мы из Бреста. часть 4

Партизаны, танкисты, подпольщики и часть наших "ястребков" сразу после захвата города на Барановичи нацелились, а то оттуда, как только немцы узнали о восстании в Минске каратели поперли. Хорошо, что наши, захватив немецкие артсклады и танки, привели их в порядок и смогли раскатать "сусликов" на подходе к городу. Немцы то только вдоль дорог действуют, так как снег кругом глубокий чуть ли не по грудь. Вот наши этим и пользуются, знают, где их встречать и из засад громят. Впервые дни то по несколько атак отбивали, а как у немцев резервы кончились наши сами вперед в наступление на Барановичи пошли. Наступлением опять же из штаба группы войск руководят. Так что некогда товарищам штабным командирам решать другие вопросы. Да и мало их на все направления деятельности штаба не хватает.

Десантники вон, хоть и мало их еще, по прибытии сразу же в наступление на Борисов и Марьину Горку пошли, громя по дороге немецкие и гитлеровские гарнизоны. Генерал Левашов со своими штабными только и успевает, что донесения получает и с картой работает. И ведь не только со своими десантниками на связи, а еще с летунами, танкистами, что его подразделения усилили. С тыловиками и снабженцами Горохова, что на трофейных немецких складах командуют, у них любовь вообще отдельная. Потому что получить боеприпасы и продовольствие больше то и негде. То, что из-за линии фронта приходит так это совсем капля по сравнению с тем, что есть на складах. Бойцы его корпуса, что самолетами прибывают, с собой немного привозят, только на день-два боя. С бойцами то тоже проблем хватает, кого куда отправить, какие подразделения усилить или пополнить. Вот и некогда ни генералу, ни его командирам городом заниматься.

Летчики так на тех все вообще держится. С утра до вечера и с вечера до утра впахивают. И как только успевают отдыхать? Как к ним не придешь, они в бумагах или на телефоне и рации сидят. С утра и до вечера с горкомом и госпиталем списки на эвакуацию и заявки на поставку необходимого готовят. Потом самолеты встречают, разгружают грузы, грузят эвакуируемых и провожают самолеты в рейс. За ночь то до сорока самолетов на аэродромы вокруг города садятся, так что некогда им совсем остальные вопросы решать.

Наши батальонные товарищи командиры как мы город взяли так все в разгоне оказались, даже вместе собраться у них не получается только по радио и общаются. Комиссар товарищ Григорьев с "ястребками" на Заславль ударил. Смяли они там фашистов, наших пленных еще чуток освободили. Товарищи Акимов с Петрищевым и погранцами на "фильтре" сидят бывших пленных проверяют. Начальник штаба товарищ Алексеев при генерале Константинове в главных помощниках ходит. Так что все товарищи старшие командиры при делах получаются.

Тех товарищей командиров, что из лагеря для военнопленных освободили, пока на должности не ставят. Их еще лечить и откармливать надо. Доходяги, в прямом смысли этого слова! Они же почти все сплошь либо раненые, либо больные. Многие животом маются, заморили их совсем немцы голодом. Да и тифозных и вшивых из них много. Пока обработку пройдут, подлечатся, в себя придут, времени много уйдет. Так что от них пока толку мало.

Вот и поручило командование группировки нашему Владимиру Николаевичу коменданствовать в столице Белоруссии. А забот тут сплошное море — всех надо накормить и напоить, по домам расселить, завалы разобрать, трупы с улиц и дворов убрать, оружие и документы собрать, обеспечить охрану захваченных складов и пленных, контролировать формирование новых воинских частей и фильтр пленных, поддерживать порядок на улицах города, его оборону, да и еще многое другого. Вот и приходится мне по поручениям Командира летать, куда пошлют, а посылают часто. Связь то телефонная что от немцев досталась, хоть и работает, но еще не все нужные объекты подключены. А везде глаз да глаз нужен. Вот Владимир Николаевич меня и гоняет. Хорошо хоть у врага лошадей захватили, а то ногами не успел бы все поручения выполнить.

