Снежный след

В историю о снежном звере никто не верил. Меня даже водили к психотерапевту, чтобы помочь забыть трагедию. Он посоветовал некоторое время не ездить в Шерегеш.

Только сейчас я задалась вопросом, а почему тогда не погибла. Многие проблемы не коснулись бы меня теперь.

— Интересная книга? — из воспоминаний выдернул рыжеволосый сосед по купе.

— А? — я не сразу вернулась в реальность, понадобилось время, чтобы понять вопрос. — Ах, книга. Неплохая.

— Ясно, — протянул молодой человек, а в глазах запрыгали чертята. — Автор известный, многие нахваливают, тоже собирался почитать на досуге что-нибудь из его произведений.

— Когда будешь сходить с поезда, я тебе ее подарю, — отмахнулась я от пустого разговора.

— Довольно неловко так выпрашивать себе книгу, но, пожалуй, я соглашусь на подарок, — задумчиво проговорил он. — Решено. Поступлю благородно и избавлю тебя от мучительного чтения истории про продолжительность среднестатистического полового акта, если скажешь, как тебя зовут.

Я изогнула бровь.

— По наблюдениям героини этого романа он длится именно одиннадцать минут, отсюда и название, — ровным голосом проговорил попутчик, нисколько не смутившись сконфузить меня столь прямым разговором.

— С чего ты взял, что я мучаюсь, читая эту книгу?

— За сорок минут ты ни разу не перелистнула страницу.

Я посмотрела в книгу — действительно, первый лист до сих пор ждал прочтения. Молодой человек слегка улыбнулся. Мы встретились взглядами, и в глазах соседа я уловила искорку интереса, безошибочно дающую попять, что попутчица показалась ему симпатичной. Его улыбка оказалась заразительной, и я засмеялась в ответ.

— Полина.

— Сергей, — представился в ответ сосед, пробегая рукой по рыжим, коротким волосам на шее сзади. — Куда едешь?

— В ссылку.

— Далеко?

— Там, где жизни цивилизованному человеку нет.

— Хм. Вспоминается мне случай из студенческой практики, когда меня с группой из пяти человек отправили в экспедицию по глухим таежным деревням. Один студент отбился от нас, заблудился в тамошнем лесу. Он вообще не любитель прогулок на природе, а тут еще пришлось выживать несколько дней среди болот, зарослей. Завела его лесовка, обидел он ее чем-то. Натерпелся от нее. Мы нашли товарища только через неделю, а он уезжать не хочет. Остался там жить, любовь говорит, нашел. Так-то. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Я хихикнула:

— Такое бывает только в фэнтези.

— Я специалист по фэнтези и могу с уверенностью заявить, что все истории имеют реальную основу, просто иногда мы не хотим поверить в необъяснимые для нас вещи.

— Ты веришь в выдуманные истории?

— Только в те, которые можно доказать. Например, волшебная палочка — это определенно фантастика, а вот ученый кот есть на самом деле. Мы его в прошлом году с ребятами поймали. С тех пор он, правда, не разговаривает. Зажрался, гад.

— Ну, ты и сказочник!

— Что поделать, профессия обязывает.

— Ты писатель?

— Боже упаси! — он неумело перекрестился. — По образованию я филолог, сейчас работаю в институте — собираю фольклор, ищу доказательства существования чупакабр и русалок. А то вечно уфологи все необычное нло приписывают, и люди ведутся на эту чушь. Представляешь?! — он возмущенно потряс руками. — Вот недавно рядом с Хабаровском засекли повышенный энергетический всплеск, так сразу полетел шепоток про инопланетян. Откуда им там взяться? Правда, наши тогда тоже в лужу сели, — цокнул Сергей. — Списали все на привидение.

Я снова изогнула бровь.

— А это было не оно?

— Увы, — громко вздохнул он. — Оказалось, там недалеко была землянка, старая, заброшенная, с войны осталась. Ее облюбовали местные подростки. Правда, для довольно странных занятий, — он закусил нижнюю губу. — Тебе, наверное, скучно слушать мои истории?

