Когда у Нарциссы болит голова

— Так снимите его.

— Оно вам так мешает? — Люциус коснулся тонких цепочек и провёл по ним пальцами, задевая кожу девушки.

— Уберите его, и я больше не побеспокою вас.

— А что, если я не хочу? Вы будете угрожать мне?

— Нет, сэр, — она смутилась и что-то прошептала.

— Что вы сказали?

— Я сказала, что выполню любое условие, касающееся меня, чтобы освободиться от этого украшения, — Гермиона всхлипнула и уткнулась лицом в ладони.

— Хмм.. Второй раз вы оскорбляете меня, думая, что я могу воспользоваться вашим телом без обоюдного желания, — Малфой наклонился к девушке и поднял её лицо, ухватив пальцами за подбородок. — Будет вам условие. Вы проведёте в этом доме три дня как дорогая гостья. Я отдам вам свою спальню, а вы будете хорошо себя вести и ни словом не упомянете, что учитесь в Хогвартсе и дружите с Поттером. На эти три дня вы забудете свою фамилию и своё происхождение. Я представлю вас своей жене, и вы будете всюду следовать за ней. По завершении бала, я освобожу вас.

Мужчина выпрямился и подошёл к двери, ясно чувствуя чьё-то присутствие за ней.

— И последнее. Бал открывается завтра. На каждый день вам надо как минимум одно платье, — он окинул девушку цепким взглядом, подмечая каждую мелочь. — Я вам их предоставлю.

Гермиона вспомнила, что надетое на ней сейчас платье даже не пришлось подгонять — оно сидело как влитое. Видимо, у старшего Малфоя был такой же идеальный глазомер, как и вкус.

Люциус отпер дверь и вышел в коридор, в котором ещё раздавалось эхо торопливых шагов. Он узнал бы цоканье каблучков жены среди тысячи других звуков. Нарцисса слышала весь разговор, придя к библиотеке явно с подачи Драко. Мужчина дождался, пока девушка выйдет вслед за ним, и повёл её в столовую.

* * *

У Гермионы подкосились ноги, когда Малфой представил её как дальнюю родственницу своей жены, и она рухнула на галантно отодвинутый стул. Девушку усадили между двумя импозантными мужчинами, которые наперебой стали за ней ухаживать, осыпая комплиментами и заваливая тарелку всевозможными вкусностями со стола. Всё ещё под впечатлением от разговора в библиотеке, гриффиндорка едва заставила себя проглотить кусок мяса и дольку апельсина, и вцепилась в бокал с вином, отпивая маленькими глотками золотистый, чуть вяжущий напиток. Минут через десять она заметила, что вино в бокале не убывает, видимо кто-то из соседей наложил доливное заклятье, намереваясь развязать ей язык старым, как само вино, способом. Мысленно выругавшись, девушка отставила бокал и, очистив тарелку, положила на неё несколько фруктов из поданной вазы.

Честно вытерпев два часа до конца ужина, Гермиона отшила обоих кавалеров и просочилась поближе к Нарциссе, пользуясь тем, что гости считают их родственницами.

— Ах, дорогая Эрмион, — воскликнула Нарцисса, подхватывая девушку под руку. — Мы так давно не виделись, мне надо многое рассказать тебе, — она повернулась к гостям. — Я надеюсь, вы нас простите. Мы покидаем вас, чтобы не смущать своими семейными глупостями.

И непринуждённо щебеча, миссис Малфой увлекла девушку в свою спальню.

— Гермиона, — начала женщина, как только за ними закрылась дверь. — Муж рассказал мне о твоих затруднениях, — она кинула многозначительный взгляд на шею девушки.

Гермиона покраснела.

— Не волнуйся, меня не интересует, когда он успел это надеть. Я совершенно не ревнива, — она хихикнула. — Мне гораздо больше интересно пообщаться с лучшей ученицей Хогвартса, чем размышлять где и с кем мне изменяет Люциус, распаляясь воображаемыми ласками.

Гриффиндорка окончательно смутилась, слушая, как Нарцисса совершенно будничным тоном рассуждает о возможных изменах мужа.

— Миссис Малфой...

