Калейдоскоп. В центре чужой Игры. Общий файл

— Вот и ты туда же! — зло огрызнулся Винфорд. — Еще бы, мертвым я куда меньше вреда приношу.

— Сэмми, милый, — я осторожно обняла паренька за плечи, — что за глупости ты говоришь. Я вовсе не хочу твоей смерти. Я просто имела в виду, что не успокоюсь, пока ты не расскажешь, что случилось.

— Пытать будешь? — усмехнулся тот, стряхивая мою руку.

Нет, дружок, так просто от меня не избавиться.

— Обязательно буду, — улыбнулась я, крепко прижимая в себе мальчишку. — Объятия и поцелуи — самые жуткие пытки.

Он фыркнул, но вырываться не стал, наоборот, вцепился, как утопающий в соломинку.

Маленький мой, да что же с тобой такое?

— Если не хочешь ничего говорить, можем просто посидеть и помолчать, — я осторожно погладила мальчика по голове и со смешком шепнула на ухо, — могу пореветь с тобой за компанию. Исполним арию плакальщиц на два голоса. А если Бумера за хвост дернуть, то и на три.

Сэм невольно хихикнул.

— О! Я тут вспомнила, как Ай мне об этом мире рассказывал, — рассмеялась я. — Слушай. "Ай, а почему катастрофа произошла? — Да араж его знает! — Ай, а почему зоны местами меняются? — Да араж его знает! — Ай, а я смогу домой вернуться? — Да араж его знает! — Может, ты устал, мне прекратить расспросы? — Нет, нет, ты спрашивай, Барбариска. Кто ж тебе еще кроме меня все объяснит!"

Мы дружно расхохотались.

— А хочешь, я тебе о мире расскажу? — предложил Сэм.

— Хочу. Надеюсь, у тебя словарный запас побольше будет, и кроме "аража драного" я и другие слова узнаю.

— Это да, запас большой, — горько прошептал мальчик, — я про себя такого наслушался, — он поднял голову и, глядя мне в глаза, твердо заявил. — Я — ходячая неприятность! Я всем, кто рядом, несчастья приношу.

— Не выдумывай, — перебила я. — С чего ты это решил?

— Это не я решил, это все так говорят. Теперь и ты будешь меня бояться.

— Разумеется, — я легонько щелкнула паренька по носу, — я тебя уже боюсь, и куда сильнее тех милых паучков, что нам встретились.

— Не веришь, — констатировал он, перехватив мой взгляд, и, облегченно вздохнув, опустил голову мне на плечо. — Странная ты. Обычно все верят и боятся. А ты под волну неудач попала, а не веришь.

— Под эту волну я попала еще раньше, — хмыкнула я, — задолго до встречи с тобой. Так что к моим неудачам ты никакого отношения не имеешь.

— До встречи со мной тебе везло, — Сэм напряженно замер, прижимаясь ко мне, — из Блуждающей без проблем выбралась, от урсов сбежала, что в принципе невозможно. А как со мной встретилась, так сразу чуть на костер не угодила, потом аражи, теперь вот — яд в молоке.

— Не говори глупости, — я ласково дунула на непослушные светлые волосы, заставив их смешно встопорщиться, а их хозяина немного расслабиться. — Если бы я твой комбинезон не подобрала или вообще обошла место крушения стороной, никакого костра и не было бы. И аражи сами по себе появились. Наоборот, если бы ты не убил этих тварей, мы бы погибли. Это же удача в чистом виде! Ну, а яд... его не ты подливал, а кто-то из этих гадов. Так что не бери в голову, это всего лишь совпадения.

Сэм потерся щекой о мое плечо и задумчиво произнес:

— Хорошая ты. Давно со мной так не разговаривали. Разве что Гюнтер иногда, когда не занят. Остальные "аражевым бедствием" называют, и это еще самое ласковое.

— Другими словами, из дома ты сбежал?

— Ага.

— А родители? Они наверняка волнуются.