— Что? Нет! Мне интересно.

— Если что я могу замолчать, а ты спокойно почитаешь дальше книгу.

— Я ее уже закрыла, не подсунув закладку. Долго искать нужную страницу, — я кивнула в сторону стола, на котором лежал недавно приобретенный роман, без следов потертостей на обложке и перегибов корешка.

— Кстати, ты Толкина читала? Вот где разгул фантазии...

— Только смотрела в кино, — перебила я молодого человека. — Так что там за энергетические всплески были? Ты так и не рассказал.

— А всплески, — вспомнил Сергей о предыдущей истории.

Я придвинулась ближе, с нетерпением ожидая продолжения.

— Ничего особенного, — отмахнулся он. — Ребята организовали в землянке что-то вроде лаборатории. Хотели лазерные мечи себе сделать, как в 'Звездных войнах'. Для этого воспользовались местными линиями электропередачи, намудрили чего-то до салюта в глазах, хорошо живы остались.

Я рассмеялась.

— Пока до правды докопались, СМИ уже выпустили в массы версию про НЛО. Мол, эта тема более популярна среди читателей сейчас. Будто мы не знаем, что читают то, что хорошо проплатили. Оттого советским людям собственный фольклор и неизвестен. Проще верить в какое-то далекое НЛО, чем в то, что реально нас окружает.

— Расскажи еще что-нибудь, — попросила я.

Нельзя сказать, что я верила в истории про фольклорных персонажей, просто погружаясь в мир сказок и небылиц, забывала собственную реальность. К тому же мой сосед оказался прекрасным рассказчиком.

Скучная поездка наполнилась невероятными историями из жизни разных уголков России, еще интереснее было слушать, как Сергей добывал их. Вскоре от смеха у меня сводило мышцы живота. Я забыла обо всем на свете — о проблемах, которые почти сломали меня, о ссылке, о расставании с прошлой жизнью. На темном полотне судьбы появлялись солнечные зайчики, с каждой минутой общения с рыжим Сергеем их становилось все больше, наполняя меня зарядом хорошего настроения.

И тогда я решилась расспросить о случившемся со мной пятнадцать лет назад. Сергей единственный, кто за всю мою жизнь выслушал этот рассказ серьезно, без подколок и намеков на сумасшествие.

— Снежный кошачий хищник? — протянул он, делая пометки в потрепанном, исписанном каракулями блокноте. — Никогда не слышал о таком. Но история интересная, обязательно наведу справки. Ты сейчас туда едешь, где это произошло?

Я кивнула.

В купе зашли две новые пассажирки пожилого возраста, и мы решили уступить им места внизу. В благодарность старушки угостили нас домашними пирожками с яйцами и луком. Болтать продолжили, забравшись на верхние полки и с аппетитом уплетая угощение.

Поздно вечером Сергей сходил с поезда и потребовал обещанную ему книгу вместе с номером телефона. Я отдала подписанный подарок.

На прощанье я попросила проводницу сфотографировать нас с Сергеем на память. Та долго не могла разобраться с устройством камеры, то загораживала пальцем объектив, то случайно нажимала видеосъемку, пока, наконец, не получилась пара удачных снимков. На одном мы корчили смешные рожи, на другом по-дружески обнимались и мило улыбались.

— Береги себя! — Сергей спрыгнул уже с тронувшегося поезда, широко улыбнувшись и помахав на прощанье.

Даже в тусклом свете фонарей, он казался ярким лучом позитива, светился теплом и искренностью. Я была рада новому знакомству. Он смог вытащить меня из ямы, в которую я сама себя закапывала. Мир снова обрел краски.

Я полистала на экране сделанные снимки, удалила не получившиеся кадры и убрала камеру в чехол. В боковом кармане наткнулась на бумажный файл с распечатанными фотографиями. Уезжая из Москвы, я полагала, что никогда не смогу спокойно, без хлынувших водопадом слез, смотреть на снимки с друзьями. Сейчас же плакать не хотелось, я открыла файл и достала толстую стопку фотографий. Вот я в обнимку с лучшей подругой Ксюшей на Поклонной горе у фонтанов. Обе счастливы, полны энергии. На следующем снимке в меня врезался какой-то парень, начинающий ездить на роликах. Мы с Ксюшей долго пытались вернуть его в вертикальное положение. Насмешливая улыбка тронула уголки моего рта — приятные воспоминания. На следующем кадре крупным планом я с любимым.

