— Мне кажется, что внезапно для противника. Тихо пройти через заранее подготовленные проходы в минных полях. Без артподготовки и криков "ура". Отряды автоматчиков и пулеметчиков отрезают от поддержки пехоты ДОТ-ы. А огнеметчики и взрывники должны разобраться с самим вражеским бункером.

— Тогда получается, что в данном подразделении должны быть саперы? — сказал командир.

— Конечно. Или лица, подготовленные как взрывники. Они должны уметь заложить в вентиляционное отверстие заряд или вылить в него несколько канистр керосина, после чего подорвать. Это позволит вывести из строя даже самое мощное укрепление. Ну и для прохода через стены, где это возможно. Например, в городских кварталах использовать тротил для прокладки пути. Еще можно использовать реактивные снаряды, что сейчас есть в нашей авиации, для борьбы с ДОТ-ами, танками и пехотой противника.

— Какие-то у вас, Владимир Николаевич, универсальные бойцы получаются. И разведчики, и автоматчики, и саперы и ракетчики. Все могут и умеют. И без артподготовки любое укрепление возьмут, — сказал Аношкин.

— Нет, я думаю, что штурмовые подразделения не панацея на поле боя. Без тесного взаимодействия с артиллерией, танками и линейной пехотой они действовать не могут. Если позиции прикрываются артиллерийским и минометным огнем, который предварительно не был подавлен, штурмовые группы будут бессильны. Ведь какую бы подготовку не прошли бойцы, для снарядов и мин они так же уязвимы, как и остальные.

— Значит в штурмовые группы, нужны еще и связисты, — задумчиво сказал начштаба, что-то черкая у себя в блокноте.

— Да, и связисты. Радисты и телефонисты для обеспечения взаимодействия с подразделениями и штабом части, — ответил я ему.

— Тут вся проблема в том, где взять таких специалистов. Точнее где и кто их подготовит, — сказал Матвеев, ходя по кабинету со сложенными за спиной руками. И продолжил, — Какова численность одной такой группы — человек 10-12?

— Да. Но в каждом случае надо подходить индивидуально, в зависимости от цели и задачи. Одно дело взять или уничтожить отдельно стоящий дзот или дот, другое — взломать оборону противника, на которой имеется несколько таких укреплений.

— Это понятно. Я о том, сколько нужно, в общем, иметь человек в подобных штурмовых подразделениях.

— Я думаю от взвода в роте. До роты в батальоне.

— Тогда получается, что нам надо один из батальонов готовить именно по такой программе. Все это конечно хорошо, но где взять людей? Кто их научит? И как будут учить? Если у нас половина полка русского языка не понимает,— задумчиво сказал Матвеев.

— В основном тематика и план подготовки такого подразделения мною описаны. Конспекты по большинству тем тоже есть. То, что связано с подготовкой по взрывному делу вполне могут преподавать командиры — саперы. Остальное, если разрешите, я сам мог бы им дать. Знаний хватит. Срок подготовки такого подразделения до полугода. Но можно и уменьшить срок. Если будут бойцы уже послужившие в армии и имеющие первичную подготовку.

— Ну, правильно сам предложил, сам и выполняй, — сказал начштаба.

— Задумка то у лейтенанта полезная. Сколько можно людских жизней сохранить, используя такие группы, — вставил свое слово замполит.

— Это понятно. С вооружением таких групп решить можно. Скоро на СВТ и ППД полностью перейдем. А вот где людей найти? Если изъять наиболее подготовленных бойцов и младших командиров из остальных рот, что в них останется? Кто будет руководить отделениями? Ноль без палочки. Так полк имеет более или менее ровные подразделения. А с чем останемся? С одними штурмовыми группами. Ты что скажешь, Виталий Павлович? — обратился командир к Руссаку.

— Идея в целом мне кажется полезной. Надо подумать над ней как следует. Я бы не спешил от нее отказываться.

— Ладно, Седов. Загрузил ты нас своими мыслями, а у нас своих хватает. Сейчас время уже обеденное, ты давай в столовую сходи. Пообедай. Знаешь где столовая? — спросил Матвеев.

— Знаю, — ответил я.

— Ну, так вот сходи, пообедай, а потом подойдешь к начштабу. Он тебе должность подберет. Конспекты и план оставь, мы тут его еще пообсуждаем. А потом вернем. Надеюсь не против? Счастливой тебе службы, лейтенант, — попрощался со мной командир.