— Мама во время Сдвига пропала, лет десять назад. А отцу все равно. Знаешь, мне иногда казалось, отец знает, что с мамой произошло, потому и не ищет. И Шефлина, сестрица моя, догадывается. Только мне ничего не говорят. Ну и араж с ними! — Сэм с силой сжал кулаки. — Я ее сам найду! И докажу, что сантерцы не виновны в Катастрофе!

— Обязательно найдем, — я чмокнула лохматую макушку, заставив парнишку рассмеяться, — и про Катастрофу все узнаем!

— Хорошо бы, — протянул он. — Я когда отцу сказал, что хочу на поиски мамы отправиться, он даже от бумаг своих не отвлекся, рукой махнул и пробурчал, что я могу проваливать, куда мне вздумается.

— Это он в сердцах сказал. Я уверена, твой отец уже передумал.

— Ты его не знаешь. Антерис Винфорд и родственные чувства — понятия несовместимые. Отец только о науке и думает, — мальчик немного помолчал и попросил тихо. — Давай не будем о нем говорить. Лучше о своем мире расскажи.

Какое-то время мы, обнявшись, сидели около костра. Я периодически бросала встревоженные взгляды вокруг и снова вглядывалась пляшущий веселый огонь, который почему-то навевал отнюдь не радостные мысли, и истории о Земле получались немного грустные. Ностальгия, блин.

— Я не хочу, чтобы с тобой и с малышом что-то случилось, — неожиданно заявил мальчишка, — поэтому утром я уйду. Прослежу, чтобы ночью вам никто не навредил, и уйду.

От этих слов я даже растерялась, не зная, что сказать. Я, конечно, слышала про разбитое зеркало и тридцать три года несчастий, про потерянную удачу и прочее, но...

— Нет! — я решительно отмела все сомнения. — Ты нам нужен! И ни в какие глупые россказни я не верю! Некогда нам унывать, еще столько всего сделать надо. Причину Катастрофы, например, выяснить. Вот что я тебе скажу, дружище, никогда нельзя сдаваться! — улыбнулась я и, подмигнув Сэму, пропела:

— Наверх вы, товарищи, все по местам,

Последний парад наступает.

Врагу не сдается наш гордый Варяг.

Пощады никто не желает!

Огни наших костров, маленькие пляшущие точки, почти терялись в окружающей непроглядной тьме, да и вокруг них было видно лишь на пару шагов. Это заставляло меня чуть ли не поминутно вскакивать, бежать к лежаку и, отодвигая хвост недовольно шипящего Бумера, проверять, как там Зар. После двенадцатого раза котику мои нашествия надоели, и он включил иллюминацию: по всему его телу разлилось теплое равномерное мерцание — этакий фосфоресцирующий зеленый бублик с Зарчиком в центре.

— Ну что, довольна? — хихикнул Сэм. — Теперь скакать не будешь?

— Постараюсь, — улыбнулась я, пытаясь разглядеть, кто скрывается в чаще и возмутительно громко рычит, а временами скребется где-то совсем рядом.

Защитное поле казалось совершенно несерьезной преградой. Упрямая логика твердила мне, что опасности нет, ведь никто, кроме меня, не беспокоится, но доверять магии я еще не научилась.

Наши соседи уже спали. Только трое, сидящих у дальнего костра, продолжали бодрствовать и ругаться почем зря. Центур сдержал данное мне слово и устроил обозникам настоящий допрос. Ярич и Красселта в ответ орали так, словно им операцию по смене пола без анестезии делают. Непонятно с чего рыдал белобрысый мальчишка, размазывая по чумазому личику слезы и сопли. Вот и сейчас Центур продолжал что-то втолковывать старику Бертану, нервно комкавшему в руках край серой дорожной куртки.

Видела я все на удивление четко и ясно, даже пуговки на светлой рубашке Центура могла сосчитать при желании, а вот слух остался на прежнем уровне, и понять, о чем они спорят не выходило.

— Шла бы ты лучше спать, — предложил Сэм, — я подежурю.

— Не хочется, — пожала плечами я. — К тому же мы с тобой не договорили.

— Не о чем разговаривать, — досадливо отмахнулся мальчишка, — я уже все решил!

— А ты не разговаривай! Ты слушай! — фыркнула я, не собираясь больше с ним сюсюкаться.

