| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И какой вариант лучше? Гвардия средников? Или единицы 'нагибаторов'? А если гвардия 'нигабаторов'? Хм...
У нас, например, в самой гвардии есть весьма серьезные проблемы. Дело в том, что у солдат контроль ну вообще ни в дугу. То-есть, ничего сложней огненного шара им не выдут. Как так получается? А дело в том, что техника ранга А от техники ранга С отличается только объемом накаченной туда чакры (это я не имею ввиду S уровень, который построен вообще на других принципах). То-есть, гвардейцы могут вбухать кучу чакры в огненный шарик и он станет быстрей, горячей и опасней, чем даже дракон стихии. Но везде есть свои 'но'.
Дело в том, что каждый уровень техник рассчитан на определенный уровень чакры и, например, тот же 'огненный поток' при кучи вложенной в него чакры, будет гораздо менее эффективным, чем, все тот же 'дракон' с тем же количеством 'наполнения'. Но гвардейцам плевать, что за один свой 'шарик' они могут выдохнуть два 'дракона', так как техника получается реально мощная.
Итак, первая заметка в моем ПЛАНЕ, наконец-то я перешел к конкретным задачам, а не расплывчатым целям.
1) Повысить навыки отдельного гвардейца.
1.1) Улучшить сопряжение между отрядами, а то его, похоже вообще нету.
И вдогонку еще один пункт.
2) Придумать, как сделать так, чтобы Хокаге в самом начале имел единоличную власть.
Правда, кое-какие идеи у меня все-же есть, хе-хе-хе, а теперь спа-а-ать, — я широко зевнул и перевернувшись на другой бок, уснул
Прода 26
POV Удзи
— Херня какая-то, — вслух пробормотал я, смотря на очередного лопнувшего клона, — вроде, я же все правильно делаю, — продолжал я сокрушаться, — попробуем по-другому, — я начал медленно складывать печати, — та-ак, обычный буншин готов, теперь накачка чакрой и-и... ничего, — я разочарованно выдохнул. Очередная интересная идея накрылась.
А началось все с того, что я решил последовать примеру Котоку и что-то тоже открыть, но единственное, что я мог в этом направлении сделать — это теневые клоны. И вот я уже вторую неделю бьюсь надо этой задачей. На данный момент, Узушио известно только обычный, водяной и земляной.
Я в который раз создал вокруг себя толпу клонов из всех трех типов и оглядев ее спросил, — ну что, идеи есть? — обычный клон пожал плечами — он не мог говорить — а земляные с водяными переглянусь и покачали головами. — Эх, — я вздохнул, — что ж вы такие туповатые, а? — Стихийные клоны и впрямь не блистали сообразительностью и могли выполнять только не самые сложные задачи, зато для боя они подходили идеально, особенно земляной вариант.
Я уже почти отчаялся найти что-то общее в этих трех техниках — там даже печати разные. Единственное, что я понял — так это механизм создания подобных дублей: для начала создается эдакая 'оболочка', которую потом 'наполняют' чакрой (обычной или стихийной). При каком-то пороге 'наполнение' возникает самосознание и клон создает свою 'личину'. Это очень круто смотрится, когда кучка земли понимается вверх, обретая очертания человека, а потом, раз, и перед тобой не земля, а твоя копия. Прикольно, но я уже насмотрелся на это по самое 'не могу'.
И, по сути, обычный буншин от теневого клона не отличается ничем, если смотреть со стороны строения, конечно: оболочка плюс напитка чакрой, но если просто влить в буншин кучу чакры, то он просто немного дольше проживет. И все. Не материальности не будет, ни передачи опыта. Это я только что проверил.
