Когда у Нарциссы болит голова

— Теперь отнеси всё в мою спальню. И доставь туда же завтрак Гермионы.

Женщина отобрала у гриффиндорки полотенце и провела руками по её волосам, сгоняя воду. Потом прошла в спальню, не обращая внимания на влажные следы, отпечатывающиеся на ковре. Гермиона последовала за ней. Расстелив на кровати полотенце, Нарцисса села сверху, накинула на плечи халат и принялась за свой завтрак. Поднос Нарциссы отличался от завтрака её гостьи только напитком.

— Кофе вредно для сердца и зубов, — сказала женщина, отпивая апельсиновый сок.

— Угу, — кивнула Гермиона, заворачиваясь в полотенце. — Тогда я тоже буду сок.

Женщина щёлкнула пальцами, и появившийся эльф заменил дымящуюся чашку стаканом сока.

Они закончили с завтраком, когда дверь распахнулась, и на пороге возник Драко.

— Мама, а... — начал он, но тут заметил Гермиону. — О! Грей... эмм.. Эрмион, — поправился он под строгим взглядом матери.

— Ты что-то хотел, милый, — спросила Нарцисса.

— Да, эмм... — Драко с трудом отвёл взгляд от полотенца, едва прикрывающего грудь девушки. — Там гости проснулись, и папа просил тебя спуститься.

— О! — воскликнула Нарцисса. — Так он уже вернулся. Эрмион, милая, — она повернулась к Гермионе, — иди к себе, оденься. Драко, передай отцу, что я уже спускаюсь.

Женщина поднялась с кровати и скрылась за одной из драпировок. Младший Малфой бросил настороженный взгляд вслед матери и сделал шаг по направлению к сидящей на кровати девушке. Гермиона вскочила и выбежала из спальни, проскочив мимо парня так быстро, что тот даже не успел её коснуться. Буквально влетев в соседнюю дверь, девушка схватила свою палочку и заперла комнату заклинанием.

Повернувшись к кровати, она увидела гору свёртков. На полу, вдоль кровати, стояли открытые коробки, из которых выглядывали лаковые, бархатные, шелковые и кожаные туфли. Всего коробок было семь. Сгорая от любопытства, она развернула первый свёрток и провела рукой по мягкому бархату тёмно-красного, почти чёрного цвета. Держа платье на вытянутых руках, Гермиона разглядывала жёсткий лиф, мысом спускающийся к пышной юбке, тонкие ленты, окантовывающие вырезы на рукавах и подоле и тонкую вязь вышивки, мерцающей на тёмном бархате. Она решила, что платье слишком тёмное для утреннего времени, и отложила его вместе с белым нижним платьем и тяжёлой нижней юбкой с оборками в несколько слоёв.

Следующий свёрток содержал невесомое лазурное чудо, которое Гермиона сразу же надела, с трудом разобравшись, где в этом хаосе складок верх. Две золотые фибулы скрепляли на плечах льющуюся волнами ткань, стянутые золотым шнуром складки оставляли спину открытой почти до трусиков, сшитых из той же ткани. Спереди ткань провисала, образуя глубокий вырез, грозящий при неловком движении открыть грудь. Чуть ниже талии в почти незаметные петли был продет золотой пояс из гармонирующих с фибулами бляшек, который девушка застегнула на спине. Платье было коротким, на ладонь выше колена. Гермиона подумала о том, что Нарцисса, должно быть, уже спустилась вниз, а значит, причёской придётся заняться самостоятельно. В том же свёртке она нашла золотую сетку и две ленты, но совершенно не представляла, что с ними делать.

В дверь постучали.

Пока девушка раздумывала, кто это может быть, дверь распахнулась, впуская старшего Малфоя. Он застыл на пороге, с восхищением глядя на девушку.

— Вам идёт хитон, — сказал он, закрывая за собой дверь.

— Спасибо.

Гриффиндорка рассеянно крутила в руках шпильку и палочку, не зная, чем лучше закрепить волосы. Из затруднения её вывел Люциус.

— У вас опять проблемы с причёской, — сказал мужчина и, призвав ленты и золотую сетку, произнёс длинное заклинание, укладывая её волосы.

