Восемь. Знак бесконечности

Ей удалось именно второе. Данте не знал, как она все вывернула, но эта дрянь выставила его виноватым, чуть ли не насильником, и отец выгнал Данте из дома.

Сидя в дешевом мотеле и нюхая кокаин, Данте ждал, когда Киара приедет к нему на встречу. Она позвонила тут же, как только Франко выставил сына из дома без гроша в кармане. Приползла умолять в очередной раз, и тогда ему захотелось ее убить. Это желание было настолько непреодолимым, что он с трудом сдержался, чтобы не всадить в эту гадину стилет по самую рукоятку. Удержало только одно — она сказала то, от чего рука Марини опустилась сама по себе.

Перед самыми родами отца убили. Родился Альдо. Спустя несколько месяцев Киара подсела на наркотики.

Данте не вмешивался, пока эта идиотка не начала исчезать из дома и тратить на дозу огромные деньги, пока не сплавила Чико своей итальянской семейке в Милане. Он за всю свою жизнь прекрасно видел и понимал, насколько все боятся Франко. Перед ним дрожали до фанатического страха. Данте еще с детства был под впечатлением от этой внутренней мощи, когда человек одним взглядом закрывает рты и ставит на колени. В окружении отца в его присутствии отводили взгляд. Данте хотел большего. Намного большего, и он это получил. Спустя время.

Он начал изучать бизнес отца. Скрупулезно, шаг за шагом вникая во все детали. У отца была целая империя, и Данте знал, что рано или поздно станет ее владельцем. Это время пришло, и сейчас приходилось выгрызать авторитет. От врагов он избавлялся еще более безжалостней, чем сам Франко. Никакой пощады, никакого совета. Приговор приводился в исполнение моментально. Конкуренты тряслись от суеверного ужаса, когда находили под дверью отрезанные пальцы, уши, глаза своих родственников. Все мгновенно становились сговорчивыми. Данте расширил бизнес отца, он скупал мелкие предприятия, заводы, фабрики. Постепенно заполняя криминальные доходы законными. Потом он купил новый дом. Точнее его построили для него. Работали лучшие архитекторы, дизайнеры. Данте любил только самое -самое. Никакой половинчатости, экономии. На себе он не привык экономить.

Данте понял, что все держится на страхе. В этом гребанном мире правит только паника и ужас. Заставив человека бояться, можно добиться всего, начиная с преданности и верности, заканчивая выгодными сделками. Он не гнушался ничем, шел по головам, по трупам. Пер, как танк, напролом.

Из всех, кто его окружал, Данте любил только Чико. Это была странная привязанность, со стороны походившая на заботу отца о своем детеныше. После того, как привез мальчика из Милана и раздробил кости проклятому родственнику Киары, Данте не отпускал Чико от себя не на шаг.

Данте готов был драть за него на части и драл. Не волновало никто и ничто. Все знали: нельзя сказать плохого слова о Марини младшем, иначе ты труп.

Данте знал, что Альдо его боится, а, может, и ненавидит за эту опеку, а ему было все равно. Плевать. Будет так, как решил Данте. Даже от Киары, прогнившей наркоманки, он не избавлялся из-за Альдо. Знал по себе, что значит похоронить мать.

* * *

Я открыла дверь и впустила Алекса в квартиру, пока наливала нам кофе, он стоял на кухне, прислонившись плечом к косяку двери.

— Так что ты делала там, Катя?

Я налила кипяток в чашки и вскинула голову.

— Какая разница, что я там долала? Я позвала тебя, чтобы рассказать об этой девочке. Я видела ее там.

Алекс прищурился.

— С каких пор ты ходишь на тематические вечеринки, Кэт? Это твое новое увлечение? Или я чего-то не знаю о тебе?

Ты ни черта обо мне не знаешь, знал бы — то давно понял, что я ничего не расскажу.

— Мы будем копаться в моих новых увлечениях, или ты все же выслушаешь меня, может, задашь вопросы по жертве?

Алекс подошел ко мне и вытер тряпкой разлитый кипяток, напоминая мне всем своим видом, насколько хорошо он ориентируется в моем доме.

— А ты нервничаешь. Почему?

Потому что уже семь, а я хочу в душ, хочу накраситься, хочу переодеться и сделать то, о чем мечтаю вот уже несколько недель, как одержимая.

— Я не спала сегодня ночью, и я выпила вчера лишнего. Алекс, ты или задавай вопросы по делу, или уходи. У меня планы на вечер.

Алекс стиснул челюсти, а потом все же спросил:

— Эта девочка, ты сказала, она нюхала кокс в туалете, и там ты видела ее в последний раз. В котором часу это было?

