Третья Грань Реальности

Замуж мне просто нельзя. Толку думать, хочу или нет? Интрижки заводить — сколько угодно, а серьёзней просто не получится. И, между прочим, кто в этом виноват? Казалось, я уже смирилась, а злость всё равно накатила. Как будто он не заигрывал со мной, а дразнился.

Советник хотел ещё что-то спросить, но продолжить разговор нам не дали — в воздухе загрохотало, захрипело и, на всю округу разнеслось приглашение к началу поединков.

Глава 9

После теории нас осталось около ста человек. Узнав от Ричарда эту цифру, я даже не пожелала спрашивать, сколько же соискателей всего приехало.

Первые два боя были 'на вылет' — ничего сложного. Они только помогли отвлечься от бесконечных мыслей о Лейфе, окруживших со всех сторон. Мне не слишком хотелось видеть его и слышать о нём вообще хоть что-либо. Но он находился рядом с государем, так ещё и в самом центре внимания многих претендентов на звание чародея — уж не знаю, что в нём было особенного, но о молодом тайном советнике частенько болтали 'за кулисами'.

В итоге, оставалось делать вид, что мне всё равно. Вид получался неплохой, но в душе всё словно взрывалось. Я была выбита из колеи и взбешена, едва сдерживаясь, чтобы при упоминании его имени не броситься на кого-то. Причём, не с клыками и палочкой, а с кулаками. Это признак одичания.

Нас осталось двадцать четыре человека, и можно было сказать, что мы уже завоевали своё звание чародея, но именно сейчас предстояло самое сложное. Остались два боя уже для того, чтобы государь выбрал лучших из нас, тех, кто станет служить в столице или отправится по важным поручениям. Прочим предполагалось пройти практику в действующей армии. Туда мне не хотелось, а выехать из страны — напротив.

Ричард сражался первым, почти полностью разгромив противника, даже выбив палочку у него из рук. Сильной стороной моего нового знакомого была стратегия при ведении боя. Логик? Такие чародеи, как правило, не только умело сражались, используя навыки и опыт, но и полностью владели ситуацией. Редкий случай.

Первый бой оказался зрелищным, ярким — почти как театральная постановка. После такого второе сражение можно отменить и для победителя, и для проигравшего — способности и характеры раскрылись уже сейчас.

Ричард, выйдя с поля под громкие аплодисменты, направился прямиком ко мне сквозь ряды восхищённых соискателей. Я же стояла в конце, успев отойти от прохода. Было лестно, что чем-то я всё же завоевала его внимание и благосклонность, особенно если брать в расчёт завистливые взгляды ещё двух девушек прошедших в финал.

— Вы были великолепны, — похвалила я знакомого, как только он оказался рядом. — Я с каждой минутой всё больше убеждаюсь, что скоро ваше имя облетит весь мир.

— И вы опять льстите мне, графиня, — улыбнулся он, жестом предлагая выйти из тёмного закулисья арены наверх.

До моего турнира оставалось много времени, так что я с удовольствием составила ему компанию на смотровой площадке.

Ветер и яркий бессолнечный свет встретили нас, как будто перенося в другую реальность. Мы были одни в этом огромном пространстве, куда не допускали простых зрителей — остальные чародеи предпочитали смотреть из-за 'кулис', словно боясь пропустить свой выход. Некоторые же и вовсе ещё читали магические книжки, портя в темноте зрение. Я лишь пренебрежительно понимала, что за час, к сожалению, не успею наверстать ровным счётом ничего.

— Не сочтите за дерзость, но могу ли я задать вам вопрос личного характера? — Ричард смотрел на поле, в то время как я, напротив, отвлеклась от сражения и с интересом стала разглядывать его.

Он был спокоен и сосредоточен, но на лице проскальзывала насмешка. Я облокотилась на высокие металлические перила, краем глаза обращая внимание, как одна из девушек пытается достать соперника серией коротких молний.