Итак, постараюсь еще немного напрячь мозги и вспомнить все, что я помню про них. Но, если честно, я уже себе мозги в узел завернул, пытаясь вспомнить такие детали. Итак, клоны... Их много, они передают опыт, могут дать в морду, могут использовать чакру... ну, это все клоны могут... создаются одной печатью... Я аж пальцами прищелкнул от воспоминания, правда, тут же сдулся. Дело в том, что складывать незнакомые мудры — смертельно опасное развлечение. Дело в принципе их работы: комбинацией пальцев ты создаешь новые русла течения чакры через руки и одновременно перекрываешь некоторые точки в организме. И если сложить какую-нибудь фигу и подать в нее кучу чакры — последствия могут быть ОЧЕНЬ плачевные. Мне учитель показывал гравюры, на которых незадачливого паренька просто разорвало... Преувеличивал, наверное... Но кое-что в этом все-таки есть. И узелок в мозгах на тему 'не подавай чакру в незнакомые печати' у меня стоит вровень с 'не суй пальцы в розетку' и 'не трогай горячую плиту'.
Кстати, так и происходит 'пропуск' печатей при выполнении техники: шиноби просто запоминает, в каких точках 'пережимается' каналы чакры и впредь 'пережимает' их сам, правда, есть несколько особо мудреных мудр, которые не запомнить вообще никак из-за того, что точек 'перекрытия' около полусотни.
Так что, первым делом я мотнулся в архив и нашел список известных мудр. Они делились на три группы: безопасные, условно опасные и опасные. Или, по-другому: что хочешь, то и делай, используй на свой страх и риск, не используй вообще. Даже не знаю, сколько экспериментаторов-неудачников пополняла последнюю категорию, но она больше, чем первые две вместе взятые. Просидев там несколько часов и, так и не найдя нужной мне мудры в виде 'сложенных в плюс пальцев', я пошел обратно на полигон, вдыхая свежий воздух — в архиве даже печати не справлялись с кондиционированием... или такая 'атмосфера' было идеальна для хранения книг, но не для человека, во всяком случае...
Вернувшись на полигон, я выдохнул, сложил показанную в каноне печать, подал самый мизер чакры, на который способен и замер, пытаясь уловить, что же делает печать. Почесал голову, подал чуть-больше чакры. Снова почесал голову и недоуменно уставился куда-то вглубь себя. Дело в том, что эта печать не 'пережимала' систему циркуляции тела вообще нигде, в отличии от всех знакомых мне мудр. Я чувствовал всю свою СЦЧ (Систему циркуляции чакры или говоря языком 'китайских мудрецов' — тонкое энергетическое тело) необычайно четко. Все каналы, вплоть до мельчайших 'капилляров' в глазах.
— М-м, и что? — спросил я вслух после минуты созерцания себя, — и как эта печать мне поможет создать технику, если она ни хрена не делает, а? — я сокрушенно выдохнул и, посмотрев на закат, чертыхнулся и пробормотал, — ну, блин, еще один день прос... — и попрыгал в сторону дома.
* * *
Ночью я никак не мог уснуть — в голове вертелась эта проблема с клонами. Видимо, сдалась моя привычка думать перед сном — пока не решу проблему, не усну, так, что ли? Тогда, если не помогает логический подход к выбору фактов, то пойдем тупым перебором. Начнем, пожалуй, с самого начала: Наруто узнал эту технику из свитка первого Хокаге. Что она делала в свитке с мокутоном, кстати, не очень понятно, но не суть. Выучил он ее практически сходу... блин, а я вот мудохаюсь непойми-сколько... Ну, не суть. Что же было дальше? Расенган? Нее, это чуть позднее. А, махач с каким-то придурком со шпалой, кстаа-ати. А эту 'шпалу' я видел у нас в хранилище, вместе с еще шестью подобными 'шедеврами'. Блин, похоже, это они его оттуда унесли во время штурма Узушио. Засранцы.
Что же было дальше-то? А, точняк, экзамен на чунина. Там, вроде, все просто, письменный тест, после него получил от Орыча а потом махался на арене с тем парнем из Хьюг. Хьюг? Меня аж подбросило с футона. Если Хьюга с его-то портативным рентгеном не заметил Наруто в толпе клонов, то это значит, что клоны были идентичны с создателем, а что есть у человека, чего нет у клонов, а? Той самой СЦЧ, энергетического тела и так далее...
