Частица Демиурга. Evangelion. Версия 2

База 5-й гвардейской бригады бронемеханических войск, Старший лейтенант Никита Радов. 202* год.

Тревога?! Что за черт?! Какого х** трижды через дуло

* * *

в АЗ да рычаги в

* * *

забить тревога?

В то время, как усталый мозг глянет проклятых дегенератов, додумавшихся устроить тревогу в полвторого ночи, тело споро натягивает форму. Выбегая из комнаты, я кинул быстрый взгляд в зеркало. В нем отражался высокий, симпатичный брюнет с серо-голубыми глазами, одетый в стандартную форму пилота бронемеханоида, со звездами старшего лейтенанта на погонах. Вот только форма была достаточно помятой, а синяки под глазами говорили, что высыпаться старлею приходится не особо часто. Тяжела жизнь командира взвода тяжелых "паучков" — "Сталинградцев". Порой нет-нет, да мелькнет мысль — и зачем я пошел в коммехи... Предлагали же десант, да что там предлагали — из-за моего роста меня прямо отказывались отправлять в бронетанковые войска, в которые я изначально стремился, с детства испытывая ничем не объяснимую слабость к грозным боевым машинам (мутировавшую впоследствии в слабость вообще ко всему, что стреляет, взрывается либо убавляет население Земли другими способами). Но, к счастью, (или все же к сожалению) при тестировании выяснилось, что благодаря каким-то особенностям организма я прекрасно подхожу в качестве пилота войскам бронемеханическим, где рост пилота уже не являлся ограничивающим фактором. Эх, точно, нужно было соглашаться на десант — всяко легче было бы. А так — чуть ли не каждый день выход в поле. Ну а сейчас, будто этого мало, еще и тревогу учебную решили устроить. Ну не боевая же она — не с кем воевать то! Кто на нас мог напасть? Европа, у которой армии — одно название, и то нецензурное, или Америка скатившаяся недавно в очередной экономический кризис, которому, как обычно, сопутствовало не менее очередное урезание бюджета армии? И это не считая заокеанского расположения самой страны "заклятых друзей" и того, что под спецбоеприпасы, которые гарантированно будут применяться в случае любой более-менее крупной войны лезть — дураков нема. Или, быть может, зеленые человечки из очередной наркоманской фантазии голливудских режиссеров? Вот и выходит, что тревога — учебная. В полвторого, чтоб того, кто это придумал, понос одновременно с простудой прохватил! А ведь должен же я был догадаться, когда вчера комроты приказал загрузить снарядов по максимуму, ибо бывает их, по его словам, либо крайне мало, но больше просто нет, либо просто мало, но больше уже никуда не запихнуть. А ведь выбить дополнительные снаряды, тем более боевые, которые, в соотношении 50/50, почему-то и приказал загружать командир, из нашего интенданта — прижимистого, как помесь жабы с хомяком, украинца — далеко не самая тривиальная задача. Не зря же говорят — когда хохол родился, еврей заплакал! Подтверждаю, поговорка полностью верна! Сам на четверть малоросс, по себе знаю.

Так, кляня свою недогадливость и комбрига Арбузова (Зуб даю, его идея!), и периодически уворачиваясь от несущегося со скоростями, близкими к световым, личного состава бригады, я добежал до штаба. Черт возьми, а это еще кто? Около здания "мозга бригады" стояло несколько бронеавтомобилей — корпусных версий КАМАЗовского "Тайфуна" и "Волк-М". В свете фонарей была отлично видна эмблема на двери броневика — символ бесконечности. Ни разу не слышал ни об одном подразделении, носящем подобное изображение. Какого хрена неизвестно кто делает на территории секретной, вообще-то базы? И, что самое главное, какого хрена при виде этих машин моя интуиция, упорно молчавшая последние два года, при виде этих машин орет во всю глотку? Такое было всего пару раз за всю мою жизнь. Первый раз я, прислушавшись к ее настойчивым намекам, решил не садиться в маршрутку, несмотря на то, что сильно опаздывал в институт. Позже в новостях сообщили о крупной аварии с участием той самой маршрутки. В ней выжило всего пара человек.