Надо бы с переживаний в деловое русло разговор перевести, чтобы жалеть себя перестал. Ну и отвлечь немного.

— Во-первых, — решительно начала я, — что касается твоего невезения. Думаю, для начала следует выяснить, какие исследования были проведены? Какова репрезентативная выборка совокупности случаев, выделенная для анализа? Какие критерии были выбраны для анализа? Каков процент случаев с положительным результатом? Каковы основные признаки генеральной совокупности, из которой извлечена данная выборка? Представлены ли они приблизительно в той же пропорции или с той же частотой, с которой данный признак выступает в этой генеральной совокупности?

Мальчишка изумленно распахнул зеленые глаза, а потом согнулся пополам от хохота.

— Хватит, — простонал он сквозь слезы. — Ты прям как мой папочка на лекции!

А я что? А я ничего! Хватит, так хватит!

— Другими словами, — с самым серьезным видом продолжила я, — можно сделать вывод, что все твое фатальное невезение не более чем совпадения и наветы недоброжелателей. Не перебивай! Если человеку постоянно говорить одно и то же, он поверит и в то, что он — зеленая пятнистая обезьяна, выступающая на ярмарках. Ну, или источник вселенского несчастья. Забудь ты все эти глупости про неудачи.

— Думаешь?

— Уверена. Просто проанализируй все случаи, когда срабатывало твое так называемое невезение, и убедишься, что это либо совпадения, либо сознательная подтасовка фактов.

— Попробую, — тихо отозвался Сэм. — Смотри! — он указал куда-то вверх. — Правда, красиво?

Проследив за его взглядом, я невольно улыбнулась. Усыпанное звездами небо почти своим вниманием три "сестры". Старшая, сине-голубая Эрл'лария, заняла почти треть неба, средняя, серебристо-серая Сантеро, горделиво пристроилась рядом, ну а младшенькой, желто-коричневой Варто, пришлось существенно потесниться.

Как пояснил Сэм, мне очень повезло — соседние планеты, почему-то именуемые здесь лунами, редко так близко к Мэйдесу подходят, выстраиваясь в одну линию и окрашивая ночь в свои цвета. Вот и сейчас "сестры" великодушно осветили нашу полянку, почти полностью проигнорировав лес, оставшийся таким же черным и мрачным, как и был. Между густо переплетенными кронами не проскальзывало даже крохотного лучика. А ведь совсем недавно заходящее солнце свободно пронизывало ту же самую чащу. Странно, да?

Почти убедив себя, что вся эта чертовщина мне лишь кажется, как очередной грозный рык заставил меня придвинуться ближе к мальчику.

— Сэм, ты вот еще о чем подумай, — вздохнула я, — ты ж теперь единственный мужчина в семье. Одна я и с раненым "мужем", и с ребенком не справлюсь. А ведь есть еще Бумер, которого мы по твоей милости купили.

— О да! — усмехнулся Сэм. — Остаться один на один с Бумером — это просто ужас!

— Точно.

— Я ведь зачем его взял... — вдруг опустил голову мальчик. — От меня неприятности, от него неприятности, вдруг они друг друга нейтрализуют.

— Типа, клин клином вышибают? Нет, дружок, скорее неприятность в квадрате получится. Тут плюс на минус надо.

— Плюс на минус? То есть мне надо найти кого-то, наделенного удачей. А это мысль! Только где его найдешь...

— Обязательно найдем. Ты, главное, сбежать не вздумай!

— Я ж о вас забочусь! — возмутился парнишка.

— Интересно, как ты о нас позаботишься, если геройски сбежишь? — хмыкнула я.

— Да, останусь я, останусь, — Сэм положил голову мне на плечо, — ты только потом не пожалей.

— Не буду! — пообещала я, обнимая парнишку.

Умар устало щелкнул выключателем и встал. Нелегкий денек выдался, и следовало получше отдохнуть. Но грейм никак не решался покинуть комнату. Предчувствие не отпускало. Очень нехорошее предчувствие. Правда, определить, какой кукле грозит опасность, он не мог, да и беспокоился за обоих одинаково. Но и тело требовало свое. Казалось бы, что тут сложного — лежи себе в кресле, картинки чужой жизни рассматривай, а выматывает не хуже многочасовой тренировки. Сейчас бы завалиться в уютную мягкую постель и забыть обо всем.