Снимок был сделан этим летом. Я увидела сфотографированное так, словно это происходило прямо сейчас. Мы с Мишей соприкасались щеками, глядя в объектив фотоаппарата, который я держала на расстоянии вытянутой руки. На лицах счастливые улыбки, зубы блестели на солнце, ветер трепал пряди волос. Щелкнул затвор камеры, создавая отпечаток в памяти карты.

Разговоры с рыжим попутчиком развеяли тоску, и сейчас мне стало совестно, что я так легко смогла отвлечься. Вспомнила Мишу, который скорее всего сейчас не находил себе места. Отец забрал прежнюю сим-карту и стер все номера из памяти телефона, после того, как я пыталась сбежать с бойфрендом. Мы укрывались у него на даче два дня, пока не нагрянула полиция.

Хоть записная книжка и чистая, но телефонный номер любимого из памяти так просто не сотрешь, одиннадцать заветных цифр я знала наизусть.

Взяла сотовый и вышла в коридор, плотно прикрыв за собой дверь купе, чтобы не тревожить разговором старушек, уже устроившихся на отдых. В коридоре горел приглушенный свет, и никого, кроме меня, в окне мчащегося поезда мелькал темным пятном лес, и стелилась проселочная дорога. Кто-то из пассажиров оставил приоткрытым окно, что странно — в вагоне работали кондиционеры. Я подставила лицо навстречу ветру, чтобы смахнуть печаль прошлых дней. Жизнь не закончена, все впереди. Так хотелось раскинуть в стороны руки и закружиться.

Я успокоила внутри душевный подъем — некрасиво позвонить Мише после всего произошедшего и весело щебетать, поэтому постаралась придать голосу как можно более ровный тон. В трубке послышались гудки, никто не ответил. Набрала еще раз. Результат тот же. Легкомыслие тут же сменилось волнением. Я набирала и набирала номер. К тому моменту, когда услышала знакомое, развязное: 'Хей, детка!', накрутила себя до состояния полного отчаяния. В голову лезли самые ужасные мысли, вплоть до самоубийства любимого. Он столько раз говорил, что не сможет жить без меня.

— Мишуня, почему не отвечал так долго? — но ответ не требовался, из динамика раздавалась оглушительная музыка. — Ты что в клубе?

— Детка, хорошо, что позвонила. Погоди, найду, где потише.

Я ждала, а внутри все надломилось.

За последние несколько минут испытала столько чувств. Радость. Страх. Волнение, однако, я никак не могла предположить, что снова вернется отчаяние.

— Детка, как ты там? — Миша вышел на улицу, из посторонних звуков доносился лишь свист проносящихся по трассе машин, но разговору это не мешало.

— Скучаю, — честно ответила.

— Хе, — непривычно сконфуженно отозвался бойфренд, обычно отвечал, что каждая минута, проведенная на расстоянии от меня, подобна аду. — Ну, а так все у тебя нормально?

Я на это ничего не ответила. Не могла. В горло будто натолкали битого стекла.

— Эй, ты тут? Алло.

Я всхлипнула, сухо, без слез. Миша расслышал.

— Послушай, детка, ты уехала, но жизнь ведь на этом не закончилась. Вокруг много других людей, с кем можно прикольно отрываться. Ты же не думала, что у нас что-то продолжится после твоего отъезда?

Я была в этом убеждена. Верила, что он будет звонить, писать, приезжать ко мне на каникулы, возможно, позже отношения бы сошли на нет, но я могла поклясться, что Миша не бросит меня в первый же день отъезда. Или это произошло еще раньше? Теперь я ни в чем не была уверена.

— Но ты же говорил...

— Детка, не кисни. Мало ли что я говорил. Ты тогда была здесь, все было шикарно, а отношения на расстоянии — это отстой. Без обид, лады?

