Дети - цветы жизни

Варнинги: те, кого не устраивает существование в этом мире не только гетеросексуальных отношений, просьба уйти сразу, не читая.

Ален взял справки, поблагодарил врача и вышел в коридор. Тут же пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить бегущую с ворохом капельниц медсестру, а потом и реанимационную капсулу, но это лишь подняло настроение: к нему больничная суета не имела никакого отношения.

В госпитале полетела сеть, а бухгалтерия именно сегодня потребовала предоставить медицинские отчеты о трех подчиненных Алена. Иначе не видать им ни больничного, ни премии. Ален пытался найти другой выход, но нарвался лишь на старательно закамуфлированное "И Хидэо вы нас не запугаете".

Ален настолько не собирался этого делать, что растерялся и не стал спорить. Только за порогом опомнился и разозлился, но возвращаться уже не стал. Зато эта злость неплохо помогла в битве с больничными бюрократами, ему выдали все необходимое, и даже в двух экземплярах. Правда, в распечатанном виде, но его утешала мысль о том, как толщина этой стопки не понравится главбуху.

Нарываться и проверять лично он не стал, вручил все молоденькому стажеру и удрал. С заманчивой мыслью все-таки пожаловаться Каору. Больше, чем бухгалтерию, тот не любил только отдел снабжения. Конечно, причиной для проверки такой случай не станет, зато когда-нибудь может вырасти в неплохой повод.

Например, когда ему опять скажут, что лучшая награда для офицера — медаль, а вовсе не денежное вознаграждение, тем более, если офицер чуть не остался инвалидом. Хотя, нет, тогда Каору пойдет к Фланнери, потому что нечестно утаивать такой шикарный предлог для аудита.

На этом пункте Ален вздохнул и от идеи отказался. Такие связи иметь очень удобно, но их использование не льстит самолюбию. Сразу начинаешь думать, что самостоятельно ничего добиться не способен. И, в который раз, сравнивать себя с Фланнери. Ален смирился с его существованием, но личную эстафету "кто лучше для Каору" все еще не бросил. Для этого она была слишком хорошим стимулом.

Пискнул комм. Ален посмотрел на мерцающий экран: личная почта. Вряд ли от Каору, ему проще связаться напрямую. И на спам не похоже, но читать на ходу с крошечного монитора неудобно. Ладно, считай, повод пораньше пообедать.

В столовую Алена не тянуло, слишком много народу. Проще прогуляться до набережной. Идти далековато, зато обслужат без очереди, а свежий ветер с реки приятнее искусственной прохлады.

Однако свободные места пришлось поискать и в прибрежных кафе. Ален прошелся вдоль парапета, высматривая местечко поуютнее и, наконец, устроился под зонтиком напротив музея флота. Отбивную пообещали приготовить за пятнадцать минут, принесли освежающий коктейль и оставили Алена наедине с коммом.

Письмо было от Арианы Джепкинс. Ален долго смотрел на имя, но ассоциаций все равно не возникло. Впрочем, откуда-то его адрес у нее был, значит, прочитать стоит. Он заслонил планшет рекламой в деревянной рамочке и развернул голограмму. Прочитал, перечитал целиком, потом избранные места. Развернул вложенный файл, рядом, для сравнения, открыл свою генную карту и схватился за голову.

Само имя он так и не вспомнил, но, откуда он знает эту женщину, все-таки сообразил. Сколько прошло лет? Пять или шесть? Неважно, все равно много. Такое... случайное прошлое не должно лезть в его жизнь, да еще настолько беспардонно!

Отчаянная мысль вырвалась, и Ален украдкой огляделся. Вряд ли кто-то пытался считать его, но стало неловко перед самим собой. Может быть, ситуация кажется безвыходной, потому письмо написано в таком тоне?

Комм снова пискнул, на экране был номер Каору. Ален глубоко вздохнул, тронул наушник и, не здороваясь, сказал, что перезвонит позже. Каору чуть удивленно согласился. Зря Ален с ним так, что он теперь подумает? Впрочем, а что он вообще может подумать, если именно из-за него Алену отчаянно хочется, чтобы письмо этой женщины оказалось фальшивкой?

Скрыть не получится: она не имеет отношения к армии, значит, получила координаты через официальный запрос, и, рано или поздно, Каору об этом узнает.

И что тогда?

Ален приказал себе прекратить панику и подумать. Ариана оставила номер, нужно связаться и поговорить лично. Ее требования — неприкрытый шантаж, может быть, ей всего лишь нужны деньги? Но анализ ДНК невозможно подделать, не зная генного кода Алена. А думать, что она когда-то спрятала его волос или капли спермы, лучший способ угодить в психлечебницу. Напоминает теорию всемирного заговора.

Принесли его заказ. Пятнадцать минут уже прошли? Сильно он разволновался, нельзя так. Да, но Каору... Ален впился зубами в кусок так, словно хотел загрызть его до смерти.

А что бы Ален сам почувствовал, если бы его мужчина рассказал ему такую новость? Мясо уже закончилось, а он все думал, стараясь избавиться от закольцованного: его мужчина. Для Алена это было бы маленьким, не совсем понятным и неизвестно, зачем нужным, но чудом. Конечно, если бы это чудо не отобрало у него все внимание Каору.

Но это он уже ушел в дебри, а проблема совсем рядом и она в другом. В том, что Ален тогда, вроде как, Каору ждал. Да, ни один из них не клялся в верности, какие клятвы, когда неизвестно, сколько каждый проживет? Да, Каору знал об Алене намного больше, чем Алену иногда хотелось, и до сих пор не выказывал недовольства, потому что, смотри выше, какие клятвы? И, если подумать, то Каору и сам...