Мужчина хмыкнул, поджав тонкие губы, и, переборов себя, отправился в комнату отдыха, бессовестно эксплуатировать заклинание бесконечного времени. Был у этого способа, правда, один недостаток — в комнату отдыха в любой момент мог кто-нибудь заявиться и согнать его с любимого дивана. Но плюсы были существенней. И выбор был очевиден. На миг возникло малодушное желание записать все, что происходит с куклами на специальный кристалл, какими любил пользоваться дядюшка Нарвис, но было решительно и бесповоротно задавлено. Не время сейчас спать, не время.

Эта мысль была последней, а потом его безжалостно разбудили, спихнув с дивана. За магическим окном бушевала магическая гроза, а усевшийся рядом ал'Хризан принялся громогласно сетовать на тупость и упертость мерзких дроу, портящих ему всю игру. Умар хотел было его послать... хм, правила почитать, но его опередили. ал'Зитта, небрежно поправляя и без того идеально уложенные локоны, насмешливо заявила, что глупо раскрываться перед друзьями и конкурентами. А лучше с Чаира пример взять. Араж догадаешься, что он, зараза лохматая, замыслил. Правда, улыбочка Луитти, стоило ей отвернуться, окрашивалась весьма занимательными красками. Тут и полный идиот догадается, что эта стерва что-то задумала. А Умар идиотом точно не был.

Оставив этих пауков плеваться ядом, ал'Никс поспешно покинул банку, то бишь, комнату отдыха и вернулся к своему вариатору. Беспокойство, терзавшее его с самого начала, только усилилось, сделавшись просто нестерпимым. И, похоже, в этом он был не одинок.

Ильсан очнулся глубокой ночью от ощущения опасности. Интуиция у парнишки работала неплохо, заранее предсказывая неприятности. Или неприятностей этих было слишком много, и в дело вступали привычка и логика.

Мальчишка лежал на кровати в незнакомой комнате, укрытый мягким пушистым покрывалом. Вторая постель пустовала, а ее хозяин обнаружился на полу. Спящим. А вместо подушки эльф почему-то удумал использовать руку Ильсана, вытянутую поверх одеяла. Мальчик осторожно высвободил руку и тронул Эйри за плечо, но эльф этого будто не почувствовал. Спать сидя нархански неудобно — это Ильсан знал не понаслышке — у Эйри наверняка все тело затекло, но просыпаться он не спешил. Как бы не тряс его мальчишка.

Интуиция продолжала орать, требуя проверить, как там Неор. Не в силах ей сопротивляться, мальчишка попытался встать, но тут же упал обратно. Приступ прошел, но последствия его остались: слабость, легкое головокружение, тошнота. Одному не добраться, придется эльфа будить. Беспокойство Ильсана передалось и Умару, попало на благодатную почву и расцвело пышным цветом. Потому он и не знал, что ему делать — то ли ему здесь остаться, то ли к Барбариске уже мчаться. Но мальчишка уже все решил за него, почуяв странный запах и не сумев разбудить Эйри. Бросать его в такой ситуации было бы предательством. Пребывая в расстроенных чувствах, ал'Никс не сразу сообразил, что мальчик его не слышит и даже постороннее присутствие не ощущает. Но уходить было поздно. А может, просто любопытство замучило. Умар старательно гнал от себя эту мысль, мысль о собственном благородстве была куда приятнее.

Ильсан с трудом поднялся и направился к двери, радуясь, что заботливый эльф его раздеть не додумался. Мальчишка и обувь надевать не стал, не рискуя за ней наклоняться, так босиком и отправился. Но далеко не ушел: из-за резкой боли в висках пришлось схватиться за стоящую около соседней кровати тумбочку. Чуть пузатую расписную вазу не уронил. На всякий случай принюхался, но странный запах исходил не от букета. Тот пах, как и положено — застоявшейся водой и начавшими подгнивать цветами, которые не мешало бы выкинуть.