Желание провести эксперимент жгло меня сильнее кипятка, руки чесались складывать мудры, а сна не было ни в одном глазу. — Ладно, ладно, — тихонько проворчал я, вставая с матраса, — сейчас проверю теорию и спа-ать, — я зевнул. Сложив печати обычного буншина, я в конце добавил мудру 'плюсик' из канона и, как бы, 'выдохнул'... м-м... 'вложил' свое ощущение каналов чакры в клона.
— 'Искусство ниндзя: техника теневого клонирования', — тихонько прошептал я. И подал чакру. Резкий звук 'пуф' сорвал мне конспирацию и разбудил Котоку. Тот выглянул из-за шторки и сиплым со сна голосом спросил меня:
— Удзи, какого хрена? Ты что там делаешь и какого рожна не спишь? — но мне было все равно, я рассматривал моего клона.
— Удзи! — повысил голос мой брат, но тут же осекся, глядя на то, как я ощупываю клона, — это что, то, о чем я думаю?
— М-м, — неуверенно протянул я, — если ты думаешь про теневого клона, то, — я взял паузу, — да.
— Точно? — подозрительно спросил он, — ты, вроде, уже неделю бьешься над этим. — в ответ я только пожал плечами и обратился к клону:
— Дружище, можешь колдануть чего-нибудь легкого, так, интереса ради? — проникновенным голосом спросил я у клона, но что тот пожал плечами (ну, вылитый я) и зажег на пальце огонек.
— ПОЛУЧИЛОСЬ! — заорал я и начал отплясывать нечто зажигательное по комнате. Котоку пытался окликнуть мне, но потом просто подошел к клону и легонько двинул ему в челюсть. Клон такого не выдержал и развеялся, а я схватился за челюсть, которая болела фантомной болью и, немного стормозив, усваивая информацию от клона, возмутился:
— Ты что творишь?
— Экспериментирую с передачей опыта, — невозмутимо ответил тот.
* * *
А на следующее утро Узушио получило одну из самых эффективных в хозяйстве и полезных в бою и тренировках техник ниндзюцу.
Прода 27 Интерлюдия 2
Прода 27 Интерлюдия 2 Акияма Узумаки
Шиноби сидел на лавочке в центральном парке Узушиогакуре и тихо млел на солнышке, которое пробивалось сквозь густую листву окружавших старика деревьев. Акияма был отнюдь не молод, все ж третье столетие заканчивается и седина — верный признак возраста — уже давно сверкает на морщинистой голове мужчины.
Эта лавочка стала его любимой еще в те годы, когда он с будущей женой сидели тут ночами и смотрели на звезды, а позднее он 'выгуливал' в парке своего сына и тоже сидел на ней... или вот как сейчас: малышка Акина носилась по полянке, а дед следил за своей третьей внучкой из-под прикрытых век.
В принципе, парком этот маленький лесной массив назвать было сложно, скорее, это был облагороженный кусок леса, находящийся в центре города. Раскинулся он на оба берега реки, которая делила город на две половинки. Особенно красивым парк был в ночное время, когда освещение подсвечивало дорожки, оставляя уютный сумрак в стороне, но больше всего выделялся мост через реку, который находился в самой глубине парка, это было одним из любимых мест для вечерних прогулок горожан.
Старик любил этот парк за его постоянную тишину, которую нарушали только счастливые визги детворы и щебетание птиц. Шиноби уже почти задремал, пригревшись на солнышке, когда его заставил встрепенуться крик чьего-то ребенка:
— Удзи, это же Удзи! Удзи, поиграй с нами, поиграй, ну пожалуйста! — последнее было хором и с просящими интонациями. Старик скосил глаза и увидел занимательную картину: знаменитый беловолосый паренек стоял с непередаваемым выражением лица посреди круга детишек, которые прыгали вокруг него и просили поиграть. Старик начал тихонько хихикать, совсем неподобающе своему почтенному возрасту — уж очень лицо наследника было смешным. 'Видимо, по каким-то делам шел сюда, но нарвался', — подумал Акияма, — 'интересно, что он будет делать?', — с предвкушением подумал старик и устроился поудобней. А события развивались своим чередом: паренек почесал затылок, отошел в центр поляны, сложил несколько печатей и просто вырастил из земли какое-то странное сооружение, с плоскими гранями, и не очень понятного назначения.