Тут Ален мысленно тихо стек со стула и впитался в песок. Сам — ладно, с кем! Может быть, утопиться, пока не поздно? Пока Фланнери ничего не знает, а посмертное препарирование — оно не больно. Не за "измену", которой не было, а за вещественное доказательство чего угодно, кроме наличия у Алена ума и дальновидности.

Но такое могло бы быть и с Рейджи! При его раннем образе жизни. Хотя, толку переваливать. Это случилось не с Акеррой. И неважно, что сама ситуация такая, а его, Алена, умственные способности — уже иной разговор. Но совместят же.

И вообще, как ему в глаза Каору смотреть?!

Ален жестом попросил счет, оплатил и пошел к столбику городской сети. Неизвестно, знает ли эта женщина его номер, но все равно лучше не светить. Хватит одной грандиозной ошибки, связанной с ее именем.

Звонка она точно ждала, ответила сразу. Обычный голос, слегка приглушенный фильтрами. Но слишком самоуверенный для человека в ее положении. Самозащита или она готова испортить Алену жизнь в случае отказа?

Встречу он назначил через два часа, в противоположном от штаба конце города. Сам почувствовал себя идиотом, но передоговариваться еще хуже. Как раз хватит времени уточнить, нет ли у бухгалтерии больше претензий к его людям, и спокойно добраться общественным транспортом. Продолжая при этом чувствовать себя идиотом.

Ален приехал раньше, нашел свободную скамейку возле памятника очередному офицеру особого отряда, взял в автомате напиток похолоднее, и стал угадывать, кто из женщин вокруг может оказаться Арианой.

Не сумел: она увидела его первой и сразу подошла, закрывая вид на площадь. Ален поднял голову, не скрывая интереса. Ну не сотня любовниц у него была, должен вспомнить.

— Раньше я была блондинкой, — сообщила она, усаживаясь рядом. — Впрочем, разумеется, случайный секс не повод для знакомства и ответственности.

— Предохраняться тебя в школе не научили? — Ален перенял ее тон, сообразив, что иначе начнет позорно защищаться.

— Я тогда всего неделю, как прилетела с Паруса. Уверена, ты даже названия такого не слышал. Но это уже не имеет значения. У меня на руках есть все документы, выкрутиться ты не сумеешь.

— Почему ты не отдала ее в приют, пользуясь моим именем? — помолчав, спросил Ален. — Не думаю, что в армейском интернате хуже, чем у отца, который, как там было, только донор?

— Можешь отдать, я не против, — Ариана дернула плечом, но взгляд все-таки отвела. — А мне не нужно клеймо матери, избавившейся от ребенка. Я не офицер особого отряда.

— И я нет.

— Неважно. Служишь ты у них. И своих они защищают.

— Неужели твой будущий муж настолько ненавидит детей?

— Ему не нужны чужие. И не тебе его осуждать, тебе и свой не слишком нужен, как я вижу.

Она была права, поэтому Ален не возразил. И ее саму вразумить не попытался. Если за пять лет в ней так и не проснулась любовь к ребенку, то уже поздно.

— Меня в любом случае не интересует твое мнение, — продолжила она, так и не дождавшись реакции. — Если потребуется, я привезу ее в штаб и оставлю на проходной. Я остановилась на Эр-один, пробуду там еще два дня. Выбирай, когда ты ее заберешь. Если не захочешь сам подниматься на станцию, то согласуй время с расписанием шаттлов, пожалуйста.

Ален кивнул. Встреча ничего не прояснила, он только острее ощутил, что это не розыгрыш. И денег он не предложил. Но, раз на проходной, то столько у него на счету нет.

— Не боишься последствий? — все-таки спросил он.

— Каких? — она весело фыркнула. — Ты воспользуешься знакомствами и испортишь мне жизнь? Нет, ты можешь, наверное, я же тебя почти не знаю, но тогда станет известно, что так ты пытался избавиться от своего ребенка. А я хорошо помню, как ты, по-пьяни, мне рассказывал, что будущая карьера все для тебя. Нет уж, раньше надо было думать. А сейчас — расплачивайся.

Ариана поднялась и пошла в сторону остановки. На краю площади обернулась и помахала ему рукой. Ален продолжал сидеть, даже когда ее автобус скрылся за крышами башен. Конечно, она ошибалась. У Алена был тот, кто, при желании, сможет сделать с ней все, что угодно, о самом Алене никто и не вспомнит. Да и без желания сделает, если Ален хорошенько попросит. Но он не позволит себе втянуть Каору. Их привычная жизнь не стоит такой низости.

А все-таки, о какую стену ему разбить голову, чтобы разрешить эту проблему? Или поступить проще и посоветоваться с Каору? Все равно придется ему рассказать. Взять и посоветоваться, а не дрожать от страха и не придумывать за него варианты ответов.

Ален вздохнул и набрал его номер. Не советоваться пока, просто услышать.

Домой Ален добирался медленно, чтобы не приехать раньше Каору. Никакой логики в этом не было, не хотел и все. Возможно, чтобы его встречали и радовались возвращению? Нет, не может быть, что угроза обзавестись уже неплохо подросшим потомством сделала из него самого дитя малое.

Или сделала, и он именно поэтому не уточнил у Каору, почему тот сегодня вернется рано? Обычно так бывает перед очередным заданием, долгой отлучкой, чтобы собраться и попрощаться с "семьей". Но он на Тилане меньше недели, какое задание?!