Девушка повернулась, разглядывая своё отражение. Перевитые лентами и накрытые сеткой пряди поднимались вверх, открывая лицо и уши. О макушки до затылка волосы держали тонкие шпильки, а сзади на шею и плечи были выпущены туго закрученные локоны. Гермиона охнула.

— Спасибо, Люциус.

Мужчина вздрогнул — она впервые назвала его по имени.

— Всегда готов помочь, — Малфой поклонился. — Кстати, как вам вчерашний вечер? — спросил он, с наслаждением наблюдая, как девушка заливается краской. — Надеюсь, ужин вам понравился.

Гермиона облегчённо вздохнула и кивнула.

— Да, всё было просто замечательно, — она была готова провалиться сквозь землю от одного воспоминания о том, что видела вчера в спальне Нарциссы.

— Как вам понравились игры моей жены, — спросил Люциус, продолжая тонкую пытку.

Перед глазами Гермионы промелькнула Нарцисса, откинувшаяся на грудь мужа, а по спине поползли мурашки, напоминая о лёгких прикосновениях тонких ладоней. Девушка мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

— Ваша жена неплохо работает пальцами, для чистокровной волшебницы, — в эту игру подтекстов можно играть вдвоём.

Малфой улыбнулся.

— Надеюсь в следующий раз к вам присоединиться. Но сейчас меня ждут гости.

— Я понимаю, сэр.

— Ах, да. К этому наряду полагаются сандалии на высокой шнуровке, — он призвал коробку и протянул её девушке. — Как закончите, спускайтесь в парк. И не забудьте маску.

Мужчина вышел, оставив Гермиону одну.

* * *

Ко второму танцу Гермиона пожалела, что надела свободный хитон. От каждого движения тонкая ткань скользила по груди, паутинными прикосновениями возбуждая нежную кожу. Затянутые в перчатки руки её кавалера казались обжигающими, а на её голые ноги пялились, совершенно не смущаясь, колдуны весьма почтенного возраста. Едва отбившись от следующего кавалера, девушка сбежала за деревья и присела на скамейку под огромным кустом жасмина. Доносившиеся с поляны звуки менуэта служили отличным фоном для стрекотания кузнечиков и песни какой-то птицы. Видимо, птица перемещалась, потому что переливчатый свист приближался. Внезапно свист оборвался, и девушка услышала глухой стук и неразборчивую речь, которую приняла сначала за неизвестное заклинание, но быстро поняла, что таким тоном заклинания не произносят. Повернув голову в ту сторону, Гермиона увидела ядовито-зелёное пятно, движущееся между деревьев. Присмотревшись, девушка опознала Драко, который шёл в её сторону, отряхивая мантию. Гриффиндорка осторожно соскользнула со скамьи и спряталась за кустами. Юноша подошёл к скамье и, очистив её от невидимой пыли заклинанием, сел.

— Выходи, я тебя видел, — сказал он, оглядывая кусты.

Девушка сдвинулась в сторону, пытаясь стать как можно незаметнее.

— Не заставляй меня применять магию.

Гермиона опустила руку к карману, нашаривая палочку, но внезапно поняла, что палочку, как и карманы, она оставила в спальне.

— Accio Грейнджер, — сказал Малфой, безошибочно выбрасывая руку с палочкой в её сторону.

Гермиону протащило по кустам, на которых оставались клочья лазурной ткани, и бросило на скамейку рядом с Драко.

— Я предупреждал, — сказал парень, прижимая руки девушки к скамье и целуя её в губы.

Он навалился на неё сверху, не давая двинуться.

— Сладко. Знаешь, ты просто обалденно пахнешь для магглокровки.

Он снова поцеловал её, пытаясь проникнуть глубже. Гермиона сжала зубы, но Малфой ухватил её рукой за подбородок и разжал челюсти пальцами. Его язык проник внутрь, исследуя глубины её рта. Девушка попытала его укусить, но лишь прикусила собственную щёку — предусмотрительный парень так и не убрал пальцев с её челюсти.

