — выдохнул Фавн. — Ты убьёшь.

Этот вариант мне нравится больше. Западня на месте. Спасибо, парень. Очень вовремя.

— А ты — отомстишь, — тихо добавила я. — За подлость и смерть. Рюкзак с костями для костра твой?

— Да. Внизу. Найдешь?

— Конечно.

Он умер со злобной ухмылкой на губах, без судорог и боли. Я закрыла незрячие глаза и обыскала труп. Узкие молодёжные джинсы, яркая рубашка... Символ. Я нашла его на подошве левой туфли. Замысловатое переплетение линий — почти как на ременной пряжке Циклопа. И если Ехидна некоторое время находилась в теле последнего...

Я закатала рукав халата. При внимательном осмотре в ожоговых волдырях замечается похожий знак — будто линии на руке. А мои ожоги — это и клеймо принадлежности, и портал, то есть дверь в тело. Возможно ли, что Ехидна заранее, ещё до встречи со мной много лет назад, создала себе "заготовки"? Или это её приспешники постарались? И в душе шевельнулась сумасшедшая надежда. Краткосрочные "заготовки", в отличие от меня, но...

"Ключ к оковам", — сказала прародительница. Надо только найти... всех. Ехидна не может долго находиться в чужом теле — срастётся с ним, не отрежешь, и ей придется навсегда остаться лишь второй душой.

За моими плечами развернулись невидимые крылья.

Нужно найти всех меченых и подкараулить момент смены ведьмой оболочки... И всё. Убью одно тело, но две души. Или уничтожить меченых, чтобы осталась только я. Главное — успеть до выплеска, иначе она напитается силой до материальности, а в открытом бою мне её не одолеть. Убьёт душу и заберёт тело. До выплеска не рискнет — моё тело, и я в нём сильнее, а вот после...

Однако — почему мужчины? Да, двое — не показатель, но уже повод задуматься. С их силой не срастется, в отличие от ведьмовской, и она же лучше маскирует?.. Догадки без опоры... И этот символ — я снова провела рукой над туфлей — не фонил, в отличие от того, что был у Циклопа. Не успела воспользоваться? Или, наоборот, уже использовала? Плохо. Плохо, что они не ощущались и оставались незамеченными — в любом случае. Крылышки слегка поникли, однако... Это ключ. Лучше, чем ничего.

Встав, я запахнулась в халат и снова спустилась на первый этаж, деликатно оставляя наблюдательскому "курьеру" одиночество для работы. Эти парни часто стеснялись своей должности, хотя, на мой взгляд, они выполняли крайне важную работу. Рюкзак — небольшой спортивный "мешок" — нашелся в тамбуре, под детской коляской, и я сразу ощутила силу древних костей. Опять соседи будут голосить про "Маргариту Владимировну"... Или пожалею их и уничтожу кости в долине, вместе с костром.

Я вытащила рюкзак из-под коляски, осмотрела его и невольно нахмурилась. Из бокового сетчатого кармана выглядывал крупный, снежно-белый цветок орхидеи. Светло-оранжевые в красную крапинку тычинки-"клыки", увядающие края помятых лепестков, жёсткий серо-зеленый стебель. И в памяти шевельнулось давно забытое воспоминание — где-то я уже видела этот сорт орхидей, где-то... Подсказка? Или всё проще — усопший колдун был сентиментально неравнодушен к экзотическим цветам?

Когда я вернулась в квартиру, тело уже забрали. Вместо него на полу лежал плотный конверт без адреса. Я вскрыла его и достала три записки. На первой — ФИО пары прибывшей в город заклинателей. Пока — первой, уточнял начальник. На втором — план расположения холмов-гробниц, который я и так знала, и два крестика с восклицательными знаками, о содержании которых я понятия не имела. Один, вероятно, горящий костер, а второй?.. От третьей записки в предвкушении задрожали руки. Адреса. Два городских, один — деревенский, в близлежащем селе Старый Погост.

Я убрала записки в конверт и улыбнулась. Немного отпустило напряжение от крайне ответственного и опасного одиночества. Наблюдатели наконец зашевелились. Вернее, они всегда шевелились, я не работала в одиночку никогда, кроме как здесь... Но активность проявили очень вовремя. И, кстати, мне тоже пора шевелиться. Кофе, завтрак — и в поля, то есть в холмы. Стёпка проснулся и вот-вот позвонит, требуя обещанную долину.

