Нарцисса облегчённо вздохнула, когда муж не спустился к ужину. Она распорядилась, чтобы ему отнесли ужин в кабинет, и закрылась в спальне. Её тайный порок, если бы о нём узнали в магическом обществе, вызвал бы шок у обывателей и новую моду среди богатых семейств. Но женщина предпочитала предаваться ему в тайне от всех. Особенно от мужа, который как-то выбросил телевизор из окна её спальни, полагая, что это мешает их совместной жизни. Если бы он тогда догадался перенести свои визиты на утро, то Драко родился бы годом раньше.

Нарцисса полагала, что ночные похождения мужа в красный квартал — это естественно. Мужчинам необходимо выплёскивать напряжение за стенами супружеской спальни, чтобы отношения в семье не зависели от столь неприличного фактора. Поэтому она с чистой совестью запиралась в спальне, чтобы играть до полуночи, и не задумывалась, где ходит по ночам её муж. Но женщина удивлялась, что при увеличивавшихся расходах на шлюх, Люциус продолжает осаждать двери её спальни. Это было непонятно и неестественно. Впрочем, это не отвлекало Нарциссу от экрана телевизора, на котором прыгали и дрались герои "Смертельной битвы".

* * *

Гермиона плохо запомнила, что она делала днём. Девушка двигалась как во сне, разбирая вещи, строча ничего не значащие письма и перечитывая учебники. Она не заметила записки от мамы на холодильнике, пролистнула газету, проигнорировав статью о Вольдеморте, и пять минут разглядывала статью светской хроники, где говорилось о том, что Малфои дают летний бал. Гермиона переписала дату и адрес, понимая, что без приглашения её не пустят не только в бальный зал, но даже на территорию поместья. Маникюрными ножницами она вырезала маленькую фотографию, с которой улыбался Люциус, глядя на фотографа, как на пыль под ногами. Даже таким она его хотела. Девушка вложила фотографию в записную книжку, и весь вечер просидела на кровати, поглаживая кожаный переплёт.

А ночью ей приснился летний бал. Она танцевала с Малфоем в пустом зале, а потом он подхватил её на руки и отнёс в свою спальню. Чёрный шёлк на стенах, и алые розы на чёрном покрывале кровати. Его нетерпеливые ласки, и её ответные поцелуи. Его горячие губы на её шее, и смешавшиеся каштановые и белые волосы на подушках.

Девушка проснулась с первыми лучами солнца, и долго нежилась в кровати, вновь и вновь прокручивая в мыслях яркий, чувственный сон.

Глава третья

Было что-то неправильное в списке гостей, но Нарцисса никак не могла уловить это неправильное. Наконец, когда в пятый раз она перечитала список, он нашла это. Мисс Гермиона. Ни фамилии, ни титула, ни возраста. Особых указаний в отношении непонятной мисс тоже не наблюдалось. Просто "мисс Гермиона". Нарцисса поднялась в кабинет к мужу, чтобы уточнить, что это за девушка и почему она о ней ничего не знает.

— Что это за странная мисс Гермиона, Люциус? — спросила женщина мужа.

— Какая-то знакомая Драко, — ответил Люциус из-за кипы бумаг.

— Ты имеешь в виду, из школы? — Нарцисса внимательно посмотрела на список, где проскальзывали подростки, но напротив каждого была и фамилия, и возраст, а у некоторых даже титул. — Но почему без фамилии? Как отправлять приглашение? С кем её следует знакомить, а от кого лучше держать подальше? Люциус, это как-то слишком.

— Её фамилия Грейнджер, — ответил мужчина, порывшись в большой тетради. — Она магглорожденная. Лучшая ученица Хогвартса и подруга Поттера. И она должна быть на балу.

— Люциус, ты сошёл с ума. Грязнокровка в нашем доме! Подруга этого ужасного Поттера, который ненавидит нашего мальчика! — Нарциссе сделалось дурно.

— Если ты хочешь, я сам прослежу, чтобы девушка вела себя прилично, — Малфой поднялся из-за стола и подошёл к жене. — Это действительно необходимо, — он выдержал многозначительную паузу, — для нашего дела.