От него пахло почти как от Люциуса, она чувствовала его горячее тело через тонкую ткань, а поцелуй был жадным, но нежным. У Гермионы закружилась голова, и она потеряла сознание, не в силах выбрать между ненавистью и желанием.

Почувствовав, что девушка перестала сопротивляться и обмякла, Драко оторвался от её губ и приподнялся, вглядываясь в побледневшее лицо гриффиндорки.

— Вот чёрт!

Юноша призвал с куста три голубых клочка и приложил к платью, шепча "Reparo". Нежно поцеловав бесчувственную девушку в губы, он отстранился и покрутил палочкой вокруг её головы.

— Энервейт.

Гермиона открыла глаза и сразу же вскочила со скамьи.

— Если я так плохо целуюсь, то могла бы просто сказать, а не падать в обморок, — сказал Драко.

— Малфой, как ты вообще смеешь прикасаться ко мне? — девушка почти шипела.

— Я у себя дома и делаю всё, что мне хочется, — юноша усмехнулся, наслаждаясь яростью гриффиндорки. — А вот что ты тут делаешь и почему следишь за мной из-за кустов?

Гермиона покраснела от гнева, поправила платье и убежала в сторону танцующих.

* * *

— Эрмион, почему ты не танцуешь? — спросила Нарцисса, подхватывая девушку под руку, как только та показалась на поляне.

— Я смотрела парк.

— Судя по твоему виду, ты осматривала его очень внимательно, — женщина улыбнулась кончиками губ. — Твоё платье выглядит так, будто ты излазила все ближайшие кусты.

Она провела палочкой по платью Гермионы, приводя его в порядок.

"Ах, вот оно что", — подумала Нарцисса, замечая сына, выходящего на поляну с другой стороны. Парень выглядел таким же растрепанным, как и Гермиона.

Женщина окликнула его и, вложив ему в ладонь руку девушку, отослала их танцевать.

— Иногда моя мать становится просто невыносимой, пытаясь устроить чью-то личную жизнь, — тихо сказал Драко, кружа в танце партнёршу.

— Твоя мать просто ангел. Я никак не могу понять, как у неё мог родиться такой отвратительный, злобный и наглый хорёк как ты, Малфой, — прошипела в ответ Гермиона.

— Она говорит, что я очень похож на отца в юности, — Драко чуть сдвинул руку, лежащую на спине девушки, и почувствовал, как она вздрогнула.

— Неужели Люциус тоже набрасывался на девушек в библиотеке и в парке? — спросила Гермиона.

— С каких пор ты называешь моего отца по имени, Грейнджер? — прошептал ей в ухо Малфой.

Девушка смутилась, не зная, что ответить.

Вальс кончился, но Драко всё ещё сжимал её руку, не давая отойти. Он увлёк её в тень беседки, и вызвал домового эльфа, чтобы тот принёс чего-нибудь поесть.

— Так что такого произошло, что ты называешь моего отца по имени, — повторил он свой последний вопрос.

— А тебе не приходит в голову, что он сам просил называть его так? — Девушка рассеянно крутила в руках вилку.

— С чего бы это?

Драко внимательно вглядывался в лицо девушки, пока она не покраснела.

— Ах, вот оно что! — он нашёл показавшийся ему правильным ответ. — Ты спала с моим отцом, и он пригласил на летний бал любовницу, чтобы не прерывать развлечение.

Гермиона вскочила на ноги.

— Да пошёл ты, Малфой! — девушка бросила вилку ему в лицо, и выбежала из беседки.

— Только не пытайся убедить меня, что я ошибся! — крикнул её вслед юноша.

Гермиона взбежала по ступеням, не чувствуя под собой ног, захлопнула за собой дверь спальни и повалилась на кровать, сотрясаясь в рыданиях.

— Я не его любовница, — шептала она в подушку, заливая наволочку слезами.

Глава пятая

— Мама, как ты можешь быть такой спокойной? Он притащил сюда эту грязнокровую шлюшку, а ты ведёшь себя так, будто это твоя лучшая подруга!

Драко был в ярости. Ему хотелось придушить наглую гриффиндорку вместе с отцом. Конечно потому, что он беспокоится за мать.