Включив плитку и насыпав в турку кофе, я снова мысленно перебрала прозвища всех оставшихся последователей Ехидны. А осталось их теперь, если верить Фавну, четырнадцать (молодой и наивный "курятник" — не в счет). Из них у девяти человек защитники, у пяти — допустим — порталы для Ехидны. А дней до выплеска осталось восемь. Больше суток она в чужом теле не сидит — опасно, значит, должны быть еще те, кто послужит телом. Кто?..

Кофе, вскипев, выплеснулось на конфорку, и я невольно вздрогнула. Ах, да, у Циклопа и амулет был, и символ. Хватает. "Порталы" на стороне можно не искать, но вот забывать о них не стоит. Кто их, сволочей изворотливых, знает...

Вымыв печку, я переложила со сковородки на тарелку остывший омлет с сосисками и села за стол. Аппетита нет, но — надо. Кофе пошел лучше второпях проглоченного завтрака, и я снова задумалась. "Поясные" маячки, изготовленные при помощи прародительницы и Пламени, пока молчали, и я в глубине души не очень-то надеялась на их помощь. Вряд ли успею поймать. Почувствую — услышу — найду место, но пока доберусь... Адреса от наблюдателей — куда вернее. И общими усилиями...

Зазвонил телефон.

— Доброе утро, Стёп. Где я? А где мне надо быть? Хорошо, через час буду. Да, дела. Позвоню, если что.

По совету наставницы я быстро выстроила приоритетный план действий. Сначала — заклинатели, познакомиться и рассказать о "мухах". Эту дрянь нужно найти как можно скорее. Потом — холмы, гробницы и ловушки. Капканы на приспешников Ехидны я ставила последние лет десять постоянно и весьма удачно. И "сыр" теперь есть подходящий. Если не сгинут, то конечности отгрызут, вырываясь. А мне много не надо — каплю крови, ощущение живого присутствия и биение сердца. И всё.

А потом, до заката, — в деревню: ночь в холмах — опасна до чрезвычайности, да и рехнуться от избытка сил там недолго. Сходить в селе по известному теперь адресу, познакомиться наконец с отцом Фёдором и разведать обстановку... Переночевать, вероятнее всего. И завтра утром — по городским адресам, как бы не чесались руки метнуться туда немедленно. А лучше — ночью. Тише, спокойнее, привычнее... страшнее.

Допив кофе и сполоснув посуду, я переоделась в джинсы и куртку, обернула шею шарфом, обула кеды, закинула на плечо рюкзак и взяла зонт. Утренний ливень — самое время для прогулки по городу и на природе... Элла любила повторять: всё всегда случается вовремя и идет на пользу, даже если кажется, что против тебя весь мир.

Дождь призрачно шелестел в деревьях и кустарниках, растекался лужицами по разбитым, поросшим травой тротуарам. Низкие светло-серые тучи хмуро нависли над городом, цепляясь за крыши и обещая затяжную сырость. Я неспешно шла по пустой улице к гостинице строго на биение двух новых сердец. Которые приближались ко мне гораздо быстрее. Я припомнила имена. Алексей Валерьевич и Динара Сафиулловна. Самые опытные заклинатели из соседнего округа. Старая гвардия.

Остановившись, я подняла зонт повыше и терпеливо дождалась спешащую парочку. Они едва не прошли мимо, прячась под одним зонтом.

— Динара Сафиулловна?

Заклинательница выглянула из-под зонта и сдержанно поздоровалась. Туманно-серые глаза, седые волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке, короткий мышиного цвета плащ и строгие брюки, серебро длинных серёжек. Ее спутник, низкий усатый старичок, добродушно улыбнулся.

— Маргарита, ты ли это? — и крякнул. — Сколько лет, сколько зим... А ведь ничуть не изменилась!

— Добрый день, — я невольно улыбнулась в ответ и сразу перешла к делу: — Здесь "муха".

Заклинатели переглянулись.

— Вчера я сожгла "личинку" на первом городском кладбище, — и махнула рукой, указывая на старую ограду. — Где матка — не знаю.

— Найдем, — Динара Сафиулловна кивнула, поверив мне на слово. Не первый день знакомы, не в первый раз работаем вместе. — Кто старший в городе?

— Тоона, "скорпион". Пишите адрес.