— Зови меня Нарцисса, — прервала её женщина. — Мы же вроде как родственницы, хоть и на три дня.

— Нарцисса, я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо, — Гермиона присела на край кровати. — Между мной и вашим мужем ничего не было.

— А зря, — абсолютно серьёзно сказала Нарцисса. — Люциус замечательный любовник. Нежный, страстный и тонко чувствующий момент.

Она на минуту прикрыла глаза, и девушка поразилась мечтательному выражению, сменившему холодную маску.

— Впрочем, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы расхваливать своего мужа. У меня есть один довольно необычный вопрос, — если бы Гермиона знала её чуть лучше, она заметила бы смущение, охватившее Нарциссу. — Ты знаешь, что такое видеоигры?

— Знаю, — удивилась девушка.

— И ты умеешь играть?

— Конечно, умею, — кивнула Гермиона.

— Тогда, может быть, составишь мне компанию?

Миссис Малфой взмахнула палочкой, снимая иллюзию с телевизора и приставки, и призвала несколько подушек, удобно устроившись на полу перед экраном. Некоторое время они молчали, увлечённо давя на кнопки. Более опытная Нарцисса сначала выигрывала, но потом девушка нашла несколько комбинаций, и проворно заработала пальцами, не давая врагу пощады.

Стук в дверь раздался вместе с возгласом "Fatality", прозвучавшим из динамиков. Нарцисса привычным движением выключила телевизор и приставку, смела ногой геймпады и наложила иллюзию, уже находясь у двери. Гермиона спряталась за гардину, повинуясь резкому жесту хозяйки, и замерла.

— Я сегодня ночую у тебя, — сказал Люциус, заходя в спальню. — И можешь не прятать свою приставку, я не собираюсь её выкидывать. Если только ты не захочешь провести с ней всю ночь, игнорируя меня в своей постели.

Гермиона услышала, как ахнула Нарцисса, а потом раздался звук поцелуя и шорох шагов, завершившийся скрипом кровати. Девушка осторожно выглянула из-за гардины. Нарцисса лежала на покрывале, а Люциус стоял рядом с ней, опираясь коленями на край кровати и лаская жену через одежду. Гриффиндорка почувствовала, как тянет низ живота от накатывающего желания. Мужчина стянул с себя мантию и, отбросив её в сторону, опустился рядом с женой на постель. Тонкая ручка Нарциссы гладила его обнажённую спину, пока он снимал с неё одежду, покрывая поцелуями обнажающуюся кожу. Гермиона замерла на месте, вцепившись побелевшими пальцами в гардину и еле удерживаясь в вертикальном состоянии. По ногам текли просочившиеся сквозь трусики горячие капли, грудь напряглась под тонким шёлком платья, очерчивающим затвердевшие соски. Мужчина застонал, когда руки жены занялись его панталонами, развязывая пояс и вырывая пуговицы из петель. Девушка закусила губу, сдерживая рвущийся из горла ответный стон, и отвела глаза от проступивших под бархатом очертаний. Услышав мурлыкающий звук, она не сдержалась и снова взглянула в сторону с кровати. Люциус сидел, опираясь спиной на подушки, и ласкал сидящую между его ног женщину. Он целовал её в шею, водил языком по белоснежным плечам, дотрагивался самыми кончиками пальцев до торчащих сосков и гладил её мягкий, податливый живот. Гермиона вздрогнула, когда мужчина повернул голову и посмотрел точно ей в глаза, будто знал, что она стоит за гардиной. Он улыбнулся, подхватил жену под ягодицы и приподнял, насаживая на затвердевшую плоть. Нарцисса охнула и откинулась на него спиной, зажмурившись от удовольствия. Всё ещё глядя сторону Гермионы, он проложил влажную дорожку на белой коже от впадинки за ухом до плеча Нарциссы, и запустил руку между ног жены, положив вторую на качающуюся от толчков грудь.