В следующий раз я, на свою голову, решил проигнорировать ее предупреждение и, не обращая внимания на грозу, добежать до дома, до которого оставалась какая-то сотня метров. Итог был, как нетрудно догадаться, плачевен. Молния, непостижимым образом проигнорировав множество гораздо более высоких объектов, шарахнула прямо по мне. В тот раз мне повезло отделаться легким испугом, неделей в больнице и клятвой всегда слушать столь полезное чувство.

И вот теперь она предупреждает меня в третий раз. Вот только о чем? Чем так опасны эти броневики с эмблемой в виде перевернутой восьмерки? А-а-а, черти с ними, не до предчувствий мне сейчас. Не знаю, чем мне грозит то, о чем предупреждает интуиция, зато прекрасно догадываюсь, что со мной сделает ротный, если я не уложусь в норматив. И это пугает меня гораздо больше. Нужно срочно бежать к ангарам.

А вот и место стоянки моего бронированного товарища. Быстро запрыгиваю в люк и кидаю взгляд на часы. Уф-ф, успел, даже с небольшим запасом. Плюхнувшись на место пилота, спешно напяливаю на голову "контактный" шлем. Именно благодаря этому чуду инженерной мысли, способному считывать сигналы мозга коммеха и преобразовывать их в понятный для бортового компьютера формат, и управляется грозный механоид. А ведь помимо этого он обеспечивает и обзор, благодаря отлично защищенным внешним камерам, и связь. Даже я, с моим высшим техническим, не представляю как все это работает. Все засекречено. Как и борткомпьютер с зачатками ИИ, и материал, из которого выполнены некоторые части меха, да и сам мех, а точнее его ТТХ, тоже являются секретными.

Теперь команда на запуск. Жду пару секунд, пока умная машина сама проверит состояние всех систем, наличие, количество и тип имеющихся боеприпасов, количество топлива в бортовом реакторе опять же секретного типа, и еще множество других параметров. Все в порядке, можно выводить "паучка" из ангара.

— Доложить о готовности! — доносится из динамиков шлема голос командира первой — нашей — роты, Сереги Саруханова.

Активирую соответствующий индикатор. Сейчас у капитана загораются метки механоидов роты. Их всего девять — по числу машин. "Сталинградец" самого комроты — десятый.

— Прекрасно. — по голосу Саруханова видно, что он доволен. Как же, ведь рота умудрилась не только уложиться в норматив, но и перевыполнить его. Я бы порадовался... Вот только радоваться в столь позднее время не получается. Получается почему-то только зевать. — А теперь построились, и к выходу с территории части. Внеочередные учения.

Ну, к выходу, так к выходу.

* * *

Мы выходим на рассвете,

Над бригадой дует ветер...

Третий час топаем. Черт, вот что я не люблю, так это длительные переходы. Мех — не танк, моторесурс совсем другой, и поэтому там, где танки везут, мы шагаем сами. И это невероятно скучно! Приказал борткомпьютеру держаться за передним мехом — и сиди, кукуй. Ты свое дело сделал. А заснуть нельзя, ибо в таком случае мех остановится, зафиксировав изменение состояния пилота. Вот и остается песни горланить. Есть, правда, некоторые, особо предусмотрительные, хранящие в боевой капсуле электронные книжки. Вот только моя сломалась буквально пару дней назад.

Тут мою мысль пронзило воспоминание о тех броневиках, которых я видел у штаба. А ведь они тоже с нами. Видел я их, в голове колонны. Ну-ка... Ага. Приказываю установить связь с бортом номер 23. Его пилот — Мишка Станиславский. Этот неизменно улыбчивый парень, заслуженно получивший славу самого осведомленного человека нашей базы, всегда чудесным образом узнает обо всем, творящимся в пределах пары сотен километров вокруг. Ну а если чего-то не знает даже он, то спрашивать у других точно бесполезно. Главное, чтобы он сейчас отозвался, а то он — человек увлекающийся, как зачитается, так не дозовешься.