— Ох! Это опять ваши штучки. Надеюсь, тебя не посадят снова, — женщина схватила его за руку, с неприкрытой тревогой прижимаясь к мужу и дрожа всем телом.

— Не волнуйся, дорогая, — Люциус гладил жену по плечам, успокаивая.

Вдруг Нарцисса обняла его, обхватив руками за шею, и поцеловала.

— Нарцисса, — потрясённо пробормотал он.

— Я люблю тебя, Люциус.

Он не заметил, как смёл со стола бумаги и усадил туда жену. Он целовал её страстно и самозабвенно, а она трепетала от желания в его руках, сжав его плечи тонкими пальцами. Мантия женщины полетела на пол вслед за пергаментом, а сама она выгнулась, откинувшись назад. Люциус целовал её хрупкие плечи, пульсирующую под белой кожей жилку на шее, небольшие груди, затвердевшие и розовые от прилившей крови. В какой-то момент его одежда присоединилась к куче на полу, а сам он, приподняв жену, нырнул во влажную глубину её женственности. Ощутив на бёдрах каблучки её туфель, он взорвался, не выдержав переполняющей его страсти.

— Люблю тебя, — простонал он, продолжая ласкать нежную кожу, и вновь вторгаясь в горящие страстью врата.

Нарцисса не сдержала стона, прижавшись к мужу всем телом и подхватывая ритм. Он целовал её розовые ушки, скользил языком по шее и прикладывался к губам, ловя её дыхание. Его руки направляли её движения, удерживая от падения. Её ноги оплели его талию, а руки вжимались в плечи, когда она двигалась вверх. Люциус чувствовал её напрягшиеся соски, скользящие по его груди и нежную мягкость живота, трущуюся о его живот. Когда она выгнулась в сладкой судороге, он кончил от одного только ощущения её напрягшихся мышц.

Задыхаясь, они расцепили объятия и только теперь увидели беспорядок.

— Боже, мне надо рассылать приглашения, — опомнилась Нарцисса и, одевшись, выбежала из кабинета, сжимая в руках список гостей.

Люциус несколькими взмахами палочки навёл на столе порядок, оделся и вызвал домового эльфа.

— Принеси кофе и приготовь ванну.

Эльф исчез и вернулся с подносом.

— Ваш кофе, сэр.

Мужчина принял чашку и прикрыл глаза, вдыхая аромат. Это было сумасшедшей идеей — пригласить на бал Гермиону, но ему хотелось ещё раз увидеть её. Хотелось взглянуть ей в глаза и выслушать её сбивчивые обвинения, произносимые дрожащим от возбуждения голосом.

* * *

Отослав последнее приглашение, Нарцисса устало откинулась в кресле и задумалась, зачем Упивающимся могла понадобиться подружка Поттера на летнем балу Малфоев. И пришла к неутешительным выводам, что девушку хотят либо похитить, чтобы заманить в ловушку "золотого мальчика", либо завербовать, соблазнив богатством и устройством брака в высшем обществе. И если второй вариант Нарциссу устраивал, то первый мог скомпрометировать её мужа, чего женщине не хотелось. Заметив себе, что надо ещё поговорить с мужем о безопасности непонятной гостьи, миссис Малфой, как истинная леди, дала себе слово, что никто и ничто не испортит первый за этот год приём в доме Малфоев. И надо бы ещё побеседовать с Драко об этой девушке.

* * *

Утром в окно постучала огромная серая сова. Гермиона отвязала письмо и развернула тонкий пергаментный свиток. С каждым прочитанным словом, глаза девушка распахивались всё шире, а губы всё быстрее шептали текст письма. Бросив взгляд на печать внизу листка, являющуюся также пропуском на территорию поместья Малфоев, девушка взвизгнула и закружилась на месте, не смея поверить в свою удачу. Летний бал. Три дня в компании величайших магов Англии. Три дня в доме, где находится лучшее собрание магических книг. Три дня рядом с Люциусом!