Мне ничего не оставалось, как попрощаться и покинуть кабинет командира. Куда идти? В комнату переодеться. Потом выполнить приказ командира части — сходить поесть. Действительно, время предобеденное. Ну, а затем к начштабу за должностью. Что-то нехорошо они на меня смотрели. Может, зря со своим предложением вылез? Служил бы как все — тихо, мирно, незаметно. Нет, надо было себя показать, языком потрепать. Как же, сделать вброс информации. Поторопить будущее. А теперь буду на примете у командования — как слишком умный. Еще неизвестно, на какую должность определят, а то придется все оставшееся до войны время портянки на складе перебирать. Дело конечно нужное, я и это делать умею, но совершенно не хочется. Ладно, чего теперь самого себя корить. Жизнь то продолжается. Вперед к свершениям, товарищ трижды лейтенант.

_____________________________

— Как вам этот прожектёр? — спросил, после ухода лейтенанта Седова, своих сослуживцев командир полка. — Без году неделя в армии, а уже проекты создания нового подразделения в полку предлагает. И куда нам его с такими идеями девать? Ваши предложения.

— Но идея, согласитесь товарищ полковник, здравая. И хорошо проработанная. Вполне выполнимая. — вступился за лейтенанта Руссак.

— Лично мне Седов понравился. Сразу видно грамотный и знающий командир. Очень уверенный в себе и своем мнении парень? — ответил замполит и продолжил. — Теперь понятно, почему Кравцов вчера по нему звонил.

— А, ну да. Я об этом совсем забыл. Кстати, а чего они его у себя сразу не оставили?

— Кравцов сказал, что вакансия, на которую Седов приехал, пока не освободилась и не известно будет ли освобождена. Вот по моей просьбе о пополнении командного состава полка грамотными специалистами и командирами его к нам и отправили.

— Ох, не верю я, что в штабе округа должностей нет. Ну, и что нам с ним делать? Куда назначать будем?

— Я бы его к себе на политработу забрал. Он мне очень понравился. Кадровый командир с хорошей подготовкой. Партполитработу знает, опыт имеет. О таком только и можно мечтать. А то у нас большинство из запаса или с курсов и совсем без опыта. Делают все формально, знают, что не сегодня-завтра форму снимут и по домам разъедутся. А этот полностью наш, армейский. На всю оставшуюся жизнь себя армии посвятил и на гражданку не побежит. По всей видимости, завтра из округа выписку из его личного дела привезут. Я ее изучу и могу договориться с Управлением политической пропаганды округа о назначении его политруком роты. Думаю, мое предложение и в дивизии поддержат. Сначала на роту поставим, скажем, в третий батальон, а потом может и на батальон подойдет.

— Товарищ командир! — вмешался в разговор Руссак. — Я думаю, что Седова надо или на командную, или на штабную должность ставить. Из него хороший командир получится. Лучше всего на штабную работу определять. У парня есть штабная жилка. Вдумчивый, спокойный, уравновешенный, грамотный. Вон какую программу подготовки подразделения сделал. Со всеми выкладками и конспектами. Самое ему место у нас в штабе полка. Жаль, конечно, что опыта мало. Но со временем поднаберется и отличным начштаба будет в батальоне.

— У тебя вроде бы все должности укомплектованы. Или кто уходить собрался? Тогда почему я рапорта не видел?

— Укомплектованы. В ближайшие дни на должность моего помощника должен прибыть лейтенант Санин. Но я бы Седова подучил и со временем кому на замену подготовил.

-Ага. В полку куча должностей командиров взводов не доукомплектована. А ты лейтенанта, значит, к себе под крыло учить?

— Так ведь все для пользы дела, товарищ полковник! Как сказали в дивизии, к нам на взводные должности после 18-го июня должны придти выпускники Смоленского стрелково-пулеметного и Калинковичского пехотного училищ. Так что укомплектуемся полностью.

— Я и сам вижу, что парень грамотный. С правильными и нужными идеями. Ты прости, Николай Иванович, но политработником Седову не быть. Себе из других подберешь. Он явный командир. И место ему на взводе или роте. Больше даже на ротного тянет. Но у нас все ротные должности заняты. Или это не так?

— Все так и есть. И в ближайшее время освобождаться не будут.

— Так что назначим его пока на взвод в третий батальон или в полковую школу. Присмотритесь к нему оба. Там дальше видно будет. Насчет использования его на штабной должности... Никто не запрещает тебе, Виталий Павлович, привлекать Седова к отработке штабных документов и готовить к штабной работе. Сейчас третий батальон на работах по укрепрайону. До его возвращения в крепость используй Седова в своих целях. И вот еще что...

