Садовое товарищество "Металлург"

— Да... Ивашинников Леонид Фёдорович, — представился мужчина, чётко выговаривая слова, — подполковник ФСИН.

Леонид Фёдорович взял на себя лидерские функции, организовав народ примерно на сотне дачных участков. В других местах нашлись свои лидеры.

Выжило большинство, Сакуровы оказались несчастливым исключением из правил. Но вот покалеченных много... и что-то мне подсказывает, что не все из них выживут.

— Людочка, Людочка! — Только и слышалось от людей, — скажите Людочке, что мальчику плохо!

— Людмила Ивановна, — жалобно голосила устроенная в тени старушка с вывихнутой ногой и испуганными глазами на худом старческом лице, — мне кажется, я умираю!

Участковая врачиха металась по участкам в бестолковом рвении. Женщина добрая, но на редкость бестолковая и откровенно неважный терапевт. К ней шли только для того, чтобы выписать больничный, да получить направление на анализы. А тут такое...

Мы с Пашкой метались по участкам на жаре, взяв на себя роли связных, заодно помогая где только возможно. В другой мир перенеслось около пяти тысяч народа, но всё больше пенсионеры и детвора.

— Шевелитесь, парни! — На правах родственника рявкнул дядя Коля, не выпуская вечную Приму из зубов, — вы как гонцы нужны, шустрики молодые! С работой и без вас справимся, здесь две трети заводских. Сила есть, умение есть, а шустрости молодой нет, ноги уже не те.

— Врача, врача! Здесь есть врач?! — Раздался истеричный женский голос, — у меня давление, я требую особого отношения! Я гипертоник!

— Заткнись, дура! — Грубо заткнул её невидимый мужчина, — здесь врачей на все дачи девять человек! Это если фельдшера посчитать, которому семьдесят шесть стукнуло!

— Ступайте, — мягче сказал дядя Коля, опираясь на лопату, — да священников сюда, хоть каких. Умершие уже попахивать начали. Не дай бог, к нам на мертвечинку из леса придут. Нехорошо этак с покойниками.

— Оружие нужно, срочно! — От осознания надвигающейся жопы волосы встали дыбом.

— Иди уж... оружие, — криво усмехнулся родич, забираясь в глубокую яму, которой предстоит стать братской могилой, — без тебя уже разобрались. Видишь? Часовые из глазастых да неходячих. Всегда ругал долбоёбов, что оружие с собой всюду таскают, а сейчас вот впервые рад.

— Много?

— Как считать, — подал плечами дядя Коля, пыхнув папироской, — короткоствола больше семидесяти стволов объявили, вот уж не ожидал, что у нас параноиков столько. Правда, в основном говно для самообороны — Макаровы всё больше, Наганов с десяток. Толковых стволов из них штук восемь, только вот патронов ни хрена нет.

— Нормальное оружие есть?

— Шесть, блять! — Сплюнул на землю родич, — шесть стволов более-менее нормальных — тех, которыми местную живность пристрелить можно.

— Уже?

— Ага. Выползла змеюка толще моей ноги в два раза. Лёшка Дьяков лопатой... как, до сих пор сам не поймёт! Говорит, это как с ножом складным против медведя выйти, да в живых остаться. Одиннадцать метров намерили!

— Дядь Лёша? — Поразился, — он же древний, как говно мамонта! Семьдесят восемь натикало в том году!

— ВДВ, ёб тя, — пожал плечами дядя Коля, — он как был дурной в молодости, так ни хрена и не изменился. Благо, здоровья до хрена, откуда что берётся при такой жизни... Всё, пиздюки, валите!

— На разведку?

— Какую, на хрен, разведку? Эти... с оружием что, выживанцы, да? В спИцназ играют со стволами своими, ушлёпки. Периметр они обходят, мать их... К Сашке Кочергину валите. Ну... для вас он Александр Николаевич, раз учились у него. Змеюку взялся препарировать и вообще — понять хочет, что тут почём.

— Николаичь? — Переглядываемся мы с Пашкой, — этот могёт! Давай, дядь Коль, мы полетели!