Девушка рухнула на кровать и задрожала. Люциус Малфой, герой её снов. Хозяин бала, который будет находиться в центре внимания. Ей надо встретиться с ним наедине, чтобы избавиться от этого яркого украшения, охватывающего её горло, подобно рабскому ошейнику. Он надел, он и снимет. Это довольно простое заклятие в давние времена накладывалось на замки и пояса верности. Они проходили это на Истории магии, хотя Гермиона была уверена, что никто из учеников, кроме неё, не обратил внимания на слова нудного призрака. Девушка вспомнила про это заклятие, когда не смогла ни порвать, ни сломать украшение. Тонкие золотые цепочки не поддались ни кусачкам, ни волшебству.

Гермиона боялась признаться себе, что ей нравится носить это напоминание о мгновениях, проведённых в объятиях потрясающе красивого мужчины, одно воспоминание о котором приводило её в трепет.

Вытряхнув копилку, она отправилась в парикмахерскую, где потратила много слов, описывая, какая причёска ей нужна. Ещё час она сидела неподвижно, пока мастер укладывал непослушные пряди в высокую корону. Девушка вспомнила, как Люциус одним движением создал подобное чудо, и пожалела, что не может аппарировать на Диагон-аллею, чтобы ей уложили волосы в магическом салоне красоты.

Платье обхватило её тело, прилегая подобно второй коже, и девушка почувствовала себя Золушкой, которой крёстная подарила не несколько часов, а целых три дня блаженства. Снизу раздалась трель звонка, и Гермиона сбежала вниз, стуча каблучками шёлковых туфель. Перед дверью стоял Драко Малфой, облачённый в блестящую мантию. Он с сомнением оглядывал дверь, крыльцо и стены дома, будто сомневаясь в правильности адреса. Девушка охнула, сбегала наверх за палочкой, мантией и приглашением. Закутавшись в мантию и надвинув капюшон на лицо, она открыла дверь.

— Мисс, — поклонился Малфой. — Могу я увидеть ваше приглашение?

Гермиона молча развернула свиток, показывая печать.

— Мисс, — на этот раз голос Драко звучал чуть мягче. — Мне поручено сопровождать вас в поместье.

Девушка кивнула и вышла из дома, захлопнув за собой дверь. Все пути назад были отрезаны, и она последовала за слизеринцем к машине. Кто бы мог подумать, что золушка поедет на бал в обычном маггловском такси.

* * *

Гости прибывали со всех концов Англии всеми возможными средствами перемещения. Многие аппарировали к воротам, кто-то использовал портключи, переносящие сразу на крыльцо. Несколько человек воспользовались камином, боясь натолкнуться на других, аппарировав или перенесясь порталом. Ещё большее количество магов прибыло на маггловских машинах, заколдованных так, что в них можно было уместиться всем семейством, включая любимого клобкопуха, не испытывая дискомфорта.

Люциус раскланивался с гостями, стоя рядом с улыбающейся женой, и бросал короткие взгляды на дверь, в которую входили приглашённые. Он ожидал девушку в шелковом платье, и не обратил внимания на тонкую фигурку, закутанную в чёрную мантию так, что видно было только кончик носа и острый подбородок.

От этого увлекательного занятия его отвлёк сын.

— Пап, можно тебя на минуточку? — Драко тронул отца за локоть, и Люциус обернулся.

— Ты уже вернулся? Где она? — Малфой-старший обвёл глазами зал.

— Она в библиотеке, и просила привести тебя, — ответил парень. — А это правда, что ты пригласил магглокровку Грейнджер? — задал он вертящийся на языке вопрос.

Люциус усмехнулся.

— А ты её привёл.

И пока Драко пытался осознать ответ отца, тот отошёл к гостям.

— Драко, веди себя прилично, — прошептала Нарцисса, заметив выражение лица сына.

— Но он пригласил эту уродину на летний бал, — прошипел Драко.

— Уродину? — удивилась Нарцисса. — Я видела у тебя в комнате колдографии со школьного рождественского бала. Это ведь она танцевала с болгарским ловцом, от которого ты в таком восторге?

— Да, мам, — Драко насупился.

— Весьма приятная девушка, — заметила миссис Малфой, и вернулась к мужу.