Идея насчет создания штурмового подразделения в полку правильная и нужная. Спешить отбрасывать ее в сторону не будем. Докладывать свои предложения по этому вопросу в дивизию тоже пока рано. В Финскую войну в основном действовали саперные штурмовые группы. У нас саперов кот наплакал и они все заняты на решении других задач. Попробуем создать такое подразделение у нас без внесения изменений в штатную структуру полка. Это вполне можно — возьмем один из стрелковых взводов или из полковой школы и подготовим по предложенной лейтенантом программе. Седов пусть и готовит. Время у нас есть. Хуже точно не будет. Заодно и парня в деле проверим. Посмотрим что к чему, а тогда и решим — выходить на дивизию и корпус или подождем. Ты, Виталий Павлович, вместе с Седовым проработайте вопрос кого привлечь к подготовке. Прикиньте, что и как сделать, кого подобрать, где и как использовать. По вооружению и материальному обеспечению взвода решим так — все сделаем в наших полковых мастерских или на складах присмотрим. В мастерских я видел металлические листы нужного размера, что еще от поляков остались. Вот из них и попробуем сделать образец.

Далее. Меня все больше тревожит мысль о проблеме вывода полка и средств усиления в укрепрайон при обстреле крепости с сопредельной стороны. Если уж человек, пробывший несколько часов в крепости, ее замечает, то уж нам, сам бог и командование велели ее решать. Мы действительно не сможем этого сделать за установленное время.

— Командир! Нас не поймут, если мы выйдем из крепости и сменим место дислокации без разрешения руководства корпуса. Могут обвинить в паникерстве и самоуправстве, — сказал комиссар.

— Тут я с тобой согласен. Но решать проблему надо в любом случае. Снова обратить на этот вопрос внимание командования дивизии, корпуса и армии. Обосновать вывод полка можно ускорением работ на объектах укрепрайона. Или полевым выходом, стрельбами, наконец. Тем более у нас с 15-го начинаются летние лагеря. С этой целью и вывести все батальоны и полковую школу. Оставить в расположении только подразделения обеспечения, без которых полк может обойтись. А также комендантский взвод, дежурное подразделение, больных и освобожденных от работ, приписников.

— Знамена полка и дивизии? Комендатура крепости и связисты?

— А ты как думаешь?

— Вообще-то, по идее, знамя должно быть постоянно с полком. Связь тем более.

— Правильно. Связисты выйдут вместе со всеми на тренировку. А вот со знаменами проблема. Представь, что будет, когда узнают, что знамена вынесены полком в укрепрайон.

— Может быть, согласовать этот вопрос с дивизией?

— Предложу комдиву согласовать с армией разрешение вывести на строительство укрепрайона с целью ускорения работ не один батальон, а несколько. И с ними вынести знамена. Должен же Михаил Антонович войти в наше положение. Ну и ты, комиссар, переговори по своей линии с полковым комиссаром Бутиным Михаилом Николаевичем. Еще вопросы есть по данной теме?

— А что с артиллерией и складами делать будем? Их же тоже выводить надо, — спросил начштаба.

— Надо склады боепитания частично вывезти в тыл нашего оборонительного района. Скажем километрах в шести-семи найти место и оборудовать временный склад. Туда же складировать часть продовольствия. Артиллеристов выведем на стрельбище для тренировки. Здесь оставим одну батарею. Или будем менять их постоянно. Одна побыла несколько дней и ушла, на ее место пришла другая. Аналогично и с остальными подразделениями поступим.

— Вот это правильно, командир. Не будет напряженности в семьях командиров. А то и так жены мужей редко видят, — сказал замполит.

— Виталий, отработай график вывода подразделений, так чтобы со стороны не было особо заметно, что полк фактически отсутствует в крепости.

— Сделаю. Я тогда Седова к этому привлеку.

— Не против. Решай сам. Далее. Николай Иванович, возьми на себя, переговори с особистом, пусть он по своим каналам Седова на всякий случай проверит. Знать хоть будем, что за человек Седов. Ко мне вопросы есть? Тогда не задерживаю. Николай Иванович, после обеда со мной в дивизию проехать не хочешь?

— Конечно, поедем.

— Тогда жду тебя в три часа.

_____________________________

По прибытии в Кремль, Поскребышев передал Сталину поступивший на его имя очередной пакет с пометкой "Воздух". Он был точно такой же, как и вчерашние. Написан был той же уже знакомой рукой. Распорядившись себя не беспокоить, Сталин занялся изучением письма, ожидая от него новых неожиданных новостей и сведений.

Закончив ознакомление с текстом, он дал команду к 18 часам пригласить к нему председателя Госплана СССР Вознесенского. Потом на запланированное совещание, касавшееся развития авиапромышленности, пригласить товарищей по имеющему списку. Ну и на 21 час вызвать руководство НКО и Генерального штаба. У него было, что им сказать.

_____________________________

Из мемуаров Главного маршала авиации Голованова А. Е. "Дальняя бомбардировочная":

"... В тот день я в двенадцать часов явился к командующему округом.

В кабинете за письменным столом сидел довольно массивного телосложения человек с бритой головой, со знаками различия генерала армии.

Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обеспечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внес предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.

— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину, — он снял трубку и заказал Москву.

Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.

— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин... А как насчет Голованова? Ясно.