— Ух ты, во дает, — под нос себе пробормотал шиноби, когда Удзи продемонстрировал 'детскую площадку', как он назвал, с горками, домиками и подвесными мостиками, — ловко выкрутился.
Паренек тем временем, пока дети бегали по новой игрушке, с довольной лыбой во все лицо свинтил куда-то в лес. Дед уже опять собрался прикорнуть, как его опять разбудил крик:
— Там Удзи игру новую придумал, скорее туда, — и вся толпа детей сорвалась с места и побежала в сторону, где скрылся наследник, как оказалось, плохо скрылся. Акияма улыбнулся. 'Пойти что-ли посмотреть? Или все-таки поспать? — старик подумал немного, но ответственность за ребенка перевесила и шиноби с показным кряхтением поднялся с лавочки и неспешно пошагал в сторону детского гомона.
Выйдя на одну из самых больших полян в парке шиноби увидел очень занимательную картину. Если бы он знал термодинамику, то, вероятно, сравнил увиденное с броуновским движением, но он просто нашел определенное сходство с муравейником. Вся полянка была буквально усеяна детьми: кто-то прыгал по квадратам, начерченным на земле и, тут шиноби усилил свой слух чакрой, называл игру очень непривычным словом 'классики', — надеюсь, это не ругательство. — озабоченно подумал дед — про наследника итак ходят много слухов по городу после его 'уроков высокой словесности', где он объяснял основы его языка для матерщины, так что с него станется так приколоться над малышней.
Кто-то прыгал через непонятно где найденную веревку, кто-то играл в 'клан Юки', где ведущий был будто из клана Юки и касанием замораживал играющих, а все остальные должны были разморозить неудачников, кто-то раскручивал веревку, а остальные через нее прыгали... и между всей этой толпы металась белая грива, на ходу придумывая все новые игры. И все это под дикие крики азартных детей. 'Во дает парень', — покачал головой старик, — 'тут слишком шумно, пойду-ка я своей лавочке', — и дед пошаркал в обратную сторону.
Разомлевшего на солнце шиноби снова разбудил шум. На этот раз это было постоянно повторяющееся... слово, наверное... 'конго'. Которое постоянно орала толпа малышей. Старик недовольно потер лоб — сегодня определенно не его день — и тут же удивленно замер: из-за ближайшего поворота вышел Удзи, но вышел он как-то странно. На каждый шаг он кричал свое 'конго', а на третий — выкидывал в сторону ногу. А за ним, — Акаяма протер глаза, — хвостиком тянулись дети, держа руки на плечах впереди идущего, а самый первый держался за пояс изрядно вымахавшего парня, и все они шагали одновременно, выкидывали ногу и кричали это свое 'конго'. Когда странная процессия скрылась за поворотом старик облегченно выдохнул — наконец-то тишина.
В очередной раз разбудил старика, наверное, для разнообразия, — сам виновник 'праздника' — сам Удзи. Он с размаху упал на лавочку и шумно выдохнул. Старик покосился на наследника.
— Разбудил? — озабоченно спросил паренек, — простите, — выдохнул и растекся по лавочке.
— Устали? — с сарказмом спросил шиноби.
— Вы даже не представляете себе насколько, — он только махнул рукой и неожиданно глубокомысленно добавил, — дети — цветы жизни, — и еще немного помолчал и, хмыкнув, добавил, — на могиле своих родителей, хе. — в ответ старик хмыкнул. Они немного помолчали.
— А как сбежали? — поинтересовался пожилой шиноби.
— Их на обед повели, — расплылся в улыбке парень.
'Мда, хорошо хоть малышку забирают родители, не хотел бы я ее искать там'.
* * *
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
