Калейдоскоп. В центре чужой Игры. Общий файл

Пояс пришелся мне впору, но свет на появление ребенка не пролил. Как и странный черный альбом-папка, найденный неподалеку от поляны, на дорожке, по той которой я от котов удирала. Толстая, толщиной примерно с палец, папка поначалу меня обрадовала, но открыть ее при всем моем старании не получалось. Золотистую резную застежку невозможно было открыть ни руками, ни ножом, крепления с противоположной стороны альбома тоже не поддавались, а на черной гладкой коже не оставалось даже царапин. Если там и были какие-то ценные бумаги, добраться до них мне не удалось. В надежде, что эта штуковина мне еще пригодится, я запихала ее себе за спину за пояс, и вернулась к ребенку.

— Интересно, а где его родители? — прижимав к себе малыша, я уселась на землю, ожидая услышать очередную глупую шуточку, но никто так и не отозвался.

И это изрядно меня напугало. Оставаться одной в чужом страшном лесу как-то не хотелось. Но и сидеть здесь, пытаясь дозваться непонятно кого, не было никакого смысла, тем более что солнце давно перевалило за полдень. И неизвестно, как быстро здесь темнеет. А одинокая практически голая женщина в ночном лесу — чем не подарок для маньяков. Или сумасшедших котов. Нет, сидеть на этой поляне — не выход. Нужно искать людей. И срочно.

Решительно поднявшись, я двинулась по узкой петляющей между деревьев тропинке. Единственное ее преимущество было в том, что она вела в противоположную реке и болтающимся на ее берегах котам-убийцам сторону. Правда, вскоре появились сомнения, правильно ли я поступила. Лес становился все гуще, солнце почти не пробивалось сквозь плотную листву, а высокая трава скрывала тропинку, сбивая с пути. Приходилось возвращаться и тратить время на поиски неуловимой тропинки. Правда, возвращаться было еще более глупо. Так что шла я вперед, практически на одном упрямстве. И оно принесло свои плоды. Где-то через час физических и моральных терзаний мироздание наконец надо мной сжалилось — тропка стала шире и четче, лес слегка поредел, и появилась надежда на спасение. А вместе с ней объявился и кое-кто еще.

— Ну и где ты был? — словно ревнивая жена возмутилась я.

— Где-где, — передразнил он. — Тебе в рифму ответить?

— А если серьезно?

— А если серьезно, — с тихим вздохом отозвался Умник, — сбоило просто. Вот ты меня и не слышала. Магическая буря, энергетический всплеск поля планеты или еще что. Ты мне лучше скажи, этого спиногрыза ты зачем с собой потащила?

— Умник, мы же уже это обсуждали! Ты хочешь, чтобы я оставила погибать ребенка, которого бросили одного в лесу?!

— А может, никто его не бросал? Может, его здесь спрятали.

— Спрятали, в лесу? Рехнулся, что ли? — опешила я. — Здесь же наверняка полно хищников.

— Хищники порой бывают гораздо милосерднее людей.

— Ага, найдут и в стаю примут, как Маугли! — усмехнулась я.

Но Умник на шутку не откликнулся.

— Не примут, — с горечью сказал он, — но и смерть смерти рознь.

Я внутренне содрогнулась — совсем не хотелось представлять смерть, которая может быть хуже, чем съедение заживо, но Умник поспешил развеять эти мысли:

— Думаю, Кэрлин понадеялась, что его кто-то спасет. Например, ты.

— Подожди, ты думаешь, это она тут малыша оставила? — я смахнула набежавшие слезы. — Для меня? Откуда она могла знать, что я его найду? Вдруг бы я мимо прошла? И вообще, — я задумчиво повертела в руке амулет, — разве она не кулон имела в виду?

— Тогда получается, что она с твоим Барсиком заодно. Смотри, уведет парня!

— Умник! — негодующе воскликнула я. — Хватит ко мне с этим Барсиком приставать!

— Это я пристаю?! — наигранно возмутился тот. — Между прочим, это не я его лапал!

— Хватит. Лучше скажи, откуда, по-твоему, Кэрлин ребенка взяла?