Я услышала, как Мишу окликнул женский голос, а затем прилетел поцелуй, и он поспешил закончить разговор:

— Детка, давай не будем усложнять все? Останемся друзьями, — в трубке нарастала музыка, модный диджейский микс, неделю подряд занимающий верхние позиции московских музыкальных чартов. — Мне надо бежать, ты звони, не пропадай.

Он отключился, оглушив под конец особо ударной волной клубной композиции.

Я была так растеряна. Мне хотелось упасть на пол прямо в длинном, узком коридоре вагона и зареветь. Любовь, как дорогая фарфоровая ваза разлетелась на мелкие кусочки.

Нужно было с кем-то поговорить, набрала номер подруги, та ответила не сразу.

— Да, Полина, — отчеканила Ксения в трубку.

Я застыла. С этого номера я успела позвонить только одному человеку всего пару минут назад. Откуда подруга узнала, кто звонит? И тут я услышала песню-ремикс, гремевшую в динамике телефона, и улыбнулась про себя.

Вот оно как, изменил с лучшей подругой.

За окном серой кляксой расплылась дорога. Деревья превратились в россыпь мельтешащих пятен. Леса сменялись обширными полями, затем городами или разбитыми деревнями, по дорогам сновали машины, освещая путь светом фар. Также проносились перед внутренним взором сцены из прошлой жизни, а я проваливалась в тоску и отчаяние, чувствовала себя одинокой и несчастной. Безнадежность ситуации стала слишком огромной, чтобы выдержать ее.

Вспомнила, как недавно сидела в комнате на подоконнике и смотрела с одиннадцатого этажа, как на асфальте перед подъездом подросток выписывал белой краской надпись: 'Ленусик, я тебя люблю! Санек'. Вдруг испытала непреодолимое желание спрыгнуть. Я тогда подумала, как эффектно бы смотрелось рядом с признанием Санька кровавое пятно в виде сердца. Но у меня не хватило духа решиться на такой шаг. Я отпустила в открытое окно фантик от конфеты, хотела последовать за ним, но не смогла.

Подруга набралась наглости перезвонить. Я не стала отвечать, выкинув телефон в окно.

Холодная слеза скользнула по горящей щеке, защекотала лицо рядом с носом, но я не вытерла ее. И следующую. И вскоре утонула в слезах. Не из-за потери, а просто навалилось столько всего, не удержать. Я сознавала, что случившееся к лучшему, но как же больно это все произошло.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ШЕРЕГЕШ

Дорог очаг тому, кто с дороги

Новокузнецк показался мне скучным, грязным и неуютным рабочим городком. Еще больше настроение испортила погода. На улице шел снег. Прямо в сентябре! Мокро, слякотно.

Я остановилась, поправляя ремешок сумки на плече. Отец говорил, что дед приедет меня встречать, но вряд ли мы узнаем друг друга, я ведь выросла и изменилась, а как он выглядел не помнила. Телефона, чтобы позвонить у меня не было. Придется добираться до Шерегеша самой, на автобусе. Я огляделась в поисках указателей.

Вокруг бурлил людской поток: граждане трепались по мобильникам, торопились, мельтешили, налетали друг на друга. Старушка наехала мне на ногу авоськой на колесиках. Я громко вскрикнула. В ответ: ни простите, ни извините — ничего, старушка просто нагло перла дальше. Сдержать гнев оказалось непросто, но когда я заметила, что она хромает и опирается на клюшку, злиться совсем перехотелось, даже упрекнула себя за то, что чуть не сорвалась на пожилом человеке. Я постаралась забыть о случившемся и принялась спрашивать у прохожих дорогу. Толком ответить никто так и не смог, большинство оказались такими же приезжими, как и я. Тогда мне вспомнилась старушка, которая уже была на дальнем конце платформы. Она так уверенно шла вперед, что не оставалось сомнений — местная. Я поспешила догнать ее, но она уже была довольно далеко. К моей радости, покинув вокзал, старушка остановилась на улице, чтобы достать зонт.