Гермиона судорожно сжала ноги, и по её телу пробежала горячая волна возбуждения. Девушка попятилась, вжимаясь в нишу за спиной, и почувствовала, что проваливается назад. Потайная дверь открылась, бесшумно повернувшись на невидимых петлях, и гриффиндорка чуть не упала, оказавшись в соседней спальне. Так же бесшумно дверь закрылась, отгораживая комнату от вздохов и стонов, раздающихся в соседней спальне. Гермиона стянула с себя платье и упала на кровать, лаская себя руками. Она мечтала оказаться на месте Нарциссы, чтобы её целовал этот прекрасный мужчина. Она представляла, что на месте её пальчиков, которые она проталкивала всё глубже в трепещущее лоно, холёные пальцы Люциуса, или даже то самое, возбуждённое и твёрдое, на что он с таким наслаждением усадил жену. Она застонала, закусывая угол подушки и переворачиваясь на кровати. Возбуждённые соски заскользили по жёсткой вышивке покрывала, и девушка кончила, зажав руки между сведёнными в экстазе бёдрами. Обессиленная, она упала на кровать и заснула, обняв подушку.

Глава четвёртая

— И когда ты собиралась рассказать мне, что за гардиной стоит мисс Грейнджер? — спросил Люциус жену, забираясь под одеяло.

— А разве тебе надо было это рассказывать? — Нарцисса провела острыми ноготками по плечу мужа и чмокнула его в кончик носа.

— Хмм?

— Ты и так знал, что она здесь. И с самого начала работал на публику.

— Но ведь тебе понравилось? — Люциус обнял жену, прижимая к себе, и поцеловал в шею.

— Очень. Особенно шорох её сбившегося дыхания, перед тем, как она нашла дверь.

Мужчина рассмеялся и подмял её под себя, покрывая нежную кожу поцелуями.

— Ты не хочешь продолжить, или тебе обязательно нужны зрители? — спросил он, всё больше распаляясь.

Нарцисса ответила глубоким поцелуем.

* * *

Ночью кто-то укрыл Гермиону одеялом, и теперь девушке было нестерпимо жарко. Она выкатилась на свободную часть кровати и потянулась навстречу солнечным лучам. Сзади раздалось покашливание.

— Ванна готова, мисс.

У кровати стоял как-то чересчур ушастый эльф и без тени смущения разглядывал обнажённую девушку.

— Что мисс желает на завтрак?

Гермиона прикрылась одеялом, села на кровати и только потом ответила.

— Яйцо всмятку, кофе и тост. Если не трудно, — добавила она, чтобы хоть как-то сгладить приказной тон.

— Хорошо, мисс, — и эльф бесшумно исчез.

Девушка прошла в ванную комнату, которая отличалась от обычной маггловской, как день от ночи. Большая круглая ванна, утопленная в полу, размером напоминала бассейн, по обеим сторонам от неё располагались душевые кабинки, пол покрывала почти настоящая трава, а потолок представлял собой большое зеркало.

— В прошлом сезоне была в моде осенняя листва, — сказала Нарцисса, стоящая у соседней двери. — Люциус уже умылся и умчался к портному, так что ты можешь не волноваться, что он зайдёт.

Женщина правильно оценила смущение Гермионы. Она прошла к ванне, скинула полупрозрачный пеньюар и опустилась в тёплую воду.

— Гермиона, ты так и будешь стоять на пороге?

Девушка двинулась к ней, всё ещё смущаясь. Собственное тело казалось ей несовершенным рядом с этой стройной, утончённой богиней. На последнем шаге она запнулась и упала в воду, подняв фонтан брызг. Нарцисса фыркнула совсем как кошка, вытирая воду с лица.

— Ты всегда такая фееричная, или только когда в гостях? — спросила женщина, смущая гриффиндорку ещё больше.

Отплыв к бортику, Гермиона замерла, решая, какой флакон выбрать.

— Вы не подскажете, — она обернулась и почти уткнулась грудью в руку бесшумно подплывшей Нарциссы. — Я не очень хорошо разбираюсь в магической косметике, — она покраснела.

— Возьми вот этот, с розой на крышке. Запах чайной розы и золотистое мерцание кожи. Подойдёт к твоим волосам.

Только теперь девушка осознала, что от вчерашней короны на голове не осталось и следа. Несколько прядей ещё держались, пришпиленные друг к другу, но основная масса волос спуталась и висела бесформенным комом.