Учитель биологии встретил нас без всякого удивления. Пусть мы никогда не увлекались его предметом, но Пашка никогда не отказывал в помощи, если требовалось что-то перетащить. Я же постоянно мастерил какие-то поделки то для кабинета биологии, то физики, то химии...

Александр Николаевич учитель от Бога, человек увлечённый своей профессией. В школе теплицы и клумбы, живой уголок и юннаты, дача тоже... филиал сельскохозяйственного института. Вечно какие-то саженцы экзотические, привой-подвой.

— Перчатки одевайте, — не удивился нам учитель, пластая змею, — вдруг паразиты какие или болезни крови.

— Думаете, — опасливо поинтересовался Пашка.

— Не думаю, но обязан предусмотреть, — рассеянно отозвался Николаичь, — не хватало ещё пострадать из-за такой мелочи. На первый взгляд это если и не Земля, то мир явно землеподобный. По крайней мере, отличий в живых организмах не нашёл.

— Параллельный? — Предположил я.

— Что-то в этом роде... желчный, аккуратно! Если змея нормальная, это хренова куча мяса! Жрать-то нам что? Картошку семенную? Да и желчный пузырь наверняка в дело пойдёт, есть тут у нас любители восточной медицины.

Огромная змея распласталась на плёнке, снятой с теплицы, и навскидку в ней не один центнер.

— Аномально толстая, — бормочу вслух, — больше похожа на эту... как её? В музее выставляли — древняя такая, с Амазонки, толстенная ещё.

— Угу, — Николаич не прекратил копаться в кишках, таская под микроскоп всё новые пробы с разных частей тела, — есть у меня такая мыслишка. Мир землеподобный, но луны-то две! Наверняка физические величины отличаются. Не знаю... кислорода больше, атмосфера плотнее, давление атмосферного столба другое.

— Кислорода точно больше! — Вскинулся Пашка, — Эйфория какая-то дурная и выносливость зашкаливает. Может, мы из-за кислорда не слегли ещё, а? Давление и плотность-то однозначно другие, а держимся пока. Ну... в целом.

— Может, — рассеянно отозвался учитель, не отрываясь от работы, — у меня схожие мысли.

— Давайте за образцами! — Примчалась к нам голенастая тощая девчонка лет четырнадцати, с самодельным копьём из куска заточенной арматурины, прикреплённой к пластиковой трубе, — живо!

Чё раскомандовалась, амазонка? — Бросаю ёрнически, — постарше никого не нашлось, с пластиковым копьём бегать!

— Значит, не нашлось, — насупилась та, — у нас на линии стариков много, а джунгли близко.

— Принято, — отвечаю более миролюбиво, — а пластиковое-то почему? С таким оружием разве что от барсука.

— И? Против ягуара я и с настоящим копьём не выйду, не потяну, — девочка хлопнула себя по тощему предплечью, — а против барсука и этого хватит.

Кошусь с сомнением на пластик... ой, не представляешь ты силу мелких и неопасных вроде бы зверьков... Впрочем, пока всё наспех, что уж тут.

Пару километров преодолели трусцой, постоянно озираясь по сторонам. В кустах уже сновала мелкая местная живность и очень похоже, что вскоре за ней подтянется и крупная.

— Бля! — Отмахнулся Пашка от очередного жука в ладонь размером, — это ж какой воздух здесь, что такая ебень водится?! Что за Чернобыль!?

— Кислорода больше, больше плотность атмосферы, — рассеяно отозвалась Дашка, — что!? Вы учебники-то вспомните, там это не раз попадалось.

— Что такое риторический вопрос, объяснить? — Фыркнул Петриашвили, не став продолжать дискуссию с насупившейся девчонкой.

Образцы всяческой гадости заранее свалены на самодельные носилки из прочного полиэтилена и парочки жердин, вроде как из бамбука. Примерившись, вздыхаю обречённо, плечи будут болеть...

Рост у Пашки под два метра и вес за сто. Мастер спорта по плаванью, не абы кто! Недавно начал водным поло заниматься, плечи уже такие, что в дверь реально боком проходит.

Я же... метр семьдесят четыре при весе шестьдесят. Птичья кость, как говорит отец. Он к своим сорока пяти весит чуть больше меня при том же росте. Качайся, не качайся...

В общем, не самые удобные мы напарники.