Ален украдкой прижался виском к стеклу. Быстрее бы определиться, хоть как-нибудь, только бы появилась ясность. А то он окончательно себя изведет. Кажется, он дошел до той стадии, когда перестрелка кажется куда более уместной, чем некоторые бытовые... затруднения. Наверное, проблемы он себе частично додумывает, но почему так отчаянно крутится в голове мысль на тему "гулящей жены"?

Замысел удался: Каору к его приходу валялся на диване и увлеченно читал что-то. Ален остановился под аркой, с голодной тоской разглядывая его. Неужели он правда боится из-за всего этого потерять Каору? Или это упадок сил после встречи с Арианой, потому что все, тупик?

— Так что случилось? — не оборачиваясь, спросил Каору.

Ален разулся, снял пиджак, опустился возле дивана на корточки и уткнулся лбом Каору в бок. Но его тут же отстранили, Каору перевернулся на спину, потом сел и попробовал заглянуть Алену в глаза. Тот упрямо отвел взгляд, потом спохватился, законнектил комм с планшетом Каору, переслал письмо и вздохнул:

— Читай.

Сам присел рядом и, заранее виновато, уставился на пол.

— Она похожа на тебя, — наконец озвучил хоть что-то Каору.

Ален вскинул голову. Откуда он... снимков же в письме не было. Оказалось, хромосомная экстраполяция, по генной карте. Ален об этом даже не подумал. Конечно, стопроцентного результата анализ не давал, но имеющегося было достаточно. Ален смотрел на экран почти с испугом.

Овал лица, форма носа, неприлично огромные голубые глаза, можно к зеркалу не идти. Только волосы каштановые, от матери или других родственников.

— Похожа, — убитым голосом признал Ален и заставил себя посмотреть на Каору.

С тем творилось что-то странное. Совершенно нездешний, неуместно нежный взгляд, зрачки, не находившие себе места, не фокусирующиеся в одной точке, уголок рта дрожал, то ли в сдерживаемой улыбке, то ли... у Алена не было версий.

— Я... Каору, что мне делать?! — ну вот, сказал.

Каору нахмурился.

— В смысле?

— Ну, реб-бенок, — напомнил Ален, — Я не нарочно, я не хотел, а теперь, и...

Он отчаянно хотел услышать "пристроим в хорошую семью".

— Никто тебя не обвиняет, — Каору все еще не понимал. — Но что можно сделать, кроме как забрать девочку? Или ты о матери?

— Да нет же, Каору! — Ален даже выпрямился с отчаяния. — Она родилась как раз перед тем, как мы снова с тобой встретились. Это я посчитал. Я не помню, но Ариана сказала, что я был пьян и... возможно, что и был. Чего тогда только не было. Да ты и сам знаешь, не верю я, что не знаешь, и...

Вот теперь можно было не гадать, Каору точно улыбался. Даже почти смеялся. Шальной туман в глазах не рассеялся, но вернулась обычная насмешливость. Может, не все потеряно?

— И теперь ты боишься, что я восприму твою дочь, как доказательство того, что ты меня недостоин?

Ален даже сглотнул от точности формулировки. И обреченно кивнул.

— Поэтому ты ничего не сказал сразу и уже приговорил себя к расстрелу?

Ну вот, с беспричинным чувством вины у Каору они справились, зато его место сполна заняла язвительность. В которой и раньше-то не было недостатка.

— Ален, пожалуй, это лучшее, что могло случиться, — Каору улыбнулся в ответ на его дикий взгляд: — Твой ребенок. Твой, — повторил он.

До Алена начало доходить. Но медленно

— Ты... хотел от меня детей?

Пока Каору хохотал, спрятав лицо в сгибе локтя, в голове прояснилось еще немного.

— Второго рожать не заставлю, не волнуйся, — Каору откинулся на спинку дивана, всхлипывая, стирая влагу с ресниц и, периодически, глотая прорывающийся смешок.

— Не издевайся, — попросил Ален, чувствуя, что все-таки краснеет.

— Не буду, — почти серьезно пообещал Каору, притягивая его к себе.

Ален потерся щекой о его плечо и задумался. Он знал, что до их знакомства Каору был женат. Знал, что его жена погибла. Но до сегодняшнего дня не задумывался, чем мальчики отличаются от девочек применительно к внепостельной жизни. Точнее, не задумывался, что это может иметь значение для Каору. Для Алена дети всегда были абстракцией, они и не разговаривали никогда на эту тему.

— А... от Эрин ты хотел детей?

Каору помедлил секунду, как всегда при таких вопросах.

— Да. Я вообще их хотел. Семью, детей от человека, с которым мне хорошо. Знал, что лучше об этом не думать, не ту я выбрал профессию, но мечтал иногда. Потом стало казаться, что мечты вполне осуществимы. А позже, — Каору крепче обнял его, — Я и так получил намного больше, чем мог надеяться.

Ален притих и задумался. Отношение Каору к этой кошмарной случайности сделало ситуацию почти терпимой. По крайней мере, утихло жгучее чувство вины. И он почти начал верить, что Каору важнее всего ребенок от любимого человека, пусть этот любимый человек и нагулял... Космос, что он несет? Нет, не надо пока ничего формулировать, а то или пошлость или совсем розовые сопли. Лучше решить, почему все-таки так неспокойно? Вроде бы, не младенца вручают, не надо менять подгузники.