Я задумалась. Домой попала в шесть утра. Значит, ее я видела где-то в полпятого.

— В четыре тридцать приблизительно.

— Это совпадает со временем смерти, которое поставил Берн. Катя, кто после тебя заходил в туалет? Кого еще ты там видела?

Мне вспомнился Марини, прислонившийся к косяку двери, и по телу снова пошли мурашки от одного образа.

— Никто. Я никого не видела, — захотелось прикусить себе язык за вранье. Вот это что сейчас? Я выгораживаю его? Намеренно не говорю Алексу о своих подозрениях... — Вы получили разрешение на эксгумацию?

— Да. Завтра с утра вскроем могилы. Владелец этого клуба, Катя, Данте Марини. Тот самый, чью визитку ты обронила у меня в машине. Ты с ним знакома?

— Нет, — ответила я и поставила чашки на круглый эмалированный столик. Села на стул, поджав под себя ноги. Пристальный взгляд Алекса заставил отпить кипяток. Обожгла язык и поморщилась

— А ведь ты врешь мне, — сказал Заславский и отпил свой кофе, — не знаю, почему, но врешь. Вы знакомы. На той вечеринке, где ты была вместе с Ли. Вы не могли не познакомиться, ведь это было в его доме.

Я медленно поставила чашку.

— Ты все же следишь за мной, Алекс. Ты все же считаешь, что имеешь на это право. Там было около пяти тысяч гостей, почему ты решил, что я могла познакомиться с хозяином лично? Зачем ты лезешь в мою жизнь?

— Не в твою жизнь. Данте Марини — один из главных подозреваемых, Кэт.

Я продолжила пить чай, только сильнее сжала чашку.

— Мы нарыли на него достаточно информации. У Данте Марини уголовное прошлое. Отсидка за умышленное убийство по малолетке, множественные аресты, наркотики. Нелегальный вывоз оружия, живой товар, наркотики.

Я усмехнулась и посмотрела Алексу в глаза.

— Вы это доказали? Вы можете предъявить хоть одно обвинение и посадить Марини за решетку?

— Не можем. У него обширные связи, лучшие адвокаты. Нам бы хоть одну зацепку, и я бы его прищучил.

Я поставила чашку на стол.

— Вот когда сможете, тогда и выдвинешь обвинения, Алекс.

Заславский покрутил чашку в руке и поставил рядом с моей.

— Я скучаю по тебе, Катя. Каждый день скучаю. Каждую секунду.

Я резко встала из-за стола. Начинается. Точнее, никогда не кончается.

— Мы это уже обсудили столько раз, что каждый последующий вызывает у меня приступ тошноты, Алекс. Тебе пора. И мне тоже.

Я прошла мимо него, но тот схватил меня за локоть и дернул к себе.

— Хватит, Кэт. Ты наказала меня. Я сдаюсь. Что я должен сделать? Оставить работу? Бросить к твоим ногам значок, стать на колени и просить выйти за меня? Чего ты хочешь? Скажи, я сделаю.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом я тихо сказала:

— Нет, Алекс. Я этого не хочу. Уже не хочу. Когда-то хотела, корда-то мне это было нужно. Посмотри на себя, Заславский. Кого ты пытаешься обмануть? Меня? Себя? Ты сдохнешь без этой работы, ты ею живешь, дышишь. А я не готова и не хочу выходить замуж и жить с твоей работой...ты зачахнешь без нее. Мы уже это проходили. Когда тебя отстранили на месяц, ты чуть не спился, Алекс. Если ты бросишь работу, то рано или поздно возненавидишь меня за это.

Его пальцы медленно разжались.

— Смирись. Я больше не люблю тебя, да и не любила, Ал. Если бы любила — я бы приняла твой выбор. Просто на том этапе жизни мы были нужны друг другу. А теперь наши пути разошлись. Мы всегда останемся близкими, но мы не станем любовниками больше никогда. Я не хочу тебя. Во мне нет бабочек, нет мурашек, нет страсти, Алекс. Ничего нет.

Он несколько раз кивнул, потом провел большим пальцем по моей щеке.

— Ты права...Веснушка. Ты права...только и тебя я тоже люблю. И что делать с этим, я не знаю, Катя.

Он подхватил пальцем ключи от машины и вышел с кухни, а я, тяжело вздохнув, посмотрела на часы.

А вот и бабочки...вихрь. Тысячи бабочек внизу живота от одной мысли о нем.

ВАМ ПОНРАВЛОСЬ? ВЫ МОЖЕТЕ КУПИТЬ РОМАН В ИНТЕРНЕТ МАГАЗИНЕ! ЖМИТЕ СЮДА!