— Чё смотрите-то? — Недружелюбно рявкнула толстая баба, возившаяся неподалёку в импровизированной операционной.

— Носилки нужно переделать.

— Чего...? А... — смерив меня и Пашку взглядом, — Даш!

Вылетела давешняя тощая девчонка.

— Мам?

— Давай с этим... дохликом носилки оттащи с образцами. Здоровяк вас по дороге прикрывать будет.

— А... ну да, у них разница в росте слишком большая, тут или носилки переделывать, или вся тяжесть на мелкого ляжет. Ладно...

Двадцать килограмм вроде бы и немного, да ещё и когда вдвоём... но насекомые! Образцы добывали по всякому, кровушки на некоторых изрядно. Местная летучая гадость кружила над носилками кусачим облаком.

— Всё, надо матери сказать, чтоб никаких образцов, — простонала Дашка, разогнувшись на веранде у Николаича, — в следующий раз не донесём просто, я в кустах кошака видела, навроде камышового. Нас троих он побоялся, но мало ли, кто тут ещё подтянуться успел.

— Верно говоришь, — киваю девочке, — и матери скажи, что пора народу кучковаться.

Оставив Пашку ассистировать биологу, побежал на поиски ФСИНовца.

— Леонид Фёдорыч! — И начинаю выкладывать свои соображения по поводу опасных животных, — ... так что нам в группы нужно объединяться, для обороны. Посмотреть, где дачи покрепче, да и засесть, наверняка же живность местная уже облизывается на нас по кустам.

— Начал уже собирать, — сухо сказал он, поворачиваясь спиной. Не видел по дороге ничего похожего... ну да ладно, лишь бы сработало.

Напившись тёплой воды из бака, отфильтрованной и прокипячённой женщинами, заел краюхой подсоленного хлеба с тепличным помидором.

— Щедрей сольцой сыпь, — приговаривала женщина, подсыпая мне соль грязными пальцами, наскоро вытертыми о халат, — щедрей! Жарко здесь до невозможности, тепловой удар может случится. Так что пить не забывай, да солёное есть! Пот же соли выводит...

— Помню, тёть Марин. Ну всё, спасибо. — Проглотив помидор, беру вилы на изготовку. Один из неходячих (ногу пропорол) заводских посадил их на нормальное древко и выпрямил зубья, типа копья получилось.

-Дело! — Оцениваю работу, — теперь уже не только от случайной собаки отбиться можно. Не дай бог, конечно!

— Не дай... — дохнул перегаром мужик, — да что-то боюсь, всем нам тут придётся в первобытных охотников на мамонтов играть.

— Саш! — Прилетел по участкам мальчишка, — тебя там врачиха зовёт! Толстая такая, у которой ты образцы забирал!

Импровизированная операционная под шатровым навесом, нашедшимся у одного из дачников, встретила запахом крови и... дерьма.

— Крови боишься? — Хмуро поинтересовалась женщина, держа сигарету каким-то зажимом.

— Не особо, — пожимаю плечами.

— Ну давай проверим.

Аккуратно забычковав сигарету, она дёрнула головой.

— Заходи.

В операционной лежал незнакомый мужчина с щепой в брюшной полости.

— С ассистентами совсем беда, — без эмоционально пожаловалась женщина, — Дашка что-то может, но иногда вдвоём нужно. А некому! У кого руки только под хуй заточены, а кого соображалка при виде крови отказывает. У тебя, говорят, руки из нужного места?

— Из нужного, — сглатываю слюну, — ну так что тут от меня требуется?

— Да ничего особенно, — криво усмехнулась женщина, — делать то, что я скажу. Я Зинаида Павловна, как тебя зовут, уже знаю. Ну что... поехали!

Третья глава

За операционным столом, ещё недавно служившим обеденным, стоять пришлось до одиннадцати часов, пока окончательно не стемнело, и не появилась какая-то особо наглая и кусачая мошкара.

— Всё, хватит, — сдалась Зинаида Павловна, — Валер, хватит веером махать, бесполезно уже! Сворачиваем операционную, до утра теперь.

— Ногу дёргает! — Раздался из темноты жалобный мужской голос.