— Она уже почти настоящий человек, — тихонько заговорил Ален, — Со своими привычками, сценарием поведения. Не новорожденный сверток, которому можно найти няню, он и не отличит. Мой второй пилот забрал у брата собаку, взрослую, так они до сих пор выясняют, кто в доме хозяин. А тут не животное даже. Ей надо будет доказывать, что я имею право слова, право ее воспитывать, упрекать, наказывать за проступки. Она может на все это сказать "ты мне никто" и будет права. Не надо много ума, чтобы зачать ребенка, капля спермы еще не делает тебя родителем, не дает родительских привилегий, а обязанности, как оказывается, накладывает. И я... я не уверен, что готов к этому, Каору. Даже наоборот, я не готов. Тоже знакомая, не подружка, рассказывала, как ей лет в семнадцать приснилось, что она беременная, так она рыдала потом полночи, во сне же, не понимая, за что такой ужас. Вот и у меня схожее состояние. За что — я уже понял, а как с этим жить — нет.

— Боишься не справиться?

Ален кивнул.

— Я тоже боюсь, — признался Каору, прижимаясь лбом к его макушке. — Еще как. Я взрослых могу, и воспитать и построить. Ну, построить быстрее. А с детьми даже не всегда представляю, как разговаривать. Но это не значит, что у нас не получится, как ты думаешь?

— Ой, лучше не спрашивай, — фыркнул Ален, мотая головой.

— Смеешься — уже хорошо. И, Ален, у этой девочки нет никого, кроме нас, об этом ты помнишь?

Ален выбрался из объятий и встревоженно посмотрел на Каору. Вот такой его тон он очень не любил. Обычно ничего хорошего эти интонации не предвещали. Тем, к кому имели хоть малейшее отношение.

— Не трогай ее, хорошо? Пусть летит, куда хочет, выходит замуж, за кого решила. Это не наше дело. В конце концов, пусть и случайно, Ариана нашла лучшего отца для своей дочери — тебя.

Каору улыбнулся, повалил Алена на диван и улегся сверху, изучающе прищурившись.

— Ты знаешь, что у тебя талант меня успокаивать?

— Знаю, — Ален обхватил его за талию, притягивая ближе. — Помню. С самого начала получалось.

И с самого начала до безумия нравилось целоваться с Каору. Много чего изменилось за прошедшие годы, а это — нет. Ален отвечал, настойчиво и требовательно, пока еще можно, пока никто тут не мешается... Нет, эту мысль лучше прогнать сразу, не позволять ей ничего портить заранее.

Но Каору, как назло, был как-то так странно нежен, что в голову снова полезли мысли о беременных женах. Ален усиленно прикусывал и губы и все, что попадалось, только бы не сорвалось с языка. Не время настолько веселить Каору, вдруг, настрой собьется. А не хотелось. Совсем не хотелось. Какой бы странной она не была, но это нежность Каору, к нему, Алену. То, перед чем он никогда не мог устоять. Даже в те недели на грани разлуки. Иногда Алену казалось, что именно боязнь потерять эту любовь и заботу, заставила его встряхнуться и не разрушить все окончательно. А потом восстановить то, что их связывало. Именно страх, не разум. Но с Каору всегда лучше срабатывало чутье, чем здравый смысл. И откуда ему взяться, здравому, когда он так смотрит, так обнимает?

— А еще я боюсь, что ребенок отнимет тебя у меня, — шепотом признался Ален, сосредоточенно разыскивая застежку на воротнике рубашки Каору.

— Даже комментировать не стану, — хмыкнул Каору, ощутимо и мстительно кусая его за ухо.

Только в душе Ален вспомнил, что хотел спросить. Натянув домашний костюм, он вышел из ванной и пошел искать Каору. Тот завернулся в плед, как в тогу, и сидел на пуфике возле окна, снова уставившись в планшет.

— А ты почему сегодня так рано?

— Не рад? — поддразнил Каору, широко улыбаясь.

— Я серьезно. Оно у тебя обычно не к добру.

— Вот и я об этом вспомнил и решил менять традиции. Ладно бы вернулся с рядовой войнушки, та то проторчал кучу времени на каких-то заседаниях. Чуть сам не застрелился. Садизм это — после таких командировок сразу припахивать на полный рабочий день.

— Ты бы так Фланнери и сказал, — покатываясь со смеху, предложил Ален.

— Так я ему и сказал, — Каору поманил его к себе.

Ален устроился на полу, головой на коленях у Каору, и попытался заглянуть на экран. Каору повернул планшет, демонстрируя разноцветный график. Что-то настолько внутреннее и проходное, что даже без пометок и общедоступно, ясно. Значит, можно отвлекать его и дальше.

— Завтра я тоже свободен, — добавил Каору, аккуратно раскладывая челку Алена тонкими прядками по лбу. — И, скорее всего, послезавтра. А потом на неделю в загул. Дамьен летит на переговоры, ну и пару дней хочет провести где-нибудь с Реем. Придется работать за двоих.

— Как они уживаются? — в который раз удивился Ален.

— А как мы уживаемся? Ругаются, мирятся. Ругаются, чтобы мириться, — добавил Каору после паузы, внимательно разглядывая оконную раму.

Ален прыснул, вспомнив и слухи, которые окружали эту пару, и постоянный, почти безадресный треп Рейджи. Кстати, он столько времени ревновал своего любовника к Фланнери, но так и не додумался спросить Акерру, как тот воспринимает глубокую симпатию своего любовника к Каору. Хотя, Акерра все равно отшутится, чтобы не думал на самом деле. Ален вздохнул, перевернулся на бок, сунул прохладные ладони под плед, к теплому бедру Каору, и вернулся к актуальному:

— Каору, если ты завтра отдыхаешь...

— Я поеду с тобой, — закончил тот.

— Нет, я наоборот...

— Ты — возможно, а я поеду.

— Ты не веришь, что я могу справиться сам?!

Каору снова засмеялся.