— Чёрт! — Драко вернулся в библиотеку, где оставил закутанную в чёрное незнакомку, которая оказалась магглокровкой-Грейнджер.

— Кончай этот спектакль, Грейнджер, — заявил он с порога. — Я не знаю, зачем отец пригласил тебя в наш дом, но мне не нравится, что ты воспользовалась моей неосведомлённостью и смеялась, пока я перед тобой расшаркивался.

Гермиона вздрогнула и повернулась к юноше, откидывая капюшон и распахивая мантию. Высокая каштановая корона волос, бледное лицо, золотое ожерелье и хрупкие плечи, утопающие в пене кружева, произвели на младшего Малфоя такое же впечатление, что и на старшего. Драко застыл, едва дыша и поедая глазами скинувшую мантию девушку.

— Даже из тебя можно сделать красавицу, если нормально причесать и одеть, — съязвил он, пытаясь справиться с нахлынувшим вожделением.

Она дёрнулась, будто от удара, и отступила на шаг, уперевшись в высокий стеллаж. Бросившаяся в лицо кровь окрасила щёки нежным румянцем, делая Гермиону ещё более привлекательной. Драко судорожно вдохнул и стремительно подошёл к девушке. Протянув руку, он дотронулся до её пылающей щеки.

— Грейнджер... — протянул слизеринец, нагибаясь к её лицу.

Гермиона упёрлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его от себя, но лишь ещё больше раззадорила Малфоя.

— Тебе понравится, детка, — Драко обхватил её за талию и довольно улыбнулся, почувствовав под рукой обнажённую кожу.

— Нет! — закричала Гермиона, пытаясь вырваться.

— Мисс Гермиона? — строгий голос Малфоя-старшего вторгся между ними, и Драко отпрыгнул, буквально кожей чувствуя раздражение отца.

— Я помешал тебе, Драко? — Люциус повернулся к сыну, глядя на того почти с ненавистью.

— Нет, отец. Я просто показывал мисс Грейнджер библиотеку, — попытался выкрутиться Драко.

— И поэтому она кричала и вырывалась? — хозяин дома сделал шаг вперёд. — Иди к гостям, Драко.

Малфой-младший выбежал из библиотеки, не веря в своё спасение. Люциус смотрел на него так, будто готов был убить. Немного подумав, Драко решил, что маме будет интересно взглянуть на гостью, и направился искать Нарциссу.

* * *

— Вы подвергли себя опасности, оставшись наедине с моим сыном, — Люциус усадил девушку в кресло и теперь нависал над нею, выговаривая за ошибки. — Почему вы не подошли ко мне сразу же по приезду? Что вам понадобилось в моей библиотеке, неужели книги стоят вашей безопасности? Зачем вы сняли мантию, провоцируя Драко?

Гермиона сидела в кресле и слушала звук его голоса, постепенно успокаиваясь. Он был во всём прав. Надо было сразу подойти к нему, но девушка испугалась возможной реакции гостей. Она боялась приблизиться к Нарциссе, которая явно задавалась вопросом, что делает здесь магглокровка. Как это ни прискорбно сознавать, но храбрая гриффиндорка и лучшая ученица параллели боялась даже взглянуть на хозяина дома, и перестала соображать от страха, вызванного её неоднозначными чувствами по отношению к Малфою.

— Полагаю, ваш вид явился большим потрясением для Драко, иначе бы он закрыл дверь и наложил заглушающее заклятие, — сказал Люциус, взмахом палочки захлопывая дверь. — Я не буду ставить заклятье тишины, потому что не собираюсь вас пугать. О чём вы хотели со мной поговорить?

Девушка подняла руки и коснулась ожерелья.

— Снимите его, сэр. Я не могу так больше. Оно навевает ужасные сны, — Гермиона покраснела под внимательным взглядом Малфоя.

— Это обычное украшение. Оно не может навевать никаких снов, мисс Гермиона, — он усмехнулся. — Единственное заклятие, лежащее на нём, это заклятие верности, позволяющее расстегнуть ожерелье только тому, кто его застегнул.