— Конечно, мы не так близко знакомы, как подобает для личных разговоров, — начала я издалека, пытаясь по реакции получить намёк на то, что он собирается узнать, — но, вижу, вы приличный человек, который не позволит себе лишнего. К тому же, вы меня покорили — я с радостью отвечу на любой ваш вопрос.

— Это большая честь! — Ричард произнёс это обыденно, будто другого и не ждал. — Тогда я не премину воспользоваться вашей благосклонностью. Ответьте мне, чем вам так не понравился господин Эверон?

Как говаривал Лаврик, это был удар ниже пояса. Я своим поведением выдала отношение к Лейфу — кошмар! Хорошо ещё, всё списали на неприязнь, но я оценивала своё актёрское мастерство куда выше — какой провал! Я не знала, что ответить. Может, сказать, что лицо не понравилось? Или что не люблю таким смазливых красавчиков? Нет, тогда Ричард точно почует неладное и хорошо если ни с кем не поделится подозрениями...

В этот момент трибуны взвыли, приветствуя победителя очередного турнира. Я же как мимо ушей пропустила, пытаясь просчитать разговор.

— С чего вы взяли, что у меня особенное отношение к господину Эверону? — попыталась я прощупать почву, но в итоге корявой фразой выдала себя с головой.

— Незадолго до этого вы задушевно со мной беседовали, а господину Эверону достались сплошные колкости. Вы раньше не встречались? — Ричард развернулся ко мне, уже откровенно посмеиваясь над попытками скрыть очевидное.

— Нет, никогда прежде, — невозмутимо пожала я плечами, стараясь держать себя в руках. В конце концов, о случившемся между нами трудно догадаться — нарочно не придумаешь. — Не скрою, мне не понравилось, что он обращался к брату, знакомясь со мной. Но я не думала, что выкажу чувства столь явно.

— Обо мне тоже иногда говорят с учителем в моём присутствии, — рассмеялся Ричард. — Терпеть этого не могу.

— Значит, вы меня понимаете, — улыбнулась я, но почему-то подумалось, что собеседник не поверил в придуманную отговорку — согласился и на том спасибо.

Дальше мы наблюдали за поединками без лишних разговоров. Ричард думал о своём, я размышляла, зачем ему знать о наших с Лейфом отношениях. Что с этим можно сделать? Ничего толкового.

И вот наступила моя очередь выходить на арену, словно в цирке. Я попыталась перед боем выбросить все мысли и закрепить прочнее шляпку. Волнение волнением, а если солнышко выглянет, я не обрадуюсь.

Противника я не знала и даже не удосужилась запомнить с теоретического экзамена. Здесь вообще было неприятное количество людей, которое никак не помещалось в голову. Объявили моего оппонента как Эрика, что не прояснило ситуацию.

Мы встали напротив друг друга, поклонились. По сигналу он пошёл в атаку, демонстрируя усиленную заклинаниями скорость. Спасибо, дорогой, ты, конечно же заметил, что я в юбке и так быстро бегать не смогу. Как ты тактичен, я смотрю! Но волнения не было, я только насторожилась, пока не перехватив преимущество.

Он оказался близко и мгновенно на другом конце площадки, выпуская прямо в лицо огненный шар. Этот удар я приняла на щит, одновременно пытаясь найти противника глазами. Он прятался где-то рядом и любое колыхание воздуха могло выдать его — оставалось только ловить. Серию молний за спиной я почувствовала затылком, едва успев завернуть руку с палочкой в ту сторону. Признаться, даже немного испугалась. Надо всё же его быстрее найти.

Противник всё бегал, но по одной траектории — угадав её, я выпустила подряд две стрелы. Одной сместила вражескую струю огня, вторая проскользнула рядом с соперником. Отлично, поймала. Усмехнувшись, я телекинезом сместила его путь. Бегать можно сколько угодно, но чародейку не победить гонками или прятками.

Эрик, удивлённый, оказался не там, где рассчитывал. Я, торопясь закончить, выстрелила сама, но заклинание прорезало лишь воздух. Следующий магический шар я увидела слева, времени поставить щит не было. Уместная паника слабо пискнула, сменяясь азартом.