— Не надо так возмущаться. Верю, конечно. Просто хочу посмотреть и послушать, — он задумчиво посмотрел в окно.

Ален, тоже выдерживая паузу, проследил за его взглядом. Ничего особенного, обычный столичный пейзаж. Зеркальные небоскребы и парки между ними. На горизонте окраины города и частные особняки. Ален когда-то предлагал Каору купить там дом, но тот отказался. Что-нибудь огромное, в стиле владений Фланнери, было дорого и бесполезно, а маленький домик — бесполезен без дорого. Лучше просторная и удобная квартира. Ален тогда поспорил для вида, но серьезных возражений не нашел. Может быть, теперь, ради ребенка, Каору передумает?

— Так чего послушать? — все же не выдержал Ален.

— Откуда я знаю? Что скажет эта женщина, видимо. Ален, ну просил же, не ищи ты тройного смысла. Первый раз лет пять назад просил.

— Но ты до сих пор заигрываешься, — пожаловался Ален. — Так что, и еще через пять лет попросишь. Слушай, если мы оба сегодня свободны, сходим куда-нибудь поужинать?

— Может быть, лучше закажем домой?

Каору подвинул Алена и поднялся. Плед частично сполз, и Ален порадовался, что окно прозрачное только с их стороны.

— Не-ет, — он с трудом помотал головой. — Иначе я точно завтра не буду соображать.

Ален встал, шагнул к Каору и поцеловал его в угол губ. Все-таки, сейчас он был выше, чем в девятнадцать. Ненамного, зато разница в росте с Каору теперь меньше двух дюймов. Пустяк, а приятно.

И в ресторан с Каору он хотел, потому что было приятно. Не оттого, что его спутник — майор Хидэо, а потому что Каору красивый мужчина, и, при этом, его мужчина. На Тилане практически не срабатывало, тут Каору знали хорошо, а в других мирах — еще как. Даже на Прайме, "гражданской столице" Союза. Но, что есть. В конце концов, главным было не произвести впечатление, а побыть рядом.

Определенно, не о том он сегодня думает. Все равно, несмотря на заверения Каору и собственные попытки соображать, страшно, что ребенок не сблизит, а отдалит. Появятся причины для ссор, из-за воспитания, из-за поведения девочки, оба будут нервничать и грызться, когда она заболеет.

"Ты еще вспомни, что когда-нибудь она вырастет, и будет жаловаться тебе, что Каору забраковал уже пятого ее парня", — пнул себя Ален, ожесточенно роясь в шкафу. Каору уже оделся и терпеливо ждал в соседней комнате, а он все еще искал чистую рубашку, замирая каждые пять секунд на очередной бредовой идее. Наверное, надо было согласиться остаться дома. Вечер, перетекающий в ночь, в постели с Каору, и никакие мысли не страшны. Эффективная терапия. Пусть и побег от реальности. Он же себе в этом сознается, значит, можно. Как лекарство. И завтра наступит быстрее. Сколько раз ему соседи по казарме говорили, что секс перед экзаменами — лучшая подготовка. А он сегодня так себя и чувствовал, словно завтра итоговый по навигации, а у него в голове даже Альтаир с Альдебараном перепутались, не то, что принципы расчета кратчайшего курса.

— Надоело, — громко и четко проговорил Ален, влезая в пуловер. Неважно, что на голое тело.

— Что тебе надоело? — расслышал Каору.

— Дрожать надоело.

Ален пригладил волосы ладонью и вышел из спальни.

— Я позвоню ей завтра с утра и договорюсь часа на два. Какой-нибудь шаттл в это время точно будет. В крайнем случае, подождем. Или она подождет. В порту много развлечений. И все. Бумаги, попытки осознать, детские капризы — все уже потом. Иначе я рехнусь окончательно.

Каору приподнял бровь, словно собираясь ляпнуть что-нибудь ехидно-уважительное, но промолчал. Только улыбнулся и кивнул. И вытащил у воинственно настроенного Алена край пуловера из брюк.

Утром Ален вспомнил свое вчерашнее выступление и застонал. Мандраж вернулся, а к нему присоединились головная боль от выпитого и злость на собственный оптимизм. Но сегодня точно прятаться было некуда. Ален проглотил горсть таблеток, постоял несколько минут под холодным душем и понадеялся, что не придется замазывать синяки под глазами.

Когда он блаженно грелся под сушкой, в ванную вошел Каору. Как обычно, безупречно одетый и причесанный. Как обычно в форме. Ален проморгался, но ничего не изменилось. И волосы у Каору зачесаны так, чтобы не закрывать молнию на виске.

— А это зачем? — спросил Ален для проформы, понимая, что не переубедит.

— Просто так, — Каору улыбнулся и дернул плечом. — Серьезно просто так. Максимум, для экономии слов.

— И для доведения несчастной женщины до инсульта, — подтвердил Ален, натягивая белье.

— Несчастной?

— Только она этого еще не знает, — пояснил Ален. — Надеюсь, ты настроен развлекаться, а не убивать?

— Не знаю, — вздохнул Каору, прислонившись к стене. — Вообще, убивать.

— Руки пачкать? — предположил Ален.

— Вот поэтому и не знаю. Ты прав в одном, ситуация действительно та еще. Ночью я даже подумал, что, если бы в прострации не был ты, по потолку бегал бы я.

— Ты по другим причинам.

— А есть разница, если потом следы отмывать? — Каору усмехнулся, облизнул нижнюю губу и покачал головой. — Видела бы она нас, могла бы гордиться. Довести до истерики двух боевых офицеров — нужен талант.