К счастью, в этот раз "Исаев", как прозвали его в бригаде, отозвался сразу. Поприветствовав зевнувшего приятеля, я перешел к делу.

— Миш, ты видел "Тайфуны" у штаба? Не знаешь, что это за любители вечности?

— Понятия не имею — донесся до меня тяжелый вздох моего собеседника.

Я недоверчиво приподнял бровь. Чтоб Мишка, да ничего не знал — быть того не может. Конец света случился, а я не заметил?

— Честно говорю, вообще ничего, — правильно расценил мое молчание Станиславский. — Я сегодня заработался аж до часу ночи. А эти... Они около половины первого, примерно за час до тревоги приехали. Я уж было хотел подойти, расспросить, кто они, откуда... Все равно в связи со службой тут у нас подписок... сам знаешь. Так молчали! Хуже "глухонемых"! — в голосе "Исаева" послышалось неподдельное возмущение. Ну а как же? Гордость задели, почти профессиональную. ("Глухонемые" — 12-е Главное управление Министерства обороны России. Отвечают за хранение ядерных зарядов и их применение в случае Третьей Мировой. Причина прозвища очевидна.) — Только один из тех двоих, что в "Волке" были сказал, что скоро все узнаем. А потом к ним Арбузов вышел и послал меня в далекие края.

— Эх, жаль. Значит не судьба... — тихо пробормотал я.

— Что?

— Да так, вслух думаю. Ладно, спасибо!

— Да не за что. Ну не гады они, а?

* * *

Наконец-то! Дошли! Теперь полчаса на проверку машин после марша, а потом комбриг наверняка устроит стрельбы, чтоб занять пилотов. Размявшись после долгого нахождения в сидячем положении и наскоро осмотрев механоид, и, я вновь уселся на броню. Вроде бы все в порядке. Я, конечно, доверяю борткомпьютеру, но уж лучше самому посмотреть — ошибаются все, и техника — не исключение. А теперь можно и перекусить.

Из полудремы меня вывел окрик ротного. Блин, и когда это я задремать успел? Спрыгиваю с "паучка" и бегу к Саруханову.

Твою же... Замечаю рядом с Сергеем до боли знакомую фигуру. А командир бригады то что здесь забыл?

Впрочем, последнее выяснилось быстро. Присутствие здесь Василия Ивановича оказалось тесно связано с теми самыми "Тайфунами" с опрокинутой на бок восьмеркой на броне. Бывает же такое... Оказалось, что эти машины принадлежат одному НИИ, занимающемуся вопросами пространства. Причем весьма успешно, ибо прибыли они к нам для полевых испытаний своего изобретения, весьма напоминающего мифический телепорт.

— А почему именно к нам? — все же задал я вопрос.

— А где еще найти людей для полномасштабного испытания секретного устройства, если не на секретной базе? Не в танковые же части отправлять? Вы — люди проверенные, да и подпиской больше, подпиской меньше — уже без разницы. — улыбнулся комбриг. — А теперь к делу. Испытывать изобретение будете вы.

Черт.

* * *

— Здравствуйте, товарищи офицеры. — доносится из динамиков голос одного из представителей "восьмерки", как уже успели прозвать неизвестный институт. — От вас требуется одно — аккуратно поставить вашу боевую машину на пластину, и ждать. Больше от вас ничего не требуется. Итак, начнем.

Первые три "Сталинградца" двинулись вперед. Через несколько секунд после того, как все машины расположились на пластине-постаменте, которая и была тем самым "телепортом", послышался тихий гул, который мне удалось услышать только благодаря выкрученной до максимума чувствительности внешних микрофонов. Одновременно с этим первый взвод исчез. Надеюсь, с парнями все в порядке.

И действительно, через мгновение по внутренней связи роты послышались веселые матерки командира пропавшего взвода. Я облегченно выдохнул — все в порядке. Если бы что-то случилось, реакция взводного-1 была бы совершенно другой.