Позавчера часть проблем по работе с населением с нас вновь образованный горком партии снял. В него местные подпольщики, что восстание в городе готовили, вошли. Они, зная местных жителей и их проблемы, нам на помощь пришли. Занялись восстановлением коммунального хозяйства, разбором завалов, обеспечением жителей топливом и распределением продуктов питания. Да и вообще общение с местными жителями во многом на себя взяли. А то одни евреи из гетто со своими проблемами чего только Командиру стояли. Ведь их там под семьдесят тысяч и детей и взрослых. Кроме наших местных сидельцев немцы туда еще и иностранных из Европы целую кучу нагнали, а они по-русски ничего не понимают, на разных языках говорят. И все они к товарищу Седову на прием лично рвались и чего-то с него требовали, как будто он всемогущий. А ведь чего требовали — и чтобы кого-то там срочно за линию фронта эвакуировали, и кого-то в первую очередь лечили, кого-то одели, кому-то медикаменты и еду дополнительно дали и т.д. и т.п. И так с утра и до вечера на разных языках то по-белорусски, то на иврите, то по-немецки или по-польски, то вообще не пойми на чем. И всех их Командир принимал и понимал и вопросы решал! И как только Владимир Николаевич со всеми ними справлялся? Нервов то, сколько надо, а они-то ведь не железные. Понятное дело, что люди настрадались, но кроме них еще под сотню тысяч наших бывших пленных, что в здешних лагерях у немцев сидели есть, и городское население никуда не делось. А их ведь тоже всем необходимым обеспечивать надо и их проблемы решать. И все со своими проблемами в комендатуру шли. На фронте и то легче было. Чтобы снять нагрузку товарищ Седов всех наших оставшихся в городе батальонных командиров назначил комендантами районов и припряг, чтобы они на месте вопросы населения решали, а ведь им и боевые задачи никто не отменял. Так что когда горком свою работу начал всем нам слегка полегче стало. Они и списки на эвакуацию и на обеспечение питанием составляют и городским хозяйством занялись, оставив комендатуре только военные вопросы и охрану порядка. А сегодня вон товарищ Пономаренко — первый секретарь партии и нарком внутренних дел Белоруссии товарищ Цанава со своими работниками из Москвы прилетели так, что с нас еще часть проблем снимут.

Сашка Могилевич-то теперь таким важным стал. Целый лейтенант ГБ, ходит со шпалой в петлице, отрядом руководит. Мы то, как сюда прилетели, у него на базе были, вместе в городских боях участвовали. Он со своей группой здание гестапо блокировал, а потом штурмом брал. Все надеялся семью свою найти, да не получилось. Говорят, что немцы его дом еще в июне разбомбили, а семья где-то в эвакуации находится. Вот только где именно неизвестно. Парень сильно переживает по этому поводу, да Командир сказал, что найдет через Наркомат, там специальный отдел для этого есть. Сегодня Сашка со своим отрядом и парой человек из группы Цанавы, опять, куда-то отправлен. Вроде как в Несвеж.

Вот интересно, какими нас наградами за захват города наградят? Не конечно мы не за награды воюем, но все же хотелось бы перед Оксаной покрасоваться да и деньги неплохие за них дают. Две медали "За отвагу" и медаль "За боевые заслуги" на груди, конечно, хорошо смотрятся, но с орденом куда как лучше будет. А там глядишь, и звание прибавится. Сашка то, Могилевич, за летний рейд орден Красной Звезды получил. Его ему генерал Константинов еще в начале месяца вручил, а сегодня товарищ Цанава приказ о присвоении нового спецзвания за подготовку восстания передал. Да сказал что на Саньку представление к еще одному ордену подписано. До отъезда Санька успел свою шпалу слегка обмыть. По сто грамм шнапса выставил. Так глядишь, скоро генералом будет, нос совсем задерет. Ну да ничего, я тоже скоро командиром стану. Старший политрук, что мои записи о командире и рейде брал, обещал, как назад в Москву вернемся, меня сразу в школу комсостава войск НКВД направить. Единственное просил продолжать все фиксировать и отмечать. А мне что сложно? Когда есть время, почему не сделать нужное для страны дело!