— Или экономическое образование, — вырвалось у Алена. Они с Каору понимающе переглянулись и вздохнули.

— Пойдем уже, — Каору потянул его за локоть. — Машину я возьму служебную, иначе не успеем.

— Интересно, девочка знает, зачем она тут? — осенило Алена.

— Замолчи, во имя Космоса, — зашипел Каору.

Понятно, до него эта нехитрая мысль дошла намного раньше. Отсюда и форма и активное стремление поддержать репутацию родной службы. И неудивительно будет, если все это Каору понял, когда только прочитал письмо. А потом просто отвлекал его, не давал сойти с ума от неопределенности. Думал о нем, а не о себе. В отличие от самого Алена. Сам он только боялся делиться любовью Каору.

Ален закусил губу, тоже надел форму, повседневную, но чистый комплект, и прицепил к воротнику молнию — свидетельство подчинения особому отряду. Отчасти, из солидарности с Каору. А в машине он на миг накрыл руку Каору своей и, встретив вопросительный взгляд, благодарно улыбнулся. Вот как Каору боялся счастья, в любой момент ожидая подлости от судьбы, так и Ален не верил, что заслужил такое отношение. Каору успокаивал, а сам не верил.

Наверное, и хорошо, что часть нежности Каору отдаст кому-то еще. Кому-то, кто еще и по возрасту в ней нуждается. А то у Алена так и не появится стимул окончательно повзрослеть. Зачем, если знаешь, что тебя всегда обнимут и помогут? Ну, конечно, не буквально всегда. Каору его не баловал, наоборот, ему нравилось видеть в Алене взрослого человека, но сам-то Ален понимал, что, если будет очень-очень сложно, можно немного схалтурить и прийти к Каору. И это допущение иногда мешало. Вот как вчера, да и сегодня. Будь он один, пришлось бы встряхнуться, забирать ребенка и решать, а не ныть. А так...

— Волнуешься? — спросил Каору.

— Да. Но так, уже более конструктивно. На другие темы.

— Это хорошо или плохо?

— Это... конструктивнее.

— А-а! — Каору глубокомысленно кивнул, пряча улыбку, и направил флаер вниз, на правительственные уровни, чтобы облететь затор на перекрестке. — Не забудь забрать у нее все документы, хорошо? Главное, отказ от родительских прав.

— Думаешь, она и его подготовила?

— Не уверен. Поэтому и прошу не забыть.

— Хорошо. Ты припаркуешься на общественной стоянке?

— Да, там меньше формальностей.

Флаер изящно обогнул сферу космопорта и полетел дальше, к взлетным полосам орбитального транспорта. Парковка была чуть южнее, до здания вокзала придется пройтись. Ален выглянул в окно, выглядывая нужный шаттл, но он то ли еще не прилетел, то ли отправился на дозаправку. Ладно, они все равно не опаздывают.

Ариану Ален увидел уже с порога. Напротив сидела девочка... его дочь, болтая ножками на высоком для нее стуле, ела мороженое и что-то оживленно говорила. Ален замер, словно уткнувшись в силовое поле. Абстракции стали реальностью, резко и без предупреждения. До Алена дошло, что собирается сделать эта женщина. Не обременить его ненужным ему ребенком, а отказаться от своего. Да, девочка, Виктория, уже не младенец. И это плохо не потому, что с ней придется искать общий язык. А потому что она поймет, что ее бросила мать, которую она любит. Обязательно любит, как можно не любить собственную мать в таком возрасте?

Его запястье стиснули дрожащие пальцы. Ален повернул голову и понял, что Каору удерживает не его, а себя. Как бы ясно не представлял Каору все это раньше, понимать и видеть — разные вещи.

Мимо кто-то прошел, толкнул Каору, недовольно обронил, что стоят всякие на дороге. Ален встряхнулся, опасаясь, что сейчас Каору наплевать на вежливость, но тот сдержался. Зато оба отмерли и, едва не в ногу, пошли вглубь, к окну, через которое девочка с любопытством изучала вокзальную суету.

При виде Каору Ариана побледнела, даже попробовала подняться, но передумала. Наверное, Каору смотрел как-то так, что лучше было не дергаться.

— Кто из них мой папа? — звонкий голосок девочки нарушил почти мелодраматическую тишину.

— Вики, не лезь во взрослые разговоры, — поморщилась Ариана.

Значит, о папе она уже знает. Ален перевел взгляд на малышку, сам не понимая, что чувствует, но его улыбка точно не была вымученной. А вот что сказать... Какие разговоры, что Ариана несет?

— С папой вы потом познакомитесь, хорошо? — Каору присел на корточки возле девочки, — Ему сейчас нужно поговорить с твоей мамой. Но тебе будет скучно. Давай лучше купим еще мороженого и посмотрим что-нибудь интересное?

Вики нерешительно посмотрела на мать, та дернула плечом, но опомнилась и кивнула.

— А ты кто?

— Я — лучший друг твоего папы, он меня попросил пока за тобой присмотреть. Тебя зовут Вики?

— Да, а тебя?

— Каору, — Ариана снова подпрыгнула. Ален подавил мстительную улыбку. Смотрит новости? Это хорошо.

— Ты военный? А что за значок у тебя на лице?

— Вот это я тебе за мороженым и расскажу, пойдем? — Каору протянул ей раскрытую ладонь. Девочка еще раз посмотрела на Ариану, но потом улыбнулась и закивала.

Ален, почти без мыслей, наблюдал, как Каору подхватывает девочку на руки и несет к выходу. Она даже и не вспомнила о гипотетическом папе. Как ее воспитывала Ариана, и зачем так?