— Сарычев? Смотрела я вашу ногу, до утра подождёт! Сами видите, какие условия... или вы гангрены хотите?!

— До утра, — сдался пациент.

— Всё, мальчики и девочки, я мыться!

Не обращая на нас внимания, полумёртвая от усталости женщина направилась к летнему душу, раздеваясь на ходу. Только сейчас стало понятно, насколько она устала — немолодую женщину аж покачивало из стороны в сторону.

— Я пойду наверное, — говорю нерешительно, вглядываясь в темноту.

— Сиди! — Повелительно крикнула Зинаида Павловна из-за шторки, — завтра с утра за работу.

— Вы ж меня матом весь день...

— Я и Дашку матом, что ж с того? — Устало отозвалась женщина, вышедшая из душа в лёгком халате, — Дашка, давай мойся наскоро, да спать! Я ж анестезиолог, а не хирург, а тут такое... Ругаюсь и буду ругаться, не обижайся.

Помывшись, поели на скорую руку.

— Вот уж точно — пациенты кормят, — ворчала женщина, оглядывая разнообразную снедь, представленную в основном вареными яйцами, салом, солёными огурцами да заветрившимся хлебом, — всё, молодёжь... спать! Да, Сашка... завтра дружку своему скажешь, когда увидишь, чтоб с нами был. Парень здоровущий, а нам санитар во как нужен! Я больных ворочать не могу — грыжа. Дашка мелкая пока, да и девочка — не стоит ей. А ты, не сочти за обиду, за полмужика по силе тянешь.

— Да какая обида, тёть Зин, — вздыхаю я и вздох этот переходит в зевок, — тощий, знаю. Ворочали сегодня бабку... ну, в которой полтора центнера. Так чуть не надорвался, она ж как желе!

— Охрана выставлена, — зашёл доложиться Валера, привычно держа карабин наперевес, — не беспокойтесь.

— Не беспокойтесь, — жалостно сказал врачиха, когда отставной ОМОНовский прапор вышел, — вояки... Один человек с карабином, да остальные с пиками из арматурин.

— Вряд ли что серьёзное будет в ближайшие дни, — успокаиваю её, а заодно и себя, — змеи и насекомые — да, непременно. Хищники... вряд ли. Здесь хоть и дачи, а кострищами и бензином попахивает. Они ж чуткие на запахи, тем более незнакомые.

Отвечать Зинаида Павловна не стала, молча выделив ватное одеяло вместо матраса и скатерть — накрываться. Спать мы легли в одной комнате на втором этаже, внизу разместились неходячие больные и охрана, которые заодно должны выполнять роли сиделок.

* * *

Спали плохо — жара, высокая влажность, нервы... да и пациенты внизу стонали и ворочались. Несколько раз вдалеке слышались выстрелы и почти постоянно брехали собаки. Как показалось — испуганно.

— Почти сто человек ночью умерло, — доложил Валера за завтраком, — ребята данные по рациям передали.

Аппетит сразу пропал, пришлось буквально впихивать в себя еду.

— Инфаркты, инсульты, гипертонические кризы, — мрачно кивнула Зинаида Павловна, — ожидаемо. Скорой помощи здесь нет, с лекарствами плохо, да и... Многие ещё помрут в ближайшие дни.

— Что с хищниками? — Интересуюсь у охранника.

— Пока чисто, — доложился тот, — мелочь, вроде котов диких, по кустам шуршала, да змеи заползали. Эти... выживальщики с пистолетами шумели, нервы у них...

— Некогда, Сырычев, некогда, — отругивалась врачиха, — видишь, опять привезли! Не спится некоторым идиотам... ууу, приключенцы херовы!

Приключенцы, мужики под тридцать с отчётливым запахом перегара и рваными ранами на теле, опасливо помалкивали. Сценарий известный: выпить с горя, ну а потом — на разведку пошли. Куда ж без них, они ж в армии служили! Ну и доразведывались до ближайшего обрывчика.

Героев вытащили, но таскать их в потёмках по садам не стали, поскольку ранения не критичные. И вот сейчас героев предстояло зашивать, предварительно почистив воспалившиеся раны. Операция, как я понял, не самая сложная, но требующая определённого профессионализма и что немаловажно — длительная.