— Да, с наблюдательностью у тебя проблемы, — протянул Умник. — Надо будет заняться. Пора уже блокнотик заводить и записывать, что улучшать будем: фигура — раз, магические способности — два, наблюдательность — три, умение летать — четыре!

— Размечтался! Интересно, как ты все это делать будешь?

— Фигурой сам займусь, — пояснил этот юморист и со смешком добавил. — Или Ориса приглашу тренером по бегу с препятствиями. Пара-тройка занятий — и ты в норме! А вот про остальное надо подумать. Амулетики прикупить, эликсирчики попить.

— Ха, а сам кулончик брать не хотел, — я погладила пальцем блестящий коготок. — Может, это тоже амулет?

— Лезь на дерево! — неожиданно рявкнул Умник.

Испуганно вздрогнув, я заметалась в поисках дерева, на которое смогла без проблем взобраться, и лишь потом додумалась поинтересоваться:

— А зачем-то мне наверх?

— Будем испытывать свойства твоего когтя. Залезаешь на верхушку, прыгаешь. Если полетишь — хороший амулет, берем, а вот если в лепешку — бракованный, не подходит!

— Юморист, блин! — улыбнулась я. — Охота испытания проводить, сам по деревьям и лазай. А меня больше интересует Блуждающая. Она что, тоже с котами в сговоре?

— Не обязательно, — серьезно ответил мой товарищ. — Ты же в книгах читала про нечисть, которая своих детенышей людям подкидывает. Чем не версия? Поэтому и не отпускала тебя, пока не заберешь эту мелочь.

— Так это фэнтези! — фыркнула я. — Там сплошной вымысел!

— А если не сплошной?!

— Понятно, — печально пробормотала я, — что ничего не понятно.

Уютно устроившись в заполненной листвой ямке между корней и прислонившись к мощному шершавому стволу, я принялась рассматривать лежащего на моих коленях малыша. Он занимался тем же самым, внимательно изучая мое лицо. Кстати, у него удивительно осознанный взгляд для такого малыша.

— Или вот еще одна версия, откуда младенец взялся, — нагло заявил Умник. — Ехал себе путешественник через лес на верном коне. Притомился, лег отдохнуть под кустом. А тут такая красота неописуемая ... в красной тряпке. Он влюбился без памяти и ... впал в детство!

— А голый тогда почему?

— Обрадовался, что ты уже раздета, и сам давай быстренько готовиться! — уже вовсю веселился Умник. — Разделся старичок и думает: "Что ж я с такой красотой делать буду-то? Я ж за сто лет подзабыл все". Хлебнул омолаживающего эликсирчика, и вуаля!

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться в голос и не напугать "старичка", мирно дремавшего на моих руках.

— А конь и одежда тоже омолодились? — решила уточнить я.

— Неа, они, наоборот, резко постарели и прахом рассыпались. Или вот еще одна версия. Ребенка тебе боги подарили, или нет, не подарили, а дали в качестве аванса за спасение мира!

— Спасение мира? — насмешливо приподняла бровь я.

— А зачем нас, по-твоему, сюда перенесли, грязные пеленки стирать? — ядовито припечатал тот. — Ну, уж нет! Пусть сами этим занимаются. И спасительница мира звучит куда лучше, чем нянька.

— Что бы ты ни говорил, я ребенка в лесу не брошу! Здесь опасно! — твердо сказала я.

— С тобой, можно подумать, безопасней, — хмыкнул Умник и, немного поразмыслив, добавил, — но с точки зрения хищников так даже лучше.

— Лучше? — удивилась я. — Чем?

— Зверюшке два раза на охоту ходить не нужно: тут тебе сразу и обед, и полдник!

— А не лопнет? — засмеялась я.

— А это смотря, сколько гостей к обеду придет!

— На всех меня точно не хватит, разве что по маленькому кусочку. Но ребенка я на съедение не отдам. Да и нет меня другого выбора.

— Почему это нет?! — фыркнул хохмач. — Даже если вас съели, у вас всегда есть два выхода!

Я взглянула на малыша, который спокойно спал, не ведая, что сейчас решается его судьба. Кто же ты такой, малыш? На эльфа не похож, на гнома тоже...

— Ты, интересно, как хочешь мелкого гнома от человека отличить? Думаешь, они уже с метровой бородой рождаются? — не преминуло хихикнуть мое личное наказание. — Интересно, где ты таких детей-то видела?