— К-кто он? — спросила Ариана, тоже глядя, как уносят ее дочь.

— Он же сказал, — Ален уселся на место девочки, заказал себе стакан минеральной воды. — Мой лучший друг.

— Он сказал, его зовут Каору. Каору Хидэо?

— Да. Это что-то меняет?

— Почему он забрал Вики?

— Потому что ребенку не стоит слышать то, что здесь может прозвучать. Он абсолютно прав.

— Не понимаю, — нервно улыбнулась она, — Ты живешь с мужчиной, и этот мужчина — один из старших чинов особого отряда?

— И какой из этих фактов тебе неясен? Или стала сомневаться, что сумеешь мне навредить?

— А не надо? — улыбка стала еще более дерганной. — Скорее уж, тогда ты мне. Стоило сразу сдать ее в приют.

Ален почувствовал, что его начинает тошнить.

— Ариана, я уже понял, что ты дрянь. Воздержись от доказательств. Отдай мне документы моей дочери и убирайся отсюда. Тогда ни я ни Каору ничего предпринимать не будем. Противно, честно тебе говорю.

— Ты?! Теперь так заговорил? — Она выпрямилась и стиснула в пальцах салфетку. — Быстро передумал. Выслуживаешься перед любовником?

Ален вспомнил тонкие белые пальчики в большой, смуглой руке и улыбнулся.

— Нет. Не надо мерить всех по себе, Ариана. Да, вчера я испугался, но это прошло, и теперь у меня все впереди. А у тебя — нет. Ты сама это понимаешь? Что больше никогда ее не увидишь и не назовешь своей дочерью?

Ариана опустила голову так, что длинные пряди закрыли лицо. До Алена донеслись сдавленные всхлипывания. Но это длилось секунду, когда она выпрямилась, то была спокойна до отстраненности.

— Ты никогда не знал, что такое ежеминутная борьба за выживание, Ален Альдери. Тебе неизвестно, чего мне стоило добиться нынешнего положения и закрепиться в нем. И я не хочу скатиться назад, до роли девочки, спящей с курсантами. Даже если для этого мне придется отказаться от Вики. Дети будут и другие, а другого шанса может не быть.

— Как много пафоса, — он покачал головой. Вроде бы понимал, что она имеет в виду, но принять не получалось. Какая-то извращенная философия. Обычно делают все, чтобы не нуждался как раз ребенок. — Зачем ты тогда родила? Допустим, предохраняться не научили, но об абортах ты не могла не знать.

— Я и говорю, что ты ничего не знаешь о жизни, — она словно не слышала в его словах ничего оскорбительного. Или надеялась вызвать сочувствие. Еще бы, после встречи-то с майором Хидэо, который не позаботился отличить ее от мебели. — Когда есть ребенок, пособие по безработице возрастает втрое. Нет, можешь не спрашивать, забеременела я не нарочно. Просто не растерялась.

— Да уж, ты вообще предприимчивая, как я вижу, — вздохнул Ален. Состояние опять было премерзким, зато решимости — хоть отбавляй. — Кстати, почему отличительный знак особого отряда для Вики интереснее, чем отец?

— Там, где мы живем, почти нет полных семей. Да и в тех отцы чаще пьют саранж или кордо, чем воспитывают детей и содержат семью. Вики... привыкла, что от отцов нет никакой пользы. Я пыталась вчера объяснять, но она слишком самостоятельная.

— А то, что ты ее оставляешь у этого вот... бесполезного объекта, ты тоже постаралась объяснить?

— Нет, — она снова опустила голову. — Думай, что хочешь. И хватит оправданий. В конце концов, я тебе ничего не должна. То, что ты такой совестливый, твои проблемы. А если майор Хидэо захочет меня уничтожить, никакие слова тут не помогут. Держи, — она вынула из сумочки удостоверение личности и пластиковый лист с заявлением. Не забыла, Каору зря волновался. Действительно предприимчивая особа. — Браслет с медкартой и страховкой у нее на руке.

— Я заметил, — Ален считал данные с карточки и пробил номер заявления. Заодно, вспомнив, проверил, какой запрос приходил относительно его имени. Ариана не стала лгать, а СБ наверняка решила дать почтовый адрес и не гадать, что за ребенок. А ему не сообщили. Впрочем, может, и сообщили, он больше не заглядывал в ящик. — И не будешь скучать?

— Ален...

— Нет, мне правда интересно, — теперь, когда ему осталось только отнести документы в администрацию, все крепнущее спокойствие стало титановым.

— Не знаю, — она вызывающе посмотрела на него. — Скорее всего, буду. Вики — умненькая девочка, иногда с ней даже было интересно, но я уже все сказала, Ален. Я не говорю, что со мной ей было бы хуже, такой аргумент ты точно не примешь. Но, надеюсь, что после всех попыток меня пристыдить, сам ты о ней позаботишься.

— Это я обещаю, — Ален, на всякий случай, отсканировал заявление, свернул его и убрал его в нагрудный карман. — Только больше не пиши.

— Я не самоубийца, — Ариана мрачно усмехнулась и вновь посмотрела на входную дверь.

"Тоже умненькая девочка", — проглотил Ален, попрощался и ушел, не оглядываясь.

Уже с баллюстрады над летным полем он позвонил Каору.

— Я выучил названия всех рыб в аквариуме, — сообщил тот. Вроде бы нейтрально, но, по мнению Алена, с такими нотками говорили о чуде, в которое не верят, а оно все же есть. — Ты к нам присоединишься?

— Позже, — подумав, решил Ален. — Я отправил все данные, но ты знаешь, им нужны оригиналы документов, с личными подписями. Я отвезу их сразу, хорошо? Вряд ли она... но...