Ксюша, обещала ждать. Любит меня по-настоящему. Если все будет хорошо, то, как школу комсостава закончу, и кубики в петлицу получу, поженимся. Детей заведем. Очень она троих сыновей хочет, а я и не против, семья должна быть большая. После войны на Украину, на Киевщину к Оксаниным родителям знакомиться поедем. Она пока в Москве в театре работать будет, а там посмотрим, говорила, что хотела в университет поступить учиться на врача или инженера. Так это дело нужное, я же свою мечту стать командиром обязательно в жизнь воплощу. Только бы поскорее мир наступил. То, что у нас здесь в Минске и Белоруссии все получится, и мы успешно выполним задание страны, разобьем врага и вернемся с победой, даже не сомневаюсь. Командир сказал, что мы победим и войну закончим в Берлине, значит так и будет. Мы не подведем, сделаем все как надо, а он нас вытащит из любой передряги, в это все наши из "старой гвардии" верят. Ведь и в не таких переделках бывали..."

Глава.

Немецкое командование на захват Минска и его железнодорожного узла отреагировало моментально. Уже в обед над городом появились бомбардировщики. Много. Ударили они по лагерям военнопленных и ряду захваченных нами объектов. Удар был ожидаемый и поэтому потерь среди личного состава было не так много, больше гражданское население пострадало, особенно в гетто. Повторить налет немцам не удалось. Вечером, несмотря на продолжающиеся в городе бои, на аэродроме в Мачулищах разместился истребительный отряд из авиагруппы Паршина. Так что экспертам люфтваффе на следующий день пришлось сбрасывать свой груз далеко от города. Бомбардировщики люфтваффе летали с аэродромов в Лиде, Орше, Полоцке и Витебске, их прикрывали истребители с аэродромов в Могилеве, Ивацевичах, Барановичах, Бобруйске, Орше и Борисове. По первости перевес естественно был на стороне немцев. Мы могли им противопоставить только наши дежурные пары истребителей и огонь немного численной зенитной артиллерии, но постепенно ситуация изменилась. Самолеты врага все реже стали появляться над нами. Объяснялось это просто. Топливо у немцев восточнее Минска стало редкостью, да и с "бортами" проблема возникла. Не то, что у нас. Немцами на аэродромах вокруг Минска было собрано большое количество разных самолетов и главное созданы огромные запасы авиатоплива и запчастей. Для снабжения группы армий "Центр" в сутки требовалось 120 железнодорожных эшелонов. К началу декабря немцами жд. пути были перешиты на "европейскую" колею только до Минска, поэтому грузы требовали перевалки на автомобильный транспорт или в вагоны "русской" колеи. С учетом потерь в автотранспорте и диверсий на жд. линии вермахт получить все нужное не успевал, склады в Минске нам достались богатые, что топливные, что остальные. Если у немцев была проблема в технике, то у нас она заключалась в летном и техническом составе. Подготовленных специалистов для трофеев катастрофически не хватало. Не только на самолеты, но и на все остальное, в том числе танки и автомашины. И это несмотря на больше сотню тысяч освобожденных из лагерей.