Вот тут он прав — не видела. Ни таких, ни каких-либо других. Я всеми силами старалась ограничить свое общение с маленькими детьми. Плач, пеленки, вскакивания по ночам мне определенно не нравились. Другое дело, когда ребенку лет десять — вот это уже по мне. Только, похоже, некие высшие силы решили меня испытать — сколько я не убегала от роли мамочки, эта участь меня таки нагнала. Деваться-то некуда — разве что его нерадивых родственничков поискать.

Хотя, если честно, страшновато — уж очень необычная раса. Дело даже не в легкой чуждости черт, ни в острых коготках на руках и ногах. Этот маленький фраккат на самом деле очень даже очаровательный ребенок. Это, если в глаза не смотреть! И глаза-то какие прелестные — огромные серебристые, любой эльф от зависти лопнет. А вот взгляд — мама дорогая! — холодный, цепкий, внимательный. Такое ощущение, что тебя на мельчайшие детали разобрали, изучили под микроскопом, всю подноготную выяснили. И самое странное — мальчик про эту свою особенность знает и старательно прячет от меня взгляд, чтобы не пугать еще больше.

Но раз теперь мы вместе, то надо как-то его назвать.

— Васьком назови? — внес предложение Умник. — Соскучилась по нему поди? Как-никак любимый ученик.

— Еще как соскучилась, — улыбнулась я. — Век бы его не видеть!

Нет, имя Васек точно не подходит — у меня ж мальчик умненький, не то что этот двоечник Терентьев! И вообще, если этот ребенок действительно демон, то ему нужно какое-то необычное имя. Сезариан, к примеру. А что, красиво звучит. Грозно. А если ласково, то можно...

— Зар, — произнесла я, пробуя имя на слух, — Зар! А что, неплохо звучит. Тебе нравится, дружок? — спросила я и застыла с открытым ртом.

Юный демон совершенно серьезно мне кивнул. Мамочки мои, кого же я нашла?!

— Хватит рассиживаться, — оборвал мои мысли Умник, — в пусть пора. Только ты это... травы, что ли, нарви, этот красный срам прикрыть!

— Что?

— Купальник, говорю, замаскируй! Хочешь, чтобы к нам хищники со всего леса сбежались?

— Раньше ведь не сбежались...

— А сейчас сбегутся!

Убедившись, что спорить с этим наглецом бесполезно, я всерьез озаботилась маскировкой. Идея, конечно, хорошая. Можно вон с того куста веток нарвать. Листья у него широкие, отличная юбочка выйдет. И веревочки от купальника наконец пригодятся. А я-то все думала, какой дурак... хм, гениальный дизайнер эту веревочную сеть между лифчиком и плавками придумал. И только любимый мужчина мог такую чушь купить. Лучше бы подумал, как я загорать буду. А он, оказывается, о будущем думал. Теперь можно и юбочку закрепить, и мелочи разные на поясе, и люльку из парео сварганить. Голь, как говорится, на выдумки хитра.

Лесная тропинка, сменившая гнев на милость, больше не петляла, прячась в траве, а словно ковровой дорожкой стелилась под ноги. И вскоре вывела меня к еще одной реке, более глубокой и полноводной, нежели первая, с прибрежной полосой, покрытой мягким золотисто-желтым песком. Идти приходилось медленно, оставляя в этом рассыпчатом золоте глубокие следы.

Ребятам сейчас хорошо — они на таком же песочке загорают, а я бреду, сама не зная куда, по чужому незнакомому лесу, почти убедительно прикидывающемуся обычным земным. Но синие камыши, покачивающиеся около самой воды, оранжевые березки, шелестящие листвой, голубые цветы с оригинальным геометрическим узором убеждали меня в том, что до дома мне ой как далеко.

Солнце в этом мире было куда больше нашего, и несмотря на то, что день уже клонился к вечеру, припекало весьма неслабо. Но кто знает, какие здесь ночи? Надеюсь, я успею найти людей раньше, чем замерзну. Правда, вопреки моим опасениям, становилось только жарче.