— Она тебе нравится? — спросила Нарцисса, понимая чувства сына лучше, чем он сам.

— Мне как-то не хочется ещё раз попасться отцу, при попытке за ней приударить. Она строит из себя неженку, визжит и падает в обморок от одного только моего прикосновения. Как это может нравиться? Я её ненавижу!

— Успокойся, — улыбнулась его мать. — Мне кажется, вам с Люциусом необходимо поговорить.

Парень посмотрел на неё и подумал, что она издевается. Как можно говорить об этом с отцом?!

— Мне кажется, — сказала Нарцисса, — что ты несколько преувеличиваешь проблему.

* * *

Корсет никак не хотел утягиваться. Девушка могла заклинанием завязать шнурки на ботинках, перебинтовать сломанные рёбра и сшить листы пергамента в книгу, но чтобы зашнуровать корсет, требовалась физическая сила. После пятой попытки Гермиона со вздохом выпуталась из тёмного бархата и повесила платье обратно.

Пока она развлекалась в парке, домовые эльфы распаковали и развесили всё, что принёс старший Малфой. Перебрав все наряды, девушка остановилась на зелёном шелковом платье, оставляющем открытыми руки и полностью закрывающем всё остальное. К платью полагались длинные облегающие перчатки, окантованные красной лентой, и широкий красный кушак с золотыми кистями. Гермиона немного подумала, выбирая между зелёными закрытыми туфлями и золотыми босоножками на умопомрачительной шпильке. Наконец выбрав, она скользнула в шелковые туфельки и приподняла подол платья, любуясь своими ногами. Кто бы мог подумать, что Люциус Малфой может не только заказать дорогущие платья, определив на глаз размер девушки, но и позаботиться о такой детали, как тончайшие чулки и ажурные подвязки. Впрочем, о ком ещё можно было подумать такое?

Решительно тряхнув тугими локонами — обыкновенного Reparo, направленного на волосы, оказалось достаточно для восстановления причёски, — гриффиндорка гордо задрала нос, подражая аристократичной манере Люциуса, и спустилась в столовую, ведомая соблазнительными ароматами.

— Дорогая Эрмион, меня не покидает чувство, что я вас где-то видела, — черноволосая женщина, несомненно, красивая, но ужасающая в своей красоте, подхватила Гермиону под руку, едва та вошла в столовую. — Люциус представил вас как родственницу Нарциссы, но в этот фарс могли поверить только глупые курицы, вроде министерских жён. Мы-то с вами знаем, что вы так же связаны с Блэками как Уизли с большими деньгами.

Девушка похолодела и всмотрелась в чёрные глаза, сверкающие из-под маски. На дне зрачков полыхало сумасшедшее пламя.

— Ах, Белла, ну ты же знаешь, что не всем следует знать о сложных отношениях внутри нашей семьи, — Малфой вырос рядом с ними, спасая гриффиндорку из цепких рук свояченицы.

— Люциус, — пропела Беллатрикс, — неужели ты не в силах соблюдать приличия в собственном доме? А что об этом думает моя сестра, ведь ты навязал ей в родственницы свою любовницу.

Гермиона покраснела и задрожала от ярости. Эта женщина, Беллатрикс Лестранж, убила крёстного Гарри. А за много лет до того — запытала до потери разума родителей Невилла. Девушка вздрогнула, ощутив, как сильные пальцы сжали её локоть.

— Ведите себя спокойно, — прошипел ей на ухо хозяин дома, отводя её в сторону. — Попытайтесь сделать вид, что вы с ней незнакомы, пусть думает что угодно, лишь бы не пыталась докопаться до правды.

Гермиона глубоко вздохнула и села на диван рядом с низким столом. Мужчина сунул ей в руку полный бокал и испарился, оставляя девушку наедине с тяжёлыми мыслями. Впрочем, ненадолго, так как к девушке тут же присоединился его сын.

— Развлекаешься? — спросил Драко.

Гермиона промолчала, рассматривая вино на просвет. Искры света плясали на гранях хрусталя, делая его похожим на живую драгоценность.

— Я вижу, ты уже познакомилась с тётей Беллой. Правда, она сама непосредственность? Всегда думает то, что говорит.