Нарцисса положила руку ей на плечо.

— Ой, какие сложности. Один взмах палочки, и у тебя будет такая причёска, какую захочешь, — она подмигнула. — Я тебе помогу.

Женщина открыла серебристо-голубой флакон, и присев на край ванны, вылила себе на грудь пахнущую ледяной чистотой горной реки жидкость, которую принялась размазывать по коже круговыми движениями. Гермиона последовала её примеру, и аромат розового куста смешался со свежей волной, исходящей от Нарциссы. Тело приятно покалывало, казалось, что каждый волосок на коже становится дыбом, а сама кожа разглаживается и натягивается, покрываясь золотисто-розовой плёнкой. Она прикрыла глаза, и нанесла немного вязкой жидкости на лицо, покрыв щёки и лоб. Впитывающееся зелье делало кожу крайне чувствительной к прикосновениям, а внизу живота и в груди появилось знакомое тепло. Отдавшись этому ощущению, девушка не заметила, как к её рукам добавилась узкая ладошка, втирающая зелье в спину, а потом вторая, коснувшаяся её шеи. Гермиона застонала, когда вдоль позвоночника заскользили тонкие пальцы, и встала на четвереньки, позволяя таким нежным рукам скользнуть на ягодицы, покрывая их золотистой жидкостью. Вздрогнув, когда пальцы деликатно обошли припухшие от возбуждения губки и сочащуюся желанием впадинку между ними, девушка поднялась и открыла глаза. И встретилась взглядом с тяжело дышащей Нарциссой.

— Смажь мне спину, пожалуйста, — попросила женщина тихим голосом, напомнившим Гермионе подсмотренную вчера сцену.

Набрав полную ладонь голубоватого зелья, девушка осторожно прикоснулась к белой коже Нарциссы, размазывая и втирая ледяную жидкость. Плечи женщины казались хрупкими, будто сделанными из непрозрачного стекла. Гермиона провела рукой вдоль позвоночника и почувствовала, как прогнулась под её пальцами спина. Она опустила руки ниже, к стройным бёдрам, втирая зелье круговыми движениями, и едва сдерживая себя, чтобы не протиснуться между ними. Девушка никогда раньше не задумывалась о возможности однополого секса, но сейчас ей хотелось ласкать эту белую кожу, эти хрупкие плечи, стройные ноги и небольшие острые груди, чтобы поймать губами крик наслаждения, когда женщина забьётся в оргазме. Нарцисса повернулась к ней лицом, и девушка едва успела отдёрнуть руки, которые заскользили по нежной коже к заветным выпуклостям. Тонкие пальцы охватили её подбородок, а серо-голубые глаза заглянули в самую душу. Женщина быстрым движением прикоснулась губами к её зардевшимся щекам и нырнула в воду.

— Иди сюда, я займусь твоими волосами, — сказала она, выныривая у противоположного бортика.

Гермиона соскользнула в ванну, чувствуя, как тёплая вода проникает во все складочки, смывая возбуждение, и подплыла к Нарциссе. Не терпящим возражений жестом, та повернула девушку в себе спиной и вынула из гнезда, в которое превратились каштановые кудри, всё ещё держащиеся там шпильки. Затем она села на край ванны и вылила на голову гриффиндорке целый флакон чего-то сильно пахнущего корицей. Кожу головы защипало, а волосы распутались, повинуясь ловким движениям женских пальцев. Нарцисса чуть притопила девушку, смывая зелье, и помогла выбраться из воды.

— Завтрак, мисс.

У ванны стоял тот самый особо ушастый эльф, держа в руках полотенце.

Гермиона покраснела, выхватила полотенце и тут же в него завернулась. С волос стекали струи воды, заливая плечи и вымачивая тонкую ткань.

— Гермиона, ты совсем не умеешь общаться с эльфами.

Совершенно не смущающаяся женщина подняла с травы промокший пеньюар и, бросив его эльфу, приказала:

— Заменить. И принеси ещё одно полотенце для нашей гостьи.

Эльф исчез, чтобы появиться через несколько секунд с абсолютно таким же пеньюаром и двумя большими полотенцами.