Почти десятую часть освобожденных, тех, кто явно сотрудничал с врагом, вместе с администрацией лагерей и гетто, уцелевшими в бою полицаями и всякой другой шушерой пришлось к стенке ставить. По-другому не получалось. Враг был кругом. Не было у нас времени устраивать суд и разбирательство — почему перешли на сторону врага. Решение тройки обжалованию не подлежало. "Липы" никому не шили, особенно с учетом захваченных картотек и показаний спасавших свои жизни абверовцев и лагерной администрации. Фильтрацией пленных занимались ребята Цанавы, прибывшие вместе с ним из Москвы. Они вдумчиво и со всем старанием изучали карточки пленных и заводили фильтрационные дела. Это требовало времени, а его не было. Всех прошедших фильтр ставили в строй штрафбатов или отправляли на лечение в тыл за линию фронта. Отпускать в строй без проверки они никого не хотели. Даже если это был действительно необходимый специалист. "Лезть в бутылку" из-за скорости проведения фильтра расхотелось после беседы с Наркомом ВД Белоруссии. Все он понимал и знал, что без механиков и специалистов стоит куча трофейной техники, но потребовал не лезть в дела оперсостава и заниматься своими делами. Я не стал обострять отношения с Лаврентием Фомичом, тем более что по остальным вопросам у нас с ним было полное взаимопонимание. Перед бригадой стоял вопрос подготовки к рейду на Молодечно и Лиду. Вообще я предлагал расширить географию рейда, внеся в него еще и Вильно. Для этого мне требовались еще 5-ть стрелковых батальонов. Они нужны были для закрепления территории за собой. По сообщению разведки гарнизон города был небольшой — несколько батальонов литовской вспомогательной полиции, штаб охранной дивизии с батальоном немецких войск и немецкие железнодорожники. Захват жд. узла Вильно в будущем сулил большие перспективы для наступления наших войск — перерезалась еще одна стратегическая магистраль снабжения немецких войск сразу двух немецких ГА — "Север" и "Центр". Плюс давало возможность пополнить войска нашей группы за счет наших военнопленных содержавшихся в лагерях Молодечно и Вильно.

За мое предложение был Цанава и Константинов. Против выступило партийное руководство республики и штаб генерал-лейтенанта Болдина. У них были другие предложения и требования. После захвата Минска у народа появилось головокружение от успехов. Хотели все сразу и нахрапом, без разведки, точных сведений о противнике и предпринимаемых им действиях. Партийное руководство выступало за скорейшее освобождение Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков и восстановление здесь Советской власти. Они были не против рейда на Молодечно и Лид, наоборот обещали помощь партизанских отрядов, но вот планы наступления на Литву встретили со значительным холодком. Им больше импонировало предложение о сильном ударе на Барановичи, внесенное несколькими полковниками из группы Болдина. Это предложение основывалось на данных городских подпольных групп в Фаниполе, Дзержинске, Столбцах, Городеи и Барановичах. Исходили они из того что во всех указанных населенных пунктах гарнизоны немцев слабые — не более пехотной роты вермахта плюс силы жандармерии, отряды вспомогательной полиции и "организации Тодта". Что во всех перечисленных населенных пунктах есть рабочие команды военнопленных, и они присоединятся к нашим частям. Что Барановичи рядом и якобы сведения о гарнизоне проверенные, а у нас есть силы для захвата этого города. На мои доводы о том, что там крупный жд. узел, сильный гарнизон и аэродром с мощным зенитным прикрытием, что гарнизон после Минских событий насторожен, внимания не обратили. Напирали на то, что в городе большой лагерь для военнопленных, что в городской тюрьме страдает около 20 тыс. советских граждан, на поддержку местным городским подпольем нашего наступления и т.д. и т.п. Слава богу, в трусости меня никто из них не обвинил, памятуя о том, чьими силами взят Минск, а то бы я тогда точно кого к стенке поставил. Решение на удар и штурм Барановичей принималось штабом группировки под давлением партийного руководства республики, без участия Константинова, выехавшего в 214 десантную бригаду Левашова действовавшей в направлении Марьиной Горки и Борисова. Нашу бригаду, чтобы мы не мешались "под ногами", отправили в согласованный со Ставкой рейд на Лиду и Молодечно. А на Барановичи бросили шесть недавно сформированных "штрафных" стрелковых батальонов и танковый батальон с несколькими партизанскими отрядами. В итоге они потеряли почти двадцать единиц бронетехники и несколько тысяч человек убитыми и ранеными. Город как был под немцами, так и остался. Хорошо, что наши, отступая, смогли закрепиться на "линии Сталина".