Если скорость и могла считаться моим слабым местом, то о боевой магии такого никто сказать не мог. Тут и палочка, и опыт в помощь. Надеясь, что уже достаточно сильна, чтобы провернуть подобное, я выпустила стрелу навстречу.

Залу нечасто приходилось видеть подобное, хотя учитель рассказывал, что серьёзные чародеи используют приём постоянно. Просто тренировочные бои учеников не то место.

Стрела прошла шар насквозь, перетягивая его на себя. И, обретя двойную силу, устремилась к противнику. Он, к моему счастью, успел отскочить, но получил ожог, находясь слишком близко с разорвавшимся заклинанием, и, кажется, повредил ногу. Победу мне зачли, хотя я боялась, что вышвырнут с конкурса — заклинание попало в магический барьер, только чудом не выскочив на зрителей. Да, для меня такой шаг оказался единственным вариантом окончания боя, но, Лаврик бы себя побрал, я ведь и пришибить соперника могла ненароком.

Но поединки оценивали теоретики, поэтому могли только восхититься и воспеть мне хвалебные оды. Как это юная барышня способна такое натворить. Далеко пойдёт, явно боевой чародей. И чем дальше от них с такими талантами, тем лучше.

— Великолепно! — восхитился Ричард, встречая меня возле выхода. — Какой изящный удар! Признайтесь, в чём секрет?

Я только отмахнулась. Пытаясь выровнять дыхание, присела на неаккуратно сколоченную лавку, которая первой попалась на глаза. Меня колотило, но не от усталости. Запоздало я понимала, чём всё могло обернуться. Ой, и натворю я когда-нибудь бед, не подумав.

Мне показалось, я вообще не успела отдохнуть, когда нас вытащили на повторную жеребьёвку.

Вероника со своего места размахивала платком и что-то громко кричала, но её голос тонул в восторженном гуле зрителей, — я лишь украдкой недовольно вздохнула. Дождавшись очереди, вытащила из поданного мешочка цифру двенадцать, показала всем. Точно таким же шариком мне помахала с хищной улыбкой девушка в мужской одежде, коротко подстриженная под горшок. Я только кивнула в ответ, понимая, что в следующем бою придётся нелегко. Она тоже, помнится, брала скоростью. Стоило мне показать слабость, как тотчас нашлись желающие поиграть на ней. А ведь предупреждал Лаврик, что как бы я ни была сильна в так называемой фундаментальной магии, без ловкости и хитрости могут возникнуть огромные проблемы. Но ничего, и эту дамочку мы поймаем, пусть даже тем же приёмом. Фундаментальная магия хороша тем, что в ней не имеет значения как часто ты повторяешься — всё равно работает.

— У меня следующий бой, — предупредил Ричард, под локоть провожая с арены, — причём вон с тем типом в цилиндре.

— Цилиндр это хорошо, — холодно заметила я, чувствуя себя неуютно от прикосновения. Надо же, я думала, избавилась от страхов, а всё равно напрягает. — Значит, бегать не будет.

— Я видел его прошлый бой, цилиндр — это плохо, — не согласился мой провожатый. — У него слишком мощный удар, вряд ли мне улыбнётся удача.

— Не стоит волноваться раньше времени — наверняка что-нибудь придумаете, — дежурно отговорилась я, улыбнувшись устало.

На самом деле я устала. Бой вымотал меня намного сильнее, чем сперва показалось. Хлебнуть бы сейчас крови... И как провести следующий бой достойно. По-хорошему надо нанести удар до того, как моя противница сделает хотя бы шаг. Это вообще реально? Истерично усмехнувшись этой мысли, я стала продумывать варианты, как бы мне это провернуть. Другой умной идеи не нашлось.

— Большое спасибо, графиня, — поклонился Ричард, приняв поддержку за чистую монету, и оставил меня в тёмном помещении.