Малыш, кстати, на удивление, спокойно переносил и жару, и дорогу. Если честно, за все время пути они ни разу не заплакал. Да что там заплакал, даже не пищал почти. И есть не просил. Спал, в основном. Я перепугалась было, что ему плохо. Но дыхание было ровным, температура, по моим прикидкам, нормальной. А кормить его все равно не чем. Пусть уж лучше спит.

А как до людей доберемся, там уже и будем решать. Что с ребенком делать? Кто такая Блуждающая и что ей от меня понадобилось? А ну как она действительно нечисть? Тогда стоит от нее держаться как можно дальше. Отпустила меня Блуждающая, и хорошо! От добра добра не ищут. По мне, так лучше синица в руках, чем журавль в небе. Тем более что этот, который в небе, может вовсе и не журавлем оказаться, а вполне себе таким... птеродактилем!

— В руках это хорошо, только ежели тут синицы такие когтистые, — хихикнул мой товарищ, намекая на Зара, — то журавлей даже представить страшно!

— Да ну тебя, — отмахнулась я, возвращаясь к дороге, которая бежала вдоль реки.

Хотя нет, не бежала — тянулась, уныло так, соответствуя моему настроению. Ну, не привыкла я к дальним переходам, с моей-то комплекцией.

— А зарядку ты делать не пробовала? — уточнил Умник. — Глядишь, и стала бы стройняшкой.

— Да как-то лень было, — пожала плечами я, перекладывая малыша с одной руки на другую, а то затекла совсем.

— Разве папочка-генерал не заставлял тебя спортом заниматься?

— Неа. У сурового генерала оказалась одна маленькая слабость — он не мог отказать детским, а потом девичьим слезам. Так что моя зарядка проходила следующим образом: сначала поднятие тяжести, то бишь меня любимой с кровати, потом бегом до ванной, ладно, спортивным шагом, только медленным-медленным. Потом пара приседаний или наклонов за валяющимися на полу носками.

— Ага, — захихикал Умник, — а потом главное упражнение — отжимание... денег у папы.

Кисло улыбнувшись, я продолжила путь, пока не уперлась в густой кустарник, стеной вставший посреди дороги. Огибая его, я вышла к совершенно новому участку дороги. Накатанная грунтовая полоса сменилась ровными бетонными плитами, совершенно чуждыми для этой местности. Возникло стойкое ощущение, что этот кусок современной трассы просто выдернули из какого-то хорошего шоссе и перекинули сюда.

Устав удивляться разным странностям, я лишь порадовалась, что идти стало куда удобнее. Корни перестали путаться под ноги, мечтая повалить тебя на землю. Трава не могла пробиться свозь плотные плиты. Но, как говорится, все хорошее быстро заканчивается. Не прошло и полчаса, как бетонный участок так же внезапно сменился обычной лесной дорогой, вновь вернувшейся к речушке.

От размышлений меня отвлекло ощущение на руке чего-то мокрого и неприятного пахнущего.

— Вот негодяй! — возмущенно зашипел Умник. — Мы об этом мелком чудовище заботимся, на руках таскаем, а он на нас ссыт! От этого младенца одни неприятности! Ты еще пожалеешь, что потащила его с собой.

— Умник, хватит, — велела я, подходя ближе к реке. — Все разговоры на эту тему закрыты. Я ребенка одного в лесу не брошу. Что я, сволочь какая?

Я уложила ребенка на траву, сгрузила рядом все свои пожитки и разделась. Проверив дно и температуру воды, я подхватила Зара и вместе с ним вошла в воду. Малыш спокойно перенес купание, совершенно не капризничая. Ни игры, ни ласковое сюсюканье его не заинтересовали. В отличие от кулона, который подкинул мне Барсик. Схватив амулет, малыш попробовал зажать его в кулачке, но пальчики слушались плохо, и подвеска выпала. Подцепив шнурок, я показала мальчику украшение, которое он долго рассматривал. За этим последовал явно недовольный рев, и маленькая ручка оттолкнула амулет от себя, а после и вовсе попыталась засунуть его мне за лифчик. Я, засмеявшись, отобрала кулон, позволив ему свободно болтаться на груди. Зар предпринял вторую попытку убрать непонравившуюся ему вещицу, после третьей цапнул меня за руку. Решив не расстраивать ребенка, я сама спрятала украшение.