— Без проблем, — понял его Каору, — Я пока попробую объяснить, зачем детям родители.

— Родители или отцы?

— Да в том и дело, что родители, — Ален представил, как Каору, задумчиво прищурившись, смотрит на девочку. Должно быть, она не слышит их разговора. Очень даже возможно: аквариум в порту роскошный. — Может быть, все-таки оторвать ей голову?

— Лучше, с тем же энтузиазмом, докажи Вики, что родители не всегда обуза, — посоветовал Ален. — Вернусь — начну помогать. Ты уже сказал, что мать улетит без нее?

— Да. Соображаю, ей все равно или это шок?

— Если она пошла в меня, может еще не осознать, — напомнил Ален. — Да и мы с тобой такие опытные воспитатели, что можем строить предположения до утра. Лучше отвлеки ее.

— Чем и занима... уфф, Ален, пока.

Ален, тихо посмеиваясь, отключился. Кажется, милое и запуганное дитятко оказалось вполне себе шустрым. Спокойной жизни им с Каору точно ждать не стоит. Хотя, так все-таки лучше, чем несчастный зверек, зовущий маму по ночам.

Он вздохнул и пошел искать свободный флаер. К Ариане у него отношение теперь было смешанное. Однозначное осуждение смешалось с почти сочувствием. Не потому, что он сам ничего в жизни не видел и не понимает. Но, похоже, что она искренне видит мир именно таким, потому что таким мир ей себя показал.

Чья тут вина — не так и важно. Но мать, не верящая в счастье, только в достаток, вряд ли сделает счастливым ребенка. А они с Каору смогут обеспечить и то и другое. И тут дело точно не в везении, финансовое положение Каору оплачено кровью с лихвой. Да и вообще, что за ерунда у него в голове? Надо побыстрее отвезти документы, а потом купить на ужин что-нибудь, подходящее для ребенка. Не факт, что Каору вспомнит об этом после рыбок и мороженого.

Быстро все сделать у него не получилось. На этот раз виной были не компьютеры, а очередь. Прислушавшись к разговорам, Ален понял, что пара чрезмерно дотошных посетителей стала причиной "пробки", которую только-только начали разгребать. Упрямо решив довести все до конца именно сегодня, Ален уселся с планшетом в уголке и полез на сайты детских товаров.

Минут через сорок пришло сообщение от Каору. Он уломал Вики поехать домой. Комнату они вчера девочке так и не выделили, придется сегодня устроить ее... где-нибудь. Хорошо бы, все-таки не в спальне. И не потому, что Ален боится за свою личную жизнь, а... ну... он смутился и оглянулся украдкой. Нет, читать мысли окружающие по-прежнему не умели.

Да и, если настолько самодостаточный ребенок не сумеет заснуть один, значит, что-то с ним, с ней, не в порядке. Конечно, по маме она все равно будет скучать, даже если начнет не сразу, но это другое. Алена беспокоили именно условия, в которых девочка жила. Если единственный, оставшийся перед ним посетитель, тоже застрянет надолго, Ален поищет еще и учебники по детской психологии.

Но не получилось: мужчина позвал Алена сразу с собой, потому что ему было нужно только оставить оригинал какой-то справки. Потрясающе: межзвездные перелеты занимают считанные недели, иногда едва не дни, а электронным подписям верить так и не научились. Да не настолько ее и проще подделать, чем рукописную. Каору как-то это ему показал. Ален и спрашивать не стал, зачем тому подобные умения.

Через пять минут в личном деле Алена, в графе "дети" появилось имя Виктория Альдери. Он полюбовался четкими буквами, выискивая в себе остатки прежней паники, но ее уже не было. Наоборот, где-то внутри зарождалось любопытство. Теперь и от него тоже зависит, что получится из этой девочки. Интересно же. Страшно до ужаса, но это не тот страх, чтобы все бросить, скорее, чтобы лучше продумать. Хоть что-нибудь.

Сенсор на двери светился зеленым, значит, они уже дома. Ален коротко коснулся пластины, чтобы не сработало оповещение, и, на цыпочках, вошел. Каору с Вики нашлись в кабинете, у окна, конечно, на полу. Вики сидела на коленях у Каору и разглядывала городскую панораму, без перерыва спрашивая о том или другом здании. Каору старался отвечать, но иногда ее вопросы неприкрыто ставили его в тупик. Он не рассматривал назначение или особенности архитектуры с такой точки зрения. Ален улыбнулся. Его в свое время не только запугивали детьми, но и говорили, что они открывают совсем новый мир. Наверное, так и есть. По крайней мере, на привычный точно заставляют посмотреть иначе. Почему же не смогла Ариана? Впрочем, уже правда неважно. Или...

— А мама меня совсем не любит, да? — спросила вдруг Вики.

Каору некоторое время обдумывал ответ. Ален даже загадал, скажет правду или станет успокаивать.

— Вряд ли совсем. Иначе, не привезла бы тебя к нам.

— А вам я зачем?

— Ты — дочь самого близкого мне человека.

— Это папы? А папе я зачем? Я ему чужая. Он меня не любит.

Каору поднял голову, поймал взгляд Алена, и улыбнулся, словно передавая эстафету. Вики уловила движение, перегнулась назад через руку Каору, чтобы тоже увидеть. Ален вздохнул, подошел к ним, сел рядом, улыбнулся в ответ на напряженный взгляд блестящих глаз.

— Люблю, — он протянул руку и растрепал каштановые мягкие завитки. Второй рукой обнял за плечи Каору, — Я вас обоих люблю.