Его соперник шёл на два шага вперёд.

Я прислонилась к стене, ощущая шершавый холод, исходящий от острого плохо стёсанного камня. Кто же мог подумать, что фокус меня так измотает!

Сильный удар, о котором говорил Ричард, я заметила сразу. Чародей заклинанием буквально разверз землю, заставив противника побегать. Следующую молнию 'цилиндр' пустил прямо в Ричарда. Тот упал, прокатившись немного на боку, и принял её на щит. Пытаясь выиграть, отправил ответный шар. Но противник отбил его всего лишь косым блоком, не удостоив лишним вниманием.

'Цилиндр' гонял Ричарда по полю, словно зверушку, даже не подпуская к себе. Сам же только крутился на месте. Странно ещё, что Ричард так долго держался. Из всех оставшихся с 'цилиндром' могла соперничать разве что я, и то не сейчас, — других фундаментальных магов отсеяли в предыдущих турах.

Сила удара действительно поражала. Одна из молний 'цилиндра' попала в магический барьер, и, к моему удивлению, по нему поползла трещина. Я присвистнула и отвлеклась на то, как ответственные за защиту чародеи бросились восстанавливать структуру стены, состоящей из сложных многоступенчатых чар. Но 'Цилиндр', приготовив новую атаку, смотреть по сторонам и не собирался.

Ричард явно задумал что-то, желая уклониться от следующей молнии и напасть. Но, как назло, именно за его спиной оказался разлом в барьере, который не успели залатать. Попади туда чары ещё раз, щит бы просто разнесло, и людей могло задеть. Некоторые чародеи-зрители тоже поняли ситуацию. Они повскакивали с мест, но не успевали добежать даже до судьи, чтобы прервать бой. У меня у самой мелькнула мысль выбежать на арену и вмешаться, но я не успела — Ричард подставился под стрелу, прикрывшись лишь слабым щитом, который, конечно, пробило. Чары срикошетили в песок.

Он упал с разодранной ногой, корчась от боли. Под изумлённые, разочарованные вскрики зрителей, победу засчитали его противнику.

В центр поля я прибежала чуть позже, чем возле раненого оказались наши учителя. Носилки, коридоры, крики и сдавленная ругань, в основном моя. Вильфрид даже не сделал ни единого замечания, пока я высказывалась на тему 'сила есть, ума не надо'. Ричард же только посмеивался.

Его уложили на кушетку в одной из комнат на втором ярусе. Светлая, но небольшая, а окна выходили на противоположную от арены сторону, позволяя пациенту расслабиться и не думать ни о чем.

Любопытных, но бесполезных людей, быстро отослали подальше, а когда мы разобрались, что раны у него не такие страшные, как неразбериха на трибунах, шум от которой слышался даже здесь, учителя и вовсе оставили меня с Ричардом наедине. Сначала, конечно, подлатали на скорую руку — мне предстояло закончить, ничего сложного.

Да только был один подвох, из-за которого Вильфрид с трудом вверил мне Ричарда. Рана затягивалась медленно, из неё, осторожно огибая края, неспешно стекала кровь. В ушах зазвенело, движения стали машинальными, в голове, словно пульсар, билась одна мысль: 'Нельзя, не смей'.

Хотелось наклониться и хотя бы лизнуть, попробовать, пригубить эту солоноватую тягучую жидкость, которая была для меня желаннее воды. Алые капли словно гипнотизировали.

Человеческую кровь я себе давно не позволяла, отчасти потому, что жила в глуши, и там из людей были только мой учитель и его гости, кусать которых я не успевала. И не слишком хотела. Ну, по крайней мере, когда видела, что Вильфрид ночью дежурит рядом с гостевыми комнатами и, кроме посоха держит веник держит. Посох бы куда ни шло, но веник меня обижал — я разворачивалась и уходила. Не хотел же учитель сказать, что полы после полуночи подметал? А когда Лаврик предлагал кого-нибудь ко мне в окно затащить, принципиально отказывалась.