Ну, теперь наша очередь. Несмотря на то, что с первой партией перемещенцев все в порядке, а интуиция, с того случая у штаба упорно молчит, меня не отпускает неясное чувство тревоги. Будь моя воля — ни за что бы не полез на этот постамент. Но — приказ есть приказ. И мой мех встает на платформу первым. За мной следуют и другие механоиды взвода. Теперь ждем.

Вновь слышу тихий гул, и в этот момент интуиция вновь напоминает о своем существовании. Не задумываясь о том, что со мной сделает начальство, приказываю "пауку" спрыгнуть с платформы. Но... слишком поздно. Манипуляторы "Сталинградца" даже не успевают прийти в движение. Черт, как же больно-о-о! То, что я ощущал... Это даже не перемалывание в мясорубке. Это гораздо хуже. Будто каждая клеточка моего тела пришла в движение, желая отделиться от остального организма. К счастью, это не продлилось долго — вскоре мое сознание поглотила милосердная Тьма.

Япония. Никита Радов.

Уй-й, как же мне хреново... Мысль проскользнула по краю сознания не вызвав никакого отклика. Я слишком слаб. Сил не хватает даже на то, чтобы осознать эту слабость и донести это осознание до разума. Нет, эта слабость — не физическая. Ее я испытывал практически после каждых учений, организованных садистом-комбригом, и уже успел притерпеться, свыкнуться. Эта же слабость была совершенно другой. Она, казалось, поселилась в самой моей сущности, окутывая меня непрозрачным облаком, мешая двигаться, думать, понимать, чувствовать... Слабость не тела, но духа.

Не знаю, сколько я так пролежал, но через некоторое время сквозь закрывшую разум пелену прорвался какой-то звук. За него тут же ухватилось Любопытство, тут же попытавшееся растормошить замершее сознание. Любопытство... Человек существует, пока способен его испытывать — так считают адепты Архитектора Судеб. И не сказать, что они так уж сильно ошибаются. Ведь именно это чувство, всегда бывшее во мне особенно сильным, первым вступило в борьбу со слабостью. И даже постепенно начало побеждать. Поборов слабость, я попытался понять, что же пробудило любопытство.

Грохот. Звуком, прорвавшимся к разуму, был именно грохот. Ничего необычного — уж на базе бронемеханической бригады он присутствует всегда. Вот только это был не привычный грохот проезжающей мимо техники или уроненной неуклюжим товарищем книги. . . В этот раз часто гремели взрывы. Причем очень характерные и мною уже когда-то слышанные. Интересно... На очередные стрельбы это не похоже — звук, с которым "рвется" тяжелый 152-мм фугас башенного орудия механоида я спутать ни с чем не смогу. Здесь же нечто иное. Да и не могут "паучки" работать с такой скорострельностью. Что же там взрывается?

Для начала неплохо бы вспомнить, где я мог слышать что-то подобное. Точно не последние пару месяцев... Точно! Большие учения полгода назад. И когда же я там слышал такие взрывы?

РСЗО? Похоже, но не они. Похоже... На третий день учений неподалеку от нас вертушки отработали по земле... Звук — точь-в-точь как тогда. НУРСы.

Вертушки? НУРСы?! Какие нафиг вертолеты рядом с базой?!

Последняя мысль окончательно добило странную слабость и позволила мыслить более ясно. Вдобавок к этому навалилась боль в ушибленном локте. Странно, но хрен с ним, нужно срочно вставать с... асфальта?! Какого хрена я лежу на асфальте? Что за... ?! И почему это я еще не открыл глаза, когда вокруг черти что творится?

Бл*, лучше бы я их не открывал. Где я?! Насколько я помню, безлюдных улиц с домами непривычного вида на территории части никогда не водилось. Простой до изумления вывод — я не на территории части. Следующий вопрос — какого х**а я не на территории части?! Я же точно помню, как засыпал в своей кровати! Мысли о том, что это чья-то шутка даже не возникло — уж слишком чутко я обычно сплю. Да и те самые взрывы тоже явно свидетельствуют об обратном.